Издатель Божией милостью

8 января 2011 года исполнилось 85 лет со дня рождения выдающегося иерарха Русской Православной Церкви – митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима. Более 30 лет Владыка руководил Издательским отделом Московского Патриархата (1963–1994). И вот уже семь лет, как его нет с нами. Благодарная память о Владыке живет в сердцах всех, кто его знал и помнит. С его именем связана целая эпоха в жизни Русской Церкви, трудная и незабываемая, полная испытаний и свершений, утрат и обретений.

---

Приснопоминаемый митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев) возглавлял общецерковное издательское дело при трех Святейших Патриархах – Алексии I, Пимене и Алексии II. За эти годы не раз менялись политические декорации, приходили и уходили государственные лидеры. И в мрачный период атеистического лихолетья, и в так называемый период перестройки, и в последующий период кризиса державы Российской, и в годы духовного возрождения нашей страны владыка Питирим был и оставался издателем милостью Божией. То были судьбоносные для России годы, полные драматических перемен, из которых он вышел с честью и достоинством, с сознанием выполненного долга, подтвердив парадоксальную правоту своего любимого поэта Ф.И. Тютчева: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые».

Поразительно, каких значительных результатов сумел добиться владыка Питирим на издательском поприще за это время. В итоге возглавляемый им Издательский отдел практически стал самостоятельным в своей деятельности синодальным отделом Русской Православной Церкви (юридически этот статус был оформлен уже впоследствии). Издатель, миссионер и апологет христианства, пастырь и проповедник, митрополит Питирим вдохновлялся девизом «не нам, Господи, но имени Твоему даждь славу!». Имя его вписано золотыми буквами в историю Московского Патриархата, достославные деяния его заслуживают изучения.

Господь сподобил Владыку возглавить Пасхальное богослужение в Храме Христа Спасителя в 2003 году, на исходе земной жизни. Тогда митрополит Питирим привез Благодатный огонь из Иерусалима и передал его в московские храмы. Благодаря той священной эстафете, Москва стала на время как бы вторым Иерусалимом… Будем же, согласно призыву святого апостола, поминать наставников наших, которые проповедовали нам слово Божие, и, «взирая на кончину их жизни, подражать вере их» (Евр. 13, 7).

* * *

Как это ни странно, но большинству почитателей митрополита Питирима биография его известна лишь в общих чертах, и сопровождается иной раз облаком небылиц. Лишь люди духовно близкие знали подлинного Владыку во всей противоречиво-сложной многогранности и в то же время удивительной цельности, остальным лишь казалось, что они его знают. Но и для тех, и для других жизненный путь и труды несравненного издателя, церковно-общественного и культурного деятеля, его молитвенное предстояние и служение Отечеству являются воодушевляющим примером, глубоко поучительны и заслуживают исключительного внимания.

В молодости будущий иерарх был близок к Святейшему Патриарху Алексию I (Симанскому), ставленником которого являлся; он духовно возрастал под его омофором, будучи старшим иподиаконом, а затем священником патриаршей крестовой церкви и, наконец, викарным епископом. Именно от патриарха, столбового дворянина, одного из достойнейших носителей русской аристократической культуры, выпускника Московского императорского университета и Московской императорской духовной академии, он многое перенял и усвоил. Глубокий след в его жизни оставил также ученик преподобного Амвросия Оптинского старец Севастиан (Фомин), долгие годы живший в Караганде. От него владыка Питирим унаследовал знание живой духовной традиции Оптинских старцев. И был интереснейшим собеседником для всех, начиная от простых прихожан и кончая руководителями государств.

Усердно и умело распространял он свет духовного просвещения, руководя церковным издательством. Этому содействовали личный пример благочестия, смирения и терпения, его удивительное обаяние, русская стать и внутренняя собранность, истинное благородство носителя многовековой отечественной традиции, не только духовной, но и культурной. Скольких людей, среди которых немало весьма известных, привел он к вере и Церкви!.. Его проповеди собирали сотни верующих, после которых они неизменно подходили под благословение архиерея. Тех, кого не успел, он благословлял уже из машины, уезжая домой или в Издательский отдел Московского Патрирахата, который был для него вторым домом.

