Гибель Византии — урок для России

  (Продолжение.Начало в № 36)

  В 864 г.

произошлокрещение Болгарии, а потом и первое крещение Руси. Такие действия Кон-стантинополявызвали состояние, близкое к «холодной войне». Папа Николай I отлучил от церквиФотия и всех священнослужителей, поставленных от него. Греки возмутились, в 867 г. созвали собор, объявивший вмешательство папы в дела Восточной Церквинезаконным и предавший Николая I анафеме. Между Западом и Востоком развернуласьборьба за влияние на народы и государства.
  Правда, и «византийская»система, и западная были отнюдь не монолитными, рыхлыми, раздирались внутреннимипротиворечиями. И политика Константинопольских императоров оставалась неоднозначной.Периоды противостояния с Западом перемежались новыми поисками альянсов — впрочем,безрезультатными. И все же при царях Македонской династии (867–1057 гг.) империядостигла нового расцвета, опять стала великолепным центром мировой культуры.Демонстрировала и военную мощь. Была завоевана Болгария, присоединены Сербия,Грузия, Армения, Абхазия, возвращены Сицилия, Кипр, Крит, часть Сирии. ВассаламиКонстантинополя согласились признать себя многие арабские эмиры, итальянскиегорода и княжества.
  Однако на этомэтапе стали сказываться и «болезни», причем уже не «наследственные», а, таксказать, «приобретенные». Коррупция, хищничество, протекционизм, засилье богачей-олигархов.Слабые монархи все чаще превращались в марионеток, которыми «вертели» временщики.А те цари, которые пытались укрепить центральную власть, прижать хапуг и магнатов,разоряющих народ — Роман Лакалин, Никифор Фока — быстро покидали престол. Интригии заговоры становились обычным делом. При дворе усиливалась борьба партий. Точнее— разных группировок толстосумов, стремящихся захватить царей под свое влияниеи получить соответствующие выгоды. И оптимальными для них оказывались такиекандидатуры, как старушки-сестры Зоя и Феодора, которым олигархи меняли мужей-соправителейиз числа своих родственников. Или личности вроде Константина Мономаха, проводившегожизнь в кутежах, без счета транжирившего средства на любовниц, передоверив государственныедела приближенным и не мешая им грести в свои карманы.
  Подобные «нужды»правящей верхушки требовали средств. И чтобы добыть их, при Мономахе началосьразрушение армии. Прежде жители приграничных провинций несли военную службуили содержали войска — эту повинность им заменили налогом. Было объявлено, что лучше иметь «профессиональную армию» и на собранные деньги привлекать наемников.Но наемники стоили впятеро дороже своих воинов. К тому же львиная доля поступавшихсредств выбрасывалась на столичные праздники, на развлечения двора или обогащалаказнокрадов.
  И ослабление обороноспособностисказалось очень быстро. Сицилию захватили разбойники-норманны. С востока последовалоочередное нашествие — турок-сельджуков, которые принялись разорять Грузию, Армению.С севера начались набеги печенегов. Но столичную верхушку это мало волновало.Она погрязала в «более важных» делах — тех же политических интригах, дележкетеплых мест, поиске новых способов обогащения. Провинции и гарнизоны городовбросались на произвол судьбы. А армию олигархи теперь считали угрозой для себя,опасались мобилизовывать крупные силы.
  Лишь через двадесятилетия подобных безобразий очередной император Роман Диоген попытался восстановитьприоритет государственных интересов, стал собирать войско против сельджуков.Но было уже поздно. Современник описывал тогдашнюю армию: «Странное зрелищепредставляли эти столь знаменитые ромейские воины, храбрость коих подчинилаВосток и Запад. Налицо было скромное число мужей, да и то одетых в рубища и удрученных скудостью, лишенных вооружения и вместо мечей и военного снаряженияимевших при себе колчаны и секиры, конников без коней. Давно уже цари не выступалив поход, поэтому у военных людей как не несших действительной службы отнятыбыли содержание и денежные выдачи. Они имели робкий вид, не имели мужества и казались не способными ни на какое предприятие».
