Иеродиакон Симеон (Мазаев): Роль богословия в духовной жизни

В чем заключается роль богословия в духовной жизни? В чем роль знания в духовной жизни? Можно ли считать себя неграмотными даже сравнивать себя с неграмотными рыбаками-апостолами, или все-таки знание играет очень важную роль в духовной жизни?

– Вот это именно тот самый вопрос, с которого начинается первый учебный день студентов нашей духовной академии: «Зачем вам это нужно? Зачем вы сюда пришли, если вы и до академии были благочестивыми христианами, ходили в храм, участвовали в таинствах?» Давайте задумаемся над таким вопросом: как звали любимого ученика Христа согласно Писанию? Его звали апостол, евангелист Иоанн Богослов – это был один из тех трех великих людей, которым Церковь дала столь возвышенное именование – богослов. Второй был Григорий Богослов и третий – Симеон Новый Богослов. Давайте задумаемся, почему именно Иоанн среди прочих апостолов был любимым учеником Христа? В отличие от Петра и Андрея не он был призван первым, в отличие от Петра и Павла не он назван первоверховным. Почему же он любимый? Думается, что вопрос раскрывается самим его прозвищем – богослов. Ведь что такое любовь? Это общение с тем, кого ты любишь во всей полноте, по всем возможным каналам бытия. А общение во всей полноте, по всем каналам возможно только с тем, кто тебя хорошо понимает. Например, американский писатель Сэмюэл Клеменс (известный больше как Марк Твен) на вопрос своих почитателей, почему он женился именно на Оливии Лэнгдон, то есть именно на этой женщине, а не на какой-то другой, отвечал очень просто: «Она смеялась моим шуткам». Действительно, как практикующий преподаватель, я могу сказать, что влюбляешься в ту аудиторию, в которой есть хорошая интеллектуальная акустика, которая смеется твоим шуткам, которая тебя хорошо и тонко понимает. Я могу понять хорошего певца, который способен влюбиться в ту аудиторию, которая обладает хорошей акустикой и возвращает ему обогащенным его собственный голос, это здорово вдохновляет. И действительно, тот, кто понимает твои шутки (это справедливо и в отношениях между людьми), кто хорошо тебя понимает, имеет больше шансов завоевать твою любовь, чем человек, у которого отсутствует вкус и слух, для того чтобы тебя понять и оценить. Возможно, Иоанн Богослов является любимым учеником Господа именно потому, что он понимает Его лучше, чем прочие безграмотные люди. Образно говоря, это человек, способный смеяться Его шуткам.

Можно ли ясно сформулировать законы духовной жизни?

– Ясно сформулировать законы духовной жизни и можно, и нужно, правда, это нелегко, потому что их очень много. Законы духовной жизни формулирует такая дисциплина, как аскетика. Можно говорить о начинающих, потому что я и сам, можно сказать, начинаю в этой науке – науке из наук – и мне было бы странно говорить о каком-то своем опыте. Расскажу только о том, что интересного удалось найти у отцов и философов, которые занимаются вопросами человеческой природы и этики. Из поучений святых отцов, из учений о человеке известно три главных зла, уничтожающих или умаляющих любовь и веру – это небрежение, невежество и бездерзновение. Это далеко не все законы и, может быть, даже не самые основные, но хотелось бы обратить внимание наших телезрителей на эти три.

Анализируя генеалогию греха, отцы-аскеты пришли к выводу, что тяжкое преступление, смертный грех никогда не совершается вдруг, он всегда имеет предысторию, некоторую историю развития. И начинается все с небрежения к мелочам в религиозной жизни. Читая Евангелие, мы привыкли несколько снисходительно относиться к фарисеям за их щепетильность в вопросах религиозных мелочей. Однако эта щепетильность имеет свой смысл, и об этом не надо забывать. Фарисейское внимание к мелочам не всегда бессмысленная формальность, об этом знают и социологи. Например, в 1982 году криминалисты Джеймс Уилсон и Джордж Келлинг представили научному сообществу «теорию разбитых окон». Суть ее проста и экспериментально подтверждается на улицах города: если в доме кто-то выбил окно и не вставили новое, то очень скоро в доме не останется ни одного целого окна. Потом появятся граффити на стенах и поблизости от этого дома начнут происходить преступления. А началось все с мелочи – одного разбитого окна. Дэвид Ганн, директор нью-йоркского метро, куда еще 20 лет назад было страшно зайти, столько там совершалось преступлений, взял эту теорию на вооружение. И как он говорил потом в своем интервью: «Я приказал каждый раз, как состав проходит свой маршрут, закрашивать граффити и отмывать стены всех вагонов. Мы делали это с сизифовым упорством, каждый божий день отмывали эти составы». И обратите внимание, совсем не религиозный человек интуитивно чувствует и говорит: «Это было как религиозное действо». Этот начальник нью-йоркского метро Дэвид Ганн прославился именно тем, что при нем преступность в метро минимизировалась, и сейчас там ездят вполне приличные люди. Ему удалось победить преступность и исправить эту ситуацию.