Активная деятельность митрополита Питирима на общественном и государственном поприще (публичные выступления, участие в дискуссиях и т.п.), конечно, не отражали в полной мере его духовного опыта и его глубокого личного благочестия. И внешняя деятельность, живая и кипучая, не являлась данью духу времени; скорее, наоборот, отражала противоборство с ним. Митрополит Питирим был воспитан в традициях дореволюционного православного уклада жизни со всеми его старомосковскими традициями и обычаями.

Владыка любил классическую музыку, в особенности Сергея Рахманинова. Он хорошо знал русскую поэзию, да и сам иногда писал стихи, но это было его сокровенной тайной. Несколько стихотворений Владыки, сохранившиеся в его личном архиве, свидетельствуют о его несомненном поэтическом даровании.

Вот два небольших образца поэтического творчества митрополита Питирима, которому он был не чужд в редкие свободные минуты. (Публикуются впервые).

* * *

До боли памятные лица
У стен обители святой,
Душа в минувшее стремится
Как странник из страны чужой.
Не повернуть назад былое,
Как не пройти за горизонт.
И на откосе у дороги
Положен камень. Вышел срок.

* * *

Распахнула заря
обагренные крылья,
Затаила дыханье
вечерняя даль.
Сновиденьями годы
проносятся мимо.
И безрадостна радость,
беспечальна печаль.
Красотой унесенные
стелятся звуки,
Как прозрачный туман,
наплывает строка,
И стихают в молитве
бесплодные муки,
И клонится к подножью
Креста голова.

Особо следует сказать о его увлечении фотографией. Можно, без сомнения, считать его прекрасным фотографом – не любителем, а вполне сложившимся профессионалом.

Главный секрет его необычайного обаяния состоял в тонкой интуиции, позволявшей хорошо чувствовать и воспринимать любую аудиторию. Он умел ответить на самые недоуменные вопросы, даже порой невысказанные, как будто читал мысли. Общение с ним духовно обогащало каждого, кто мог черпать из сокровищницы его эрудиции и богатого жизненного опыта.

Он любил пошутить, порой добродушно, а иной раз хлёстко, подтрунивал над своими собеседниками; его ирония всегда имела глубокий подтекст, а чувство юмора отличалось богатой гаммой оттенков. Были у него и излюбленные афоризмы, которые он мог, отшучиваясь, повторять, – столь «рельефно» они запечатлелись на скрижалях памяти. Например, на распространенный вопрос, почему одни люди верят в Бога, а другие нет, он апологетически-примирительно отвечал: «Мы все – верующие. Только одни верят, что Бог есть, а другие верят, что Его нет».

Выступая публично, митрополит Питирим избегал громогласных лозунгов и призывов, был конкретен и реалистичен, даже если речь шла о прогнозах и перспективах, когда можно было пофантазировать; но всякая маниловщина, которой невольно грешат в подобных случаях, была ему противна и чужда.

Судьба тех, кто отмечен призванием свыше, особенно явно, заметно определяется Промыслом Божиим. Митрополит Питирим относится именно к этому разряду людей. Тем, кто его не знал, об этом позволяет судить документальный фильм «Осень митрополита» (автор сценария Владимир Ежов, режиссер Глеб Уралов), – элегический рассказ о последних месяцах его жизни, увидевший свет в 2004 году, уже посмертно. Уникальность фильма не только в эксклюзивно отснятом материале с участием митрополита Питирима, но и в дикторском тексте картины, которым стали рассуждения самого владыки, записанные на магнитофон за несколько дней до его кончины. Тем не менее, в фильме дан лишь намек на подлинный масштаб его исключительной личности, которую невозможно свести к какому-то одному определенному сценарию. Нужно «отсканировать» десятки и сотни воспоминаний, чтобы по достоинству оценить благодатную силу его харизмы, многие его таланты, артистизм натуры и неподражаемый юмор, наконец, главное достоинство владыки – его преданность вере отеческой, вере православной, его самоотверженное, до последнего дыхания, служение святой Церкви.

Его церковное служение наиболее ярко раскрылось и оставило благие плоды прежде всего в издательской деятельности. Именно при митрополите Питириме Издательский отдел добился исключительных успехов, обрел ту высоту, которая остается для церковных издательств в России непревзойденной и поныне, стал первым настоящим издательским домом.

