Необходимость возрождения. В Екатеринбурге прошел II Форум общественности Среднего Урала

Продолжение. Начало в №№ 40, 41 (745, 746)

Высокое церковно-общественное собрание стало заключительным проектом юбилейного года – 400 летия восшествия на престол династии Романовых. Предваряя начало форума, митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл обозначил важнейшую тему: русский народ как титульная нация Российской империи, русского государства, современной России. Владыка подчеркнул, что династия Романовых явила собой пример истинных сынов России. Председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства протоиерей Димитрий Смирнов в своем выступлении заявил, что русской национальной идеей должно стать рождение и воспитание детей. Подводя итог форума, митрополит Кирилл отметил важность сохранения неразрывной связи с теми, кто создал великую страну.

Епископ Нижнетагильский и Серовский Иннокентий:

– Хотел бы предоставить слово протоиерею Димитрию Смирнову. Рекомендовать его, наверное, не надо, скажу только, что он член Высшего Церковного Совета. Прадед его был священником, а дед – офицером белым. Сам он 13 лет верой и правдой отслужил на посту председателя Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными органами. Ну а пуще всего мы за него волнуемся, когда он свою миссионерскую выполняет работу, когда предстоит каким-нибудь Познерам – чем сложнее вопрос, тем веселее и четче ответ.

Протоиерей Димитрий Смирнов:

– Итак, Ваши Высокопреосвященства, дорогие представители власти Екатеринбурга, мое сообщение я озаглавил: «Спасение русского народа», потому что празднование 400-летнего юбилея Дома Романовых наводит на определенные мысли, ведь наш народ вновь на перепутье. Династия Романовых выстроила к ХХ веку могучее государство, которое, по оценке специалистов, могло занять бесспорное лидерство среди ведущих мировых держав. Когда мы вспоминаем наших монархов, взор мысленно всегда направляется в сторону святого семейства Страстотерпцев: Царя Николая, его супруги и невинных деток и всех, иже с ними пострадавших.

Мы, русские, не можем не думать и о граде святой великомученицы Екатерины, где произошла эта страшная трагедия, которая явила все немощи и величие духа нашего народа. Немощь проявилась в том, что народ позволил приезжим и местным революционерам-террористам уничтожить практически всех членов династии Романовых – как выразился Ленин: «нужно уничтожить всю ектенью» (церковным людям понятно, что на великой ектенье поминался весь правящий Дом). Уничтожили, а потом в течение десятилетий мучили и уничтожали сословиями русский народ всех национальностей. Русский народ состоит почти из 200 народов. Само слово «русский» не обозначает национальность, но принадлежность к России: это все, кто считает ее Родиной, а ее культуру – своей. И так были уничтожены миллионы крестьян, сотни тысяч казаков, священнослужителей, офицеры, ученые, инженеры, купцы, государственные служащие.

Несмотря на это, народ вновь смог построить и армию, и экономику и вывести свою страну на передовые позиции в мире. И, глядя сейчас на наших героев-космонавтов, мы не можем забыть о достижениях нашего русского народа, русской нации в области и науки, и искусства, и техники, и военного дела, и музыки, и литературы.

Сейчас наша Родина, Россия у камня, который показывает разные дороги: «Направо пойдешь – налево пойдешь». Возникли, а лучше сказать, проявились новые угрозы нашему существованию как государству и народу. Россия без всяких войн и катастроф в последнее время потеряла огромные земли, которые собирали Романовы, и за ХХ век не прибавила населения и продолжает вымирать: как было к 1913 году около 140 миллионов, так и сейчас, то есть фактически мы утратили территории, а народу столько же.

