Летопись почитания Святых Царственных Мучеников на Урале

(Продолжение. Начало в № 12)

  С момента «отречения» Императора Николая II от престола новое правительство негласно заключило Царскую Семью под стражу. С этого момента начался последний мученический этап их земной жизни, завершившийся в 1918 году в Екатеринбурге.

В воспоминаниях людей, бывших с ними в последние дни жизни, в дневниках и письмах Царственных Мучеников предстает перед нами непорочный облик христиан, любивших друг друга, свято веривших в волю Божию и смиренно принявших мученические венцы.
  Сначала Императорская Семья содержалась в Царском Селе; в августе 1917 года Царственных Узников отправили в Тобольск. Последние слова бывшего Государя в Царском Селе были: «Мне не жаль себя, а жаль тех людей, которые из-за меня пострадали и страдают. Жаль Родину и народ».
  В Тобольске простой народ с большим сочувствием встретил Государя. Люди толпами собирались перед домом, снимали шапки и крестились. Сестры Иоанновского монастыря приносили духовную литературу, помогали едой, поскольку все средства для существования у Царской Семьи отняли.
  Поначалу Царской Семье было разрешено посещать церковь, но с приходом к власти большевиков богослужения дозволялось проводить только в доме. Неизменно скорбя о происходящем в России, Государыня писала: «… В молитве утешение… Неимоверно видеть гибель народа дорогой страны, но Христос не оставит своих, не даст погибнуть всем невинным… Я испытала такую глубокую жалость к России и ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему. Вот что я чувствую каждый день. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет».
  В конце апреля 1918 года по распоряжению большевиков Государь вместе с Государыней и дочерью Марией Николаевной были вывезены из Тобольска и после трудного путешествия прибыли в Екатеринбург 30 апреля. В середине мая Цесаревич Алексий вместе с сестрами Татианой, Ольгой, Анастасией и слугами также выехали из Тобольска, и 24 мая 1918 года Семья вновь воссоединилась в одном из старейших особняков Екатеринбурга, который к их приезду был «подготовлен» и больше напоминал тюрьму, чем жилой дом. «Скорби и страдания многоразличныя» не сломили дух Венценосной Семьи. Сами палачи не понимали, почему голод, болезни и скорби не сказываются на узниках.
  В доме Ипатьева завершились последние дни Царственных Мучеников. Чувствуя приближение развязки, Александра Феодоровна писала: «Хотя гроза приближается – на душе мирно – все по воле Божией. Он все к лучшему делает».

  Ипатьевский дом – невольный свидетель последних мук Августейших Страдальцев.

  Мы продолжаем разговор, начатый в предыдущем номере «Православной газеты» с составителем и редактором книги «Един от царей», изданной в Екатеринбургской епархии к 90-летию со дня мученической кончины Святых Царственных Страстотерпцев, Алексеем Анатольевичем Кузьминым…
  – Я немало путешествовал… Как ни парадоксально, но во всем мире наш город Екатеринбург известен не какими-то заводами, не политическими фигурами, даже не уральскими камнями-самоцветами… На вопрос, что вы знаете о Екатеринбурге, всегда слышал один и тот же ответ: «Там убили русского царя».
  И здесь мне бы очень хотелось расставить все точки над «i», так сказать, реабилитировать Урал и наш любимый город Екатеринбург. Сейчас уже хорошо известно, что решение о полной ликвидации Царской Семьи принималось не только в Москве, но и за океаном: известно, что конкретный заказ Якову Свердлову поступил из-за границы. Ленин, кстати, занимал в принятии такого решения абсолютно не первое место. Свердлов вел себя с вождем революции достаточно резко, временами даже вызывающе. Ленину Царская Семья была интересна как живые люди. Конечно, у него была ненависть к Царской Семье, он хотел отомстить Государю за брата, но… Царскую Семью он рассматривал как определенный политический материал для построения взаимоотношений с немцами, потому что они могли потребовать Царскую Семью обратно… Ленин получал деньги из Германии, Свердлов – из Америки.
  Но, кстати говоря, немцы-то и не потребовали Венценосную семью. То есть опять совершилось предательство и со стороны родственников, как раньше, в России, предательство со стороны большинства приближенных к Семье людей, государственных чиновников и министров. Германия поплатилась потом за это своей революцией, и мы хорошо знаем, что произошло потом и с Россией. Духовно – это следствие предательства Помазанника Божьего, которое и привело к этой катастрофе.