* * *

Издательская деятельность Владыки Питирима протекала в трудных для Русской Православной Церкви исторических условиях. В начале 1960-х годов положение Церкви серьезно ухудшилось и осложнилось из-за гонений, воздвигнутых тогдашним руководителем государства Н.С. Хрущевым. Человек недалекий, но, что гораздо хуже, воинствующий атеист и «волюнтарист», он громогласно обещал вскоре (в 1981 году) показать по телевизору последнего попа. Стали повсеместно закрываться столь недавно еще возрожденные храмы и монастыри, наиболее деятельные пастыри отрешались от служения и подвергались репрессиям. Был введен контроль над совершением крещений, венчаний и отпеваний (так называемая регистрация). Существование духовных школ оказалось под вопросом. Запрещались Крестные ходы и любые другие публичные проявления общественной активности духовенства. Священнослужители утратили право говорить проповеди без предварительной санкции со стороны своих надзирателей – уполномоченных Совета по делам религий. Архиерейский Собор 1961 года под нажимом властей предержащих изменил церковный устав: финансово-хозяйственные полномочия в приходе перешли от настоятеля храма к старосте (лицу гражданскому).

Именно в ту пору, в 1962 году, архимандрит Питирим по указу Патриарха был назначен ответственным редактором «Журнала Московской Патриархии». Назначение это он воспринял без энтузиазма, даже отказывался вначале. Но ослушаться Предстоятеля Церкви не мог. 14 мая 1963 он года получил еще более высокое назначение – стал председателем Издательского отдела Московского Патриархата и одновременно с этим был посвящен в сан епископа Волоколамского, викария Московской епархии.

«Журнал Московской Патриархии» (ЖМП) выходил и ранее, в 1931–1935 годы, но потом его издание было прекращено. В 30-е годы ЖМП выглядел весьма скромно, ограничиваясь хроникой церковной жизни и постановлениями Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) и временного при нем Патриаршего Синода. Иногда митрополит Сергий, бывший первым главным редактором ЖМП, печатал там свои статьи, которые набирал собственноручно на пишущей машинке (она и поныне хранится в Издательском совете РПЦ). Осенью 1943 года издание ЖМП было возобновлено.

Владыка Питирим трезво оценивал и в полной мере учитывал опыт своего предшественника, первого руководителя Издательского отдела митрополита Николая (Ярушевича). В августе 1952 года из отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС к тогдашнему первому секретарю ЦК КПСС Г.М. Маленкову поступила жалоба на то, что митрополит «Николай (Ярушевич) публикует в ЖМП свои богословские проповеди, которые сеют среди верующих пессимизм, мракобесие, не содержат призывов к бодрости, к самоотверженному труду на пользу родине и на укрепление мира».

В своей беседе с митрополитом Николаем тогдашний председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР Г.Г. Карпов поднял этот острый вопрос. Реакция Владыки Николая оказалась резкой. В своем письме в Совет он заявил: «Произведенное внушение недалеко от замысла сделать меня врагом своего народа, лишить меня свободы церковного слова». В знак протеста митрополит Николай упразднил в журнале отдел проповедей. Подобный протест в тех условиях оказывался контр-продуктивным. И лишь в конце 1970-х годов архиепископу Питириму удалось исправить ошибку своего предшественника и восстановить в ЖМП рубрику «Проповедь».

Господь сказал своим апостолам: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию, и ничто не повредит вам» (Лк. 10, 19). Владыка Питирим несомненно обладал этой духовной властью. И знал, что даст ответ Тому, Кто его этой властью, как инструментом воздействия, наделил. А посему был хладнокровен во взаимоотношениях с так называемыми органами, с властью земной, временно предержащей. Но он понимал и предназначение, и ответственность этой власти, и считался с ней в полной мере. Отсюда тот мудрый баланс, которого он придерживался в своей издательской деятельности. С одной стороны, известная подстраховка, оглядка на Совет по делам религий, готовность на компромиссы во второстепенных вопросах, не касающихся свидетельства о вере. И принципиальность в главном, способность отстаивать перспективные, далеко идущие интересы Церкви.

Получив в качестве председателя Издательского отдела от предстоятеля Русской Церкви соответствующие полномочия, Владыка Питирим действовал в своей сфере достаточно самостоятельно. Он советовался с Патриархом в главном, но как главный редактор ЖМП был автономен.

