Диакон Сергий Муравьев: Откровение Иоанна Богослова

Сегодня мы беседуем о Книге Откровения Иоанна Богослова – очень неоднозначной, интересной; это последняя Книга Нового Завета.

Сначала зачитаю небольшой абзац из книги известного исследователя Нового Завета Брюса Мецгера, который рассматривает, в частности, и Откровение Иоанна Богослова: «Что и говорить, книга необычна, язык ее порой загадочен, а символы часто странны и даже гротескны: в ней упоминается о говорящих алтарях, об ангеле, у которого ноги, как столбы огня, о звездах, которые падают на реки и отравляют их ядом, о саранче, подобной коням, снаряженным для битвы, об агнце с семью рогами и семью очами, который берет свиток и снимает с него печати, о чудовище с десятью рогами и семью головами, выходящем из моря, и других необычных тварях». Действительно, последняя Книга Нового Завета трудна для многих читателей. Что же это за Книга?

– Вы зачитали очень интересный отрывок из не менее интересной Книги. Это, так скажем, введение в Новый Завет, классика исследователя Священного Писания Брюса Мецгера. Не могу не согласиться с этим отрывком, потому что неискушенному читателю, который в первый раз откроет Книгу Откровения апостола и евангелиста Иоанна Богослова, будет совершенно непонятно, о чем она. Однако этого нельзя сказать о читателях, которые открывали эту Книгу две тысячи лет назад, когда она только была написана. Они понимали, о чем речь. Это позволяет нам считать, что и мы можем понять ее: она не так загадочна, как может показаться на первый взгляд. Но то, что она перенасыщена различными аллегориями, в которых нужно разбираться, – несомненно.

Такие библеисты, как Брюс Мецгер и другие (среди них можно назвать и русских исследователей: дореволюционного – Николая Никаноровича Глубоковского и известного исследователя Василия Васильевича Четыркина), занимались проблематикой толкования этой интересной, загадочной и порой непонятной для нас Книги. Естественно, без вспомогательной литературы нам будет очень тяжело разобраться в контексте содержания, которое предлагает евангелист и апостол Иоанн Богослов в Откровении.

Книга Откровения звучит по-гречески как «Апокалипсис». Часто встречаются названия фильмов вроде «Зомби-апокалипсис», «Апокалипсис сегодня». Говоря о каком-то коллапсе, кризисе, называют его апокалипсисом. Уместны ли такие сравнения с Книгой Откровения (Апокалипсисом)?

– Вы верно подметили, что сегодня многие термины и названия используются не в том смысле и контексте, в котором они были изначально. Мы должны знать правильное толкование того или иного слова. Это относится не только к «апокалипсису», но и к термину «Церковь». В среде людей, которые считают себя православными и являются таковыми, часто говорят: «Мы ходим в церковь», подразумевая, что идут в храм. Конечно, храм включает в себя понятие «Церковь», однако Церковь не исчерпывается понятием храма. Но это другой разговор.

«Апокалипсис» – греческое слово, дословно переводится «приподнять завесу, открыть тайну». Мы привыкли говорить, что последняя Книга Нового Завета и последняя Книга Библии – это Апокалипсис, то есть Откровение Иоанна Богослова. Но это не совсем так. Если мы прочтем первый стих первой главы, то увидим, что там написано: «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы Он показал его Своим ученикам». То есть это не откровение Иоанна Богослова. Иоанну оно было передано, а Источник его, Источник открытия тайны – Господь Иисус Христос.

Это важно понять. Книги Нового Завета надписываются, но эта традиция формируется постепенно, с формированием новозаветного канона, новозаветных канонических книг. Раньше, в античной литературе и вообще в литературе I века от Рождества Христова, была традиция писать краткое название книги по первым ее словам и в родительном падеже имя автора: Откровение (кого?) Иоанна Богослова. Но на самом деле, это Откровение Иисуса Христа. Многие люди считают, будто «апокалипсис» – это «крах всего», приписывают этот термин к критичным ситуациям. Такое не совсем верно. Но от этого никуда не деться, это уже вошло в жаргон, в фольклор, если угодно. Нам, христианам, просто нужно знать истинный смысл этого слова.

