«Больше всего в жизни я люблю то, чем я занимаюсь, — я люблю Церковь и люблю церковное служение»

Интервью Святейшего Патриарха Кирилла телеканалу «Россия-24» и телекомпании «Эра»

— Ваше Святейшество, завершается Ваша вторая большая Первосвятительская поездка по православной Украине. Как изменилась страна за этот год, и какие самые яркие впечатления Вы отсюда увезете?

— Страна изменилась, и очень изменилась. Чувствуется, что народ, общество Украины входит в полосу стабильности. Нечто подобное ведь происходило и у нас на переломе веков, я имею в виду российское общество. Есть много общего в этом постсоветском развитии многих стран на огромном евразийском пространстве, которое когда-то занимал Советский Союз.

Я радуюсь тому, что наступает период стабилизации и народ успокаивается, а это означает, что будет больше возможностей для солидарных действий. Выходить из трудного положения, будь то экономическое, социальное, политическое, можно только на основе солидарности, когда люди помогают друг другу идти вперед. Я не столько увидел, сколько почувствовал совершенно иную атмосферу в стране, и это вселяет уверенность в то, что украинский народ уже в ближайшем будущем преодолеет многое из того, что необходимо преодолеть, чтобы построить более справедливую, мирную и процветающую жизнь.

— В этом году Вы посетили некоторые регионы, в которых не были в прошлом году. Чувствуется разница между одесским благочестием и почаевским, например?

— Разницы между благочестием я не почувствовал. Существует, конечно, внешняя разница — может быть, различные культурные влияния испытывали эти территории. Но что касается благочестия народа, оно одинаковое — и на берегах Черного моря, и на Почаевской горе, и во всех других местах. Это настолько яркое и сильное проявление религиозного чувства, что просто душу захватывает. С украинским народом легко молиться, и я думаю, что это самое удивительное и самое выразительное проявление духа народа, который исторически живет в том месте, откуда пошла Русь Святая.

— Вы встречались с представителями практически всех ветвей власти Украины. О чем шла речь?

— О многом шла речь, мы обменивались мнениями о том, что происходит сегодня в Украине. Я делился какими-то своими мыслями, своим опытом, слушал очень интересный рассказ людей, в том числе и очень правильные и разумные мысли относительно устроения жизни украинского общества. Мне это все очень важно как пастырю. Я оцениваю события не с политической точки зрения, я не экономист и не имею возможности делать какие-то экономические анализы. А вот как пастырь я, конечно, со вниманием отношусь ко всему, что происходит в душах людей, в их сознании. И я удовлетворен уровнем диалога с представителями украинской власти, так же как и с представителями украинской общественности. Мне довелось со многими встретиться: это и местные политики, и представители делового сообщества, и интеллигенция — ученый мир, инженеры, металлурги, — те люди, которые создают реальные ценности.

— Некоторые удивились, что президент Украины Виктор Янукович, недавно совсем вступивший в должность, сразу получил высокую награду Русской Православной Церкви. За какие заслуги?

— Он получил этот высокий орден в связи с 60-летием. Это важная круглая дата в жизни Виктора Федоровича. И должен вам сказать, что как политик он опирается на православное мировоззрение. Он человек глубоко верующий, и в пределах закона, Конституции, как и полагается президенту, он служит делу духовного просвещения своего народа, конечно, теми средствами, которые присущи его высокому положению. Церковь оценивает эти усилия президента Украины, и с полной ответственностью и с глубоким удовлетворением я вручил ему этот высокий орден Русской Православной Церкви.

— Ваше Святейшество, Русская Православная Церковь многие общественные начинания сейчас проводит в масштабах всей Церкви. При этом она находится в разных государствах. Нет ли затруднений в связи с тем, что законодательства отличаются в разных странах? Вот, например, Отдел по социальной деятельности и благотворительности сейчас начинает много масштабных общецерковных проектов в России, Украине, Беларуси. Не будет некоторой разницы в реализации этих проектов?