«Надо сказать, – вспоминал Владыка Питирим о своем незабвенном учителе, – он всегда просматривал в готовом виде любой свой текст, предназначенный для отправки куда бы то ни было – хотя бы даже личную телеграмму. И меня, еще юношу, приучил к тому же. Посмотрит, бывало, скажет: “Вот здесь была запятая!” – “Ваше Святейшество, по нашей орфографии здесь запятая не нужна”. – “Ну да, да-да-да… Но я – поставил!” У него было обострено филигранное чувство языка, и если он ставил запятую, то значит акцент был на каком-то особом смысле фразы. Или иногда скажешь ему: “Ваше Святейшество, а вот надо бы…” – он отвечал: “Да, знаю. Но я уже написал”. Поэтому, когда на него обрушился поток критики и недовольства, что “не надо так говорить”, он ответил: “Да… Но я – сказал!”».

Цензура, конечно, была – и не только внешняя (со стороны Совета по делам религий она была негласная, поэтому особенно возмутительная, в отличие от узаконенной до революции духовной цензуры), но и внутренняя, со стороны ответственного секретаря Отдела внешних церковных сношений А.С. Буевского, а также «самоцензура» – со стороны главного редактора, ответственного секретаря, заведующих журнальными отделами. И внутренняя цензура была не менее важной. В любом случае, каждый номер журнала до сдачи в типографию должен был пройти через «всевидящее око» Совета; пометки чиновников красным карандашом отсекали, прежде всего, апологетику и чудеса, намеки на мистику и элементы сверхъестественного. Кроме того, существовал индекс запрещенных имен, в который входило, например, имя Иоанна Кронштадтского. Главный редактор не раз вызывал сотрудников «на ковер» и делал внушения в связи с очередной попыткой что-то этакое «протащить». Но смотрел сквозь пальцы на такие эвфемизмы, как Иоанн Сергиев вместо Иоанн Кронштадтский. В наше время, согласно закону «О средствах массовой информации», принятому в 1992 году, цензура массовой информации не допускается. Но, увы, это завоевание демократии обернулось произволом, вседозволенностью и аморальностью, царящими в желтой прессе.

Роль митрополита Питирима в становлении и развитии ЖМП исключительно велика. Порой злые языки острословов, щеголяя «красным словцом», расшифровывали аббревиатуру журнала следующим образом: «Жалкие мысли Питирима». На самом же деле, вверенный его попечению в 1962 году журнал через несколько лет заметно эволюционировал в лучшую сторону. Появились глубокие богословские статьи, аналитические исследования в области церковной истории, архивные публикации. Расширился круг авторов, увеличился тираж. Произошло это еще при жизни Патриарха Алексия I, который покровительствовал Владыке Питириму и всячески его поддерживал. Улучшились оформление и полиграфическое исполнение журнала. Новые рубрики привнесли тематическое разнообразие. Журнал стал любимым детищем Владыки и отвечал ему полной взаимностью. Главный редактор пользовался заслуженным и неоспоримым, можно сказать, непререкаемым авторитетом у всех сотрудников Издательского отдела. В конце 1980-х – начале 1990-х годов ЖМП не только перестал быть «официозом», но стал будить живую и пытливую мысль, достиг своего расцвета. В советскую эпоху это было единственное религиозное издание (официальный орган Московского Патриархата), выходившее на русском языке с регулярной периодичностью совершенно легально, хотя и сравнительно небольшим тиражом. Голос Русской Православной Церкви звучал в нем достаточно внятно, проникал до глубины сознания, вызывал повышенное внимание у читательской аудитории и весьма значительный, все усиливающийся резонанс. В то время как другие средства массовой информации содействовали распространению губительной для России идеологии воинствующего атеизма, ЖМП помогал формированию религиозного мировоззрения и христианской нравственности. Журнал был амвоном и кафедрой, вестником и провозвестником духовного обновления в современной России. «Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным», – эти слова Спасителя, обязывающие к исповедничеству, не переставали звучать со страниц журнала, напоминая об апостольстве мирян – драгоценном достоянии раннехристианской Церкви, когда каждый христианин был призван словом и делом свидетельствовать о том, что Христос есть путь, истина и жизнь.