  И в 1071 г. под Манцикертом сельджуки наголову разнесли византийцев. Правда, Роман сумел заключитьс победителями приемлемый мир на условиях крупных денежных выплат. Однако столичнымтузам стало жалко денег. Возмущение народа по поводу катастрофы они постаралисьперенацелить персонально на царя, низложили его и убили. Что, в свою очередь,возмутило армию. И началась междоусобица. Чем и воспользовались сельджуки, захвативСирию и большую часть Малой Азии.
  Византийская смутазавершилась после того, как победил ставленник военных Алексей Комнин (занялтрон 4 апреля 1081 года). Положение империи, окруженной врагами, было трудным.Но, надо сказать, далеко не критическим. Раньше бывало и хуже. Печенеги далекоуступали по силе аварам или болгарам – это были всего лишь беженцы, разгромленныеи изгнанные из Северного Причерноморья половцами. А опасность со стороны турокбыла куда меньше, чем от персов или арабов – держава сельджуков мгновенно рассыпаласьна эмираты, передравшиеся между собой. Фактически северные и восточные соседитолько клевали границы разбойничьими набегами. Казна империи за века накопиластолько богатств, что ее не смогли разворовать несколько поколений временщиков.Имелись и та-лантливые люди. Но Алексей Комнин, ставший императором из-за популярностисвоих предков-военачальников, сам их качествами не обладал. Зато был убежденным«западником». И именно это обстоятельство стало для Византии еще одним гибельнымфактором. Вместо мобилизации национальных сил царь принялся кардинально перестраиватьвнешнюю политику, стелиться перед Европой. Когда в Эпир вторглась банда норманнскихпиратов, изгнать их помог флот Венеции. Из собственных интересов: ее пиратскаябаза на Адриатике никак не устраивала. Но Алексей так возрадовался, что в порывеблагодарности даровал венецианцам право беспошлинной торговли по всей Византии.Запустил иноземцев «кормиться и размножаться».
  А зимой 1091 г.стало известно, что готовят очередные набеги печенеги и сельджукский вождь Чаха.Алексей совсем запаниковал и обратился к папе и королям Запада с позорным посланием.Писал: «Империя христиан греческих сильно утесняется печенегами и турками, я сам, облеченный саном императора, не вижу никакого исхода, не нахожу никакогоспасения. Итак, именем Бога умоляем вас, воины Христовы, спешите на помощь мнеи греческим христианам. Мы отдаемся в ваши руки, мы предпочитаем быть под властьюваших латинян, чем под игом язычников. Пусть Константинополь достанется лучшевам, чем туркам и печенегам». Манил деньгами, национальными богатствами, церковнымисокровищами.
  Кстати, западнойпомощи не потребовалось. В апреле того же года византийцы, совместно с половцами,разгромили и уничтожили печенегов. А Чаха был убит в сваре с другими сельджукскимивождями, его поход вообще не состоялся. Но император самозабвенно продолжалпереговоры с Западом об «общих угрозах». И в 1096 г. началась «совместная контртеррористическаяоперация», известная как Первый крестовый поход. Правда, он проходил под флагомеще не демократических, а христианских ценностей, ну да какая разница? На ромейскойземле «союзники» в полной мере показали себя. Грабили, своевольничали, угрожали.Император же унижался и заискивал перед ними. При переговорах с норманнскимкнязем Боэмундом привел его в комнату, где лежали кучи драгоценностей. Боэмундахнул: «Если бы мне владеть такими богатствами, то я давно бы повелевал многимиземлями». А Алексей пояснил, что все это предназначено ему в подарок, толькопусть дружит с Византией. Разумеется, крестоносцы от даров не отказывались.Без проблем побили раз-общенных сельджукских эмиров, захватили Сирию и Палестину.Но соблюдать интересы Византии отнюдь не собирались. Ее представителя при крестоноснойармии, Татикия, быстро выгнали вон. И угнездились на занятой территории полнымихозяевами примерно так же, как нынешние американцы в Ираке.
