Архиепископ Верейский Евгений: Настоящее образование – это восстановление образа Божия в человеке

Тема нашей программы – образование. Владыка, что такое образование?

– Если говорить об этимологии самого слова, образование, как мы понимаем это в духовной среде, – восстановление образа Божия в человеке. В светской среде, особенно в 90-е годы, шла дискуссия, что такое образование – начали шельмовать наше российское образование, что, мол, и советское образование было лучше, и западное: дается определенная сумма знаний, а у нас такой суммы знаний не дается. Мы в Церкви всегда говорили, что образование – двуединый процесс: наряду с получением суммы знаний (это все равно должно быть) это все-таки воспитание человека на определенных принципах. Каких? Для нас это Евангелие.

Часто можно услышать такую характеристику человека: этот образованный или, наоборот, необразованный. Где грань между этими критериями – образованный или нет?

– Если понимать слово «образованный» только как полученную сумму знаний, то, конечно, можно блистать огромными знаниями. Но если человек не имеет никакого духовного стержня, что же получится? Наверно, безнравственный учитель, безнравственный врач. Кто захочет пойти лечиться к такому врачу? Его не воспитали, и он совершенно не имеет духовного стержня, понятия, как использовать знания.

Духовное образование показывает: этот путь правильный, этот неправильный. Но пойдет ли человек правильным путем? Чтобы пойти этим путем, он должен иметь определенную решимость встать на этот путь. Если этого нет, значит он не имеет духовного стержня. Тогда для него и знания останутся только знаниями.

Человек духовный знает о Боге? Знает. А атеист знает о Боге? Он может знать очень много. Например, те, кто профессионально занимался атеистической деятельностью в советское время, много знали о Боге.

Когда мы учились в семинарии (я поступил в восьмидесятом году в Московскую духовную семинарию), услышали, что в Сергиевом Посаде в книжном магазине продается «Настольная книга атеиста» – справочник атеиста. И все побежали его покупать. Там были очень нужные данные: сколько храмов, сколько приходов. Мы примерно знали, сколько их в Русской Православной Церкви, а сколько других конфессий, не знали. И эта информация полностью давалась. Но ведь атеист такой – знает о Боге, но не знает Бога. И когда мы говорим о духовном образовании, то говорим, что человек узнал Бога. А это уже внутренний процесс самовоспитания на базе образования.

Кстати, про справочник атеиста… Один человек, ныне архимандрит, будучи секретарем комсомольской организации, начитался атеистических книг, где были выдержки из Священного Писания, а потом прочитал и разгромную статью на несколько страниц, почему это все не так. Ему стало интересно, где же взять Священное Писание? Нашел у священника (священник ему не мог его тогда дать по ряду причин, но сказал: «У меня есть дочь, иди к ней, у нее ты можешь взять Евангелие»). Таким образом он пришел к Богу, стал священником, архимандритом.

– Пути Господни неисповедимы. Сколько мы таких случаев знаем, когда люди, изучая сведения, данные, которыми пользуются атеисты, то есть те, кто работал на этом поприще, приходили к осознанию, что это было фальшиво!

Еще древние греки говорили, что много знаний уму не научают. Поэтому умный человек – это, наверное, тот человек, который разумно совмещает в себе полученную сумму знаний с самовоспитанием, выработкой духовного стержня в самом себе. Если человек получил несколько высших образований, блистает различными знаниями, нужно понимать одну простую вещь – как по притче в Евангелии: ему даны таланты. Если ему даны таланты, он не должен их зарывать. И он будет отвечать, насколько он отработал эти десять талантов. А другой отработает один талант, но ему и дан был один талант. Поэтому перед Богом они, по сути дела, равны. Но если человек или закопал, или возгордился, что он имеет эти десять талантов, тогда все его таланты перечеркиваются – и суд Божий неумолим.

Ведь чем отличается суд человеческий от Суда Божиего? Это совершенно другая тема, но скажу в двух словах: мы судим о другом человеке по внешним каким-то проявлениям. Может, кто-то лучше его знает, его внутреннее состояние, но все равно этот суд ограничен с точки зрения объективности. Абсолютно объективный суд – это только Суд Божий. И когда мы осуждаем другого человека, мы тем самым берем на себя функции Бога. А этого делать ни в коем случае нельзя. Вот почему говорят: не судите, да не судимы будете. Поэтому как тот, кто менее грамотен, не может осуждать того, кто много знает, так тем более и тот, кто знает очень много, не должен кичиться и гордиться тем, что он знает больше: это уже не путь духовной жизни.

