Измена

«Все то, что носит название «декабристов», «реформаторов» и, словом, принадлежит к бытоулучшительной партии» — есть истинное антихристианство, которое, развиваясь, приведет к разрушению христианства на земле и отчасти Православия и закончится воцарением Антихриста над всеми странами мира, кроме России, которая сольется в одно целое с прочими славянскими странами и составит громадный океан, пред которым будут в страхе прочие племена земные. И это так верно, как 2×2=4»

Преподобный Серафим Саровский

Сто семьдесят пять лет отделяют нас от событий, происшедших в декабре 1825 г. в Санкт-Петербурге и имевших самые трагические последствия как для многих из их участников, так и для последующих поколений нашего народа. Воспользовавшись замешательством, возникшим при восшествии на престол нового Государя, группа заговорщиков вывела в день присяги обманутых солдат на Сенатскую площадь и предприняла попытку мятежа. Так нашло свое открытое выражение противохристианское, антигосударственное и антинародное движение декабристов, зревшее до этого момента в недрах тайных масонских обществ, в которых состоял 121 декабрист.

Своими корнями декабристское движение уходит в наиболее тайное и опасное ответвление масонов — орден иллюминатов. Хорошо известна роль этой организации в уничтожении подлинного величия королевской Франции. Еще в 1785 г. на конгрессе во Франкфурте-на-Майне иллюминаты вынесли смертный приговор Людовику XVI и королю Швеции Густаву III. Французский король был казнен в январе 1793 г. в угаре своей «великой революции», за которую, кроме всего прочего, французский народ заплатил своим физическим вырождением. Франция, бывшая при королях самым многолюдным государством в Европе (не считая Россию), стоит сегодня в этом отношении далеко позади.

Именно в эту Францию, ее разлагающуюся атмосферу, попали молодые офицеры, ставшие участниками движения во время заграничных походов русской армии. Именно там они заразились смертельными идеями либерализма. В их кружках настольными книгами были французские классики философии и политики. Под тлетворным влиянием этой философии немногие из декабристов сохранили чистое религиозное чувство. Большинство из них отрицательно относились к христианству и особенно к его обрядам. По словам графини С.Д. Толь, урожденной Толстой, «на 100 с лишком декабристов, живших в Чите, только 13 оставались христианами, большинство относилось к увлечению христианством или индифферентно, или скептически, или прямо враждебно — во имя своего убежденного деизма или атеизма. Они (декабристы) часто насмехались над верой и особенно над соблюдением праздников, постов и молитв». Государь Император Александр I, оценивая деятельность в Европе тайных обществ, подобных декабристским, писал в 1821 г. князю Голицыну: «С этого момента все общества и секты, основанные на антихристианстве и на философии Вольтера и ему подобных, поклялись отомстить правительствам. Такого рода попытки сделаны были во Франции, Англии и Пруссии, но неудачно, а удались только в Испании, Неаполе и Португалии, где правительства были низвергнуты. Но все революционеры еще более ожесточены против учения Христа, которое они особенно преследуют. Их девизом служит: убить… Я даже не решаюсь воспроизвести богохульство, слишком известное из сочинений Вольтера, Мирабо, Кондорсе и им подобных».

Первая декабристская организация «Союз спасения» была создана А.Н. Муравьевым в 1816 г., куда вошло около трех десятков офицеров, поставивших своей целью тайную борьбу против царской власти. «Союз спасения» разработал заговор с целью убийства Александра I в 1817 г. (Всего по материалам следствия известно семь таких попыток. Причем три из них приходятся на 1825 год.) В 1818 г. происходит реорганизация заговорщиков, и появляется «Союз благоденствия», который ставил своей задачей подготовку вооруженного заговора против правительства и создание угодного им общественного мнения, для чего планировалось создание целой сети тайных и легальных организаций. Главным способом манипулирования общественным мнением для «Союза благоденствия» было распространение слухов (по большей части клеветнических) о своих противниках, служивших на благо России.

