«Дом Божий в городе старости». О служении храма Владимирской Богородицы в доме престарелых

Помните ли вы руки вашей бабушки? Не правда ли, только они могли испечь самые вкусные пироги и связать самые теплые и красивые варежки. Они, мягкие и ласковые, отчетливо помнятся вам, хотя детство осталось далеко позади и, может быть, уже нет в живых вашей любящей, трудолюбивой бабушки… Приходилось ли вам превращаться в резвую обезьянку, забравшись на дедушкины плечи, или, затаив дыхание, слушать удивительные истории про времена, когда вас — еще не было? Именно они, наши бабушки и дедушки, уже не обремененные другими заботами, самозабвенно отдают себя внукам, не требуя ничего взамен. Именно они учат любви — самоотверженной, бескорыстной и радостной. Любви, которая прорастает в нас корнями, питая и укрепляя на протяжении всей жизни.

В парке Пансионата для престарелых, что на Семи Ключах, гуляет промозглый ветер, тревожа голые ветви деревьев. Слегка смеркается, и в холле пансионата предупредительно зажжено электричество. Искусственное освещение подчеркивает несколько оживленные лица пожилых обитателей, которых встречаем в холле и коридорах 1-го и 2-го этажей.

— Не удивляйтесь, — говорит отец Андрей Канев, — сегодня получают пенсию, так что многие «не в форме». Ведь это в основном поколение 20-х, мало верующих людей. Здесь, на втором этаже, активная жизнь, но не православная.

Но стоило священнику войти, и я убеждаюсь, что здесь его ждут. Женщина в инвалидной коляске просит разрешить сомнения: ее не крестили в церкви, а «погружали» дома, — крещена ли, или надо креститься?… Шаркающими слабыми шажками подходит старик. Слышит и говорит он уже плохо, но пытается объяснить батюшке, что хочет креститься, не крещен, «потому что комсомолец был». Старость и болезни сузили и притушили сознание этого человека, но, не зная и номера своей комнаты, которая стала его домом, он знает, что необходимо прежде всего его душе…

— Отделение милосердия на 3-м этаже. Здесь лежачие. Умирающие. Здесь задумываются о кончине, — говорит отец Андрей. Есть еще отделение временного пребывания — своеобразный курорт на месяц-два для тех, у кого дома тяжелая обстановка. И практически все они — при живых детях, близких родственниках…

Вглядываюсь в лица людей, средний возраст которых — 70. У каждого позади своя судьба. Кто из них мог представить себе, что здесь, в пансионате, суждено им встретить закат жизни?… Когда-то царица Александра Федоровна записала истину, непререкаемую для «нормального» человека, для здорового общества: «Нет на земле более подходящего для мужчины поступка, чем такого, когда мужчина в расцвете своих сил, как малый ребенок, с любовью склоняется перед своими немощными родителями, оказывая почитание и уважение». Предупреждением о гневе Божием, о катастрофе общества были для израильтян слова Господа: «И дам отроков в начальники, и дети над ними будут господствовать. И в народе один будет угнетаем другим; юноша нагло будет превозноситься над старцем и простолюдин над вельможей» (Ис. 3, 4–5).

— Я познакомлю вас с давними нашими прихожанками, — отец Андрей легко ведет по лабиринтам тускло освещенных коридоров.

О Валентине Петровне уже писала «Православная газета», и я с интересом знакомлюсь с героиней прочитанного очерка. Поговорить нам удается только посредством бумаги и ручки: у женщины сломался слуховой аппарат. Валентина Петровна, по-детски открытая, смущенно и радостно смеется, прижимая руки к груди в разговоре. И я думаю: как счастливы были бы внуки рядом с такой бабушкой-солнышком.