— Может быть, будет какая-то разница, но нам ведь не привыкать. Церкви 2000 лет, а Русской Церкви — 1000 лет. И Церковь проходила через разные политические системы, находилась в разных законодательных полях, выражаясь современным языком. Не всегда то, что можно было сделать в одном месте, легко было сделать в другом месте. Это если оценивать жизнь Церкви по временной шкале.

А если по географической? Конечно, тоже существуют различия. Но самое главное, за что мы сегодня должны благодарить Бога — во всех странах канонического пространства Русской Православной Церкви у людей имеется полная возможность свободно исповедовать веру и жить по-христиански не только в пределах своей личной или семейной жизни, но и проявлять свои христианские убеждения в жизни общественной. Вот это я считаю самым главным. За это мы Бога благодарим.

— Ваше Святейшество, здесь, в Киеве, состоялось заседание Священного Синода Русской Православной Церкви, и в числе прочего было принято обращение к верующим на Украине, находящимся пока, к сожалению, в расколе. В этом обращении нет, к сожалению, каких-то практических рекомендаций по выходу из раскола. А еще за несколько дней до этого меня попросили украинские верующие спросить Вас, какие Вы практические действия посоветуете людям, которые хотят из раскола выйти? Как принести покаяние? К кому обратиться, если это целый приход? Планируете ли Вы какие-то практические рекомендации дать тем, кто хочет вернуться из раскола?

— Во-первых, благодарю Бога за то, что этот процесс уже начался и тысячи людей приходят к местным священникам, к епископам, многие принимают Крещение, сознавая, что то «крещение», которое было над ними совершено, не имеет благодати Божией. Переходят священники. Но, конечно, все эти переходы не носят пока такого масштабного характера по целому ряду причин.

В первую очередь, люди боятся. Некоторым кажется, что покаяние — это некий суд с присяжными заседателями. Мы каждый день должны каяться Богу. Каяться должны и те, кто считает себя благочестивым человеком, — может быть, они сугубо должны каяться в гордыне духовной; каяться должны и грешники. Преступники, находящиеся в тюрьме, — и те каются. Покаяние — это главная наша духовная сила, через которую каждый из нас становится лучше, и поэтому принесение покаяния не означает публичной «порки», того, чего люди боятся и с чем они не согласны. Потому что многие оказались в расколе просто даже не по своей воле. А кроме того, когда ребенок приходит к родителям и говорит о том, что он сделал что-то плохое, неправильное — разве за этим следует ухудшение отношений в семье? Напротив, родители проявляют любовь и помогают такому ребенку. Церковь, как я это неоднократно говорил, это община исцеления, в которой исцеление получают все, в том числе люди, которые прошли в своей жизни через трагедию раскола.

Поэтому хотел бы обратиться и сказать всем, кто меня сейчас слышит: не нужно раздумывать. Самое страшное — это умереть в расколе. Самое страшное — это лишить себя Божией благодати. Нужно переходить из раскола в Церковь, принимать таинства и восполнять все то, что было внешним образом получено в расколе, реальным даром Духа Святого, Который передается людям только в Церкви.

И я очень надеюсь, что этот процесс воссоединения людей с единой спасающей Церковью приведет в конце концов к полному исчезновению раскола. Так было не только на Украине, так было в России в свое время, во многих других местах, и Церковь всегда находила в себе силы восстановить единство и полноту благодатной жизни через молитву и покаяние.

— Мы с Вами беседуем в канун дня святого равноапостольного князя Владимира. С этого года в России это государственный праздник, и некоторым представителям гражданского общества это не очень нравится — они говорят, что продолжается клерикализация государственной жизни, таким образом, Церковь вторгается в сферу общественного пространства, которая должна быть секулярна. Что Вы можете ответить таким людям?

