Жизнь как горение свечи

Танюшина бабушка была верующей. Когда девочку приводили к ней в гости, бабушка открывала старинный молитвослов, ласково и протяжно говорила: «Ну что, пришла ко мне, давай помолимся»… От бабушки шли тепло и какой-то невидимый, но ощутимый свет. Пятилетнюю девочку к ней так и тянуло… Бабушка Танюшу и окрестила. Воспитание в семье было строгим. Но папа приучил дочь не только к любому труду, но и к чтению. В литературе иногда проскальзывало то, что Таня искала, чтобы утолить духовную жажду.

Однажды она ощутила сильную боль в верхней части груди. Так в 25 лет Татьяна пережила клиническую смерть. В какой-то момент, как об этом и принято писать в книгах, вся ее жизнь пролетела перед глазами. Таня видела свои неблаговидные поступки, видела свое тело со стороны, потом через угол комнаты улетела в «трубу». С того света ее вернули словами «тебе еще рано, ты нужна на земле». Опять труба, опять угол комнаты – и она влетела обратно, увидела медсестер, которые ставили ей уколы. Она задышала, открыла глаза. В советское безбожное время девушка боялась кому-то об этом рассказывать, чтобы ее не отправили в психушку.

Однажды ей довелось побывать в Тобольске. Ее знакомый боролся тогда за сохранение замечательных тобольских храмов, где размещались склады и овощехранилища. Таня зашла в храм и просто физически почувствовала толчок: «такая сила сверху шла…». Ей рассказали, что неподалеку долго не могли снести колокольню – храмы строили крепкие. Тогда зацепили колокольню краном, она упала и погребла под собой всех, кто пытался разрушить церковь. Эта история поразила Татьяну.

А между тем ее жизнь шла своим чередом. Подрастала дочка Юлия, родился сын Дмитрий. Они с мужем не смогли сразу понять, что младший ребенок не такой, как другие. Но посчастливилось попасть домой к православному врачу. Вся комната врача была увешана иконами. Татьяна расплакалась: «Что мне делать с сыном»…

Врач всерьез посоветовала обратиться к Богу. Они начали ходить в храм, ездили по святым местам, побывали в Троице-Сергиевой Лавре. Обвенчались, сына крестили в пятилетнем возрасте… Начали все вместе исповедоваться и причащаться. По-другому сами стали относиться к сыну. Это было хорошо, хоть и ново. Татьяна почувствовала, что обращение к Богу нужно и ей самой, и ее мужу, ребенку. В те дни она выложила Евангелие на стол в центре комнаты, и вся семья взяла за обыкновение его читать. На душе стало легче. И этой легкостью хотелось делиться с каждым.

На пенсию Татьяна Сергеевна вышла шесть лет назад. Свободного времени с тех пор стало больше и работы уже не было, да и дети выросли.

Храма в их районе на Керамике не было, так что ездить приходилось через весь город. Она хорошо запомнила те слова, что услышала во время клинической смерти: она еще нужна здесь, на земле. И это не давало ей покоя.

Приехала к Владыке Викентию узнать, что нужно сделать, чтобы и в их районе появился храм. Вскоре была создана церковная община – в честь Святителей Московских. Татьяна, чтобы внести свою лепту в строительство храма, на свою пенсию закупала духовную литературу и продавала ее в гастрономе. Не унывала, когда знакомые укоряли: «Ну и место же ты нашла, продавала бы где-нибудь в церкви». Для нее это было самое правильное место. В храме продавать святоотеческие книги легко, туда люди приходят верующие. А в гастрономе работать очень трудно. Иногда людей приходилось чуть не за руку останавливать: «Подожди, давай поговорим». Но для своего дела она ощущала нехватку знаний. Хотя порой, чтобы разбудить человека, хватало и простого участия.

Смотрит Татьяна: идет женщина, качается. Ребенок рядышком бежит: «Мама, купи конфетку»… А мама вместо конфетки бутылку себе покупает.