  Алексея и его преемников,Иоанна и Мануила Комнинов, урок ничему не научил. Их политика оставалась прозападной.Правда, пытались лавировать, играть на противоречиях — в ту пору римские папы,опираясь на итальянских норманнов, враждовали с германскими императорами. Но из дипломатических игр Комнинов ничего путного не получалось. Сближались с императорами,просили их нажать на Рим, чтобы папы прекратили враждебные грекам акции. Однаконикакой помощи от Германии Константинополь не получал, зато злил пап, те натравливалинорманнов совершать пиратские рейды. Или наоборот, начиналось сближение с Римом.Что раздражало германских императоров, и тоже с негативными последствиями. А вот между собой папам и германцам, несмотря ни на какую вражду, оказывалосьдоговориться куда легче, чем с Византией.
  «Друзья»-венецианцы,получив колоссальные привилегии, откровенно сели на шею, душили ромейскую торговлю.Иоанн Комнин при вступлении на трон отказался было подтвердить прежние пожалования,но Венеция тут же выслала флот, начавший разорять византийские берега. И Иоаннупришлось вернуть привилегии, да еще и просить извинения, выплатить «компенсациюубытков». Комнины попытались ограничить засилье венецианцев другим способом— пустили в страну их конкурентов, пизанцев и генуэзцев, даровав и им огромныепривилегии. Вышло еще хуже. В столице возникло три иноземных квартала, и не одна, а три своры хищников под-минали византийские рынки.
  Но и из таких уроковвыводов не делалось. Комнины окружали себя советниками и консультантами из иностранцев.Вводили западные моды в одежде, западные развлечения наподобие рыцарских турниров.Перестраивали и администрацию на западный манер. Если раньше наместники-архонтыбыли назначаемыми чиновниками, то теперь они получали куда более широкие права.Все меньше считались с «федеральным центром», превращаясь в подобие наследныхгерцогов.
  Внешне казалось,что именно при Комнинах Константинополь достиг вершины расцвета и благосостояния.Гавань переполняли чужеземные суда. Ширилась торговля. Состоятельные люди по бешеным ценам покупали импортные костюмы, ткани, диковинки, предметы роскоши.Сам город рос, развернулось грандиозное строительство — вельможи-взяточники,иностранцы, отирающиеся при них посредники, нувориши спешили отгрохать себеновые дворцы, виллы, персональные церкви.
  Отдуваться за вседоводилось простонародью. Комнины раз за разом проводили финансовые, налоговыереформы — под благими предлогами «упорядочения», «справедливости». Но эти реформынеизменно ударяли по карману бедных слоев населения. Мало того, для сбора налоговтоже была внедрена западная система: их стали сдавать на откуп частным лицам.За что они имели право взимать дополнительно 14% в свою пользу. Теоретически.А практически это выливалось в жульничества и беззакония. Откупщики-налоговикиза взятки занижали суммы, причитающиеся с богатых, и перераспределяли на бедных,обсчитывали, обирали людей.
  Провинция сталаразоряться. Деревни пустели и забрасывались. А города приходили в упадок и заселялисьинородцами — арабами, армянами, персами, евреями. Они умели «подмазать», найтиобщий язык с откупщиками, архонтами, скупали за бесценок недвижимость и землю,образовывая свои колонии. Византийское население правдами и неправдами началоперетекать в столицу. Тут уровень жизни был совсем другим, и только здесь можнобыло безбедно прокормиться при тех же «инофирмах», на стройках, в порту, в услужениибогачей, в преступной среде. Константинополь превратился в гигантский мегаполис-паразит,высасывающий соки из собственной страны. Значительная доля этих средств утекалаза рубеж, но часть оседала в столице, что и обеспечивало видимость процветания.