  Но давайте вернемся к нашей теме, к нашему месту, о котором мы хотим сегодня поговорить. По воспоминаниям очевидцев, дом напоминал тюрьму: высоченный забор, окна закрашены краской, вокруг него выставлена двойная охрана: внутренняя и внешняя. Вместе с Царской Семьей по разрешению властей остались несколько до конца преданных им людей, в том числе лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин.
  Здесь бы мне хотелось обратиться к воспоминаниям очевидца, пленного австрийца: «Когда большевики вызвали в Уральский совет Боткина, ему было сделано следующее предложение: «Слушайте, доктор, революционный штаб решил выпустить вас на свободу. Вы врач, желаете помочь страдающим людям. Для этого вы имеете у нас достаточно возможности. Мы вам дадим даже рекомендации, так что никто не может иметь что-нибудь против вас. Поймите, пожалуйста, правильно: будущее Романовых выглядит несколько мрачным».
  Евгению Сергеевичу Боткину сказали об этом прямым текстом. И далее – опять воспоминания очевидца, сдавшегося большевикам пленного австрийца: «Казалось, что доктор начинал медленно что-то понимать. Его взор переходил с одного комиссара на другого. Медленно, почти запинаясь, решился он на ответ: «Мне кажется, что я вас правильно понял, господа. Но, видите ли, я дал Царю мое честное слово оставаться при нем до тех пор, пока я жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить наследника одного – как я могу это совместить со своей совестью? Там в доме цветут великие души России, которые облиты грязью политиков. Я благодарю вас, господа, но я остаюсь с Царем», – сказал Боткин и встал. Его рост превышал всех…»
  Протоиерей Иоанн Сторожев, совершавший последние богослужения в Ипатьевском доме, вспоминал об одной службе за несколько дней до расстрела: «Став на свое место, мы с диаконом начали последование обедни. По чину обедни положено в определенном месте прочесть молитвословие «Со святыми упокой». Почему-то на этот день диакон, вместо прочтения, запел эту молитву, стал петь и я, несколько смущенный таким отступлением от устава. Но едва мы запели, как я услышал, что стоящие позади нас члены Семьи Романовых опустились на колени, и здесь вдруг ясно ощутил я то высокое духовное утешение, которое дает разделенная молитва».
  Последний раз священник был приглашен к Царской Семье 14 июля по новому стилю, была отслужена обедня по сокращенному варианту, без причастия. Но, как вспоминал священник, ко Кресту после службы приложились все: Император и Императрица, их дети и слуги. «Когда я выходил, – вспоминает отец Иоанн, – я шел очень близко от Великих Княжон, и мне послышалось едва уловимое слово: «благодарю». А может быть, мне это только показалось. Молча мы шли с отцом диаконом по зданию художественной школы. И здесь вдруг диакон сказал: «Знаете, отец протоиерей, у них там что-то случилось». Так как в этих словах было содержано некое подтверждение вынесенного мною впечатления, то я даже остановился и спросил, почему он так думает. «Да так, – говорил диакон, – они там все какие-то другие, точно даже и не поет никто».
  Как итог земной жизни Страстотерпцев читаем мы следующие строчки из письма Государыни: «…Ничего, жизнь – суета, все готовимся в царство Небесное. Тогда ничего страшного нет. Все можно у человека отнять, но душу никто не может…»
  Конечно, они знали о своей участи. Теперь это уже исторический факт: Государь имел честь получить пророчество Авеля еще со времен Павла Первого, пророчество преподобного Серафима на дивеевских торжествах. И по воспоминаниям очевидцев, которые присутствовали при этом, мы знаем, что Государь долгое время был задумчив, но потом все встало на свои места.
  Только очень сильному человеку Бог может открыть его будущее, и Государь был настолько крепок духом, что ему было дозволено это. Только избранные люди могут получить какие-то знания о своей смерти. Обычного человека это может подвергнуть нервному срыву, впадению в депрессию. Здесь мы еще раз убеждаемся в том, насколько крепким был дух у Государя Императора.