Итак, «апокалипсис» – это Откровение Божие людям о многих вещах, которые скрываются за символами и идеями этой интереснейшей книги.

Отсюда следующий вопрос: были ли апокалипсисы до Апокалипсиса?

– Да, несомненно. Если займемся толкованием Священного Писания, мы поймем, что существуют определенные жанры. В светской и современной литературе это, например, роман, поэзия. Существуют жанры и в литературе Священного Писания. Есть жанр евангелий. Он выстроен по определенному принципу. И Брюс Мецгер, и многие другие авторитетные толкователи Священного Писания – современные библеисты, святые отцы – писали, что верное определение жанра – залог успеха, ключ к правильному толкованию. Есть жанр евангелий, есть жанр посланий (апостола Павла). Они строятся по определенной структуре. Послания выражены в форме писем: есть адресат, приветствие, основная часть, завершение, благодарственная молитва – таково классическое построение посланий апостола Павла. Есть жанры и в ветхозаветной литературе.

В связи с этим хотелось бы сказать об Апокалипсисе. Книга Апокалипсис в отношении жанра написана не только в стиле так называемой апокалиптики (термин «апокалиптика» был введен в XIX веке немецкой богословской школой). Апокалипсис написан не только в жанре апокалипсиса, хотя и следует основным его структурным схемам. В 1-й главе, в 1-м стихе сказано, что это Откровение Иисуса Христа, то есть понятно, что это жанр откровения. В 3-м стихе 1-й главы Иоанн Богослов пишет примерно следующее: «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко», то есть это еще и пророчество. В 7-м стихе начинается пророческий гимн (гимнический материал книги тоже очень интересен). Итак, откровение, пророчество, а дальше есть так называемое послание к семи Асийским Церквам – то есть это еще и окружное послание. Есть и адресат, и приветствие – все по стилю послания, то есть мы сейчас можем с уверенностью сказать, что Книга Откровения Иоанна Богослова написана в жанре пророческого откровения с элементами окружного послания.

Но если говорить вообще об апокалиптической литературе, естественно, Иоанн Богослов – не первопроходец в этом жанре. Многие критики Книги Апокалипсиса, в том числе и святые отцы (священномученик Дионисий Александрийский), замечают, что греческий язык Евангелия от Иоанна и греческий язык Апокалипсиса заметно разнятся. В частности, Брюс Мецгер замечает, что язык Апокалипсиса сильно семитизирован. Об этом пишет и протоиерей Александр Сорокин в своей книге «Христос и Церковь в Новом Завете». Язык Апокалипсиса очень подвержен влиянию семитской культуры и литературы – апостол Иоанн берет все образы Апокалипсиса из апокалиптической литературы Ветхого Завета, а это такие Книги, как Книга пророка Даниила, классика жанра (очень много образов взято именно из нее), Книги пророков Исаии и Иезекииля. Многие образы, которые мы встречаем на страницах Апокалипсиса, мы встретим и в Книгах этих пророков. Это составляет каноническую основу жанра апокалиптики.

Но существует и литература апокалиптического содержания, которая не вошла в канон Ветхого Завета и вообще в канонические книги Библии. Помимо канонического Апокалипсиса Иоанна Богослова существует много литературы, созданной до Рождества Христова в этом жанре. Уже после написания апостолом и евангелистом Иоанном Богословом своего Апокалипсиса появилась еще литература. Я могу навскидку сказать, что существует еще около 10 апокалипсисов, не вошедших в канон Нового Завета, поэтому мы не можем говорить о них как о богодухновенных. Но мы не можем сказать, что апостол Иоанн стал родоначальником нового жанра: он писал в стиле апокалиптической литературы, который к тому времени уже сформировался и имел свои принципы и основы, в отличие от жанра евангелий, который явился детищем Нового Завета.

