О вреде исторической всеядности

День памяти Святых Царственных Мучеников, отмеченный в этом году очень широко — начиная от отказавшихся каяться в цареубийстве лиц, по странному недоразумению именующих себя «православными патриотами», до Православной Церкви, информационных агентств и даже полуофициальных лиц. Не приобретая статуса государственного, общественное значение день памяти о цареубийстве, кажется, приобрел. В частности — в качестве дня общественных инициатив, направленных на восстановление всевозможной справедливости в отношении «исторической России» и, в том числе русской монархии (вплоть до изъявления СПС желания восстановить в Москве за собственные деньги монумент Царю-Освободителю).

В один и тот же день пришли два сообщения из Екатеринбурга. Одно про то, что Екатеринбургская епархия РПЦ, вообще отличающаяся общественной активностью, просит убрать монумент Уральским комсомольцам куда-нибудь подальше от строящегося на месте убийства Царской Семьи храма-памятника. Одновременно Екатеринбургская организация «Идущие вместе» предложила переименовать улицу Якова Свердлова, на которой будет стоять храм-памятник, в улицу Романовых. «Идущим», при всей их одиозности и популизме, нельзя отказать в двух вещах — весьма развитом ощущении «ветров перемен», дующих во властных и общественных коридорах, и в кондовом здравомыслящем морализме, выражающемся, правда, в весьма причудливых формах. Ходить на кровавую (или даже бескровную) корриду, читать «Голубое сало» и именовать улицу, на которой было совершено цареубийство, в честь одного из ведущих цареубийц — вещи, может быть, и приемлемые для постмодернистского мировоззрения, но с точки зрения банального христианского морализма ни в какие ворота не лезущие.

Единственный аргумент, который можно выдвинуть супротив — это ставшая уже крылатой фраза «это всё наша история, и из нее ничего нельзя вычеркивать и замазывать». Одна из наиболее отвратительных идеологем последних лет стала штампом, с помощью которого отбиваются от любых перемен и от любого восстановления какой-либо исторической справедливости. Возникновение этой идеологемы вполне понятно — огульное «демобесие» времен перестройки и постперестройки, когда полутора сотням миллионов людей пытались объяснить, что существование их под «совком» не имело и не имеет никакого raisondeetre, что сами они — моральные уроды и что лучшее, что они могут сделать — это лечь и умереть, не могло не вызвать ответной реакции. Поскольку не многие способны были заявить, что «в советском периоде все было хорошо», сошлись на формуле — «это все наша история и ничего нельзя вычеркивать». Под этим лозунгом прошли знаковые советско-реставрационные мероприятия, вроде возвращения советского гимна. Теперь вот, той же фразой, хотели бы защититься от мероприятий, реставрирующих досоветский период истории».Вся наша история», по мнению некоторых, сводится только к семи советским десятилетиям, и то, что сделано в эти десятилетия, имеет безусловный «приоритет».

Логика протестующих против православия и монархизма коммунистов более всего напоминают логику говорящего: «это моё, я сюда плюнул». И в самом деле — наплевано было достаточно, всё, по этой логике — их… Но никакой «всей истории», в которой «ничего нельзя замазывать» не существует. История народа, история государства — это всегда результат выбора прошлого, совершаемого в настоящем, и шутки про «историю, переписываемую каждый день», тут глубоко не уместны. «Каждый день», конечно, ни к чему, но переписывание истории переименование улиц, ликвидация и восстановление памятников — это необходимая часть и изменения самосознания общества, и государственной политики. Нельзя, ненужно и невозможно взорвать заводы и переплавить танки, стереть с лица земли военные памятники на том основании, что их поставили «при коммунистах», и нельзя не сказать спасибо людям, которые работали и сражались за страну. Но нельзя на этом основании до бесконечности ходить по однообразным «улицам Ленина», и любоваться на монументы большевистских узурпаторов, «этой страны» не любивших и не понимавших.

В историческом «всеприятии», ставшем идеологическим стилем нынешней эпохи, не может и не должно быть всеядности, должны существовать определенные приоритеты, и убиенный Царь-Страстотерпец в этих приоритетах должен, несомненно, занимать куда более значимое место, чем «уральские комсомольцы». Нельзя и невозможно проповедовать уродливое учение о том, что в 1917 году «Россия кончилась», — это означало бы отречение от памяти Царя-Страстотерпца, который для того и поднял на себя свой последний подвиг, чтобы его страна не уничтожилась вконец (ведь именно для того и отрекся Император, чтобы в условиях гибели монархии сохранить хотя бы страну). Но столь же невозможно считать, что если коммунисты правили Россией 70 лет, если они убивали царя и великих князей, епископов и священников, то все это легко простится, и что Русская страна отныне и навеки их — и в современности, и в истории. Настолько, насколько уже невозможно вычистить из исторического опыта России опыт «советской цивилизации», настолько же необходимым и уместным является зачистка его от последствий коммунистической диктатуры.

Егор
Холмогоров,
Портал-Credo.Ru

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475