  В ночь на 17 июля в подвале Ипатьевского дома случилось то страшное злодеяние, которое перевернуло судьбу не только России, но и всего мира. Ибо именно Россия была великой империей, которая удерживала всемирное зло. Были убиты Помазанник Божий – Император Всероссийский Николай II Александрович, Государыня Императрица Александра Феодоровна, Наследник Цесаревич Алексий Николаевич, Царевны Ольга Николаевна, Татиана Николаевна, Мария Николаевна, Анастасия Николаевна и верные царские слуги: доктор Евгений Сергеевич Боткин, комнатная девушка Анна Степановна Демидова, лакей Алексей Егорович Трупп и повар Иван Михайлович Харитонов.
  Есть свидетельство о том, что плакали даже арабы-бедуины: что нет больше белого царя… Хотя, казалось бы, какое им до этого дело? Но они интуитивно понимали, что сейчас на земле будет твориться что-то страшное. И вся история двадцатого столетия, и нынешняя история, к сожалению, являются свидетельством этого. Цареубийство открыло страшную кровавую эпоху – эру беззакония, в которой, по грехам людским, был отнят от земли удерживающий всемирное зло Православный Царь.
  С потрясающей ясностью открывается сегодня, что русской самодержавной власти суждено было прерваться на лучшем ее представителе. И обликом, и нравом, и всеми поступками своими последний наш Государь был безупречен, являя собой исключительный образец богобоязненности, возвышенного патриотизма, благородства души, мужества, ответственности и вместе с тем – удивительной доброты и человечности. И сам он, и все его семейство настолько духовно прекрасны (да и по земным меркам добра, красоты и правды Царская Семья есть идеал человеческих отношений), что в этом виден Божий Промысел, перст Всевышнего, указующий на истинный характер учиненного преступления, подчеркивающий его вопиющую мерзость.
  И только через горячее почитание мученического подвига Августейшей Семьи можно нынешнему поколению испросить у Господа прощение за нарушение Соборной клятвы 1613 года, повлекшее за собой пролитие Царской крови.
  После злодейского ритуального убийства Царской Семьи Ипатьевский дом на один-единственный день, 25 июля 1918 года, до прихода чехословацкого корпуса остался без какой-либо охраны. И все екатеринбуржцы, которые хотели, в нем побывали. Конечно, самое ценное увезли большевики – это понятно. Из дома не только было вынесено и вывезено все, что только можно, но и значительно уничтожены следы совершенного здесь преступления.
  Первый следователь, Наметкин, отнесся к порученному ему делу, как говорится, «спустя рукава», и, может быть, даже не случайно. И только в январе 1919 года следствие было поручено более опытному следователю Николаю Александровичу Соколову, воспоминания которого многие знают, многие читали. И он уже очень добросовестно, до самого последнего момента пытался докопаться до тайны. Он продолжал следствие даже за границей, и умер, кстати, при весьма загадочных обстоятельствах. Соколов говорил правду, которая не нужна была ни тем, кто совершил в России февральскую революцию, находящимся в эмиграции, ни тем, кто остался в России, ну и уж тем более она не была нужна советской власти… Внучка Соколова распродала после смерти деда весь его архив, и только Промыслом Божиим случилось так, что герцог Люксембургский в обмен на свои архивы выкупил материалы следствия и передал нашему российскому архиву. Так что все материалы Соколова находятся в нашем государственном архиве, но к ним до сих пор никого не допускают.
  Остановлюсь еще на одном довольно интересном факте. Когда в Екатеринбург вошли белочехи, их генерал устроил в дома Ипатьева штаб, хотя прекрасно знал о том, что здесь произошло несколько дней назад. Глядя на пьянство и гуляние офицеров в этом доме, Николай Александрович Соколов даже писал Колчаку, чтобы он прекратил осквернение места убийства Царской Семьи. И Колчак добился того, чтобы штаб из Ипатьевского дома был убран.
  После занятия города красной армией с июля 1919 года у дома Ипатьева началась новая жизнь. Сначала в нем располагался железнодорожный военный комиссариат, потом в нем дали квартиры советским чиновником. Но почему-то чиновники долго там жить не могли, видимо, у них был какой-то мистический страх. После в подвальной части дома устроили общежитие Уральского коммунистического университета, а сам этот университет, который обучал население коммунизму, находился в одном из помещений Харитоновского особняка. В верхних комнатах устроили классы для занятий.