Что ж, с жанром понятно; если обратившиеся иудеи и читали этот труд, то им он был понятен, ведь они уже были знакомы с пророческой литературой. Что касается авторства, принято считать, что автор его – апостол и евангелист Иоанн Богослов. Точно ли это, нет ли сомнений?

– Лично у меня никаких сомнений нет: мы придерживаемся Предания Апостольской Церкви, которое ясно говорит нам через святоотеческое предание, что автор действительно апостол любви – Иоанн Богослов. Но если мы взглянем с научной точки зрения, естественно, в научной среде, в среде библеистов на протяжении долгого времени (уже полторы тысячи лет) идет дискуссия, действительно ли апостол Иоанн был автором Апокалипсиса.

Первое упоминание и ссылку на Апокалипсис мы можем встретить в творениях мужей апостольских. Хоть это и не доказано, но принято считать, что Игнатий Богоносец в послании к Церкви Эфеса ссылается на несколько стихов Апокалипсиса (Игнатий Богоносец мученически погиб в стенах Колизея в 107 году). Дальше мы имеем цепочку непосредственных святоотеческих свидетельств о несомненности авторства Иоанна Богослова. Например, более поздние отцы (II–III века) Карфагенской Церкви (Тертуллиан и Киприан Карфагенский) толкуют Апокалипсис. У них нет сомнений, что именно Иоанн, сын Зеведея, – действительно тот самый Иоанн, автор Евангелия и трех соборных посланий. Далее. Александрийская Церковь – Ориген и Дионисий Александрийский – тоже не сомневается. Чуть раньше – Римская Церковь, Ириней Лионский, священномученик Викторин Петавский (первый толкователь Апокалипсиса, рожденный Римской Церковью). Можно назвать еще ряд имен святых отцов, которые с уверенностью говорят, что автор – именно апостол Иоанн.

В дальнейшем у историка Евсевия Кесарийского можно найти упоминание о первой критике. Первым критиком был священномученик Дионисий Александрийский (IV век), который первым проводит текстологический анализ и подробную и всестороннюю – на тот момент – критику библейского текста. Он сравнивает язык Евангелия и Апокалипсиса, находя их весьма различными. Не то чтобы он сомневается – он пишет: «Эта книга превышает мой разум», благоговейно относится к ней, но и благоговейно испытует своим разумом то, что ему непонятно: он не может понять, почему языки разные. Он делает вывод, что, возможно, был другой Иоанн… Дионисий Александрийский тоже говорит, что ни одного имени, которое апостол Иоанн в Евангелии от Иоанна усвояет себе самому, не упоминается в Апокалипсисе. Он никак не говорит там о себе, в отличие от Евангелия.

Удивительно, что в восточной части империи, в Восточной Церкви, критика Апокалипсиса была довольно развита. В Западной Церкви никакой критики не существовало. Апокалипсис вошел в круг чтений за богослужением на Божественной литургии. На Востоке не вошел, вероятно, потому, что было очень трудно его толковать. Есть причины возникновения ересей, настороженного отношения Востока к этой Книге. А на Западе только со времен Реформации некритичное отношение к этой Книге начинает меняться в сторону критического подхода.

Основные вехи критики этой Книги приходятся на XIX, ХХ века, с развитием новотюбингенской школы, критики форм и так далее. Появляются новые методы толкования текста. Но Православная Церковь стоит на позиции (и это действительно так), что автор – апостол Иоанн Богослов. Есть очень хорошее дореволюционное исследование В. Четыркина, помощника Н.Н. Глубоковского, где приведен подробнейший анализ проблемы авторства этой Книги. Там приведено все, что я перечислил, и в более подробной научной форме.

Замечательно, что Книга Откровения вошла в новозаветный канон. За богослужением читаются Книги и Ветхого, и Нового Заветов. В течение года за всенощным бдением мы слышим паремии и Евангелия, а на Литургии – Апостол и Евангелия (в Апостол входят все письма, послания, соборные послания и так далее). Но за Литургией или всенощным бдением не читается Книга Откровения. Почему? Из-за трудностей толкования?

