Митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий: «Главная причина несчастий в том, что народ потерял веру в Бога, стал искать других ценностей…»

Беседа в прямом эфире телеканала «Союз»

  – Здравствуйте, наши дорогие друзья! В эфире телеканала «Союз» программа «Духовное возрождение России». Сегодня у нас в гостях митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий, председатель Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата.

 Здравствуйте, Владыка, благословите наших зрителей.
  – Господь благословит и помилует всех нас.
  – Владыка, Вы прибыли в Екатеринбург, по благословению Святейшего Патриарха, чтобы возглавить здесь Царские дни, и вчера Вы принимали участие в одном из первых мероприятий Царских дней – в Соборной встрече Всемирного Русского Народного Собора, тема которой – «Духовно-нравственные аспекты екатеринбургской трагедии: уроки истории». Скажите тезисно: в чем, собственно, эти духовно-нравственные аспекты цареубийства?
  – Знаете, эта тема очень широкая, но остается новой; новизна ее в том, что мы по-разному относились к Государю Императору. Церковь всегда его почитала как носителя Православной идеи. Он очень много сделал для нашей Русской Православной Церкви, мы его почитали как государственника. Но советское государство, естественно, строило свои мифы, чтобы развенчать Государя Императора и представить его слабовольным, слабохарактерным, находящимся под влиянием, в зависимости или от Григория Распутина, или, в лучшем случае, от Александры Феодоровны, Императрицы. И сейчас мы имеем возможность, изучая архивы, представить себе облик Императора абсолютно другим. И духовно-нравственное значение трагедии, которая произошла в Екатеринбурге, прежде всего, мне кажется, в том, что и февральская, и октябрьская революции были повторением, копированием Великой французской революции. И такое же отношение было к Императору, как к королю во Франции в свое время. Здесь боролись с монархическим началом и уничтожали полностью монархический строй в России. В этом была глубокая трагедия.
  Другое нравственное значение цареубийства – прекращение тысячелетней история России, попытка поставить точку на ней – Россия призывалась быть новым государством, и эти призывы многие из нас помнят.
  Что закладывалось в создание советского государства? Одни новые властители России видели в ней энергетический и экономический придаток, русских в качестве материала для перманентной постоянной революции, которая шла бы по всему миру. Другие видели в России абсолютно новое царство, на земле построенное, и новые мировые проекты обкатывались на нашей стране. К чему бы это привело, мы не знаем. Но директива Сталина была – построить социализм в отдельно взятой стране. Мы пережили и это, и Вторую мировую войну, унесшую миллины жизней. Но Россия возродилась в своих географических рамках и стала могучим государством, хотя с другим названием. И мы можем строить нынешнюю Россию на духовных ценностях, на которых жила Россия тысячу лет.
  Сейчас нам приходится заново смотреть на период царствования Николая Александровича и видеть в нем новые, не столько, может быть, политические экономические аспекты, которые важны, но духовно-нравственный аспект царской России. Это был действительно расцвет России до Первой мировой войны, и очень глубокая трагедия в том, что этого не поняли, но стали бороться с Церковью. Объявление нетолерантности к религии, объявление антирелигиозной государственной политики, которая в общем-то была основана на создании новой религии, чуждой, на поклонении другим «богам» – это была очень большая духовная трагедия. Вспомните, что последовало за лозунгом атеизма? Миллионы людей были убиты, миллионы томились в лагерях, но вера осталась прежде всего в народе, народ ее сохранил, и это дало возможность возродиться Церкви очень быстро после Великой Отечественной войны, когда было объявлено послабление от атеистического гнета в отношении Церкви.
  – Владыка, церковные люди почитали Царскую Семью еще задолго до ее канонизации в 2000-м году. Но и сегодня, спустя уже почти десятилетие, есть люди, которые недоумевают, за что канонизировали Царя – многие считают, что именно политика последнего Российского самодержца и привела к трагедии 1917 года. Так за что канонизировали Царя? только потому, что его убили? Но убивали и других царей, почему их не канонизировали? Почему Церковь прославляет Царскую Семью, почему так много уделяет ей внимания?