Мы опять оказались на тех стартовых позициях, которые были в начале ХХ века. И в Святой Руси под тоталитарным атеизмом мы потеряли драгоценные свойства души. Меня поразил один эпизод, который произошел довольно давно, лет 20 назад. Я по каким-то делам оказался во Франции, мы стояли на остановке, вышли из музея Матисса, беседовали, ко мне подошел старик-француз, как мне показалось, лет 80-ти. И он говорит: «Вы русский?». Дочка у меня хорошо знает европейские языки, она переводила, вот я и говорю: «Да», и он говорит: «Вы вообще самый лучший народ на земле». Я говорю: «Очень приятно, конечно, но с чего вы взяли? Я люблю свой народ, несмотря на все наши безобразия, но что вас привело к такой мысли?» – «А я, – говорит, – был в плену в России. И после того, что сделала немецкая армия с русскими, я сам видел, как русские женщины, когда вели колонны пленных немцев, кидали хлеб немецким солдатам, те его ловили, а их отгоняли конвоиры с автоматами и собаками. Это, – говорит, – совершенно непредставимо», вот. В германской армии воевали и французы, и итальянцы, и румыны, это мы все знаем, и вот он оказался среди таких. И потом, какое к нам было отношение в плену – то есть если вспомнить, какое было отношение к русским солдатам в немецком плену, – это совершенно ни с чем не сравнимая вещь. Он говорит: «Вы лучший на свете народ», я не стал его, конечно, разубеждать. Так вот, с тех пор не прошло еще и века, в 1945 году он столкнулся с прекрасным русским народом, с его добротой, – а теперь у нас ситуация немножко поменялась.

Мы теперь первые в мире по пьянству, наркомании, сиротам, особенно при живых родителях, коррупции, уголовным преступлениям, абортам и самое удивительное – по количеству неплательщиков алиментов. 90% мужчин не хотят воспитывать собственных детей, помогая своим брошенным женам хотя бы материально. Попробуйте, найдите (если вы что-нибудь строите) человека, который не будет пить и халтурить.

Вот это плоды атеистического воспитания за весь ХХ век. Ну и теперь извечный русский вопрос: что делать?

Всем известный русский философ Иван Александрович Ильин увидел нашу национальную идею, о которой упомянул Владимир Геннадьевич. Вот что должно стать национальной идеей: Иван Ильин сказал, что это рождение и воспитание детей – мы должны вырастить другой народ, в совершенно других основах. Этому идет большое сопротивление, потому что людей очень много и в верхних эшелонах, и в средней власти, с атеистическим сознанием. До сих пор слово «светский» воспринимается как атеистический, что в корне неверно. «У нас, – говорят, – светское государство», ну и что? Если светское государство, что, нельзя детей воспитывать в вере? Это как светскость и вера, можно же детей воспитывать в вере, не всех делая священниками, да это и ни к чему. Все не могут быть священниками, все не могут быть полицейскими, все не могут быть чиновниками, все не могут быть пожарными, и так далее. В каждом народе, по каждому направлению деятельности человека есть такое количество мужчин, которые будут заниматься именно в том направлении, что они сами для себя выбрали.

Развивая его мысль, можно сказать, что воистину спасение нашего народа в возвращении к традиционной русской многодетной семье. Надо просто проникнуться некоторыми вещами, которые абсолютно бесспорны. Например, мы должны воспитать такое поколение людей, которые должны понимать, что каждый зачатый ребенок в нашей стране должен быть рожден. Если мы продолжаем убивать миллионами наших сограждан, маленькими, в утробе матери, то мы как народ не имеем вообще права на существование. И мы, страна, победившая фашизм, в этом деянии – хуже фашистов. Это мы должны очень хорошо понимать. И все наши слезы о ветеранах – это слезы крокодиловы: мысль, что аборт есть нечто хорошее и вполне приемлемое, была записана в программе Гитлера.

Каждый рожденный должен быть взращен в полной и любящей семье. Мы должны поменять отношение к семье. Постоянно и на любых уровнях мы встречаем такое словосочетание – институт семьи. Позвольте, семья – это не институт. Институт – это армия, институт – это прокуратура, институт – это Верховный суд, институт – это Министерство образования, и так далее. Институтом называется то, что создал человек, но разве человек создал мужчину и женщину? Нет. Мужчину и женщину сотворил Бог.

Поэтому всякие манипуляции с этим на социальном поприще так же отвратительны, как и суррогатное материнство. Ну ладно, некоторые люди по бедности пьют суррогатную водку, но все знают – и те, кто пьет, и те, кто торгует, – что это отрава. Но разве можно превращать материнство в отраву и так и называть – суррогатное материнство? А потом суррогатный хлеб, суррогатная зубная паста, а за суррогатные деньги, между прочим, тюрьма.