  Конечно, зрелонедовольство. Чем пользовались проходимцы, рвущиеся к власти. В сентябре 1183 г. Андроник Комнин, объявив себя поборником народных интересов, убил своегодвоюродного племянника Алексея II. В 1185 г. его под тем же лозунгом скинулс престола Исаак Ангел. Но лучше не становилось. Только хуже. При Ангеле, по словам современников, «должности продавались, как овощи», «не только торговцы,менялы и продавцы платья удостаивались за деньги почетных отличий, но скифыи сирийцы за взятки приобретали ранги». Доходило до того, что начальник тюрьмыЛагос выпускал воров и разбойников с тем, чтобы ему отстегивалась часть добычи.И жалобы на него царь оставлял без внимания. А когда население столицы, терроризируемоебандитами, взбунтовалось, император позволил Лагосу сбежать. Во внешней политикеАнгелы оставались такими же западниками, как Комнины. Хотя Запад другом Константинополятак и не стал. Не прекращал пропагандистскую войну — например, все неудачи крестоносцевобъяснялись «византийскими происками». Начались и «бархатные революции». Крестоносцыинициировали отделение от империи армянской Киликии. А в 1189 г. состоялся Третийкрестовый поход; один из его руководителей, Фридрих Барбаросса, тоже числилсяв «союзниках» Византии, но по пути, в Нише, провел переговоры с сербами и болгарами.Пообещал покро-вительство, если они захотят самоопределиться. Правда, сам Барбароссавскоре утонул при переправе через р. Салеф. Но и моральной поддержки Западаоказалось достаточно. Сербия и Болгария вышли из-под власти Константинополя.Отделилась и Лазика, населенная грузинами, — провозгласила «Трапезундскую империю».Да и архонты византийских провинций постепенно стали вести себя независимо,учреждали собственные налоги и законы, даже вели войны друг против друга.
  После чего последовалаи оккупация. На Западе четко отслеживали политические дрязги в Константинополе.Оставляя за собой право решать, кого из властителей признать «законным», а когонет. Подходящий момент настал в 1195 г. Исаака Ангела сверг его брат АлексейIII (опять под предлогом защиты прав народа). А Исаака он ослепил и вместе с сыном Алексеем заточил в темницу. И римский папа Иннокентий III с венецианскимдожем Дандоло уже с 1198 г. принялись готовить Четвертый крестовый поход — на Византию. Организовали его в 1203 г. Тут же объявился и царевич Алексей, весьмакстати бежавший из тюрьмы (наверняка не без внешней помощи). Безоговорочно подписалкабальные обязательства о «вознаграждениях», и крестоносцы выступили как быв защиту его прав.
  Их было очень мало,всего-то 20 тысяч! Но оказалось, что у Византии уже практически нет армии. И флота нет: адмирал Стрифн разворовал и распродал корабли, строевой лес, парусину,якоря. При неизвестных обстоятельствах было уже утрачено и византийское «оружиемассового поражения», греческий огонь. Горстка крестоносцев смогла беспрепятственновысадиться, стала грабить пригороды Константинополя. Его население составлялополмиллиона! Но избалованные столичные жители вместо обороны предпочли бунтоватьи митинговать. Сперва решили ликвидировать повод иноземного вмешательства. ИзгналиАлексея III, вернув на трон Исаака и приехавшего с рыцарями Алексея. Но крестоносцыне уходили — они же не зря запаслись обязательствами об огромных выплатах, заведомонереальных. А когда послушные правители Константинополя принялись для этоготрясти деньги из подданных, те обиделись и снова восстали. Исаак с сыном погибли,на престоле очутился некий Алексей Дука.
  Что ж, предлогоказался достаточным — крестоносцы пошли на штурм. Организоваться для отпорагорожане так и не смогли. Их лидер Дука удрал. В храме Святой Софии молодыеаристократы избрали императором Феодора Ласкаря, но и ему осталось только бежать.Крестоносцы ворвались в столицу почти беспрепятственно. Убивали мало, развечто под горячую руку, больше грабили. Зато уж грабили капитально — дворцы, дома,церкви. Из жителей отбирали молодых и красивых для продажи в рабство, а остальныхобдирали до исподнего и выгоняли на все четыре стороны.