Многие образованные люди считают: чтобы быть успешным, нужно получить одно, два, три образования, знать несколько иностранных языков. В этом ли смысл жизни?

– Если Господь дал таланты, и человек может получить и два, и три высших образования и знать несколько языков, в этом ничего плохого нет. Важно то, как он их использует. Он гордится или приносит пользу другим?

Сильные мира сего склонны своих детей отправлять учиться за границу – мол, в России образование никуда не годится. Так ли это?

– В настоящее время на наше российское образование обрушивается много критики. Но идеала нигде нет – и то же самое заграничное образование, западное, тоже не идеально. Оно может быть построено на каких-то определенных схемах, которые уже отрабатывались десятилетиями, некоторые – столетиями, с определенной традицией. И у них не было таких потрясений. Посмотрите, сколько потрясений у нас… Новая власть, приходя, перестраивала и образование. Сейчас говорят, что советское образование было лучше теперешнего.

Вы с этим не соглашаетесь?

– Много было хорошего в советском образовании. Но нельзя зацикливаться на одном. Можно рассмотреть пример духовного образования. До революции наши академии давали высочайшее богословское образование, о котором знали во всем мире. Революции все перечеркнули. Практически до середины Великой Отечественной войны никакого систематического духовного образования не существовало. Только после войны начинают открываться такие учебные заведения. Программа семинарии была составлена как нечто среднее из программ дореволюционного духовного училища, дореволюционной семинарии, потому что государство разрешило только эту форму – никаких воскресных школ, никаких гимназий.

Далее новое потрясение: начало 90-х годов. Слава Богу, что не сорвались в это «до основания, а затем…». Но многое перечеркнули, чего делать было нельзя, не до такой степени, как в семнадцатом году, но в определенной степени было. Сейчас реалии таковы, какие мы видим. Поэтому очень вдумчиво можно и нужно изучать западную систему образования и брать лучшее. Но полностью ее копировать и переносить на нашу почву, считаю, неразумно.

Чем опасна духовная неграмотность?

– Человек может быть грамотным в сумме знаний, но совершенно безграмотным в духовном. Грамотным в духовном плане может быть человек, который опытно познал законы духовной жизни. И когда он обладает суммой знаний, но не обладает духовным стержнем, значит здесь прямой путь к чему угодно – к гордости и другим отрицательным проявлениям.

Многие святые отцы и старцы не то что не получали высшего образования, даже среднее образование не всегда получали. Однако, когда приходили к ним пасомые, они видели их насквозь, давали глубокие наставления. Кто их этому научил?

– Многие святые отцы обладали очень хорошим образованием. Апостолы были безграмотными, но слушать Самого Христа в течение трех с половиной лет – это не сравнится ни с какими академиями. Это было научение опытной духовной жизни. Знания получались? Конечно. Но это было живое восприятие. Если апостол Петр, с точки зрения формальной логики, был рыбарем, безграмотным человеком, то апостол Павел был образованнейшим человеком своего времени.

Когда мы говорим о духовном образовании, имеется в виду, что человек нашел путь к Богу и Господь открывает ему премудрость жизни. Такой человек, не обладая суммой знаний, имеет духовный опыт, который перекрывает все.

Вопрос от телезрительницы из Новороссийска: «К сожалению, в России есть тенденция: то мы все огульно запрещаем (как мы запрещали веру), то потом вдруг – давай все разрешать, опамятовались: теперь в школах преподают Закон Божий, основы православной культуры. Это очень здорово, но мне кажется, что было бы правильно, чтобы эти дисциплины преподавали священники, профессионалы, люди, которые в этом разбираются, люди высокодуховные. Потому что наши преподаватели мало знакомы не только с православной культурой, но даже с Библией. Плоды этой самодеятельности могут быть опасны».