Мужчины должны освободить своих жен от борьбы за жизнь на два фронта. Советская власть женщину превратила в крепостную – помимо того, что она «везет» весь дом, убирает, кормит, стирает и гладит, она еще вынуждена работать, потому что современный мужчина не может прокормить семью. Это факт. Отношение к женщине, как к рабочей лошади, – это совершенно не мужское отношение. А мы удивляемся, что это мужчины такие ленивые, почему мужчина не может женщину защитить и так далее. «Маменькины сынки» – появилась даже какая-то дедовщина в армии. Если женщина работает на два фронта, это просто непомерная нагрузка.

Я присутствовал давеча в Колонном зале Дома Союзов, куда приехали тысячи женщин, усыновившие детей: кто – пятерых, кто – восемь. Это удивительная силища русских женщин, тысяча – это целый полк, но все-таки для нашей страны, чтобы усыновить всех детей, этого мало. Позорище!

У нас сирот в стране больше, чем после войны, когда есть было нечего. Мы должны усыновить всех детей, а мы только слышим фальшивое: «Чужих детей не бывает». Как же не бывает, если отношение у нас и на государственном уровне, хотя многое сейчас меняется, слава Богу, и на уровне общества, и даже женских консультаций безобразное, когда женщину с третьей беременностью встречают врачи: «Зачем вам это надо?» – извини, родная, это не нам, это тебе надо, иначе твои внуки будут чистить сапоги китайцам: я не думаю, что они дадут им хорошую работу.

Я очень люблю и китайскую культуру и китайскую поэзию. Это великий народ с великой культурой, которая тоже очень серьезно оболванена периодом Мао Цзэдуна, но у них все-таки с 1947–1949 года, а у нас-то с 1917-го! И то, что русский народ и все народы, которые жили на территории империи, претерпели, не сравнить ни с чем! Дальше. Детей должно стать в семье столько, сколько Бог даст. Сто лет назад при Романовых средняя русская семья имела семь – восемь детей, а сейчас не имеет и по полтора. Скоро будет опять демографическая ямка, и эта цифра упадет до 1–2-х. Будем опять умирать по миллиону в год.

Сколько это может продлиться? Не надо долго считать. Я тут ехал недавно в автомобиле, слушал радио, и один очень хороший режиссер сказал: «Вот сейчас мы Арктику очищаем и разрабатываем там нефть. Для кого?». Он говорит, для китайцев, конечно. Они там будут жить и благодарить Бога, что им достались и карты наши нефтяные и газовые, – и вообще все замечательно у них все будет. Вот они никуда не спешат, как очень многие люди, которые пробавлялись рэкетом, говорили предпринимателям: «А, вы богатеете? Отлично, отлично, мы все равно у вас все отберем». Что потом и случилось.

Дальше. Сильные и богатые должны жить не только для себя, но и помогать слабым, больным и бедным. Мы должны осознать себя как единый народ. У нас идиотская ситуация в стране: нигде вы не увидите фасады зданий, на котором полторы сотни кондиционеров. Везде у нормальных людей один стоит вентилятор на крыше, который гонит всем нужный им холодный или теплый воздух. А возьмите дачные участки – у каждого хозяина своя шахта для воды, но если сделать одну на 500 участков, она же лучше будет разработана и лучше будет давать воду. Нет, каждый за себя, а на остальных наплевать. И так во всем. Поэтому и заборы… Я не знаю, как здесь, в Екатеринбурге и области, но у нас в Московской – заборы 7-метровые.

Владыка Феофан:

– Есть 15-метровые заборы.

Протоиерей Димитрий Смирнов:

– Я не видал.

Владыка Феофан:

– А я видал. Я покажу.

Протоиерей Димитрий Смирнов:

– Поздравляю, Владыка. Верю вашему слову. Это же зачем? Это же позорище! Во многих странах заборов вообще нет, в той же пресловутой Америке. Это невозможно даже представить в Америке – забор между участками земли, там никто вообще никогда не зайдет без телефонного звонка: могут быть проблемы.