Еще одна маленькая комнатка. Ее хозяйка, Тамара Федоровна, сетует батюшке: после перенесенного инфаркта не может быть в храме, а сердце рвется туда. Со мной она делится своей историей. С юности была тяжело больна. Однажды, в больнице, Тамара, обернувшись к открытому окну, свежий воздух из которого уже не принимали ее легкие, попросила: «Если есть Господь — доживу до утра, — окрещусь». Дожив до утра, она не верила, что сможет доехать до Свердловска из Первоуральска, где не было еще своего храма. Но мать поддержала. И после крещения, что пришлось на Вознесение, она «как на свет народилась. Тяжести болезни не было». Ночью во сне увидела икону «Крещение Господне», что была в храме, и услышала голос: «Окрестилась, а теперь молись», — и проснулась. У Тамары Федоровны так и не было в жизни ни семьи, ни любимой работы (когда-то мечтала стать педагогом). В пансионате она 4-й год. Родных вспоминает с теплотой: одна сестра живет на юге, все у нее благополучно, спокойна за нее Тамара Федоровна. А вот у другой, Майи, и ее сына, не все гладко складывается. Виделись месяц назад, и она снова надеется на встречу, на то, что «веточка не прервется». Крещение перевернуло всю ее жизнь. И, хотя здоровье по-прежнему подводит и век доживать приходится в пансионате, только «раньше у меня были слезы, что я прикована к постели, а сейчас — покаянные слезы. И Господь со мной».

«Прилепись духом к раю, о старость! — учит преподобный Ефрем Сирин. — Благоухание его возвратит тебе детство, дыхание его соделает тебя юною, — он облечет тебя в лепоту, которою истребятся нечистоты твои».

— Здесь находятся 360 человек, — продолжает отец Андрей. — Директор пансионата Геннадий Евгеньевич Лутков задался целью создать город в городе. А что за город без храма? Впервые молитвенную комнату выделили в 1999 году. Все начинал, устраивал отец Димитрий (Байбаков). Так получилось, что игумен Димитрий и к пастырскому служению меня привел, и этот храм передал окормлять…

А первое впечатление было не радужное, признается батюшка. Поколение отлученных от Церкви создавало соответствующий микроклимат и здесь: немощные физически, старики без мира в душе, случалось, «учили» друг друга палками; бывали и суициды. Но появился храм, сначала в одну небольшую комнату, рядом со спортзалом, грохот из которого раздавался во время богослужений. Некоторое время спустя уже потребовалось расширить храм, а еще через год народ снова не вмещался. Сейчас помещение способно… трансформироваться: обычно на воскресную Литургию собирается 150 человек. А в большие праздники храм принимает 300, — стоит только открыть раздвижные двери, отделяющие Дом Божий от холла пансионата.

— У нас все по-домашнему, и многим это нравится, прилепляются к храму. Сюда приходят мамочки с детишками из 9-й больницы и жители всего района Семи Ключей. Все обустраивается с Божией помощью. При храме у нас киоск, где можно приобрести свечи, иконы, литературу; обустраивается библиотека. Только я начал мечтать: в нашем районе жители небогатые, много пенсионеров, приобретать книги они не могут, — хорошо бы выпускать небольшую газетку от храма. И появились и человек и компьютер. Сейчас уже вышел в свет второй номер нашего «Благовещения». На днях обещали привезти большую купель, чтобы крестить с полным погружением. Мы ее и не заказывали, пришел человек и сам предложил! Заказали иконостас. А две чудесные иконы уже пришли к нам.

Батюшка подводит меня к первой. Большого размера деревянная икона явно была когда-то в иконостасе. Изображение святых Вассиана и Иоанна Предтечи выполнено в полный рост. Но какие следы оставило на ней время! Тонкими змейками вьются трещинки, — краски не выдержали долгих лет скитаний иконы, чьей-то злой рукой оторванной от неизвестного храма. Но самое зримое свидетельство времени: посредине иконы, видимо, той же безбожной рукой, крест-на-крест нанесены глубокие раны, ровные и четкие, будто от сабельных ударов!

— Эту икону-мученицу мы, наверное, так и оставим не отреставрированной. Чтобы не забывали о том времени, — говорит отец Андрей.

