«Нет, моего к тебе пристрастья я скрыть не в силах, Мать — земля!»

«Нет ничего такого, что могло бы заменить художнику луч созерцающего сердца». И.Ильин

“Нет на свете некрасивой реки, в каких бы берегах она ни текла, волнует и завораживает уже сама вода, таинственное языческое поклонение которой не оставляет человека, загадочными кажутся ее пути, указанные, должно быть, древними божественными проводниками, шедшими поперед с волшебными посохами, раздвигая ими скалы и растворяя притоки”.

Эти слова о реке я стала искать в когда-то читанной книге В. Распутина “Сибирь” потому, что припомнить их заставил недавно изданный фотоальбом Евгения Савенко “Чусовая”, созданный такой же силой восторга и умения чувствовать сокровенное, такой же невидимо разлитой в альбоме тревогой за сказочную и суровую красоту нашего края, какой писалась и книга Распутина. Те же силы душевные и творческие водили художника вослед “древних божественных проводников” русла нашей Чусовой от истоков до устья. Водили много лет, в любое время года и дня, поднимали на вершины, чтобы запечатлеть панораму продвижения русла, звали в глубь лесов, чтобы соприкоснуться с неприметной жизнью ручьев, трав и цветов…

Сотни и сотни кадров… Прекрасных, сказочно изысканных… Но альбом начинают кадры простого зеленого разнотравья, хранящего малые ручьи истока, в которых совсем не угадывается будущее полноводие реки. Очевидно, что этой неслучайной скромностью начала художник заявляет о драгоценности тихой скрытой жизни природы, без которой невозможна ее величественная красота, притягательная, способная сильно действовать на эстетическое чувство, невозможны монументальные панорамы вольной мощи страны Чусовой. Чего стоит только панорама излучины реки у камня «Омутной». Как древняя картина с огромной высоты, видится она в тугом изгибе русла в обережьях огнецветной осени. Философия панорамы, сочетающей далекое и близкое, цветок, камень, узор травинки с перспективой уходящих к горизонту далей, определяет и композицию альбома, разделенного автором на две части. Пространства и дали по пути движения русла, снятые, как правило, с высокой точки скал, объединены названием “От истоков до устья”. И по своей монументальной и образной сути эти фотокартины – гимны, славословящие сказочную нетленную красоту реки.

Вторая часть посвящена природе берегов, которая лишь угадывается в пространствах картин первой половины альбома. Объектив художника приближает нас не только к скалам, сфинксами сторожащих берега, к старинным селам реки, к цветному ковру лугов, но и к утреннему пробуждению цветка в расщелине камня, к тонкому узору ветвей на фоне голубой эмали небес, к нежным оттенкам вуали тумана, к темному шелку ночной воды.

В том, как построен альбом, как от кадра к кадру читается мысль автора и раскрывается его мудрое сердечное созерцание красоты, сказывается блестящее чувство композиции художника, без которого была бы невозможна стильность альбома.

Я называю автора художником потому, что он чрезвычайно чуток к живописности природы. Обладая самым широким диапазоном специальных фототехнических возможностей, не дает увлечь себя ими, а использует технику лишь как средство для наилучшего выявления образа реки, прекрасной и беззащитной.

Создать такой альбом возможно лишь художнику, паломнически преданному природе, умеющему чувствовать пульс каждой секунды ее проживания в вечности, в одиноком предстоянии проникать в безмолвные откровения Красоты Божиего мира, чувствуя мистическую связанность человека с этой Красотой.

Эта благодатная связанность, тоска человека по гармонии незримо определяет все наши лучшие стремления любого поприща и говорит устами поэта:

Невозмутимый строй
во всем,
Созвучье полное
в природе,
Лишь в нашей
призрачной свободе
Разлад мы с нею
сознаем.

Ф. Тютчев

Именно призрачная наша свобода ядовитыми отбросами отравляет землю, бульдозерами оставляет незаживающие раны в тайге.

Как не вспомнить добрым словом писателя Бориса Рябинина, который много лет назад встал на защиту реки от погубления сбросами отходов. Как не вспомнить другого Рябинина (символическое совпадение!), Ивана из повести Л. Бородина “Третья правда”, сердце которого остановилось от боли за тайгу, когда он пришел встретиться с ней после долгой разлуки, когда услышал рев бульдозеров и увидел бесполезные их разрушения…

Насколько мудрее было отношение к природе людей, не потерявших Бога. Они смотрели на нее с благословенной надеждой, не возвышаясь, умело подхватывали вдохновенную ее красоту и в своих деяниях не перечили ей, не спорили с Творцом.

У любого, кто возьмет в руки альбом Евгения Савенко “Чусовая”, замрет душа от ясной чистой красоты, он почувствует целительную ее силу, к которой припадаем мы, убегая от городского утомления прогрессом, для исцеления. Исцелиться — сделаться цельным, целым, восстановить утраченное созвучие с красотой мира. Хочется и закончить словами В. Распутина о том, что “человек оставит ненужные и вредные для своего существования труды и, наученный горьким опытом недалеких времен, возьмется, наконец, не на словах, а на деле радеть о счастливо доставшейся ему земле”.

Людмила Хлебникова,
искусствовед

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475