  Краеведам и историкам, которые занимались восстановлением истории Ипатьевского дома, известно немало мистических случаев, которые происходили в нем в разное время. Они передаются сегодня из уст в уста уже как легенды. Но люди, которые лично работали в этом доме, подтверждают, что ночевать там никто не мог: насколько появлявшийся у них страх обличал их в том, что они содеяли что-то страшное…
  В 1972 году здание передали облистпарту – эта организация занималась историей партии. Известный краевед Всеволод Михайлович Слукин вспоминает, что он лично разговаривал с некоторыми милиционерами, которые несли дежурство в этом здании, когда в нем находился партархив. Серьезные взрослые люди говорили о том, что им было очень тяжело нести вахту, у многих даже появлялись звуковые и зрительные галлюцинации. Поэтому они предпочитали проводить большую часть времени на улице, нежели в помещении, даже и зимой, при крепких уральских морозах. Конечно, это относится не ко всем партийным и государственным служащим того времени: кому-то было глубоко безразлично то, что произошло в этом доме, а кто-то чувствовал одновременно скорбь и страх…
  В 1927 году, к 10-летнему юбилею революции в доме Ипатьева был организован музей революции. Все помещения использовались как экспозиционные залы, в том числе и комната, где было совершено убийство Царской Семьи. Она подверглась реконструкции. Та стена, которую мы видим на фотографиях следствия, в которую попадали пули палачей, еще при Сергееве практически вся была вывезена за границу. Я спрашивал у современных следователей, где можно найти сегодня хотя бы частицу того, что осталось от стены, пропитанной кровью Царских Мучеников. Говорят, что якобы есть ее частички в Британском музее, у частных коллекционеров в эмиграции в Китае и Париже.
  Есть фотография, на которой изображены местные уральские большевики с брюссельскими большевиками. Они снимались на фоне будто бы «царской стены»… Но если сравнить этот снимок с оригиналом, то можно легко убедиться, что стена – обыкновенный муляж. На фотографиях Соколова видно, что вся стена была оштукатурена, а на фотографии 1927 года (когда здесь снималась бельгийская делегация Шестого конгресса Коминтерна) видно, что стена не оштукатурена и больше представляет собой деревянную перегородку, на которой были вырезаны пулевые отверстия, расположение которых абсолютно не совпадает с теми фотографиями, которые были в расследовании Соколова. Кстати говоря, все пули там были в нижней части стены, что дает нам еще одно основание полагать, что расстрел Царской Семьи был, в основном, использован как шоковый прием. А расправлялись с узниками более жестоко – при помощи острых штыков. И это тоже говорит об этом убийстве как убийстве ритуальном.
  Никем не доказано, что на той самой лестнице, ведущей в расстрельную комнату, было именно 23 ступеньки; это мог придумать сам автор, написавший книгу «Двадцать три ступени вниз». Но ее воссоздали заново, потом убрали, часть спилили… В тридцатые годы в этой, можно сказать, закланной комнате, так как к ритуальному убийству лучше всего подходит слово «заклание», был полностью зацементирован весь пол; тогда же предлагалось провести полную реконструкцию дома. В те годы хотели полностью перестроить и всю Вознесенскую горку: снести Вознесенский храм, на его месте поставить гигантскую статую Ленина, от которой сходила бы прямо к городскому пруду широкая лестница. Но война помешала.
  В 1937 году к музею революции в Ипатьевском доме присоединился и антирелигиозный музей. Зловещая подвальная комната служила предметом гордости безбожной власти, а площадь перед домом получила зловещее название «площадь Народной мести». Вместе с прочими экспонатами в Ипатьевский дом попали и святые мощи праведного Симеона Верхотурского. Таков непостижимый Промысел Божий, поскольку известны любовь Царственных Страстотерпцев к этому святому земли уральской и их неосуществленное желание поклониться ему. Спустя 21 год после убиения Царской Семьи сам Симеон своими нетленными мощами посетил место уральской Голгофы.
  Во время войны в Ипатьевском доме хранились некоторые экспонаты, эвакуированные из Эрмитажа.
  После закрытия в 1946 году обоих музеев здание передали партийному архиву, а в 1971 году – Областному отделу культуры.
  Почитание Царской Семьи, как это уже было сказано выше, началось с самых первых дней после убиения. Оно было тайным, потому что за домом Ипатьева всегда велась негласная слежка, он был под неусыпным надзором властей. Людям, которые только приближались к этому дому, уже грозили неприятности. Но время от времени возле дома появлялись зажженные свечи и букеты цветов. Из-за опасения, что дом может стать объектом всенародного почитания, власти решили уничтожить место преступления, а вместе с ним и память о Русском Царе.