То, что криминалисты и социологи XX века называют «теорией разбитых окон», у святых отцов называется концепцией мелкого греха, когда постепенно, шаг за шагом прокладывается путь от мелкого греха к более крупному, и в конце концов логическим завершением этой цепочки является какой-то тяжкий грех, преступление, может быть, даже уголовное, которое преследуется даже гражданским законом. И Церковь предлагает нам практику освобождения от этого мелкого греха – это регулярная Исповедь. С помощью регулярной Исповеди мы как бы отмываем от граффити – наших страстей и мелких грехов – стены наших вагончиков. В таинстве Покаяния врачуются, восстанавливаются «разбитые окна» нашей души и устанавливается некий минимум духовной жизни, без которого все вообще пойдет в разнос, кем бы вы ни были и какими бы духовными талантами не обладали. Таким образом, подобная педантичность и внимание к мелочам в духовной жизни более чем оправданы. Вспомним слова Спасителя, Который говорит об этом очень красиво: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом, и во многом будет неверен».

Вопрос телезрителя из Москвы: «Существуют понятия: сердце и душа, ум и дух. Хотелось бы уяснить: сердце и душа – это одно и то же или одно находится в другом?»

– Сердце вообще – это физический орган человеческого тела. Поэты говорят о сердце как о некой чувственной стороне души. Сердце – это та часть души, которая может ликовать, радоваться, может печалиться, чувствовать боль и так далее. То есть в поэтическом смысле сердце – чувственная часть души и существует в человеке наравне с разумной. Ум – это счетная машинка, аналитическая способность человека. Я понимаю, что можно запутаться, потому что в аскетической литературе дух – это одно, в художественной – слово «дух» используется очень широко и его действительно можно перепутать с душой. Если использовать это слово в аскетическом смысле, дух – это наша устремленность к Богу, правде, истине, которая есть в каждом человеке. В этом смысле может быть противоречие между духом и душой. Вспомним, как апостол Павел говорит: «Странный я человек: добро, которого хочу, не делаю, а зло, которого не хочу, делаю». В этом проявляется результат грехопадения человека. В первобытном Адаме до грехопадения не было этого конфликта разделенности между духом и душой. Человек не хотел злого себе. Например, человек, бросающий курить, знает этот между духом и душой. Дух говорит ему:

– Человек, кто хочет бросить курить?
– Я, – отвечает человек.
– А кто в этот самый момент хочет мучительно покурить?
– Опять я.

В первобытном Адаме такого разделения не было, а после грехопадения произошел раскол,и поэтому в нас есть сторона, которая тянет нас наверх, а есть сторона, которая понуждает нас исполнять какие-то похоти тела и вообще нашей поврежденной чувственной стороны души.

То есть ум и дух – это вообще абсолютно разные понятия?

– Ум – это просто счетная машинка, калькулятор. Хотя у греческих философов существует понятие «нус», мировой ум. Под умом они подразумевают вообще то начало человека, которое призывает нас к порядку, к порядочности. Например, говорят: «порядочный человек» – это человек, у которого порядок везде. Порядок всегда устанавливается по уму; вот у безумца – беспорядок. А тот человек, который руководствуется умом, умным началом – порядочный. И слово «ум» в истории философии использовалось очень по-разному. В каком-то контексте, действительно, можно считать его началом, упорядочивающим, призывающим человека к свету, чистоте, прямоте и ясности. Даже в Покаянном каноне человек сетует, что грех привел его к тому, что и мысли смутились, и настроение меняется как осенняя погода, так что я даже не могу решение принять. Бывает, что когда человеку нужно принять какое-то важное решение, он ходит, взвешивает «за» и «против», изводится, потому что не может принять решения. Уже весы, на которых он взвешивает все свои «за» и «против», трещат от аргументов. А все дело в том, что не ум, а именно греховность: греховная смятенность духа и отсутствие ясности мешают ему принять правильное решение. Он может сколько угодно напрягать свой ум, взвешивая аргументы «за» и «против», но так и не сумеет принять решение. В таком случае нужно позаботиться о своей духовной составляющей и с помощью молитвы, церковных таинств, каких-то добрых трудов приобрести безмятежность, ясность духовную. Это как самолет, попавший в грозу, когда непонятно, куда лететь, если следовать правилам визуальных полетов. Но вот буря рассеивается – ясное небо, и видно, где верх и где низ, где право и лево, виден горизонт.Когда дух человека приходит в ясность (без всякой помощи ума, между прочим), решения (над которыми он бился целую неделю) становятся очевидными.

