Архиепископ Аргентинский и Южноамериканский Платон: «Освящение Храма-на-Крови – это как бы рубеж. От него идёт отсчёт нового времени»

- Владыка, расскажите пожалуйста, какой сакральный смысл имеет освящение Храма-на-Крови?

- Освящение Храма-на-Крови, как верно заметил Высокопреосвященнейший Митрополит Ювеналий – это как бы рубеж. От него идёт отсчёт нового времени. Времени, в которое мы каялись, и принесли покаяние перед пролитой кровью Царственных Страстотерпцев. Некоторые задаются вопросом о том, какое же отношение все это имеет к нам? Рассуждения таковы: я живу в другой эпохе, я всё это знаю понаслышке, из истории или ещё чего-нибудь, но никак не соучастник, и никак не ответственен за это. Но такой человек не прав. Не прав уже только потому, что после лихолетья и нашествия поляков, когда Москва была разорена, когда Собор избрал молодого Романова, семнадцатилетнего юношу, то и знать, и простолюдин, и все участники Собора поклялись в верности Дому Романовых за себя и за своих потомков. Вот почему и нас это касается. Наши прадеды дали за нас клятву верности. Клятва нарушена. Мы предали эту клятву, расстреляв варварски всю эту семью и как бы зачеркнув всё на свете. Но мы – дети России. Мы остаёмся детьми и правнуками наших отцов. Они давали клятву перед Богом и людьми. И мы перед Богом и людьми также ответственны за это злодеяние.

- Владыка, как живут православные в Южной Америке?

- Православие в Латинской Америке появилось в конце прошлого века. Один священник был назначен примерно в 1878 году духовником или, выражаясь по-западному, капелланом при императорской русской дипломатической миссии. Тогда он отслужил православную Литургию в неком походном храме, который был доставлен из Мадрида. После он отбыл на родину, и его заменил молодой, энергичный священник Константин Изразцов. Вот он именно поставил вопрос о сооружении надлежащего русского храма, первого на континенте. Он обратился к Константину Петровичу Победоносцеву, изложил свои печали, заботы и надежды. Победоносцев устроил аудиенцию при императорском дворе и был принят императорской фамилией. Началось это при Александре Третьем, а потом Николай Второй принял в этом живейшее участие. Он пожертвовал крупную сумму. Его мать Мария Фёдоровна пожертвовала крупную сумму за себя, за дочь. Священный Синод выделил также сумму и благословил сборы по всей Руси великой. Откликнулись. С радостью. Не сразу, но откликнулись. И хочу отметить, что именно интеллигенция, художники откликнулись с готовностью помочь этому великому делу. Наш знаменитый Бруни, тогда ещё юный Нестеров, Творожников, Фёдоров, тот именно, который мозаикой украсил Храм-на-Крови в Санкт-Петербурге, — они присылали свои полотна в дар. Иконостас сделан из цветного фарфора на Украине и доставлен кораблём.

В 1901 году этот храм в Буэнос-Айресе был освящён. Его проектировал академик архитектуры Преображенский, который был при Священном Синоде. Выполнил – Кристоферсон. Брат его был некогда поверенным в делах Императорской России в Буэнос-Айресе. А вот другой брат, архитектор, выполнил этот проект удивительно хорошо. Это – типовой храм примерно XVII века.

- Я, как искусствовед, скажу, что типовой храм – это не значит, что все одинаковые. Одинаковых храмов на Руси не найдёшь. Всё равно они отличались друг от друга. Тем более в Буэнос-Айресе.