  – Отец Димитрий, я думаю, что Церковь никогда не рассматривала в вопросе канонизации тех или иных святых их какую-то общественную, политическую, экономическую деятельность. Для Церкви была важна духовная сущность человека: как он проявлял себя, будучи православным христианином, занимая ту или иную позицию в земной иерархии. Да, Государь Император есть Государь Император, но мы его не причисляли к лику святых за его политику. В принципе, Государь Император мало виноват в той ситуации, которая создалась к 1917 году, или лучше сказать – к 1905 году, когда революционная волна захлестнула Россию и штормила в стране 12 лет, привела к катастрофе. Здесь Император был действительно удерживающим началом в государственности России: он очень много сделал, чтобы отодвинуть эту катастрофу. 3 марта 1917 года он уже не мог выдержать по-человечески давления ответственности, которая на нем была. А все говорили: «Сними, сними бремя – ты тот, который мешает счастью России». И он по-человечески допустил какую-то слабость, послушался этого всего. И все моментально разрушилось, воцарился хаос, и Россия из мощной страны, без пяти минут победительницы Германии, моментально превратилась в страну с разрушенной экономикой, голодом, неустройством жизни…
 Причисляли к лику святых Государя Императора прежде всего не за его царственную деятельность, а за последние 16 месяцев его жизни, которые были очень высокодуховными. Представьте себе человека, обладающего абсолютной полнотой власти в государстве – он хозяин земли русской. Я думаю, что подписывая этот документ (об отречении), он по-человечески не осознавал, в какую пропасть летит он сам и его семья. Он как бы спасал семью, очень беспокоился за своего больного сына и хотел быть вместе с ним, помочь своей семье в этой ситуации. Но оказалось, что он превратился из персоны № 1, из гражданина № 1 своей страны в самого презираемого человека, которого каждый обижал и оскорблял как хотел. Когда я учился в Духовной школе, у нас читал лекции профессор МГИМО, замечательный историк. Он такие вещи нам рассказывал, о которых тогда было не прочесть. Вот пример: арестованный бывший Император из Ставки приезжает в Царское Село. Он привык, что его конвой встречает около вагона, отдает ему честь, рапорт… И вот он выходит из вагона и… встречает пьяных солдат, которые издеваются над ним, а один из них, по свидетельству Яковлева, подошел к нему, цинично осмотрел, сказал: «И это император?» и плюнул ему в лицо. Вот пройдите эту голгофу… Может быть, многие ее как-то себе представляют по-иному. Но возьмите советские застенки, когда величайшие государственные деятели, военачальники ломались под процедурой допросов и превращались в, извините за выражение, «кусок мыслящего мяса» со сломленной волей.
  Государь Император сохранил свое человеческое достоинство прежде всего основываясь на Православной вере, и достоинство сохранила вся Царская Семья. Почитайте их дневники, свидетельства людей, которые жили во время заточения с Царской Семьей. Это были труд, молитва, размышление о судьбах России… Нужно действительно иметь очень глубокую веру, чтобы простить всех – генерала Русского, который очень много сделал, чтобы отрекся Государь Император: он его практически изолировал на станции Дно и не давал ему никаких сведений о происходящем в России, а только выборочно давал информацию. Генерал Алексеев, начальник Генерального штаба, правая рука Императора в военное время – подготовил весь этот заговор, проработал его и вверг Россию в пучину невероятных испытаний. И Государь Император простил их, долго не мог простить Русского, но в конце концов простил и его, примирился. Встреча смерти Государем Императором, Царской Семьей – это тоже свидетельство его глубокого мужества. И за эту истинно христианскую жизнь, которую за 16 месяцев явили нам Император и его Семья, Церковь и прославила их. Мы не вмешивали политику в это святое дело – прославление. Достаточно этих 16 месяцев, преобразивших Государя Императора, который имел основу православную, воспитание православное, был очень верующим человеком. Это все позволило его канонизовать.