— Практически ничего нельзя ответить. Эта позиция граничит с неким бредом. Если мы откажемся от исторического значения Крещения Руси, мы должны отказаться от опорной колонны, опорной основы всей нашей цивилизации, потому что мы как народ сформировались именно под влиянием мощнейшей духовной традиции, начало которой в Крещении Руси. Те люди, которые так говорят, конечно, сами не принадлежат к этой традиции. Это их право. Но у них нет никакого права лишать абсолютное большинство людей исторической памяти. Да это и невозможно.

— Ваше Святейшество, спасибо Вам огромное за уделенное нам время. Позвольте коротко спросить Вас о том, о чем Вас не спросили бы в общей аудитории. Сам Патриарх и его действия в определенной степени являются новостным поводом, то есть можно сказать, что он ньюсмейкер для СМИ. Чаще всего это официальные мероприятия, формальные хроники, но это также является неотъемлемым атрибутом новостного мейнстрима. Мне бы хотелось задать Вам вопросы, которые помогли бы нам увидеть в Патриархе человека — живого человека, служащего Богу и людям.

Итак, Вы как пастырь и проповедник посещаете многие места в России и за ее пределами, и особенно за время этих путешествий Вы видите, как много бед и страданий вокруг: брошенные дети и больные старики, процветающая бюрократия и глухой протест народа, пораженная наркоманией молодежь и во многом разуверившиеся люди среднего возраста, я уже не говорю о тех регионах, где открыто льется кровь и гибнут мирные люди. Что делать, как помочь всем нуждающимся? Ведь только Христос мог накормить пятью хлебами пять тысяч алчущих.

— Накормил. Вот это очень важно. Если мы серьезно принимаем христианское послание, если мы реально верим в Бога, то и мы можем накормить.

Вот то, что составляет основу всех моих религиозных убеждений, — это глубочайшая уверенность в том, что Христос вчера, сегодня и вовеки Тот же (Евр. 13, 8). И если мы попытаемся, хоть в какой-то мере, жить так, как Он нас учит, у нас не будет всего того, о чем вы сейчас говорите. Потому что, конечно, значительно влияние стечения различных обстоятельств, которые могут ухудшать качество человеческой жизни. Например, эксплуатация, когда одна группа людей притесняет другую группу людей, когда создаются нечестные отношения в торговле. Вот сегодня мир страдает от того, что есть богатые страны и бедные. Это как бы внешний фон, внешние факторы влияния на человеческую душу. Но ведь в конце концов даже эти макрополитические и макроэкономические условия жизни — они-то создаются людьми, их же не из космоса нам сюда экспортируют! Это результат нашей деятельности. Все исходит от человеческого сердца, человеческого ума. Если мир научится жить по Евангелию, то тогда не будет этих проблем. Но для этого каждый человек должен взять на себя обязательства жить по Евангелию, слышать слово Божие, стараться применять эти нормы евангельской этики к своей собственной жизни. И тогда, став министром, такой человек подумает: а следует ли ему свое служебное положение использовать так радикально и экстремально для личного обогащения, что от этого страдают многие другие? Или напротив, став богатым бизнесменом, такой человек подумает: да, мне Бог вручил эти богатства… Вручил, но это не твои богатства, ты во мгновение все можешь потерять вместе со своим здоровьем, семьей, даже жизнью. И если тебе Бог вручил эти богатства, научись ими правильно пользоваться. Если ты живешь только для себя — ты согрешаешь пред лицом Божиим. Вы представьте себе, если чиновники не будут брать взяток, если они будут реально сознавать ответственность за жизнь людей, которая в какой-то степени зависит от их профессиональной деятельности; если богатые люди научатся разделять ресурсы; если простые люди научатся честно трудиться, дисциплинированно, не ожидая благ от кого-то, а по заповеди Божией — трудиться, чтобы кормиться своими руками…

Я могу перечислять долго разные жизненные ситуации и разных персонажей, упоминание которых, может быть, проиллюстрировало мою мысль, но самое главное — это жизнь по Евангелию. Ради этого существует Церковь, Бог нам приказал, чтобы мы несли Его учение людям. И от Патриарха до священника — каждый должен делать только это.