Как много ран нанесло то безбожное время! Сабельным ударом пыталось оно вырубить в душах людей Веру, чтобы навсегда «записать» в ряды комсомольцев; оно же явило нам и брошенных стариков — при живых «благополучных» детях (как и детей-сирот, нищих и бездомных — при живых родителях). Но все-таки наши души по природе своей — христианки, пытаются вернуть утерянное. И даже на самом краю жизни Господь помогает осознать главное: «…Отрезвись, душа моя, и молись со слезами, еще не все потеряно для тебя в старости!» (преподобный Ефрем Сирин), «нет бездны, из которой бы не могла извлечь всемогущая благодать Божия» (отец Виссарион (Нечаев).

И в доказательство этого и в утешение Господь послал обитателям пансионата еще одну икону.

— Эта икона, — отец Андрей подводит меня к иконе святителя Николая Чудотворца, — явила чудо. Чудесным образом пришла она именно сюда, в храм при Пансионате для престарелых.

Здесь, на Сими ключах, в детском клубе «Восход» ребята со своим руководителем решили обустроить музей: восстановить русскую избу. И одна девочка принесла от своей бабушки икону. В подвальном помещении клуба трудно найти для иконы хорошие условия, и руководитель поместила ее у батареи, в сухом, но темном месте. А в январе, получив от ребят в подарок на день рождения красавицу голландскую розу, педагог поставила ее в вазочке без воды сюда же, к иконе, зная, что капризница-голландка быстро завянет. Но через месяц засохшая роза расцвела и дала побеги! Руководитель, биолог по образованию, могла констатировать единственное: произошло чудо, икона хочет в храм! Сюда, в храм пансионата, пришла икона угодника Божия Николая Чудотворца, святого, которого почитают все, от мала до велика.

«Святой отче Николае, моли Бога о нас!» — выдыхаются слова молитвы. И словно в продолжение чуда, в вечерний опустевший храм «города», где обитает старость, заходят девушка с годовалой девчушкой.

— Это тоже наша прихожанка, Анастасия, — встречает вошедших отец Андрей.

Девочка доверчиво поднимает головку и смотрит на батюшку ясными глазами. Сама она сказать еще не может, но знает об этом своим сердечком. Знает также, что само присутствие ее, нежного росточка, отогреет здесь не одно сокрушенное сердце.

А за окном храма, среди сгустившихся сумерек, бьются на холодном ветру ветви деревьев… «Город в городе» — это страшно, если рука родственников отправляет сюда немощного старика и спутниками его остаются болезни, обида и отчаяние, а ветви за окном машут костлявой рукой смерти. Но «город», в котором довелось побывать сегодня, может спасти и утешить. Не оставлен он Богом. Напротив, здесь Дом Божий, и назван он во имя Владимирской иконы Божией Матери. К этой иконе в России обращаются во время бедствия и нашествия врагов, молятся об избавлении от междоусобной брани. Как необходимо нам это заступничество! Чтобы не раздирали наши семьи непонимание, отчуждение, предательство, чтобы не знали ни старики наши, ни дети, что значит — быть брошенными! Чтобы по молитвам отца Андрея, который по годам годится своим пасомым во внуки, болящей, но крепкой в вере Тамары Федоровны, маленькой Настеньки, всех нас вернулась бы к нам, в каждое сердце, заповедь: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы продлились дни твои» (Исх. 20, 12). Чтобы нести в себе память: «как воду невозможно удержать и остановить перстами, так не остается неподвижною и жизнь рожденного от женщины…» (преподобный Ефрем Сирин), но «доброе влияние мудрого и благочестивого старца не прекращается с его смертью. Отходя на вечный покой, он завещевает своим домашним как лучшее наследство память о тех правилах, какими сам руководствовался в жизни и других руководствовал. И где свято сохраняется эта память, там неотступно пребывает благословение Божие» (отец Виссарион (Нечаев).

И тогда чудо нашего нравственного возрождения состоится. Ведь и цветок, и дерево, и человек крепки корнями.

Лариса
ЛАРИОНОВА

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475