  А что касается того, как было сотворено цареубийство, здесь вина, как это ни печально, лежит и на царствующем доме – многие создавали очень неуютную жизнь Царской Семье. Ответственность – на военачальниках, на дворянах, на Государственной Думе, на совете министров и в конце концов – на народе. Главная причина несчастий – народ потерял веру в Бога, стал искать других ценностей. К 1917 году это уже не был народ-богоносец, который представлял Святую Русь. Я не говорю огульно обо всех, всегда были святые люди, но они были в меньшинстве, а большинство радовалось, кричало, ликовало, как будто освободилось Бог знает от чего. А посмотрите, как Церковь себя повела – сразу массово стали собираться собрания духовенства, на которые не приглашали епископов. И в это время практически во всех епархиях были избраны преосвященные владыки. И Синод, и временное правительство с трудом взяли под контроль эту стихию необузданного церковного развала и сохранили епископат. Выгоняли епископа из одного города – Святейший Синод направлял его в другой город, и тогда собрание духовенства и мирян утверждало или не утверждало данного кандидата. Это были тяжелейшие времена, и мало кто думал, что нужно молиться, каяться – все были в эйфории переустройства жизни.
  – Свободы…
  – Свободы… Это была лжесвобода. Эта свобода была, страшное слово, от Бога, от совести, от любви, от правды. Свобода греха. И эта свобода греха сохранялась на протяжении всего семидесятилетнего правления советской власти. И сейчас эта свобода греха имеет преимущество в нашей жизни, и мы должны задуматься, потому что по признакам духовной жизни сейчас мы имеем очень много общего с 1917 годом. И нам нужно не песни петь, не бесноваться, не веселиться, не почитать ложных героев, а возвратиться к правде жизни – к Евангелию, к нашим корням, к памяти Государя Императора Николая Александровича, и посмотреть на него новыми глазами: как на человека святого. И это поможет нам создать мост правопреемственности, легитимности государственной власти. Без наших духовных корней мы не построим новой России.
  – Владыка, если еще вернуться к духовному облику Царя-Страстотерпца… Говорят, что у него было намерение даже принять монашество и стать патриархом – тогда речь шла о восстановлении патриаршества. Насколько достоверна эта информация, или это все слухи?
  – Вы знаете, это желаемое выдается за действительное. Когда народ стал почитать Государя Императора, вспомнили и тот факт, что готовился Всероссийский Поместный Собор, были проведены собрания предсоборные. Огромнейшая работа была проведена к подготовке Собора, который состоялся уже после отречения Государя Императора: в августе 1917 года собор начал свою работу. И когда докладывали Государю Императору о результатах Собора, он пожелал встретиться с членами Синода. Нужно быть откровенным – это было новаторство, потому что ни один из царей никогда не выслушивал доклад даже первенствующего члена Синода. Царь имел право, и Николай Александрович этим пользовался, он утверждал решения Святейшего Синода и мог навязать свою волю, согласиться или не согласиться. Он рекомендовал, допустим, переместить митрополита Владимира из Санкт-Петербурга в Москву, потом из Москвы в Киев, и все это было принято с любовью Святейшим Синодом. Государю претила идея созыва Собора, он никак не мог согласиться с этим; понимал, что назрело время, но не мог в принципе дать «добро», чтобы Собор состоялся. И когда была проведена эта работа, он захотел выслушать мнения членов Синода. Они все пришли к нему, он с ними говорил о том, какова самая главная цель Собора. Ему ответили – избрание патриарха. И вот эта идея избрания патриарха Государю Императору очень не понравилась, он с улыбкой им сказал: «А кто будет патриархом?». Они смешались, потому что не могли ему назвать: «Вот я, или ты, или кто-то там». Тогда Государь, видя их замешательство, сказал: «Может быть, мне стать патриархом?»… Но это было не выражение его желания принять монашество и стать патриархом – это была констатация факта, что нет достойного кандидата на пост патриарха. Он его не видел, к сожалению. Такова была позиция Государя Императора. Потом стали уже всячески обыгрываться эти слова, что вот нужно бы архиереям повалиться в ноги Государю, просить его возглавить Церковь…
  Государь и так ее возглавлял. Ни один монастырь не открывался, ни одна хиротония не совершалась без ведома и росчерка пера Императора. А уж что касалось возведения в сан архиепископа или митрополита или назначения члена Святейшего Синода – это была прерогатива только Императора. Он сам указом возводил в эти духовные, в общем-то, должности или давал духовный сан. Так что он был главой Церкви по существу и фактически. А управлял, к сожалению, Церковью в синодальный период обер-прокурор, его человек. И Святейший Синод, и Церковь были превращены в один из департаментов государства. Церковь не была свободна в полном смысле этого слова, она не могла критиковать государство, она не могла подсказывать какие-то пути развития, она была не свободна: она только должна была следовать формально линии государства. Вот в такие жесткие рамки загнал ее Петр Великий.
