Иерей Константин Морозов: Грех должен быть назван, если он есть

Вопрос телезрителя: «Как подготовиться к генеральной Исповеди, нужно ли это делать со священником или самостоятельно?».

Если вам нужна генеральная Исповедь, то ее нужно проводить с одним священником, и если она у вас очень длинная, то лучше ее разбить на несколько исповедей. Допустим, часть своей жизни рассказать в одну встречу, часть – во вторую или третью. Генеральная Исповедь – это принесение покаяния за свою жизнь. Это хороший опыт, когда человек может осмыслить свою жизнь, если это человек, который прожил достаточное время и прожил, как ему кажется, неправильно. Нужно избегать всех брошюрок, которые печатаются, например, «1001 грех» или что-то подобное. На мой взгляд, Исповедь должна идти от сердца. Я должен вспомнить свою жизнь, понять, что я в своей жизни совершил не так, понять, что меня мучает в ней.

Очень часто чем больше люди исповедуются, тем больше это становится «на автомате». С одной стороны, приходит очень много людей на воскресные службы, многие только воцерковляются, им нужна помощь и корректировка, и этим является Исповедь. Поэтому Исповедь – это «решето», через которое каждый воскресный день или праздник пропускают всех прихожан, чтобы отсеять среди них людей, которые только-только готовятся к подходу ко Причастию или вообще не понимают, что это такое. Чтобы не было такого: «Все подошли, и я подойду». Исповедь у нас привязана к Литургии. Из-за этого для многих верных тяжело, каждый раз причащаясь, например, каждое воскресение, переживать Исповедь как сокрушение своих грехов. Я это тоже переживал. Мы не достигаем такой подвижнической деятельности, чтобы сокрушаться внутренне, приносить полное покаяние.

Если генеральную Исповедь совершать правильно, то, конечно, лучше, чтобы этот человек посидел несколько дней спокойно, никуда не торопясь, поразмышлял о своей жизни от своих первых дней, как он себя помнит, и до дня, как он сел за письменный стол, положив перед собой чистый лист бумаги, который должен быть заполнен той неправдой, которую он за свою жизнь совершил.

Вопрос телезрительницы из г. Екатеринбурга: «Назовите практические советы, как посещать богослужения, чтобы стоять перед Богом, не рассеиваясь. Хотелось бы, чтобы все пошло на пользу».

Нам не хватает того, что мы не продумываем Евангелие, которое читается в воскресный день. Если бы мы продумывали этот отрывок, обдумывали его на протяжении всей недели, то Господь, может быть, что-нибудь и сотворил с нами. Мы бы не просто слушали, а пережили этот отрывок. И когда бы мы услышали его в другой раз, то у нас было бы совсем иное восприятие текста Священного Писания. Важно не только слышать, но и прочитывать Священное Писание, которое читается на богослужениях. Можно брать этот отрывок с собой, чтобы лучше воспринимать текст, который предлагается для молящихся.

Вопрос телезрительницы: «Можно ли при чтении молитвенного правила молитвы, построенные в мужском роде, переделывать на женский? Не является ли это грехом?».

На мой взгляд, нет. Этот вопрос мне задавала моя мама, когда только начинала молиться: «Я же не раб Божий – я раба Божия». Мне кажется, в этом нет никакой проблемы, если она чувствует, что для нее так будет правильнее, то пожалуйста.

Вопрос телезрительницы из г. Липецка: «Когда читается Псалтирь Пресвятой Богородице?».

Есть традиция читать эту Псалтирь в Рождественский пост. Это обычные псалмы, чередующиеся с молитвами, обращенными к Божией Матери.

Вопрос телезрительницы из Ставропольского края: «Мужу сделали операцию, и он не может обходиться без лекарства. Утром ему необходимо выпить лекарство, а Причастие обычно бывает часов в 10. Что ему можно съесть при приеме лекарств в 8 часов?».