— Если многие из наших общих бед — результат человеческой неправды и греха, то Вы как пастырь, как священник, плачете ли Вы о грешнике, или все-таки сан Патриарха предполагает применить власть, стукнуть посохом? Вы сторонник меча или любви? И часто ли Вам приходится гневаться?

— Я стараюсь посохом не стучать, даже оставаясь наедине, хотя иногда и есть поводы для этого. Слишком много гнева и злобы в человеческом обществе, чтобы она еще и от Патриарха исходила. Но иногда бывает, когда нужно действовать по заповеди Божией, — говорит нам слово Божие: измите злаго от самех себе (см. 1 Кор. 5, 13). Если человек неисправим, если зло является его убеждением, то такого человека нужно отсекать от общин, и как Патриарху мне это приходится делать. Но если речь идет просто о действиях людей, порожденных слабостью, непониманием, человеческими страстями, каким-то заблуждением, то тогда от гнева в устах Патриарха мало будет пользы. Он должен, в первую очередь молиться за этих людей и любовью, нелицемерной любовью исправлять. Не знаю, насколько мне это удается делать, но я очень стараюсь, и я должен сказать, что Бог помогает.

— Мы знаем, и нам хотелось бы быть убежденными в том, что Бог есть любовь, что многие так и верят. Скажите, Вы как священник, как Патриарх, как человек прощаете обидевших Вас? Все-таки человек очень слаб, и когда он совершает ошибки, в мобилизации своей воли простить обидчика — это поступить по Евангелию. Как Вам удается распознать закономерность в поступках ближнего от все-таки искреннего его заблуждения?

— Даже сознательно человека согрешившего или сделавшего мне какую-то неприятность я прощаю с легкостью, причем не отношу это на счет своей добродетели; это, видимо, на генетическом уровне, по природе ко мне перешло. Я очень легко забываю неприятности, прощаю, для меня в личном плане это не проблема. Но еще раз хочу сказать, что это не результат аскетического труда, это, видимо, перешло от родителей по наследству.

— Позвольте тогда Вас спросить прямо: что Вы не смогли бы простить ближнему? Я понимаю, что вопрос звучит несколько категорично, но все-таки все мы люди, и, как учит Церковь, во многом еще слабы…

— Я думаю, что прощать надо все. Но есть один грех, который Сам Христос не простил. Это грех предательства. Иуда не был прощен Богом. Апостол Петр, который не был предателем, а который по слабости своей отрекся от Спасителя, но он не предал, он не пошел, не донес, он не причинил своим поступком прямого зла Господу, находившемуся в тот момент в узах. От его поступка ничего не изменилось — как находился под арестом Спаситель, так Он и продолжал находиться. А вот Иуда, предавая Спасителя, нанес Ему вред. Вот это сознательное предательство человека, который расположен к вам, общаясь с которым, вы воспринимаете его как друга или как близкого, единомышленника, а потом, когда оказывается, что это предатель, это очень сложно простить, хотя все равно прощать надо. Другого пути у нас нет, потому что только прощением и любовью мы можем изменить мир.

— Позвольте поинтересоваться, что Вы любите в этой жизни — цветы, море, горы, лес?.. Где и с кем Вам быть хорошо?

— Ответ будет очень неожиданный. Я люблю все, я люблю жизнь. Я люблю природу, люблю людей, люблю искусство, люблю спорт, но больше всего в жизни я люблю то, чем я занимаюсь, — я люблю Церковь и люблю церковное служение, люблю молитву и люблю размышлять, люблю открывать свою душу Богу, потому что реально чувствую Его присутствие в своей жизни.

— Спасибо Вам. Пусть коротко, но мы сегодня узнали о Патриархе Русской Православной Церкви как о Патриархе-человеке. Нам остается пожелать вам стойкости духа и бодрости сил, ну а нам — спешить творить добро, пока есть время.

— Благодарю Вас.

Пресс-служба Святейшего Патриарха/Служба коммуникации ОВЦС

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475