Андрис Лиепа: Без веры жизни не представляю

Продолжение. Начало в №27 (780)

– В традициях русской интеллигенции было обращаться к старцам. Тот же Достоевский ходил к Оптинским старцам.

– Я был в Оптиной пустыне, удивительное место. Очень почитаю икону «Спорительница Хлебов». Меня внутренне все время туда тянуло – и в Шамардино, и в Оптину. Путешествия по стране дают мне возможность внутренне наполняться. Часто бывал в Риме, там работал 5 лет, пока Карла Фраччи была директором Римской оперы, потом практически каждый год приезжал с постановками, привозили сюда Римскую оперу. Рим стал для меня городом открытий, потому что такого количества святынь, как в Риме, наверное, ни в одном другом городе мира нет. Мы 5 лет там работали и участвовали в строительстве храма Великомученицы Екатерины. Это первый православный храм, построенный на канонической территории Ватикана. Был открыт Фонд Великомученицы Екатерины, я был в попечительском совета, вместе с Илзе и Катей, так что, с Божией помощью, этот храм на наших глазах был построен.

Ригу очень люблю. Сейчас принято решение восстановить в Юрмале храм Казанской иконы Божией Матери – он во времена лихолетья был уничтожен. Я состою в попечительском совете.

Минск меня поразил – в совершенно фантастическом состоянии православные храмы. В Белоруссии существуют программы духовного возрождения, и там даже в самых маленьких городах были построены церквушки маленькие, чтобы духовная составляющая в народе продолжала жить. Обстановка там в этом смысле очень благополучная.

Когда я узнал, что есть такая святая Валентина Минская, то попросил друзей свозить меня к ней. От Минска это буквально 20–30 километров. Теперь, когда приезжаю на спектакль в Минск, то после спектакля все цветы отвожу обязательно к этой святой.

– Среди православных бытует такое мнение, что современный человек эгоцентричен, и к вере, после времен атеизма, его могут привести только болезнь, страдание, скорбь какая-то. Красота классической музыки, классического балета может человека привести к вере?

– Думаю, может. Знаю из истории, что каждый человек, поступая в России на государственную службу, должен был приносить свидетельство о крещении, вне зависимости, какого он вероисповедания. И все артисты балета Императорских театров были крещены. Это было очень хорошим знаком – человек причащался, исповедовался. У нас, артистов, очень же много искушений. Я знаю, что Федор Шаляпин, когда пел партию Мефистофеля, на следующий день шел обязательно в храм, исповедовался и причащался.

– Он понимал, с какими силами играет.

– Да. Я несколько раз в своей жизни чувствовал, что все в нашей жизни как бы висит на волоске.

– А вы почувствовали это именно на сцене?

– На сцене. Я играл роль Есенина в Токио, в очень хорошей пьесе на тему взаимоотношений Есенина и Айседоры Дункан. По роли надо было вешаться несколько раз, герой все время приходил в состояние аффекта и говорил, что если она его бросит, то он повесится. На меня надевали ремни, там (показывает на затылок) я должен был пристегнуть эту петлю и вроде бы я вешался.Трос выдерживал 250 килограммов, но на премьерном спектакле он оборвался. Мы нашли в Токио церковь Николая Чудотворца, и я тоже исповедовался, потому что даже играть самоубийство, наверное, не правильно.

– Как вы относитесь к такой крайней точке зрения, что быть артистом вообще грех? Хотя мне это не очень понятно: наше поколение было воспитано на примере замечательной плеяды артистов, которые играли в замечательных фильмах.

– Если бы Господь был против лицедейства, то его бы не существовало. Я очень много работаю над воссозданием спектаклей знаменитых «Русских сезонов». Уже восстановлено 11 балетов из «Русских сезонов».

– Да, постановки Дягилева были настоящие бриллианты Серебряного века, раскатившиеся по планете. Почему вы повернулись именно к осколкам русской цивилизации, которая погибла в 1917 году?

– Мне показалось, что Россия должна вернуть себе то, что принадлежит ей по праву. Эти спектакли сохранились, а «Петрушка», «Жар-Птица», «Шехерезада» идут с большим успехом на крупнейших сценах мира. И мне показалось, что «Жар-Птица», летая по всему миру, должна вернуться обратно. Она вернулась на сцену уже не Кировского, а Мариинского театра. Проект мы назвали «Русские сезоны ХХI века». Каждый год Фонд Мариса Лиепы и проект «Русские сезоны ХХI века» с Кремлевским балетом, со звездами Большого и Мариинки выезжают на гастроли в Париж, а сейчас к Парижу прибавился Лондон, так как Дягилев в Лондоне тоже выступал с огромным успехом. Мы несколько таких проектов делаем, но основная задача все-таки миссионерская. Как Дягилев был миссионером для Западной Европы, так и я стал миссионером для России. Дягилев вывозил наши спектакли на Запад, я их повез на Восток. Я вернул обратно эти спектакли в Россию, они идут с солистами Кремлевского балета и со звездами Большого и Маринки, и уже четыре года подряд мы выезжаем в крупнейшие города России, и не только миллионники. Город, в котором есть нормальный театр, это наш город. (Окончание следует)

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»: http://tv-soyuz.ru/peredachi/veruyu-vypusk-ot-10-noyabrya

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475