Мы должны понять, что можем выжить только вместе. В России при огромных расстояниях, при нашем очень сложном климате, при том, что у нас очень длинная зима. Поэтому мы должны каждый заботиться о каждом. Апостол Павел говорит: «Мы, сильные, должны немощи немощных носить и не себе угождать». А то одни не знают, куда девать деньги, а другие не каждый день могут позволить себе еду достать. Мы должны усыновить всех сирот, мы должны перестать пить, курить и воровать, мы должны вновь начать работать, работать и работать – и сердцем, и умом, и руками. То есть мы должны вернуться к тому состоянию, которое именовалось когда-то Святая Русь.

Сто лет назад, что хотел русский мужик от государства? Только одного – дайте земли. Все. Остальное я все сам. Мужик почему поддался на лозунг большевиков «Землю крестьянам!»? Извините, а землю-то где взять? На луне, что ли? Земля, 80%, была в руках крестьян. Даже если отнять все у помещиков, отнять все у Церкви, ну каждому еще прирежут по квадратному метру, и все! Всю землю руками обрабатывали, лошадьми, и вся Европа ела и хлеб, и масло русское, и было прекрасно устроено сельское хозяйство, хотя бывали годы поголоднее. А сейчас та земля, которую наши предки 800 лет обрабатывали, теперь заросла деревьями не с руку толщиной, а с ногу – вот за эти последние 20 лет.

Надо все начать восстанавливать, иначе не будет ни нас, ни государства. И еще – ситуация, когда уже все европейские газеты, телеканалы настроили мир против русских так, что при слове русский все отворачиваются, пока люди не столкнутся реально (как тот француз, о котором я говорил) и поймут, что русские не только совсем не хуже всех, а во многом остаются лучше – и работать умеют не хуже, даже в тяжелых условиях, и хорошо соображают.

Мы должны воспитать правильно наших детей, тогда Россия еще просуществует. Если же нет, то исчезнет, как до нас исчезли римляне и византийцы и очень многие народы. Или станем как те же курды, которых 50 миллионов человек, а не имеют государства… Ассирийцы не имеют своей государственности, цыгане – так и мы будем, как цыгане, туда-сюда, а может быть, и язык потеряем и думать забудем о новых Пушкиных, Гагариных: это просто будет невозможно. Мы лишимся всего – и науки, и культуры, и поэзии, и так далее, будем самым несчастным народом, потому что сами все пропьем, сами все прокурим, сами бросили своих собственных детей, сами истязаем собственных жен…

В этом нужно покаяться. Только так мы можем возродить и народ, и нашу великую Россию. Все остальное – только лозунги и разговоры в пользу бедных.

Епископ Нижнетагильский и Серовский Иннокентий:

– Благодарим сердечно вас, батюшка, за такие важные для нас слова. Вселяет надежду, что в марте этого года батюшка назначен руководителем аппарата Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства.

А я хотел бы пригласить к микрофону Анатолия Дмитриевича Степанова, главного редактора «Русской народной линии». Он известен по этому послушанию. «Русскую народную линию» тоже не надо представлять, она создана более 12 лет назад. Анатолий Дмитриевич еще и составитель «Большой энциклопедии русского народа». За это время «Русская народная линия» стала не просто православным, а ширококультурным ресурсом. Сегодня можно смело сказать, что стала действительно народной, потому что отражает мнение подавляющего большинства мыслящих русских людей.

Главный редактор «Русской народной линии» Анатолий Дмитриевич Степанов:

– Спаси Господи, Владыка, Ваши Высокопреосвященства, Ваши Преосвященства, уважаемые представители власти, дорогие отцы, братья и сестры! Я постараюсь укладываться в регламент, поэтому о некоторых вещах скажу тезисно.

Тема моего выступления – лозунг «Россия для русских!» в прошлом и в настоящем, контуры новой государственной идеологии. О первой части скажу коротко. Все вы знаете, что лозунг «Россия для русских!» приобретает все большую популярность в обществе. Летом этого года агентство «Ромир-мониторинг» провело опрос в Москве и в остальной России, и лозунг «Россия для русских!» поддерживают почти 60% граждан России, а в Москве вообще 70%.