В январе 1820 г. на своем тайном совещании заговорщики принимают решение бороться за республику в России. Спустя год «Союз благоденствия» фиктивно распускается, и на его месте фактически возникают два общества: Северное и Южное, что было следствием амбициозных разборок главарей заговорщиков. В ходе подготовки мятежа составляются два проекта конституции: одна Пестелем под названием «Русская Правда», в котором ничего русского, кроме названия, не было; другая Н. Муравьевым. И та, и другая в конечном итоге предполагали установление республики. Интересно, что по второму проекту предполагалось почти полное обезземеливание крестьян при отмене крепостного права (хорошо благоденствие для народа, подавлявшую часть которого составляли крестьяне), по этой же конституции Россия расчленялась на 15 «держав», каждая из которых имела свою столицу, а общим «федеративным» центром становился Нижний Новгород (кумир нынешних либералов академик Сахаров предполагал, впрочем, в этом смысле более радикальное решение — в своем бредовом проекте Конституции он предлагал независимость для каждой области, и таким образом число «держав» на месте Руси исчислялось бы многими десятками).

Наиболее удобный момент для осуществления разрушительных замыслов декабристы увидели после смерти в ноябре 1825 г. Императора Александра I. Формально власть должна была перейти к его старшему брату Константину. Однако в силу личных причин и по правилам престолонаследия он отрекался от престола в пользу своего брата Николая. Соответствующий манифест был подготовлен еще в 1823 году. Но этот акт был неизвестен, и население присягнуло Константину. Для возведения на престол Николая требовалась новая присяга, назначенная на 14 декабря. И тогда был выработан конкретный план путча.

Заговорщики прекрасно знали о законности новой присяги, но для смущения умов они распустили слухи о том, что Николай хочет свергнуть с престола Константина, и призвали к защите своего законного монарха Константина. Пытаясь поднять армию и народ, они пошли на самый подлый обман. Выступление было назначено на Сенатской площади. Силой оружия мятежники хотели заставить сенаторов, которые должны были в этот день присягать новому императору, объявить правительство низложенным и издать манифест, в котором объявлялись «уничтожение прежнего правления» и учреждение Временного революционного правительства. Утром 14 декабря мятежные офицеры выводят из казарм свои полки. К обманутым солдатам примыкает петербургская чернь. «Мне казалось, — писал очевидец событий Гетце, — что вся сволочь, которая выглядывала разбойниками и грабителями, примется вдруг за булыжники, вынутые из мостовой». Агитаторы декабристы стремятся привлечь простой народ, используя ложные обещания. «Да здравствуют Константин и Конституция!» — кричали одураченные своими офицерами солдаты, которые в своей сердечной простоте были уверены, что Конституция — это имя супруги Константина».

В этих тяжелейших условиях только выдающееся мужество и решительность молодого Императора Николая Павловича спасли Россию от кровавых ужасов революции, которая, конечно, смела бы всех этих декабристов и перешла бы в пугачевщину и истребление всех «господ». В парадной форме, в одном мундире, несмотря на зимний холод, он выехал на усмирение возмутившихся. Но увещевания не действовали на мятежников. Предательским, подлым выстрелом Каховского был смертельно ранен благороднейший М. А. Милорадович, герой Отечественной войны, соратник Багратиона по итальянскому походу, которого гениальный А. В. Суворов по-отечески называл Миша. Он пытался открыть солдатам обман. Государь достойно оценил поступок графа Милорадовича. Он пишет ему собственноручно: «Мой друг, мой любезный Михайло Андреевич, да вознаградит тебя Бог за все, что ты для меня сделал. Уповай на Бога так, как я на Него уповаю. Он не лишит меня друга. Если бы я мог следовать сердцу, я бы при тебе уже был, но долг мой меня здесь удерживает. Мне тяжел сегодняшний день, но я имел утешение, ни с чем не сравненное, ибо видел в тебе, во всех, во всем народе друзей. Да даст Бог всещедрый силы им за то воздать, вся жизнь моя на то посвятится. Твой друг искренний Николай».

По прочтении письма Императора граф ответил: «Я охотно пожертвовал собою для Императора Николая. Меня утешает то, что в меня выстрелил не старый солдат». Опасность угрожала Государю со всех сторон. Его должен был убить выстрелом из пистолета Якубович. Тут же с заряженным оружием был полковник Булатов, умерший впоследствии еще до судебного приговора по делу декабристов. Жизнь брата Императора Михаила Павловича была спасена лишь благодаря трем матросам, успевшим выбить пистолет из рук Кюхельбекера. Но все меры увещевания были тщетны. Разгоряченная революционная толпа не понимает иного языка, кроме оружия. Государь сам скомандовал: «Пли», и толпа бросилась врассыпную, давя друг друга. Всего в результате мятежа декабристов погибло 1271 человек, кровь которых целиком на совести мятежников. Действо, известное в истории под названием «восстание декабристов», кончилось.