  Конечно, мы видели, что Государь Император Николай Александрович был человеком очень прогрессивным и, возможно, после того, как он разобрался бы с революционными возмущениями, которые очень давили на него, возможно, он дал бы свободу и Церкви. И каким-то образом понял бы, что нужно возрождать патриаршество. Но факт есть факт – с этим вопросом он не соглашался.
  – Владыка, а насколько вам видится возможным, хотя бы теоретически, восстановление монархии в России в каком-то более или менее обозримом будущем, и насколько вообще монархическая форма правления более богоугодна по сравнению с остальными формами?
  – Из истории человечества мы видим, что монархия не есть идеал государственного строя. Мы видим, как израильский народ в библейские времена добивался, чтобы был царь в Израиле, и как Господь вразумлял народ, говорил им через пророков: не надо царя – я сам буду у вас царем. И израильский народ на это не согласился, и закончился период судей Израильского государства, когда старейшины стояли во главе государства, и был избран царь. Так что это человеческая форма. Человеку дана очень большая воля здесь, и эту волю – свободу человеческую, не нарушает Господь, потому что форма правления никак не влияет на то, чтобы так или иначе организовать свое служение в Церкви, потому что Церковь должна быть свободна. Она никаким образом не должна быть связана с государством, она надгосударственна, потому что задачи церковные – не политические и не экономические: это спасение души человека. И поэтому сейчас у нас 15 Православных Поместных Церквей, каждая живет в своем политическом и географическом, экономическом контексте, как хотите, но мы все едины, несмотря на это различие. Одни из нас находятся под гнетом иноверных, в общем-то, правительств, другие живут в парламентских условиях, третьи в президентских республиках. Разные абсолютно были царская власть в России и в ряде других православных государств. Но это не должно влиять никак на духовную жизнь страны, и я бы никогда не связывал вопросы Церкви с вопросами политического решения – какое нужно правление в стране осуществить.
  А что касается самодержавия – то, уж если мы говорим о временах дореволюционных, надо говорить о том, что действительно все государи были православные, особенно до Петра Великого; это была некая симфония Церкви и государства. Эти времена – самые достойные и замечательные, и если сейчас говорить о возрождении монархии, то, в моем понимании, этот вопрос должен был быть подготовлен людьми. Мы должны быть прежде всего верующими, сознательными людьми, и наша сознательность должна быть такая, что и наш взгляд на политические проблемы должен быть очень чистым, незамутненным никакими греховными пожеланиями. И царь будущего, если о нем говорить, должен быть тоже православным человеком, потому что мы говорим о Руси православной как правонаследнице и правопреемнице традиций, которые были до февраля 1917 года. Царь – это же не президент, это человек, который пожизненно избирается, и если мы говорим о полной форме императорской царской власти, он должен пройти таинство Миропомазания на царство. Это должен быть человек верующий, который должен осознавать, что в этом не обрядовом, а таинственном действии, в таинстве ему вручается народ российский. И он даром Святого Духа, через таинство Миропомазания свидетельствует и клянется, что будет отстаивать евангельские истины, православные ценности, и это будет во главе угла его правления.