Этот лозунг имеет свою историю, она уходит в XIX век. Разное значение он имел в разное время. Сегодня в основном лозунг направлен против легальных или нелегальных мигрантов, но, на мой взгляд, очень важно подчеркнуть разное понимание, интерпретацию этого лозунга – есть два диаметрально противоположных понимания его. Одни пытаются трактовать его как требование привилегий для русских, но, как сказал один мой друг: «Да, Россия для русских, – но только если русские для Христа!», – когда этот принцип воспринимается не как привилегия, а как служение России. И в этом смысле важно поместить этот лозунг, эти идеи в контекст общей идеологии.

Марат Мазитович Мусин говорил о тех минах, которые заложены в нашу Конституцию ее творцами – американскими консультантами, и одна из таких мин – запрет на идеологию. Запрет на идеологию не исключает вообще-то идеологии в нашем обществе, в 90-е годы и в начале нулевых была идеология индивидуализма, потребительства, чуждая психологии русского человека и всей нашей многовековой традиции, как дореволюционной, так и советской. Поэтому эта идеология не принята народом – это идеология, в которой народ чувствует себя сиротой, и знаменательно, что совсем недавно, 19 сентября, наш Президент Владимир Владимирович Путин, выступая перед участниками международного дискуссионного клуба «Валдай», впервые с высокой трибуны заговорил о необходимости государственной идеологии. Валдайская речь Владимира Путина невольно вызывает ассоциации с его другой знаменитой речью – Мюнхенской 2007 года, которая стала прологом к проведению Россией самостоятельной внешней политики. Итогом стал сирийский триумф, когда Россия впервые в новейшей истории сумела остановить агрессию мирового гегемона против суверенного государства.

Валдайская речь, на мой взгляд, может и должна стать прологом к формированию государственной идеологии, без которой невозможно национальное единство и подлинное возрождение России. Однако Валдайская речь Путина – это, по сути, вызов нам, всем русским интеллектуалам, писателям, публицистам, ученым, священнослужителям. Мы должны предложить нашей власти контуры идеологии, основные ее параметры.

Важно понять, что идеология должна объединить не только ныне живущие поколения русских людей, но и объединить нас с нашими предками, соединить нас в народ, а народ – это единство не только в пространстве, но и во времени, единство с теми поколениями наших предков, которые строили, защищали, восстанавливали наше Отечество.

В поисках такой идеологии необходимо обратиться к традиции русской национальной политической мысли. Я попытаюсь сформулировать несколько постулатов, которые, на мой взгляд, должны быть положены в основу этой идеологии развития, как выразился Президент Владимир Путин.

Первый постулат. Россия – это особый вид цивилизации, отличный не только от цивилизации Востока, но и от романо-германской, то есть западной цивилизации; это главное открытие русской историософии, эту мысль сформулировали еще ранние славянофилы. Именно поэтому непродуктивно, даже вредно слепо копировать западные институты и идеи, о чем, кстати, говорил Президент в Валдайской речи. Отношения с Западом нужно строить по максимуму в заимствовании технологий, но не идеологии. С цивилизациями Востока никаких проблем не возникало и не возникает, мы наглядно видим, что мы разные, – зато на протяжении веков Россия сталкивалась с искушением Западом. В результате русское общество, по слову Николая Яковлевича Данилевского, заразилась болезнью, которую он назвал европейничаньем.