О том, сколь низко вели себя участники заговора, говорить не стоит. Гораздо важнее обратить внимание на благородство и милосердие Государя Императора Николая Павловича, стремившегося более не столько наказать мятежников, сколько сохранить им жизни. Это его безусловная заслуга в том, что не десятки человек, заслуживших исключительной меры наказания, а всего пять были осуждены на смерть.

Мятеж в Петербурге, по словам его очевидца Н. К. Шильдера, произвел в общей массе населения России потрясающее впечатление. Он писал, что «посягательство на ограничение царской власти и на перемену образа правления казалось нам не только святотатством, но и историческою аномалией; а народ, видя, что заговорщики исключительно принадлежали к высшему сословию, признал дворянство изменниками, и это прибавило еще одну резкую черту в той затаенной вражде, которую он питал уже к помещикам. Передовые люди и столичная интеллигенция одни только сочувствовали несчастным безумцам». Интересен отзыв Цесаревича Константина, чье имя использовали мятежники на происшедшие в Петербурге события. 22 декабря 1825 г. он писал Николаю: «Я с живейшим интересом и серьезнейшим вниманием прочел сообщение о петербургских событиях, которые Вам угодно было прислать мне; после того, как я трижды прочел его, мое внимание сосредоточилось на одном замечательном обстоятельстве, поразившем мой ум, а именно на том, что список арестованных заключает в себе лишь фамилии лиц до того неизвестных, до того незначительных самих по себе и по тому влиянию, которое они могли оказывать, что я смотрю на них только как на передовых охотников или застрельщиков, дельцы которой остались скрытыми на время...».

Лучшие люди России достаточно резко и однозначно оценили эту каинову работу декабристов. «Вот трагедия наших безумных либералистов! - писал Н. М. Карамзин. - Дай Бог, чтобы истинных злодеев нашлось между ними не так много. Солдаты были только жертвою обмана. Иногда прекрасный день начинается бурею: да будет так и в новом царствовании... Бог спас нас 14 декабря от великой беды. Это стоило нашествия французов; в обоих случаях вижу блеск луча, как бы не земного». Наш великий поэт Ф. И. Тютчев в негодовании высказывает как бы свое пожелание: «Народ, чуждаясь вероломства, забудет ваши имена».

К сожалению, этому благородному гневу не дали осуществиться те самые скрытые дельцы, о которых писал цесаревич Константин. Вокруг малоизвестных и незначительных имен и их деяний создали целую мифологию, превратив их в идолов и кумиров, которым воздаются чуть ли не религиозные почитания. Выше уже отмечалось, что в подавляющей своей части декабристы были настроены антихристиански. Они мечтали об уничтожении Православной Церкви и возникновении на ее месте нового культа Верховного существа. Декабрист Улыбашев в своей утопической фантасмагории мечтает о жизни, которая будет в России после осуществления их планов. В Петербурге на месте Александро-Невской лавры он видит триумфальную арку, «как бы воздвигнутую на развалинах фанатизма. В прекрасном храме, великолепие которого превосходит огромные памятники Римского величия», шло богослужение особого рода: тут перед мраморным алтарем, на котором горел неугасимый огонь, возносили хвалу Верховному существу. Православное христианство исчезло - несколько ветхих старушек еще исповедуют старую религию, но большинство живет уже по-новому.

Читая эти утопии, нельзя без грусти смотреть на главную читинскую площадь, где некогда еще стоял крупнейший храм во имя Св. князя Александра Невского, вспоминая, что там находится сейчас и какие действа разворачивались на ней в недавнем прошлом, и что происходит теперь. То же самое можно сказать и о старейшей читинской Михаило-Архангельской церкви, превращенной в музей декабристов. Храм Божий превращен в языческое капище, в котором отправляется культ во имя лиц, поднявших государственный мятеж.

Трагедия, начавшаяся почти двести лет назад, продолжается и поныне. Тогда - в начале XIX века небольшая группа молодых людей, прельщенная химерами «Свободы, Равенства, Братства», не смогла понести креста послушания воле Божией, верности и преданности своему Отечеству, служения своему народу. Сегодня группа их сторонников и почитателей, служителей культа декабристов по-прежнему пытается организовать их всенародное почитание, забывая, как «далеки они были от народа».

Настоятель Свято-Иннокентьевского храма г. Читы
священник Павел Матвеев
«Православное Забайкалье»

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475