Мой духовник рассказал историю. Его рукоположил Владыка Никодим (Ротов). Однажды, когда он был еще молодым диаконом, у него разболелась голова, он плохо себя чувствовал, простудился, а утром подумал: «Послужу, но не буду причащаться». Диаконам позволяется без приготовления. Выпил таблетки и пошел на службу, а когда все стали подходить под благословение к Владыке, тот спросил: «А почему вы не причащались сегодня?». Он ответил: «Владыка, я приболел, выпил таблетку». Владыка ответил: «Отец Александр, как тебе не стыдно! Думаешь, что через твою таблетку Христос не пройдет?». Если кому-то нужно выпить таблетку и поесть перед службой, только не наедаться, то это разрешается. Если у человека диабет, то он физически не сможет выстоять службу, не съев утром небольшой кусочек хлеба. Пускай он съест и причастится. Проблемы в этом нет, пусть ваш супруг, который болен, перед Причастием выпьет необходимые таблетки и съест то, что ему необходимо.

Вопрос телезрительницы из г. Липецка: «На генеральной Исповеди я буду исповедоваться в грехах, содеянных в детстве. Могу ли я оправдываться, что я, будучи ребенком, не понимала, не знала, кто-то на меня повлиял. Такое допускается?».

Во-первых, генеральная Исповедь идет с 7 лет. Во-вторых, на Исповеди вообще не стоит оправдываться. Когда вы читаете молитвы, то произносите: «Господи, прости мне грехи вольные и невольные». Невольный грех все равно является грехом. Грех – это промах, ошибка. Если ты признал, что это ошибка, то должен это исправить покаянием. Оправдание ошибки – взаимоисключающие действия. Формулировка «я, конечно, не прав, но у меня были с этим связанны какие-то обстоятельства» не подходит к Исповеди.

Вопрос телезрительницы из г. Санкт-Петербурга: «Нужно ли говорить человеку, что его совершаемые действия являются грехом, или не стоит, так как мы сами грешные и такие же грехи совершали когда-то, но покаялись?».

Грех должен быть назван, если он есть. Однако в одной из молитв есть удивительная строчка, которую я стараюсь говорить, чтобы люди руководствовались ею, когда они с кем-то общаются по поводу их грехов. В ней говорится: «Господи, пошли мне в нужный момент человека, который готов сказать мне правду, но сказать ее любя». Сказать правду любя способен не каждый. Поэтому, если вы общаетесь с дорогим и значимым человеком и будете говорить ему о его грехе, стремитесь сказать это с любовью, чтобы он это почувствовал.

Так можно увлечься и начать всех обличать.

С одной стороны, это зависит от внутренней культуры человека: как говорить, кому говорить и что. С другой стороны, не должно быть превозношения. А телезрительница может сказать из своего опыта, если у нее были эти грехи, и она покаялась: «Ты знаешь, я тоже сталкивалась с этим, но сейчас очень раскаиваюсь в том, что у меня это в жизни было». Женщина, которая говорит девушке, собирающейся сделать аборт, может сказать о том, как она сокрушается всем своим сердцем сейчас за то, что сама когда-то совершила аборт. Любой грех в нашей жизни является трагедией.

Определенный показателем отношения к человеку – смерть. Я много раз говорил, что когда кто-то умирает, то мы плачем по самим себе. Нам жалко самих себя в том, что мы что-то не сделали, не сказали то, что можно было сказать, не протянули руку помощи, не сказали слово поддержки. А человек умер – и ничего изменить нельзя. Поэтому голос совести говорит нам о том, что мы были менее человечны, чем могли бы быть. Но, с другой стороны, смерть перед нами открывает тайну вечности – когда человек умирает, ты ощущаешь, что он не ушел, что он рядом с тобой. Мы должны заботиться о людях, пока они живы: когда они преставятся ко Господу, сказать им, насколько они нам дороги, насколько значимы, мы уже не сможем.

Расшифровка:
Анна Солодникова

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475