  Причем один из беженцев, историк Никита Хониат, описывал — когда толпы ограбленных полураздетыхлюдей побрели по дорогам империи, жители провинции над ними смеялись и издевались.Дескать, так вам и надо, «зажравшимся» константинопольцам. И Хониат приходилк грустному выводу — да, мол, столица «слишком много пила молоко народов». Знаете,прочитал об этом, и стало не по себе. Невольно представил разницу между нынешнейМосквой, вошедшей во вкус жизни по «западным стандартам», и провинциальной нищетой,которая начинается даже не где-то в далекой «глубинке», а сразу за московскойкольцевой дорогой. Подумалось — ведь если, не дай Бог, случился бы захват столицывражеским десантом, то, наверное, отношение к москвичам было бы таким же. Развене так?
  На месте Византиивозникла Латинская империя. Но судьба разных провинций была различной. ЖителиФракии (те, что смеялись над константинопольцами) вскоре сами ощутили руку завоевателей.Их обирали, обращали в крепостных. И они метнулись под покровительство к болгарам.Все же «родные», столько времени в одном государстве были. Болгары и впрямьпришли, крепко потрепали латинян. Но и для фракийцев отнюдь не стали «братьями-освободителями»,так разоряли их и насильничали, что люди кинулись обратно к латинянам, чтобзащитили от болгар. В Македонии местные архонты просто перешли на сторону захватчиков.В Средней Греции было много торговых и ремесленных городов, в которых господствующееположение занимали евреи и армяне — они охотно открывали ворота крестоносцам.А пробовавший наладить оборону архонт Лев Сгур еще при Ангелах зарекомендовалсебя вымогателем и бандитом, содержал собственные отряды разбойников, поэтомународной поддержки он не получил. В Пелопоннесе несколько архонтов враждовалимежду собой, и их легко раздавили. Очагов сопротивления возникло всего два.Одним стал Эпир. Здешний правитель Михаил Ангел Комнин Дука, опираясь на албанцеви славян, удержался в горах. Его наследник Феодор провозгласил себя царем, значительнорасширил владения, отбирая их у латинян, но поссорился с болгарами, претендовавшимина те же земли, и был разгромлен ими.
  Вторым центромстала Малая Азия. На эту окраину византийское правительство давно махнуло рукой,защиту подданных от сельджукских набегов не обеспечивало. Но (в отличие от современнойРоссии) хотя бы не мешало обороняться самим. И жители приграничья превратилисьв подобие казаков, умеющих владеть оружием, самоорганизовываться. К ним-то и попал бежавший из Константинополя Феодор Ласкарь. Сперва, впрочем, был принятвраждебно. Города не впускали его, самостийные архонты не желали подчиняться.Однако следом двинулись крестоносцы, и Феодор стал центром консолидации национальныхсил. В боях рыцарская конница одолевала его ополчение. Но партизанской борьбыне выдерживала и изгонялась вон. Мало того, Ласкарю пришлось воевать еще и с турками, со своими же сепаратистами-архонтами, с Трапезундской империей, котораязаключила союз с крестоносцами, дабы захватить малоазиатские земли. Однако случилось,казалось бы, невероятное. Побеждали всех! И возникла Никейская империя, гдевдруг воскресло былое величие ромеев. Только лишь из-за того, что Феодор сумелсоздать поистине народное царство. И сам стал народным царем. В Никею потеклоправославное духовенство, поскольку оккупанты насаждали католицизм;была восстановленапатриархия. Сюда устремлялись патриоты, лучшие культурные силы.
  А особенного расцветаНикейская империя достигла при преемнике Феодора Иоанне Ватаци (1222–1254).Оказалось, что прежде запущенная и разоренная окраина может быть богатой! Ватаципровел хозяйственные реформы, на конфискованных у изменников и пустых земляхсоздал государственные хозяйства, дававшие огромный доход. Повел политику поддержкикрестьян, уменьшил налоги, лично контролировал их сбор. Никея стала крупнейшимэкспортером сельскохозяйственной продукции. Результат был впечатляющим — когдагосударству предстояли расходы, золото вывозили из казны мешками, на караванахмулов.

(Окончание в следующем номере)

Валерий ШАМБАРОВ

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской Епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11–1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475