Причина понятна. Исторически западная цивилизация возникла тоже как цивилизация христианская, этим часто пользовались и пользуются западники, пытаясь обосновать тезис, что Россия – всего лишь недоразвитая часть Запада, а не особая цивилизация. Однако еще ранние славянофилы констатировали с недоумением, что для Европы характерны недоверие и даже враждебность в отношении к России… Алексей Хомяков, пытаясь объяснить эту особенность Запада, писал: «Недоброжелательство к нам других народов, очевидно, основывается на двух причинах: на глубоком сознании различия во всех началах духовного и общественного развития России и Западной Европы и на невольной досаде перед этой самостоятельной силою». Еще острее высказывался Данилевский, возражая тем, кто видел причину враждебности Европы к России в том, что Европа не знает Россию. Он писал: «Европа не знает, потому что не хочет знать, или лучше сказать: знает, как она сама хочет. Все дело в том, что Европа не признает нас своими, видит в Руси и славянстве не чуждые только, но и враждебные начала, инстинктивно чувствуют в нас крепкое и твердое ядро, которое нельзя будет себе ассимилировать, претворить в свою плоть и кровь, которое имеет силу и притязание жить своей независимой самобытной жизнью». В столь же острой форме выражался и Иван Алексеевич Аксаков: «Попробуйте вразумить просвещенную и доступную логическому вразумлению Западную Европу на счет России, ее бескорыстия и миролюбия, не вразумите, у нее нет даже органа для понимания России».

Забыли мы наследие русской политической мысли, а некоторые представители современной политической элиты и не знают его, к сожалению, поэтому возникают иллюзии насчет того, что надо что-то объяснить Западу, Европе, что она чего-то не понимает, – вот мы сейчас еще что-нибудь скажем, и они, наконец, поймут. Не поймут, потому что это другой тип цивилизации.

И сегодня мы видим, сколь прозорливы были наши мыслители, мы видим, что западное общество буквально на глазах решительно отказывается от христианского наследия, наглядно демонстрируя, что основа западной цивилизации вовсе не христианство, а либерализм и гуманизм, не религия человека Божия, а религия прав человека, которая понимается как права сексуальных меньшинств. В результате господствующей становится религия безнравственности. Конечно, мы понимаем, что на Западе есть много добропорядочных католиков и протестантов, которые не смирятся с таким вектором развития Запада и не смогут принять модель Содома и Гоморры, которая все решительнее навязывается западными элитами. И, может быть, мы станем свидетелями того, как сбудется пророчество преподобного Серафима Вырицкого, что настанут времена, когда люди с Запада побегут в Россию. При этом это будут лучшие люди, самые нравственные, самые хорошо образованные, и, может быть, таким образом мы восполним тот демографический вакуум, который образовался в нашей стране в 90-е.

Постулат второй. Россия является исторической наследницей Византии – Третьим Римом. Призвание наше – хранить чистоту православного вероучения. В нынешних условиях почти помимо нашего желания складываются условия, при которых Россия становится нравственным центром мира. Дело теперь за малым – чтобы наш народ, наша власть стремились соответствовать той роли, которую уготовил России Промысел Божий. Еще в первой трети XVI века, как известно, старец Спасо-Елеазаровского монастыря Филофей в своих посланиях к Великому князю Московскому Василию III и к великокняжескому дьяку Мисюре Мунехину четко сформулировал идею призвания России и русского народа – в послании главе государства старец написал знаменитые слова: «Блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царьства снидошася въ твое едино, яко два Рима падоша, а третей стоитъ, а четвертому не быти».

Идея особого идеологического призвания русского народа и Российского государства с тех пор прочно вошла в ткань русской историософии. Веками лучшие представители русского народа понимали: пока мы исполняем законы Божии быть хранителями чистоты и христианского вероучения, сохраняется и ценность существования нашего народа в очах Божиих. Примечательно, что и многие западные мыслители признавали особое положение, особую миссию России. Так, широко известна фраза австрийского поэта Райнера Марии Рильке, который написал: «Все страны граничат друг с другом, а Русь граничит с Богом». Даже такой недруг России, как основатель науки геополитики англичанин Хелфорд Маккиндер весьма своеобразно доказал особую миссию России, сформулировав идею Хартленда, то есть сердца мира, той территории, обладание которой обеспечивает возможность контролировать весь мир, и это – территория Евразии. А из идей Маккиндера выросла вся англо-американская геополитика и политика в отношении России.

Но быть Третьим Римом – это значит, что Россия обречена быть империей, поэтому крайне важно реабилитировать сейчас понятие империи в общественном сознании. К сожалению, представители нашей власти боятся даже говорить об империи, каждый раз подчеркивая, что мы-де не хотим восстановления империи.