– Вы подняли очень злободневный вопрос, но непросто в одночасье найти столько преподавателей. И я бы не согласился: не каждый священник может преподавать. Поэтому вернее, чтобы преподавал именно профессионал-педагог. В каждом случае нужно смотреть индивидуально.

Святейший Патриарх принял решение – и на Высшем Церковном Совете это рассматривалось – открывать образовательные центры. В советское время единственной разрешенной формой духовного образования были только семинария и второй уровень – академия. Ни о каких воскресных школах, гимназиях или другом образовании речи быть не могло. Сейчас же такая возможность есть.

Чтобы быть духовно образованным человеком, обязательно поступать в духовные учебные заведения? Или есть альтернатива?

– В некотором роде произошло смешение понятий. Можно духовное рассматривать в двух плоскостях: то, что духовности учат, а по сути дела, как это было до революции, готовят представителей духовного сословия, то есть будущих священников. Задача наших семинарий до сих пор – подготовка духовенства. В советские времена не было возможности больше нигде учиться, сейчас возможность есть – открыт Тихоновский университет с различными факультетами, готовят историков, катехизаторов, миссионеров и так далее. Будут открываться и образовательные центры.

Не обязательно, чтобы каждый верующий поступал в духовную семинарию. На собеседовании мы выясняем, каковы намерения человека, и, если он говорит: «Я хочу получить образование, но не хотел бы стать священником», мы ему советуем идти, допустим, в Тихоновский университет или в какое-нибудь другое учебное заведение.

Какое духовное образование Церковь может предложить нашим прихожанам?

– Я уже упомянул Свято-Тихоновский университет, есть Иоанно-Богословский (в Москве). Другие духовные училища должны преобразоваться (есть такое решение Священного Синода); возможно, они станут семинариями, и при семинариях будут открываться образовательные центры для мирян.

А теологические отделения?

– Да, теологические отделения тоже. Кафедры (совершенно новое явление, которое не было инициативой Церкви) – мы приветствуем открытие теологических отделений, кафедр, которые действительно играют важную роль, если осуществляют свою деятельность под эгидой Церкви. Согласно новому закону «Об образовании» вводится общественная аккредитация. Если теологическое подразделение захочет получить общественную аккредитацию, обратится к Церкви, и Церковь выскажет мнение, что отделение (или кафедра) вуза достойно иметь допуск к осуществлению деятельности от Православной Церкви, то есть работает в рамках Православной Церкви, то, согласно нашему закону, это и будет общественной аккредитацией.

Хотел спросить Вас как ректора Московской духовной академии: при наборе абитуриентов в высшие духовные заведения учитывается их прежнее образование (среднее, высшее)?

– Конечно, учитывается. Определяется минимум – это средняя школа. Но не гарантируется, что человек с тремя вузами пройдет вне конкурса. Мы можем принять человека со средней школой и можем отказать человеку с тремя вузами. Нужно посмотреть, как он «дышит сердцем».

В советское время были такие смешные случаи. Приезжает мамаша, привозит своего недоросля: «Вот, я хочу, чтобы он учился». – «А почему Вы этого хотите?». – «Может, хоть вы из него человека сделаете!». Извините, мы рассматриваем поступающего как человека с устоявшимися взглядами. Мы сейчас займемся перевоспитанием недоросля, а он совершенно к этому не готов и, главное, не хочет. Родителей можно понять: они переживают, что их чадо ведет ненормальный образ жизни. Сколько угодно различных причин.

«Может быть, семинария его сделает человеком?». Мы не можем этим заниматься. Мы на собеседовании выясняем, каковы взгляды абитуриента, каков его предыдущий образ жизни, сколько времени он живет в Церкви, как участвует в таинствах. И если он человек с тремя вузами и никак церковной жизнью не жил, мы скажем: «Спасибо, встретимся в другой раз, если Вы к нам еще придете; Вам нужно обратить внимание на то-то и то-то». Но, поступая, человек приносит рекомендацию священника, заверенную Правящим архиереем, или от самого Правящего архиерея. Эта рекомендация говорит, что человек уже как-то себя проявил в церковной жизни. Поэтому рекомендация обязательна.