– Остановишь ее за руку да и скажешь: «Ты, моя хорошая, сынок у тебя, а ты каждый день зачастила сюда за выпивкой. Так ведь никаких денег не хватит на жизнь. Если сопьешься, на кого ребеночка оставишь? Он у тебя один… Давай-ка вот эту книжку почитай, а потом принесешь мне обратно». – «А ты, малыш, крещеный, а почему крестик не носишь? Это же наша защита. В тяжелые-то минуты возьми да Богородице и помолись, пусть своими словами...»

Или идет молодая, красивая женщина, а вся в синяках – муж бьет. А Татьяна ей: «Ты за него помолись, легче будет»…

«Это не я находила слова для этих людей, – говорит Татьяна, – это по Божию Промыслу мне дается. И Бог подсказывает, и святые подсказывают, как с людьми говорить. Это моя вера во мне говорит. Так что это мое место. И самое удивительное, что находятся ключики к людям. Вы знаете, сколько людей перестали отчаиваться, вернулись в семьи, получили помощь от Господа и Его Небесного воинства?!».

В ее жизни было немало ошибок. Были и аборты. Поэтому когда поняла, какой большой грех совершила, взяла на воспитание детей из детского дома. «Может быть, Господь простит мне мои грехи», – говорит Татьяна. Прежде она много лет работала с детьми, поэтому считает, что ей проще других было решиться на усыновление: «Многие возьмут ребенка из детского дома, потом привозят обратно: дети тяжелые – от пьяниц, наркоманов, гены плохие, психика нарушена. Дети больные, неадекватные, отстают в развитии».

Алексея вывели Татьяне, как самого большого нарушителя детдомовской дисциплины. Мальчик уже и пил, и курил, и успел попробовать наркотики.

Сначала его взяли в семью «на время». Ребенок спал неспокойно. Прежде всего, мальчишку нужно научить самым обычным бытовым мелочам: чистить зубы, одеваться, приучить носить очки. Отучить разговаривать матом. Прошло не так много времени, а педагоги и врачи уже не узнавали Алексея: он теперь всегда ходил аккуратный, начал с ними здоровался. Так он стал полноправным членом семьи. Вскоре бывший второгодник и матерщинник на районном конкурсе чтецов занял второе место. Записали его и в спортивные секции по волейболу и боксу, воспитывали, не сюсюкаясь, – мужчина всегда должен быть мужчиной. Спустя четыре года Алеша из семьи ушел в армию с отличной школьной характеристикой. Отслужил, работает и снова собирается продолжать учебу в колледже. После армии Алексей вернулся серьезным, ответственным, дисциплинированным. В церковь ездит вместе со всей семьей. Теперь он себя прошлого вспоминает с сожалением: «Дурак я, мама, тогда был. А сейчас понимаю, как нам такую жизнь навязывают, чтобы на нас деньги делать».

Катя – самая младшая в семье. Ее Татьяна заметила тоже в детском доме, и поинтересовалась, а что за девочка?

– Да все ее берут, а потом обратно возвращают.

Ребенок был абсолютно дикий, в свои три с половиной года знал всего три слова, два из которых были «дай» и «мое».

Сейчас уже четыре года Катя живет в семье. Она здоровенькая и веселая, собирается в школу.

Юля попала в детский дом после смерти матери в двухлетнем возрасте. Она не сомневается, что если бы мама была жива, никогда бы ее не оставила. Сейчас четырнадцатилетняя Юля ходит в церковь, молится за упокой души своей родной мамы. А дома готовит, моет посуду, прибирает и рада, что удается помочь маме Тане.

Татьяна твердо уверена, что детские дома должны быть православными, потому что вернуть ребенку семью можно только с Божией помощью.

Но дети не единственная ее забота: в епархии Татьяна сотрудничает с регентским отделением, где бесплатно для желающих ведет уроки речи и вокала. Бог все дал даром – и она отдает.

Все материалы официального интернет-портала Екатеринбургской епархии (тексты, фотографии, аудио, видео) могут свободно распространяться любыми способами без каких-либо ограничений по объёму и срокам при условии ссылки на источник («Православная газета», «Радио «Воскресение», «Телеканал «Союз»). Никакого дополнительного согласования на перепечатку или иное воспроизведение не требуется.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475