Протоиерей Андрей Канев: Результат правильно пройденного пути

Продолжение. Начало в №11 (860) – №35 (884)

– «Слово о смерти» – так называется одно из самых известных творений святителя Игнатия (Брянчанинова). Читая его вместе с протоиереем Андреем Каневым, мы постоянно повторяем, что речь в нем идет не столько о смерти, сколько (и прежде всего) о жизни – той самой вечной жизни с Богом, которую может наследовать каждый христианин.

Святитель Игнатий через все свое творение красной нитью проводит мысль, что мы жизнь земную должны проводить в приготовлении к вечности. В главе «Смерть праведников и грешников» святитель на конкретных примерах показывает, как живут и как готовятся к вечности праведники.

Так, повесть о Сисое Великом он начинает словами: «Кончина избранников Божиих преисполнена славы» – и далее показывает, в чем же заключается эта слава. Когда настало время умирать Сисою Великому, он стал видеть многих уже почивших прежде святых, а затем и ангелов, и временами беседовать с ними. Когда старцы, стоявшие у его постели, спросили, с кем он беседует и о чем, Сисой ответил, что он умолял ангелов, пришедших за ним, оставить его еще здесь, на земле, на короткое время для покаяния. Старцы изумлялись и говорили: «Отец, ты не нуждаешься в покаянии». А преподобный отвечал им: «Поистине не знаю о себе, положил ли я начало покаянию». «А все знали, что он был совершен, что он был великим праведником, при жизни своей воскрешавший мертвых единым словом и бывший исполнен даров Святого Духа», – пишет святитель Игнатий. Какие же уроки мы можем извлечь из кончины монаха-отшельника, жившего 1500 лет тому назад?

Протоиерей Андрей Канев, настоятель храма в честь Владимирской Иконы Пресвятой Богородицы (г. Екатеринбург), кандидат философских наук: – История с преподобным Сисоем очень яркая – святитель Игнатий показывает нам не только добрый финал, на который нам всем нужно ориентироваться, но еще и пытается рассмотреть эту историю изнутри. Конечно, более опытные люди лучше и глубже рассказали бы об этом, но попробуем и мы порассуждать о доступном пониманию на нашем, азбучном уровне.

Преподобный Сисой уже готовится умирать, – но прекрасно понимает, что еще не готов. Что это за состояние? Это не игра в смиренничанье, которую, к сожалению, мы нередко встречаем, а искреннее духовное состояние. Нам не показано, как преподобный Сисой достиг этого состояния: мы можем только предполагать, но это состояние человека, который не изображает смирение, а есть реально смиренный человек, не видящий в себе никаких даров. С чего начинается опыт смирения у христианина? С соблюдения заповедей Божиих.

Одна из заповедей блаженств: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Божие». Нищий духом не считает себя мудрым, опытным, духовно богатым, достойным каких-то наград. Что он видит? Он видит свое несовершенство, свои грехи. У преподобного Сисоя они тоже, естественно, были, но только на каком уровне проявления? Если мы привыкли жить в свинарнике, то куча грязи не будет нас очень удивлять (наверное, только уж очень большая и «креативная» куча грязи может привлечь наше внимание). То же и в нашей жизни: когда мы живем невнимательно, то только какие-то страшные грехи или события могут немного привести нас в чувство, а если человек привык жить в чистоте, то любая капля на скатерти или пятно сразу привлекут его внимание. Так же и у преподобных отцов: нельзя сказать, что они полностью очистились от грехов, но качество их проявления у них другое. Они замечают их уже в помыслах и видят всю свою греховность. Вот и преподобный Сисой не видел себя чистым, достойным какого-то преклонения и уважения.

Почему так получилось? Преподобный прошел все ступени заповедей блаженств, а не остановился на какой-то одной, то есть нам показан уже результат правильно пройденного человеком пути. К сожалению, нам не показано, как молился преподобный Сисой, но это внутреннее состояние, и его, наверное, не покажешь. Закон духовной жизни таков: если человек начинает пытаться исполнять заповеди, то в ближайшее время сталкивается с тем, что сам физическими, волевыми усилиями выполнить их не может. Вся грязь, испорченность, отравленность нашего естества не позволяет нам выполнить заповедь – они ведь Божии! (Если бы они были человеческие, то были бы совсем другими, очень доступными. Ну, допустим, заповеди были бы такими: посиди с друзьями, пива попей, а потом поблуди, поворуй, убей и так далее – вот это было бы очень по-человечески! А поскольку заповеди Божии, они и даются людям для того, чтобы, выполняя их, человек к Богу пришел).

Христианин, начиная исполнять заповеди, обязательно столкнется с тем, что сам их выполнить не сможет, и это приведет его к еще сильнейшему осознанию необходимости помощи Господа, и христианство здесь становится не просто красивой нравственной теорией, а практикой жизни. Христианин начинает искать, что значит заповедь: «Блаженны алчущие и жаждущие правды». Он реально начинает жаждать: как в пустыне человек хочет пить, так и христианин начинает искать праведности Христовой; то есть не человеческой правды (тебя обругали – ты идешь в суд на обидчика подавать), а праведности жизни во Христе: что нужно сделать, чтобы свою жизнь исправить? В истории с преподобным Сисоем нам показано, что человек все ступенечки на Небо прошел. Наверняка в его жизни бывали и гонения, и «радуйтесь и веселитесь» – он знал, что это такое.

Поднимаясь на лифте в многоэтажке, мы проезжаем первый этаж и оставляем его там, внизу, но особенность Евангельских заповедей в том, что они продолжают действовать; это, с одной стороны, лестница, но, с другой, ты должен сохранить тот опыт, который приобрел на нижних ступенях. Совокупность всех добродетелей проявляется у преподобного Сисоя в том, что он говорит: «Я недостоин и даже не начинал покаяния»: чем ближе к свету ты приближаешься, тем он ярче. Сидя в темноте, ты думаешь, какой ты красивый, какое у тебя замечательное платье и вообще какой ты весь из себя ничего, а как только подходишь ближе к источнику света – видишь себя настоящего; а если и в зеркало посмотришь – вообще ужасно! Чем ближе человек подходит ко Христу, тем больше он понимает, насколько сам он грязен, немощен, жалок, насколько нуждается в свете.

– И преподобный Сисой нуждался в этом свете. Он не просто жаждал его, не просто желал быть рядом с Солнцем правды, он понимал и ощущал, что его внутренних перемен ума, чувств, всей жизни (что и означает покаяние) совсем недостаточно, чтобы стать пригодным для Царства Небесного. И когда преподобный на смертном одре говорил братьям, что «еще не положил и начала покаянию», то он скорбел вовсе не о том, что не успел на Исповеди перечислить все свои прегрешения или какие-то из них запамятовал, – нет. За его желанием продлить мгновения жизни для покаяния стояло нечто другое. (Продолжение следует)

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475