Вернемся к вопросу о законах духовной жизни. Вы сказали, что есть три основных причины грехопадения человека, и рассказали о первой из них – небрежении. Скажите о двух других?

– Второй противник вдохновения и благодати – невежество. Это как раз к теме нашей беседы. Храмовое богослужение, необходимость совершать утреннее и вечернее молитвенное правило могут оказаться для человека, только входящего в церковь, какой-то тягостной повинностью. Многие винят в этом архаичность церковнославянского языка и предлагают даже перевести богослужение на русский язык. Но есть два вида непонимания. Представьте, что я рассказываю в компании анекдот, и среди нас есть китаец, который по-русски не понимает. Все засмеялись, а он не засмеялся. В данном случае он не понял языка, тогда перевод действительно может поправить дело. А в другом случае непонимание может возникнуть из-за того, что человек не понял соль анекдота, того смысла, который, как воздух в шину, нагнетен в междустрочие анекдота его рассказчиком. Дети не понимают многих анекдотов взрослых просто потому, что не знают подоплеку, некий бэкграунд, культурный контекст, на фоне которого появляется этот рассказ, поэтому они не могут оценить юмор. Ровно то же самое происходит у человека невежественного с церковными молитвами.

Основные церковные песнопения и молитвы – это образчики высочайшей поэзии, тексты сочиненные нашими величайшими святыми в минуты вдохновения, когда сердце горело в них ко Христу. Прозаический текст, научный трактат или лекция передают информацию от одного ума к другому; ум отформатировал, отредактировал информацию, и сердце осталось спокойным. А вот поэт Пушкин, который когда-то горел чувствами к предметам своих стихов, может и спустя несколько столетий зажечь тем же огнем сердце нашего современника. И смысл церковных текстов и гимнов – поэтический: передать нам то состояние, то горение ко Христу, которое было у великих святых. И проблема здесь не в языке.

Если непонятный анекдот тому же китайцу перевести с русского языка на китайский, ему все равно будет непонятно.Теоретически мы можем перевести все церковнославянские тексты на русский язык, но они от этого не станут более понятными, потому что они поэтически отсылают к каким-то уже заранее всем известным событиям. Чтобы понять смысл анекдота, надо знать какое-то событие заранее, иначе соль его будет непонятна, хотя все слова будут русскими. Тут то же самое: все слова молитв отсылают к каким-то событиям Священной истории (различные фигуры умолчания: аллюзии, коннотации, реминисценции, ассоциации), возникает потрясающая игра смыслов, которую не может прочувствовать и оценить тот, кто элементарно не знает Священную историю и не прочитал «Закон Божий».

Чтобы читать молитвы и понимать, что там сказано, более того, почувствовать вкус и силу этой поэзии, тот самый огонь, которым горел святой, сочинивший это строки, нужно прочитать Священную историю хотя бы в сокращенном изложении в виде «Закона Божия».

Представим себе, что увидит в вечном городе Риме человек, который не смотрел фильмов Феллини? Для него Испанская лестница, Фонтан Треви тождественны сами себе. Фонтан, ну и что? А у человека, который смотрел фильмы Феллини, возникнет очень тонкое чувство ностальгии. Что увидит человек, не читавший романа Сенкевича «Камо грядеши», глядя на Колизей? Большой стадион. Даже может возникнуть вопрос: что у Рима нет денег, чтобы восстановить... Здание – инвалид, и где я должен фотографироваться? Аппиева дорога ничего не скажет человеку, который не знает истории Рима, не читал Сенкевича, хотя бы не смотрел фильма по его книге. Зато человек, у которого есть это предварительное знание, может со слезами и с горящим сердцем пройти по его улицам и остановиться у маленькой неприметной часовенки близ Капенских ворот, на которой написано «Кво вадис домине?» (Quo vadis, Domine?) Вот еще один ответ на вопрос, зачем нужно религиозное образование и просвещение. Хотя бы для того, чтобы понимать поэзию святых, поэзию молитвы. Потому что иначе общение с Богом действительно превращается в какое-то занудство, я совершенно согласен, что если ничего не понимаешь, то,безусловно, становится неинтересно. Без вдохновения все очень тяжело.