  Я думаю, этот вопрос сейчас преждевременен. Потом, кандидата, который будет избран на сие, я бы не связывал с домом Романовых абсолютно, потому что династия – это не Евангелие, это не Божественная истина. У нас были Глинские, у нас были Годуновы, у нас были Шуйские на царстве, и Романовы триста лет царствовали. Все они были избираемы или боярской Думой, или Земским Собором. И поэтому все вопросы, которые могут возникнуть, будут решаться политически, политической волей, используя средства массовой информации, промывкой наших с вами мозгов, а не так, чтобы мы воспитали себя и дух Божий жил бы в нас. И Господь бы дал нам царя и указал бы, и мы бы сказали по формуле, которая тоже была на Земских Соборах: «Изволите Духа Святого и нам». Вот это было бы идеально, но когда наступит это время – это все в руках Божиих. Если мы стремимся к этому, прежде всего нужно созидать наше личное спасение: устраивать наши маленькие здесь дела по Евангелию и согласно нашим православным традициям. Чтобы у нас были крепкая семья, нравственное отношение к жизни, к работе, к соседям, чтобы мы были зрелыми духовно людьми. И тогда уже будем думать о Государе Императоре.
  – Иначе мы можем получить самодержца-безбожника и новую трагедию…
  – Я думаю, тогда дьявол посмеется над нами и мы не возрадуемся…
  – Владыка, а насколько Вы считаете важным возвращение нашим областям, городам, улицам их исторических названий? Ничего, что Вы приехали на Царские дни в Свердловскую область, а кто-то из паломников, наверное, в Свердловскую область приедет из Ленинградской области?
  – Вы знаете, меня это не смущает по одной простой причине – я немолодой человек, жил в условиях советской действительности. И если на нас Зарубежная Церковь в то время смотрела как на носителей коммунистической идеи, то мы-то себя чувствовали этакими «недиссиденствующими диссидентами», я бы сказал. Потому что мы были единственной идеологией, которая допускалась в советское время, стоявшей совершенно противно существу государственного строя. Но тогда ведь многие предлагали вырезать всех и сослать в Сибирь и на север. Масса уже в 1970-е годы каких-то предложений была, как абсолютно искоренить Церковь из сознания народного. Но мы были, и мы привыкли жить в государстве с тем названием, в котором мы жили, и это не влияло на наше духовное здоровье.
  Теперь дело другое, теперь мы ищем пути, чтобы возродить духовность, и было бы, конечно, идеально, чтобы люди пришли к согласию – здесь тоже не нужно делать никакого насилия, нужно, чтобы это было наше согласие, внутреннее сознание. Атеистическое прошлое в советский период наполнено было демоническим, я бы сказал, служением, борьбой с Богом. Чаще всего улицам давались имена съездов (а съезды все были атеистические, только при Брежневе последние съезды отказались от атеистической окраски) или назывались улицы в честь борцов с религией. Конечно, ни у кого не возникает идеи переименовать какую-то улицу, названную в честь военачальника. Это герой народный, который боролся за счастье своего народа, это ясно. Но Ленинградская и Свердловская области должны быть переименованы. Рано или поздно народное осознание должно быть достигнуто. Почему-то многие не хотят слышать, что из себя представляли Яков Михайлович или Владимир Ильич – как человек, не как государственный деятель, который был окутан тайной мистической, а просто как человек. Они все были безнравственными людьми, которым убить человека, застрелить его не составляло никакого труда. Вы почитайте ленинские записки, телеграммы – волосы дыбом встают. Из истории мы знаем, что Государь Николай Александрович не довел до конца русско-японскую войну, потому что ему представили расчеты: это потребует ста тысяч жизней солдат и офицеров. И он сказал знаменательную фразу, что будет сохранять жизнь людскую, поэтому война должна быть прекращена и начаты переговоры. А «товарищи», которые пришли ему на смену в государственной власти, не считались с миллионами жертв, никто из них не задумывался над человеческой жизнью. И отношение у нас к ним должно быть адекватное: эти люди сделали величайшее зло для нашей Родины – и Владимир Ильич, и Яков Михайлович.
  – Владыка, наша программа записывается утром 16 июля, и, как стало известно, сегодня будет объявлено о принадлежности вторых останков, найденных под Екатеринбургом, детям Царской Семьи. Какой будет реакция Церкви, священноначалия на это заявление, и как относиться к заявлению светских деятелей верующим людям?