Одновременно нужно осознать, что сравнивать Российскую империю можно только с Византийской и Римской, преемницей которых она является, но не с империями Запада, которые были в общем-то своего рода симулякрами, задача которых была похитить идею Империи, затемнить ее смысл.

Еще один постулат. Залог социальной стабильности России – это симфония власти духовной и власти светской. Идея симфонии была сформулирована, как известно, в VI веке святым благоверным императором Византии Юстинианом. В знаменитой шестой новелле Юстинианова кодекса провозглашается: «Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, – это священство и царство. Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят от одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому цари более всего пекутся о благочестии духовенства, которое, со своей стороны, постоянно молится за них Богу. Когда священство бесспорно, а царство пользуется лишь законной властью, между ними будет доброе согласие ».

Понимание двумя ветвями власти, светской и духовной, своего фундаментального единства возможно, конечно, только в условиях, когда они понимают свое предназначение как служение Богу. На практике степень симфоничности отношений двух властей зависит от того, насколько государственные законы основываются – или хотя бы не противоречат, церковным канонам. Идеал симфонии властей – когда государственные законы сообразуются с церковными канонами. Глава государства и высшие должностные лица – члены Церкви, а духовенство находится на содержании у государства. Но это идеал.

В нашей истории есть немало примеров сложности в отношениях светской и духовной властей. Помимо прямых гонений на Церковь в эпоху богоборчества можно вспомнить и конфликт государя Алексея Михайловича с Патриархом Никоном, и ликвидацию императором Петром Великим института Патриаршества, и секуляризацию монастырских земель в годы царствования Екатерины Великой, и фактическую легитимизацию Святейшим Синодом государственного переворота в феврале 1917 года путем признания Временного правительства. Все это приводило к дестабилизации жизни общества, поэтому сегодня жизненно необходимо выстраивать церковно-государственные отношения и как-то институализировать статус Церкви в государстве. В противном случае враги России будут бить в наши самые слабые места.

Весьма показательно, что идеалом западной цивилизации (это еще одно свидетельство ее инородности, чужеродности для нас) является не симфония властей, а их разделение. У истоков этой концепции стояли английский философ Джон Локк и особенно французский просветитель барон Монтескье, разработавший учение о разделении законодательной, исполнительной и судебной власти, ставшее с тех пор неотъемлемой частью политической культуры Запада. Примечательно, что здесь даже не рассматривается власть духовная, она выведена за скобки политического процесса в западной цивилизации, ее как бы нет.

Еще один постулат. Россия является главной контрреволюционной силой в мире. Это следует из того, что Россия является Третьим Римом, последним Римом, силой, удерживающей мир от сползания на путь погибели. Это открытие сделал в свое время великий русский поэт и мыслитель Федор Иванович Тютчев, отметивший, что в Европе (а тогда, во времена Тютчева, Европа это был весь мир – Восток спал) есть только две силы: революция и Россия. Таким образом, Россия есть сила контрреволюционная, консервативная по природе своей, и нет ничего удивительного в том, что сегодня Россия становится оплотом борьбы за сохранение нравственных устоев, за продолжение самой богоустановленной жизни рода человеческого.

Еще один постулат. Основа русской цивилизации – это триада «Православие, самодержавие, народность», которую замечательный русский философ советского времени Арсений Гулыга назвал формулой русской культуры. И, опять же, примечательно, что формулой европейской цивилизации, европейской культуры является формула Французской революции: «Свобода, равенство, братство», которой и противопоставлена наша русская триада «Православие, самодержавие, народность». Ведь что такое свобода? Это свобода не человека, – а христианство всегда выступало за свободу, – но веры и безверия, уравнивание веры и безверия. И консервативная Россия говорит, что есть Православие, есть истинная вера. Что такое равенство? Его тоже христианство всегда признавало. Но равенство – это ликвидация иерархии в обществе, уравнивание первого лица с самым последним лицом в общественной вертикали. Наконец, что такое братство? Христианство никогда не выступало против братства, даже обращение «брат» – это христианское обращение. Но братство – это всесмешение, это ликвидация национальных различий, создание месива, каши, из которой можно лепить все что угодно, конструировать новую социальность, и понятие народность, которое гениально сформулировал граф Сергей Семенович Уваров в начале XIX века, об этом говорит.