Вы сказали о нерадении, о невежестве. Третье – это недерзновение?

– Да. У каждого церковного человека, наверное, есть какой-то любимый отрывок из Евангелия. У меня это эпизод, связанный с хождением Петра по воде Генисаретского озера.Ученики находятся в лодке, которая отплыла от берега, и ночью Господь Иисус Христос идет к ней по воде, как посуху. Апостол Петр восклицает: «Господи! Если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде» и получает ответ: «Иди». Он выходит из лодки и действительно не тонет, начинает идти по воде, как об этом пишет Евангелие. Если во всех прочих случаях чудеса, творимые Христом, имеют какой-то возвышенный и трагический смысл: воскресение человека, исцеление прокаженных, то здесь чистое ребячество со стороны Петра: зачем идти навстречу Спасителю, когда Он сам идет в лодку и вы сейчас с Ним увидитесь? Это была чистая авантюра, реакция по-детски непосредственной души на очевидное чудо. «О, я тоже так хочу!» – как дети говорят. И Господь не отверг это, Он говорит: «Иди». Услышав это слово, апостол, ничтоже сумняшеся, перешагнул через борт лодки и поставил свою ногу на бушующее море. Мне этот эпизод нравится: понятно, почему апостол Петр становится первоверховным и ключарем рая по церковной традиции. Заметьте: его образ в Евангелии драматургически наиболее нагружен, он постоянно дерзает, постоянно первый. И на вопрос Спасителя «за кого почитают Меня люди?», он первым отвечает за всех. Петр постоянно во все ввязывается, это красивая мужская добродетель – дерзновение. Не дерзость. Следует различать дерзость и дерзновение: дерзость – это порок, безусловно, грех. А дерзновение – способность начать некое невозможное дело, совершить невозможное при помощи Божией. Вот ее-то многим из нас сегодня не хватает. Это третья и главная причина, которая охлаждает и веру, и любовь. Мы слишком долго не можем ни на что решиться. Бывает, человеку приличное количество лет, он играет в домино со своими уже седеющими школьными товарищами и наконец старческим надтреснутым голосом говорит: «Ребята, я решил жениться». Все его товарищи, тоже холостые, делают удивленные глаза и говорят: «Ты хорошо подумал? Это же на всю жизнь!»

Современный человек действительно страдает кризисом мужества, ему очень трудно даются какие-то важные судьбоносные решения. Это не только мои наблюдения, в этом единое согласие философов, социологов и психологов. Сидит человек годами и думает: поступить ему в монастырь или нет? Он начинает подсчитывать: смогу ли я, потяну ли я? Нет, не потянешь. Думает жениться и взвешивает: а буду ли я счастлив с этим человеком? А потяну ли я? Не потянешь, даже не сомневайся. Посмотрите на апостола Петра: он с детства рыбак, и отец его был рыбаком, он вырос на берегу Генисаретского озера и всю жизнь рыбачил здесь, уж ему-то лучше, чем кому бы то ни было другому, было известно, что не может человек ходить по воде. Но он сказал (красивая мужская молитва): «Господи! Повели мне…», а дальше сами присовокупляйте что-то физически для вас совершенно невозможное. И получив ответ: «Иди», он вышел и пошел. Вот этого дерзновения у нас недостает, и в результате мы проводим жизнь, так и не решившись ни на что серьезное, потому что Господь рядом с теми, кто дерзает, кто творит историю, с теми, кто вышел на какую-то дорогу. Он – покровитель путников, и потому трудно надеяться на какое-то тесное общение с Ним тому, кто привык сидеть дома перед телевизором (да не в телевизионной студии будет сказано).

Вы преподаете в Московской духовной академии. Существуют ли дистанционные, заочные формы обучения в академии?

– Есть все формы. Было бы желание. У нас большое количество преподавателей, рядом Пятницкое подворье Троице-Сергиевой лавры, настоятель которого отец Павел Великанов организует лекторий, куда можно попасть, даже не входя в лавру. То есть любой желающий человек может прийти и пообщаться с преподавателями нашей академии, которые читают там свои лекции, участвуют в «круглых столах», беседах и так далее. Для клириков есть и заочное образование, и дистанционное.

Расшифровка:
Нина Кирсанова

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475