- В 1901 году было торжественное освящение, присутствовал тогдашний президент Аргентины Хулио Рока. Это событие прогремело на всю страну и даже к соседям дошло. Вот тогда встал русский храм. Туда ходили и сирийцы православные, арабы православные, некоторые югославы, потом пошли эмигранты первой волны русской эмиграции. Затем уже, в начале ХХ века, многие эмигрировали из западной Украины и западной Белоруссии, которые были заняты Польшей. Польша была политически заинтересована колонизировать эти края. Поэтому для безземельных крестьян и малоимущих создавали какие-то стимулы, чтобы они ехали на свободные земли. Участь их была безрадостной: их привезли в дремучий лес и сказали, что там они должны осваивать новые земли, заниматься сельским хозяйством. Прорубать просеки, выжечь деревья, а потом садить то, что им надо. Если бы они учинили пожар – их бы стали судить. Люди оказались между двух огней, а вернуться было уже невозможно. Тем не менее, эти люди сделали там рай.

- Это всё там, в Аргентине?

-Да, на Севере её.

-Там действительно лето круглый год?

- Ну, если считать, что зимой там 8–10 градусов тепла, то по русским понятиям это не зима. Холодное лето, но не зима.

- А что за люди в этом приходе? Это потомки тех эмигрантов?

- Прежде всего, да. Дальше – новая эмиграция. Именно послереволюционная, потом – война, военная эмиграция и сейчас – экономическая. Но в связи с кризисом в Аргентине они покидают эту страну, потому что бесперспективно пока.

- Как же так? Аргентина, кризис, это же несопоставимые вещи! Мы ведь воспринимаем эти края как благодатные, думаем, что там булки на деревьях растут…

- Растут не для всех, наверное. Кроме всего, она привязана к мировой экономической колеснице. Системами кредитов. Любой президент заинтересован править с хорошей казной, а отдавать приходится уже другому. Но и тут бы было всё хорошо, но, скорее всего, кризис мирового характера. Не только они виноваты в этом. Но как крайним, им досталось больше других.

- Владыка, в вашем титуле стоит “Аргентинский и Южноамериканский”, вероятно, сюда входят и какие-то иные страны, которые вы окормляете?

- Да, Южная Америка, весь континент, даже Центральная Америка, вплоть до Мексики, раньше и Мексика входила, но мой предшественник отказался из-за дальности расстояний, и Мексика принадлежит теперь епископу из Нью-Йорка. Есть наш храм в Панаме. И по договорённости штатам передаётся постепенно Канал Панамский и прилегающие к нему большие жилые площади. Вот как раз там нам выдали дом и участок, на котором мы обосновали наш храм. Есть священник от Московского Патриархата, который служит верой и правдой, и мы надеемся, что там будет процветать Православие, потому что наши люди сейчас везде есть. Приезжают бизнесмены по делам, решают нефтяные вопросы, и “Лукойл” там, и другие международные организации. Многие студентки вышли замуж за тех, кто обучался у нас в России в университетах. Или взять Бразилию. Тоже великолепная страна. Там 5 приходов у нас.

- Сколько всего приходов в вашей гигантской епархии?

- К сожалению, приходов не так много, как площади. Всего 15. Но мы считаем, что будут открываться приходы, будут приходить наши русские, временно находящиеся в отчуждении. Созданы комиссии. С их стороны и со стороны Московского Патриархата. Они постоянно работают над вопросом сближения. Это даёт нам большие надежды. Кстати, настоятель храма, первого, русского, который принадлежит Карловчанам, приехал на этот праздник, специально приехал, на освящение Храма-на-Крови.

- А сколько приблизительно у вас прихожан в тех 15 приходах? Постоянных или временных, или вместе…

- Это очень трудный вопрос, поскольку многие прихожане мои, даже в Буэнос-Айресе, по пословице, когда ни приду – «Христос воскресе» поют. Так и некоторые из них. По-русски. Но я считаю, что порядка 10–15 тысяч. Тех, которые более или менее активны. А пассивных – я затрудняюсь сказать.

- То есть по 1000 в каждом приходе?

- Нет. Распределение неравномерное. В Буэнос-Айресе их гораздо больше. А в Панаме – меньше.

- Владыка, благословите нас.

- Господь да благословит вас всех, дорогие труженики Урала, я всегда душою с вами, и вспоминаю время здесь своего пасторства, хотя и трудное, но знаменательное. Помогай вам Бог во всём!

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475