Николай Валуев: Надо идти навстречу друг другу

Продолжение. Начало в №37 (838)

Можно ли назвать Вашу семью домашней Церковью?

– Нет, нельзя. Но ее можно назвать храмом. Семья – это, с одной стороны, крепкое, с другой – хрупкое создание. Там постоянно приходится работать всем, и детям в том числе, хотя они, может быть, это отрицают, и, в первую очередь, родителям.

Выстраивание отношений – долгий, каждодневный труд. Уважение и любовь двигают женщину и мужчину навстречу друг другу. Ничто другое их не сможет подвинуть, чтобы поступиться чем-то своим: правами, мыслями, взглядами на жизнь, властью… Чем угодно. Только это может подвинуть двух людей, и происходит взаимопроникновение: один захочет меняться ради другого, и точно так же другой.

Чтобы сохранить эти важные вещи, любовь, нужна ли вера, нужна ли Церковь, нужен ли храм Божий?

– Нужны, многим может помочь в понимании глубинных вопросов семьи.

Вам помогло?

– Я не люблю, когда кто-то копается в моем личном, поэтому у меня никогда не было психолога, когда я занимался спортом, не было такого, чтобы психолог разбирал глубинные мои мысли и еще в момент кому-то их поведал. Я считаю, это может происходить на Исповеди, больше нигде. А еще ты можешь поведать самое сокровенное любимому человеку, только будучи уверен, что он в состоянии понять. Если он в состоянии разболтать, и вы об этом подозреваете, то ему не расскажете, а если он еще и не понимает, то никакого смысла ему об этом говорить нет.

Я не рисую идеальную схему. Есть вещи, которые я никогда не скажу жене, есть вещи, которые и она мне никогда не скажет, и, наверное, будет права, и я буду прав, и это сохранит все то, над чем мы работали последние 16 лет. Но таких тем – раз-два, и обчелся.

А на Исповеди ты можешь говорить все, но это очень тяжело. Мне лично это очень тяжело, я не могу сказать, что я бываю в таком состоянии часто, и не так много людей, которым я могу рассказать… Я все равно батюшку воспринимаю, в первую очередь, как служителя на земле, который избрал свой крест, свой обет, и иногда, если он по-настоящему знает свое дело (я, конечно, упрощаю), он способен вам помочь разобраться во всем.

Вам помогали такие батюшки?

– Отпускали грехи, и это очень большая помощь.

Конечно. Духовник у Вас есть?

– Я до сих пор не определился, с кем бы мог по жизни идти как с духовником.

Когда Вы поняли, что хотите быть верующим?

– Сначала было просто желание, дань моде, наверное. Было четкое желание креститься, но еще не знал, почему.

Сколько Вам лет было?

– Двадцать.

То есть уже взрослым.

– Наверное, в то время на меня оказало влияние чтение исторических книг, особенно по истории России. А история Православия настолько неразрывно связана с русской государственностью, что именно Православию Россия должна быть благодарна своим устройством, своими границами.

То есть через историю России Вы фактически пришли к пониманию, что история России есть история Православия.

– Вот здесь мы плавно переходим к тому, чем мы отличаемся. Ведь за границей много христиан, чуть по-другому себя называющих, но осеняющих себя крестом. Да, немного по-другому трактующих или понимающих Священное Писание. Но есть принципиальное отличие, и оно всегда было, с момента, когда Византийская империя уже почила в Бозе, после того, как князь Владимир Красное Солнышко свой народ вывел и крестил прямо в Днепре, Православие пошло по Руси. С того момента сюда примешивается нечто, может быть, рациональная черта нашего характера, почему подошло именно Православие. Нас очень много ругают за то, что в нашей церкви очень много позолоты, камней. Мы называем это благолепием, а они говорят – роскошь. На что мы справедливо отвечаем, что зачастую приносим последнее, чтобы отметить свое отношение к Богу. А понимание тех, кто критикует это отношение, сводится к тому, что неплохо бы эту роскошь обратить себе во благо. Вот в этом большое отличие нашего характера и вообще отношения к вере, его еще называют соборностью – жить не для себя, а для других.

Вы все это поняли, читая книги по истории России, в частности, Карамзина?

– Да, это все оттуда, везде это сквозит, никуда от этого не денешься. И уже тогда, когда я заинтересовался и начал читать относительно уже Православия, я понял, что «вот оно – все уже давно придумано!». Наверное, подсознательно моя душа искала этого и нашла.

Это как в спорте. Ты не можешь сразу быть чемпионом, а приобретаешь навыки на протяжении многих лет, учишься и становишься им, если ты этого очень хочешь. Так же и с верой. Она усиливается по мере того, как ты ее узнаешь ближе и изнутри. Я потерял 20 лет – я же родился в другом государстве, где считалось чуть ли не неприличным ходить в церковь. Мой отец крещен был в детстве, но воспитывался в Советском Союзе, и это Крещение, скорее, тайным было, чем явным. Потому что крестик нательный висел у нас на трельяже, медный, позеленевший, – отец его не носил. Я все никак не мог понять, что же он там все время висит. Потом он уже его носил, мама крестилась в то же время, что и я, но я об этом не знал, мы это сделали параллельно.

Вы крестились в Санкт-Петербурге?

– Да, в Троицком соборе; у меня крестная есть – она говорит: «Надо тебе креститься, ты уже готов, пойдем». И пошли, батюшка окрестил. Это произошло, может быть, несколько более буднично, чем у младенцев. Они же об этом не помнят, помнят душа, ангел, который за ними присматривает. А человек уже во взрослом возрасте задает какие-то вопросы: а когда, а что, а почему? Но это происходит позже гораздо. Мои дети не задаются этими вопросами, они все крещеные и в церковь ходят, и в воскресную школу, не могу сказать, что постоянно, нередко надо куда-то уезжать, но Гриша и Ира не понаслышке знают, что такое воскресная школа: «Ой, поеду я к батюшке сегодня в воскресную школу!» – все, отвез, оставил их там на несколько часов, они посидели, порисовали, пообщались с детьми, прекрасно провели время.

А я понимаю, что на подсознании они воспринимают православный код, код веры. И осеняют себя крестом с удовольствием, хотя раньше им казалось это забавным, а сейчас уже осознанно ставят свечки, знают иконы. Знают Казанскую икону Божией Матери, которая хранит нашу семью, Николая Чудотворца, Александра Невского, хранителя Санкт-Петербурга, естественно, икону Троицы, Спасителя. (Продолжение следует)

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475