  – Вы знаете, этот вопрос очень сложный, и мне не хотелось бы как-то критически относиться к сегодняшним людям, моим современникам. Но они все делают как-то не так: было захоронение царских останков, сейчас якобы обнаружены другие – Царевича Алексия и Великой княжны Марии… С одной стороны – это действительно дело нецерковное; ну, хочет заниматься этим государство, оно занимается. Но все время требует от Церкви признания этих останков за мощи, что это подлинность признания. Если вы от нас этого требуете, вы тогда, пожалуйста, должны пустить нас в процесс, чтобы мы тоже были свидетелями. Есть Владыка Викентий, есть много священнослужителей. Этот вопрос можно было как-то решить, от Церкви должен быть какой-то наблюдатель, чтобы с Церковью посоветовались, мол, есть такие исторические данные, вот они у нас на столе, здесь вот нужно действительно копать, чтобы археолог действительно сказал, что это захоронение относится к 1918 году, никак не позднейшее захоронение. Ведь это же все вызывает очень много вопросов. Закрытая комиссия, куда не допускается вообще никто, что-то там делает, а царственные останки вообще поначалу без всяких комиссий доставали, куда-то там увозили, потом опять привозили, на место клали. В плане светском я не вижу здесь никакой абсолютно проблемы, даже если эти останки не царские, но это же человеческие останки…
  – Да, и явно в годы богоборчества люди пострадали.
  – Да. А здесь закладывается уже какое-то дьявольское желание посмеяться над Церковью. И все время Церковь толкают на этот путь. Представьте себе, отец Димитрий, что будет, если эти останки неистинные, мы их объявляем в качестве мощей, и мы начинаем им поклоняться – а если там кости сатаниста, богоборца, убийцы, и он находится в аду и хозяин его души дьявол – а мы молимся этим останкам, которые очень тесно связаны с душой. У нас связь души и тела очень тесная, и вот представьте: мы можем молиться и кланяться этим останкам, а это уже мощи, и получается, что наша молитва идет не к Богу – к дьяволу. И мы можем оказаться в том положении, что Господь оставит нас. То же самое нам сейчас навязывают очень «умные» люди, которые хотят разделения Церкви, почитания Григория Распутина и государя Ивана Васильевича Грозного. Ну хорошо, ну почитайте их как исторических личностей, но не делайте из них святых, потому что Иван Грозный известен столькими убийствами, в том числе и святых людей – игумена Корнилия, митрополита Макария – как это все связать? И это опять получается ложное, если мы объявим этих людей святыми, а они грешники, находятся в аду – опять подмена, и тогда Господь от нас отвернется и скажет, что мы идем по совершенно ложному пути.
  И еще один довод, отец Димитрий: почитание святых никак не связано с почитанием мощей. Да, мы эти мощи как носители духовной благодати почитаем, но особенно до революции 1917 года такого бума поклонения мощам абсолютно не было. Люди очень к этому относились трезво, и сколько мощей оставлено под спудом – их не доставали из-под земли для всенародного поклонения. Да, они погребены и сделано надгробие – это и преподобный Никон Радонежский, преподобный Михей Радонежский; я думаю, что на Урале тоже есть такие святые. Нормально к этому относимся, поэтому не нужно спешить объявлять царственные останки святыми мощами, если даже допустить, что они действительно царственные. Поэтому давайте мы не будем подчиняться желанию людей, негативно настроенных к Церкви, и не будем пользоваться, так сказать, их любезностью, которые говорят: «А вот мы завтра объявим – а как вы к этому относитесь, потому что это мощи?».
  – Да, «вот нате вам мощи, поклоняйтесь…»
  – Церковь же должна признать их мощами, и я еще раз повторяю, что не в том святость людей, есть мощи или нет, в том числе Императорской Семьи. И нужно не забывать еще того обстоятельства, что три дня и три ночи хранили, прятали, сжигали, столько кислоты выписали – странно, они же ее не пили, эту кислоту…

(Окончание в следующем номере)

Беседовал игумен
Димитрий (Байбаков)
Расшифровка аудиозаписи –
Елена ШОНОВА

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской Епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11–1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475