– Да, действительно, из-за трудностей толкования, и это вошло в традицию Православной Церкви. В Католической Церкви Апокалипсис до сих пор читается за богослужением. У нас он читается, но за уставным богослужением только во время всенощного бдения. Сейчас практически невозможно встретить богослужение по такому древнему Уставу. Апокалипсис не читается за Божественной литургией, потому что эта Книга действительно тяжело толкуется. Это связано в основном с историческим моментом. Восток – родоначальник всех ересей, большинство ересей рождалось на Востоке (беру период Вселенских Соборов).

Да, Запад – юридизм, Восток – спорадизм...

– Да, жаркий восточный темперамент… Люди с испытующим умом пытались проникнуть во всю глубину познания, познать Бога, стремились именно интеллектуально, мистически приобщиться к этому. Соответственно, была яркая, живая богословская жизнь. Люди жили этим на Востоке. На Западе, скорее, был юридизм, но не плохой юридизм. У них было больше практики веры, аскетическое делание и так далее. Поэтому на Востоке отказались от чтения Апокалипсиса.

В связи с тем, что Книга вызывала такую реакцию у людей, ее решено было не читать за богослужением, поскольку не было искусных толкователей. Это связано и с тем, что постепенно в христианской Церкви исчезла такая харизма (в ней отпала надобность), харизма именно герменевтов – толкователей. Читая апостола Павла, мы знаем, что была харизма пророков, которые получали некие видения, но не могли их истолковать, и была харизма толкователей, которые все это истолковывали. Так как это служение ушло из Церкви, соответственно, не было толкователей.

Спустя несколько веков, на Востоке (в VI или VII веке) появилось первое цельное, подробное святоотеческое толкование Андрея Кесарийского на Апокалипсис. В то время как уже несколько веков существовало толкование Викторина Петавийского, который был представителем западной части еще не разделенной христианской Церкви.

Что означает слово «харизма»?

– «Харизма» значит проявление в человеке дара Святого Духа. Ваш вопрос, наверное, связан с тем, что сегодня этот термин зачастую употребляется без знания его этимологии. Это греческое слово. Если переводить его в христианском контексте, оно означает именно проявление дара Святого Духа в человеке.

Святой Дух может проявляться в нас по-разному. Наш патерик – яркое тому подтверждение. Сегодня на приходах можно сказать, что у каждого своя харизма. У священника – харизма быть священником: благодать Святого Духа действует через него так, как он откликается на призыв Божий, у певчих своя харизма, у сотрудников своя, у верующих своя, но всех объединяет Святой Дух. Так нужно понимать этот термин в данном контексте.

Апостол и евангелист Иоанн Богослов увидел это Откровение, это было видение. Он записал его сам или диктовал?

– Очень важно, что в Апокалипсисе очень много важных откровений начинается со слов «и увидел я». Эти повествования идут блоками, это очень важно в структуре и понимании текста.

Вообще, тогда существовала такая традиция. Сегодня, в век новых технологий, мы все набираем на компьютерах и гаджетах. До этого была машинопись. XIX век – рукопись, люди сами писали свои тексты. А во времена I века существовала даже профессия писаря – это были люди, обладавшие навыками скорописи (в XIX веке тоже были писари, Достоевский писал роман «Игрок» с помощью скорописца). Апостол Иоанн Богослов тоже пользовался, скажем так, услугами писаря. Скорее всего, это был кто-то из его учеников, из христиан, как и апостол Павел. Здесь нужно смотреть текстологические исследования, но известно, что апостол Павел тоже пользовался услугами такого рода специалистов, иногда добавляя своей рукой в конце посланий несколько слов, пожеланий от себя.

В завершение Вы можете пожелать что-то нашим телезрителям...

– Я хочу пожелать телезрителям не бояться апокалипсиса, полюбить Священное Писание, стремиться его познать и вооружиться терпением, чтобы открыть для себя всю глубину богопознания через Священное Писание, и подкреплять это лицезрением образов в православных храмах и православной традиции, соединяясь со Христом в Божественной Евхаристии.

Записала:
Маргарита Попова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475