Очень красиво сказал об этом один из русских мыслителей Владимир Андреевич Грингмут. «Юридическая основа этой идеи была выработана в полном совершенстве в Риме, но этому материальному целому недоставало живительного духа, недоставало христианства, лишь в Византии римское самодержавие стало самодержавием православным и достигло полного юридически-церковного совершенства. Выработанной Византией идее православного самодержавия недоставало, однако, подходящей народной почвы для практического ее осуществления. Почва эта дана была ей в России. Из кабинетов юристов и богословов Византийской идея православного самодержавия перешла в сердца русского народа и, просветив эти золотые сердца, сама получила в них недостававшее ей глубокое, этическое просветление. Таким образом, римское самодержавие, византийское Православие и русская народность соединились в одно гармоническое неразрывное целое». Это пишет немец, ставший русским, принявший русское подданство принявший святое Православие. Только, наверное, человек, родившийся вне России, и может так глубоко и проникновенно понимать глубинные, сокровенные наши смыслы.

Хочу сказать напоследок вот о чем. На что нам надеяться, где искать опору? Надо обратиться к истории. Господь никогда не оставлял наш народ, наше Отечество. Вспомним исторические события: Невская битва, в которой прославился благоверный князь Александр Невский, произошла в 1240 году, в день памяти святого равноапостольного князя Владимира Крестителя. Ливонских рыцарей в Ледовом побоище в 1242 году русские войска под предводительством князя Александра разгромили за 15 дней до Пасхи, то есть в Субботу Акафиста Пресвятой Богородицы. Куликовская битва произошла 8 сентября 1380 года, в день Рождества Пресвятой Богородицы. Ну не мог же Мамай подвести к этому дню специально войска для того, чтобы сразиться с русскими! Казань русские войска под началом царя Иоанна Грозного взяли 2 октября 1552 года, то есть на следующий день после Покрова Пресвятой Богородицы, а через 30 лет, 26 октября 1582 года, в день памяти покровителя православного воинства великомученика Димитрия Солунского, казаки атамана Ермака Тимофеевича взяли Кашлык, столицу Сибирского ханства. Морское сражение при мысе Гангут, решившее исход Северной войны, приведшее к закату мощи тогдашней владычицы Европы – Швеции, произошло в день памяти одного из самых почитаемых святых великомучеников – Пантелеимона Целителя, 27 июля 1714 года. Великое Чесменское сражение 24 – 26 июня 1670 года, сломившее мощь Османской империи, началось в день рождества Иоанна Предтечи и закончилось в день памяти Тихвинской иконы Божией Матери.

И вспомним другое – Февральская революция произошла во время Великого поста, времени особого покаяния для каждого православного христианина. В понедельник Крестопоклонный седмицы толпа православного народа в Петербурге, тогда Петрограде, была не в храмах – она штурмовала петроградскую тюрьму Кресты. Измена и бунт против помазанника Божия во время Великого поста – это, можно сказать, приговор элите и народу.

Если мы не будем принимать во внимание этот факт, то не поймем и действия Императора Николая II, человека верующего, нравственного и вряд ли ожидавшего, что так могут поступить православные люди в такие дни.

Пасха 1917 года стала революционным праздником, если познакомиться с документами той эпохи.

И вот другие даты: 22 июня 1941 года – день всех святых, в земле Российской просиявших. 12 июля 1943 года, в праздник святых апостолов Петра и Павла, происходит знаменитое Прохоровское танковое сражение, решившее исход Великой Отечественной войны, а 6 мая 1945 года, когда Церковь праздновала великий праздник Пасхи Христовой и день великомученика Георгия Победоносца, победоносная русская армия берет столицу фашистской Германии и наши солдаты водружают флаг над Рейхстагом, а через 50 дней, в праздник Святой Троицы, 24 июня 1945 года в Москве проходит Парад Победы. Господь вновь помогает русскому народу.

Я думаю, что обращение к нашей истории, к нашим истокам и является нашим упованием на то, что Россия еще нужна Богу.

(Продолжение в следующем номере)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475