Отнюдь не случайно, а глубоко симптоматично, что владыка Питирим любил евангельскую притчу о верном и благоразумном домоправителе, «которого господин поставил над слугами своими раздавать им в своё время меру хлеба» (Лк. 12, 42). Таким мудрым домоправителем по отношению к сотрудникам ЖМП и Издательского отдела он и был сам в полной мере, не забывая о Господине, который придет и проверит, как вел себя домоправитель, призванный приготовить вверенный его попечению дом к возвращению Хозяина.

Уезжая в довольно частые заграничные командировки, митрополит Питирим мог чувствовать себя достаточно спокойно, так как оставлял издательский дом на попечение своих преданных и компетентных управляющих. Его ближайшие сподвижники и помощники были достойными учениками, питомцами «гнезда Питиримова», архиерей мог на них в полной мере положиться. Он умел привить и воспитать в них чувство ответственности, подобно другому евангельскому персонажу – хозяину дома, который «отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело» (Мк. 13, 32). И все мы старались в меру своих сил и возможностей, чтобы по возвращении в Москву откуда-нибудь из Дюссельдорфа, Рима или Парижа, Владыка нашел нас не спящими, а бодрствующими и трудящимися – каждого на своем участке, в зоне своей личной ответственности.

Работали с чувством локтя, в доброжелательной атмосфере взаимопомощи. Высокая сознательность и ответственность превращала наш рабочий коллектив в солидарную корпорацию. Более того – в хорошую семью, преданную своему главе. И все мы чувствовали себя под кровом отчего, родительского дома. И были готовы, и старались изо всех сил хранить этот дом в полном порядке, благоустраивая его как храм. Тем более что средоточием этого дома, источником благодатных энергий, помогающим нам в работе, действительно был храм – вначале Успенский храм Новодевичьего монастыря, а затем домовая церковь во имя Преподобного Иосифа Волоцкого.

Владыке Питириму удалось осуществить неимоверно трудный по тем временам замысел – возвести для Издательского отдела новое четырехэтажное здание с домовым храмом на месте старого двухэтажного строения. 22 сентября 1981 года, в день памяти преподобного Иосифа Волоцкого – замечательного подвижника, ревнителя церковно-государственной симфонии, – новый издательский дом на Погодинской улице был торжественно освящен Святейшим Патриархом Пименом. Не будет преувеличением назвать этот дом духовной цитаделью или монастырем в миру.

Идея монастыря в миру, изложенная в свое время протоиереем Валентином Свенцицким, была актуальной не только в 1930-е годы, когда безбожная власть закрывала иноческие обители по всей России. Она была и остается, на наш взгляд, актуальной всегда – и в 80-е годы прошлого века, и сегодня. Ибо всякий мирянин, достойно совершая свой жизненный путь, строго следуя заповедям Христовым и установлениям Церкви, может в известной мере считать себя иноком, воином Христовым, свободным от мирской суеты с ее шумом и заботами, рассеянием внимания и различными искушениями. Тем более труженик, подвизающийся на духовно-просветительской ниве.

Закономерно, что к тому времени Владыка Питирим подвиг к работе на издательском поприще многих выпускников духовных академий и семинарий. Все они с большой внутренней заинтересованностью стали проходить стажировку в Издательском отделе. Удалось привлечь к работе и нескольких видных светских специалистов с высшим образованием, для которых работа в Издательском отделе стала школой подлинного воцерковления.

Можно упомянуть здесь Николая Николаевича Лисового, ныне старшего научного сотрудника Института русской истории РАН.

Другой специалист из этого сонма – кандидат экономических наук Игорь Бондарев. Он стал священником (ныне протоиерей, настоятель храма Преображения в селе Спас Волоколамского района Московской области).

Два друга, выпускники Московского историко-архивного института – Николай Моисеев и Александр Трубачев, окончили по благословению Владыки Питирима Московские Духовные школы, затем приняли иночество. Первый из них ныне епископ Брянский и Севский Феофилакт, второй – игумен Андроник, кандидат богословия, доцент Московской Духовной академии по кафедре библеистики (внук священника Павла Флоренского по материнской линии, он стал также директором музея и научного центра по изучению творческого наследия своего великого деда).

(Окончание следует)

«Православие и современность»
Информационно-аналитический портал Саратовской епархии
www.eparhia-saratov.ru

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475