  Не остановило и то, что в 1974 году дом Ипатьева был признан памятником архитектуры. Тем более, что тогда прошел слух: этот дом войдет в число памятников, охраняемых ЮНЕСКО, но он встанет наряду с такими памятниками человеческой истории, как Бухенвальд и Освенцим. И тогда дом решили просто-напросто снести.
  В то время председателем Облисполкома, который управлял нашей областью от имени партии, был Рябов. Именно ему был дан приказ снести дом Ипатьева, который, словно немой укор цареубийству, стоял на склоне Вознесенской горки – немой свидетель последних мук Августейших Страдальцев. Но он как-то «спустил на тормозах» исполнение этого указа; ретиво приступил к его исполнению Борис Николаевич Ельцин. Если посмотреть документы, предписывающие снос дома, то можно увидеть, что даже Брежнев в нем не подписался. Давно известно, что многие высокие политические деятели не хотят портить свою репутацию и зачастую вместо себя «подставляют» своих заместителей. Кстати, и Ельцин лично не подписывал постановление о сносе Ипатьевского дома. В начале сентября 1977 года дом обнесли высоким забором, а 16 сентября начался снос особняка.
  Профессор Уральской архитектурной академии Всеволод Михайлович Слукин рассказывал мне, как они вошли в этот день в Ипатьевский дом: они проводили все замеры дома, какие-то люди снимали решетки с окон, потом куда-то вывезли камин. Все, что можно, люди забирали себе на память: у кого-то осталась вьюшка от каминной трубы, у кого-то плинтус… У всех находившихся в этот момент в доме было какое-то странное непонятное ощущение – прикосновения к истории и уничтожения ее.
  Крушение дома продолжалось три для и три ночи. Виталий Алексеевич Шитов, наш уральский краевед-фотограф, оказался единственным человеком, которому удалось заснять снос этого исторического здания, поскольку туда не подпускали ни одного журналиста ни из одной газеты. После этого весь лом свезли на свалки, место разровняли бульдозером. Но память сердца уничтожить невозможно.
  Среди верующих людей устоялось мнение, что эта святая земля – Вознесенская горка – является источником многих рек. И когда производились раскопки перед строительством Храма-на-Крови, в том месте, где стоял когда-то Ипатьевский дом, пробился родник. И все, кто находился здесь, стали пить эту воду. Те, кто верил, что эта вода – святая, сразу же почувствовали необыкновенный прилив сил и духовное умиротворение. А кто не поверил в это, впоследствии даже жаловались на боли в желудке. Потому что все решает вера человека: как человек верит, так и получает по вере своей; если сомневается, то получит плоды своего сомнения.
  Эта вода до сих пор хранится у одной из прихожанок Вознесенского храма. Прошло уже семь лет, но вода остается такой же хрустально чистой, какой была в тот день, нет даже и намека на какой-то осадок. Все, кому посчастливилось отведать этой воды, говорили о том, что по вкусу она напоминает воду из святого источника праведного Симеона, который находится в селе Меркушине и обладает целебными свойствами.
  Есть одна очень редкая фотография. На ней в Ипатьевском доме запечатлена одна из Царевен, которая показывает пальцем вниз – здесь находится источник. Один из священников Екатеринбургской епархии вспоминает, что эту фотографию он увидел во сне за неделю до начала раскопок на месте дома Ипатьева для начала строительства Храма-на-Крови. А когда раскопки начались, вода действительно пошла. Так что сон оказался вещим.
  Вознесенская горка, место, откуда вознеслись на Небо в горние чертоги Царственные Мученики, Ильинская часовня на месте алтаря бывшей церкви – пророк Илия вознесся на небо на огненной колеснице – и даже само название места, где сжигали останки тел Царской Семьи, тоже символическое предопределение.
  Подводя итоги всего сказанного, мы можем увидеть, что в разных фактах и событиях прослеживается одна линия. Все в жизни не случайно. Это место было предначертано Господом, и это место мы должны чтить и свято хранить.
  О том, как верующие люди почитали и почитают святое место – наша следующая беседа с Алексеем Анатольевичем Кузьминым…

Материал подготовила
Лидия ЕЖКОВА

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской Епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11–1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475