Если душа не чувствует покаяния, осознания греха нет

17 июня – день памяти святителя Митрофана, первого патриарха Цареградского

Его отец Дометий, брат римского императора Проба, будучи христианином, во время гонений на христиан удалился из Рима и прибыл в Византию. Епископ Византийский Тит рукоположил его во пресвитера; по смерти Тита Дометий стал епископом Византийским. После смерти Дометия епископскую кафедру занял его старший сын Проб, а по кончине сего последнего на кафедру был возведен Митрофан. Царь Константин, впервые увидев Митрофана, возлюбил его как отца. Во время I Вселенского Собора Митрофан был уже 117-летним старцем и не имел сил самостоятельно участвовать в деяниях Собора; вместо него против Ария выступал викарный епископ Александр. Царь исходатайствовал свт. Митрофану от Собора звание патриарха. Так стал он первым патриархом Константинопольским. Кроме того, царь призвал всех отцов Собора посетить больного. Когда царь спросил, кого хочет он видеть своим преемником на Патриаршей кафедре, Митрофан назвал Александра. Затем он сказал Александру Александрийскому: «О брат, преизрядно преемников оставишь ты после себя». И, взяв за руку архидиакона Афанасия, будущего Афанасия Великого, патриарха Александрийского, он похвалил его перед всеми. После сего предсказания Митрофан со всеми простился и через десять дней предал свою душу Богу. Произошло это в 325 году.

Как-то в храм пришел один человек лет сорока, с тем, что его сильно мучает совесть. В результате разговора выяснилось, что были тяжкие грехи в его жизни, от которых душа очень глубоко повредилась и страдает. Но ведь лекарство от душевных болезней известно – это покаяние. А оно выражается и в твердом намерении не возвращаться к прежней жизни, к прежним грехам. Человек должен очень хорошо это понимать – как одна раба Божия пришла и говорит: «Меня мой молодой человек отправляет на Исповедь, мы с ним живем. А я ему говорю: « Ты же понимаешь, что если я схожу на Исповедь, мне нельзя будет грешить? Мы с тобой должны будем как-то исправлять нашу жизнь», то есть в сознании человека есть понимание, что покаяние перед Богом, Исповедь – это не просто что-то такое прочитать по бумажке, это твердое намерение исправить свою жизнь.

Когда сталкиваешься с жуткими грехами и человека видишь в первый раз, надо как-то испытать, насколько его намерения тверды; обычно задаешь вопрос: «Ну, а вы эти грехи не повторяли?» – «Да сто раз». Как? А в чем тогда покаяние?

По-видимому, первый грех глубже других запечатлился в душе и человека мучает. А все остальные, как по коросте, немножко человека царапают. Мертвому никакие припарки уже не помогут, так и здесь: если душа не чувствует покаяния, осознания греха нет. Я говорю: «А чего же вы так себе ведете? Ведь коль скоро детки должны рождаться по закону природы, и если уж такое допустил, то как же их тогда убивать?». А у него железный аргумент: «Я ведь хочу, чтобы у моего ребенка было все, а от этих женщин я не хочу, чтобы мои дети рождались». Я спрашиваю: «А как ты с этими женщинами вступаешь в отношения, которые подразумевают какую-то привязанность, любовь, уважение, какие-то намерения?». В результате я ему сказал, что ничем не могу ему помочь: в таком настроении души не может идти и речи о каком-то покаянии и Исповеди. Человек, по замыслу Божию, не должен убивать другого человека, быть соучастником убийства, «заказчиком». Смертный грех потому и смертный, что он убивает душу того, кто его совершает или явно или косвенно ему соучаствует. А страдания души, которая отделена грехом от Бога, рассечена внутри себя, абсолютно невыносимы.

Однажды к авве Зосиме пришел молодой человек с твердым намерением поступить в монастырь. Тот его отправил в обитель аввы Дорофея, в которой он принял постриг и девять лет добросовестно исполнял все монастырские послушания. По прошествии времени он вернулся к преподобному Зосиме, вернул рясу и сказал: «Дай мне мою мирскую одежду». Тот спросил: «Зачем?». А он отвечает: «Я в юности совершил убийство, убил невинного ребенка. И теперь каждую ночь он является ко мне и спрашивает: «Зачем ты меня убил?». Я не могу больше этого переносить, вернусь в город и сдамся властям», – что он и сделал; его судили, приговорили к смерти, он свой грех искупил кровью. Душа успокоилась – упокоилась в прямом смысле... Но, как часто бывает в нашей жизни, мы настолько мертвы к голосу совести, что она и не укоряет. Понятно, в этом мире есть очень много способов совесть убедить, с ней договориться. Это известное дело: вино, кино, домино. Но то, что она сейчас забита в дальний уголок души, не значит, что ее нет. Все данное Богом вечно, так и совесть неуничтожима – неумолимый судия и лютый палач. И если человек, как говорит Священное Писание, не успел примириться с соперником своим на пути земной жизни, в вечности начинаются лютые муки совести. Которые, как мы видим в этом случае, могут быть остановлены только принесением справедливого воздаяния за грех по мирским законам; жизнь – за жизнь, смерть – за смерть. Мы не хотим нагнетать ситуацию, нагонять страху, просто жизнь – вещь очень серьезная. И Господь в Священном Писании, обращаясь к человеку, говорит: «Жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятье. Избери жизнь, чтобы жил ты и потомство твое». Помогай нам всем Господь.

Смотрите программу «Церковный календарь» на православном телеканале «Союз»: ежедневно 06.45, 08.45, 16.45, 21.15. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475