По новому (и старому) закону все наши духовные учебные заведения являются религиозными организациями. Раньше все слышали только то, что есть государственные учебные заведения, а есть негосударственные. Мы не являлись ни государственными, ни негосударственными. Мы были религиозной организацией плюс учебным заведением. О нас предыдущий закон «Об образовании» вообще ничего не говорил. Но мы существовали в нашем обществе на основании закона «О свободе совести». Сейчас были предприняты (могу это засвидетельствовать) определенные шаги и усилия, чтобы о нас написали в новом законе. Мы остались религиозной организацией, но имеем преимущественное право подготовки духовенства (это очень важный момент). И если мы выйдем на аккредитацию, мы имеем право устанавливать дополнительные испытания. Потому что, если, допустим, по ЕГЭ пришли, вы обязаны взять. Извините, мы не обязаны. У нас есть свои традиции, и мы добились того, чтобы это было прописано в законе. Чем современная ситуация отличается от ситуации тридцатилетней давности? Мы можем о себе заявлять, можем требовать, можем чего-то добиваться.

Вопрос от телезрителя из Москвы: «Владыка, Вы сказали, что тот опыт, который получили за три с половиной года слушавшие Христа, не сопоставить ни с каким образованием, но ведь и среди двенадцати был тот, кому это, получается, ничего не дало. Не кажется ли Вам, что все разговоры о социальных, гуманитарных вопросах в образовании как постижении наук бессмысленны, если Церковь не будет обращать все свое внимание на то, чтобы образовать в человеке именно то чувство, о котором говорит апостол Павел, – без которого можно на сожжение тело отдать, без которого все мерзко, все теряет смысл. Мне кажется, что любовь вообще уходит от нас. И об этом надо кричать и что-то делать...

– Вы упомянули о любви. Это состояние души. Оно достигается совокупностью всех моментов. И списывать со счетов образование здесь нельзя. Очень важно духовное руководство. Вы сразу скажете: а где взять духовное руководство? Да, есть проблема. Но учтите, что Церковь 70 лет искоренялась, и все проблемы решить в одночасье нереально. Вы переживаете, что из жизни уходят основополагающие принципы, о которых говорил Христос. Да, это факт.

Церковь борется за то, чтобы это не уходило. Но посмотрите, насколько неравны силы. Средства массовой информации работают на другое – все переведено на деньги.

Нужно работать по всем направлениям. Церковь пытается это делать. Но, как сказал Христос, «жатвы много, а делателей мало». Если бы каждый из нас думал: «Я буду стремиться к тому, чтобы пришло состояние любви»… Любовь – это именно состояние души, само ничего не придет, это определенный труд, это, в конце концов, труд, сопряженный с крестоношением. «Тесными вратами будете входить в Царствие Небесное».

У каждого путь абсолютно свой, образование – только одна из сторон. Если мы зациклимся на получении «суммы знаний», больше, наверно, будет вреда, чем пользы. Церковь помогает. Нужно не просто смотреть со стороны, а читать Евангелие, участвовать в жизни Церкви, в таинствах… Да даже если кончина света будет завтра, мы должны до завтрашнего дня занимать активную позицию в деле спасения самих себя и ближних.

Сколько духовных учебных заведений сейчас в стране и их учащихся?

– На территории России сейчас 39 семинарий, примерно 2000 человек обучаются непосредственно на стационаре.

В прошлый раз Вы говорили о планах открытия образовательных центров, упоминали о них и сегодня. Как обстоят дела на этом поприще?

– Такой центр создавать на новом месте всегда затратно, нужны преподавательские кадры. Поэтому, в первую очередь, говорится о том, чтобы открывать такие центры на базе существующих семинарий. Там уже есть преподавательский состав, который можно использовать. Но абсолютно необязательно, чтобы было именно так. Но решение принято, и в жизнь это будет воплощаться. Каждый синодальный отдел работает в своем направлении. Если работает с молодежью, значит – отдел молодежный: катехизация – отдел по религиозному образованию и катехизации, миссионерство – подключается миссионерский отдел.

Какие еще проекты реализует Образовательный отдел Русской Православной Церкви?

– Работы непочатый край: по образованию монашествующих, по образованию в местах лишения свободы. Появляются военные капелланы, идет работа с мигрантами… Каждое направление требует вдумчивого подхода.

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475