А чудо Божье в двух шагах…

Цветы Ирина Петровна любила, и больше на клумбах в своем саду, нежели в букетах. Каждую весну высаживала их большое количество. Чего тут только не было: от крохотных фиолетовых лесных фиалок до громадных торжественно-праздничных пионов, георгинов и гладиолусов. Но особую нежность она питала к цветущим зеленым изгородям или попросту, вьюнам. Оказалось, достать многолетний вьюн — дело непростое. Несколько раз покупала в магазине пакетики с разными вьюнами, но они то вообще не всходили, то всходили, цвели, но не вились, и красивой зеленой изгороди вокруг беседки, о которой она мечтала, так и не получалось. Поэтому она махнула рукой на эту затею и поставила у беседки ящики с настурцией. Настурция была неприхотлива, и разжигала свой огненный цвет быстро, но так же быстро и сгорала.

Как-то, уставшая после очередной прополки, Ирина Петровна присела отдохнуть на скамейку. Было жарко, ее мгновенно сморило, и приснился ей сон. Нет, не вещий, обычный, но очень приятный. И так стало ей хорошо в этом сне: прохладно телу и радостно душе. А думаете, почему? Да потому, что увидела она себя сидящей в беседке, увитой удивительным вьюнком, и она даже почувствовала его нежнейший аромат. Сон улетучился так же быстро, как и начался. Ирина Петровна вздохнула с сожалением и пошла полоть дальше, аккурат за той самой беседкой, где сидела. Занесла руку, чтобы вырвать с корнем какой-то сорняк, да загляделась вдруг на него. Это несомненно было вьющееся растение, и длинные кудрявые его усики искательно шевелились на ветру: “Эй, я хочу за что-нибудь зацепиться”. Вьюн был явно не сорный, каких полно на наших огородах, они цветут розовыми граммофончиками, пускают глубоко под землей свои длинные корни-метастазы и обвивают нахально все, что растет на их пути. Однажды Ирина Петровна пыталась обсадить ими беседку. Они радостно обвили беседку, но одновременно и все другое, что росло рядом, так что кое-как удалось избавиться от этих красивых цветочков.

Ирина Петровна осторожно выкопала растение и посадила его в ящик с настурцией, благо нашлось свободное место. “Что ты такое делаешь?” — удивился муж. “Да вот, вьюн нашла”, — пояснила Ирина Петровна. “Как, опять?” — он еще не забыл последствий прошлого эксперимента. — Тебе что, больше делать нечего?”

А Ирина Петровна теперь ни на один день не забывала о своей находке, поливала, рыхлила землю и все смотрела: что же это такое вырастет, а главное — как оно будет цвести?

Вьюн оказался просто умницей: за заботу и внимание платил реактивным ростом -мгновенно добежал до крыши и полез на нее, и набрал цвет, но не бутончики, а маленькие гроздья. Каждое утро Ирина Петровна смотрела на своего питомца: вдруг расцвел? Сердце ее сладко замирало в предвкушении чего-то необычного. Наконец, час пробил. “Расцвел, расцвел!” — закричала она во время утреннего обхода. “Кто расцвел: огурец, кабачок?” -заспанный муж выглянул из окна. “Вьюнок расцвел, чудо-то какое!” — никак не могла утишить свою радость Ирина Петровна. “А…” — разочарованно протянул муж и ушел досыпать. Цветок, которым удивил Ирину Петровну ее найденыш, действительно был чудесен: большая пушистая гроздь благоухала нежно-кремовыми цветочками, одновременно похожими и на маленьких цыплят, и на большие мохнатые снежинки. “Пушистик-снежистик” — так ласково назвала цветок Ирина Петровна. Цветочная гроздь как будто только что вышла из-под размашистой кисти Деда Мороза. Ирина Петровна просто обомлела от счастья, а больше от осенившей ее догадки: Кто послал ей этот чудесный подарок. Это чудо послал ей Господь. Она даже и не просила, не смела беспокоить Его по таким пустякам. Но Господь любит ее, и все про нее знает, даже такие мелкие ее дела, и вот даже подарок сделал, утешение послал.

И зацвел вьюн, и разошелся, после каждого листика зеленого — белая пушистая гроздь. Лист зеленый — гроздь белая, лето и зима рядом. Радуйся, раба Божия Ирина, Господь помнит, что ты зимой родилась и зиму очень любишь, а летом тебе тяжело, жарко, вот Он тебе этими гроздьями снежинок прохладу посылает, чтобы удивилась ты делам Его, а удивившись, обрадовалась и поделилась своей радостью с другими, и любили бы вы Бога и славили Его. Ведь каждый листик, каждую травинку, каждый цветок — все, все вокруг сотворил Господь для удивления и радости человеку.

Так думала Ирина Петровна, а еще с грустью думала она о том, что как порой бываем мы невнимательны к Божьим замыслам, не распознаем их, все торопимся, суетимся, а главное — чуда Господнего уже и не ждем. А оно, может быть, рядом, в двух шагах, только глаза открой, чтобы узреть, и руку протяни, чтобы взять! Вот ведь как она — чуть было не сорвала и не выбросила. И не было бы ни чуда, ни радости.

Порою и люди так же друг друга не замечают, а посмотри внимательно в глаза человеку, что рядом с тобой оказался, и можешь увидеть там утешение Господне. И еще одна мысль пришла Ирине Петровне в голову: а не обомлела ли вся Вселенная от удивления, когда увидела великое творение Божие — Человека?

Вечером, сидя в беседке, пили чай, молчали. Ирина Петровна не отводила глаз от своего пушистика-снежистика, иногда придвигала к нему лицо и вдыхала тонкий аромат.

— А знаешь, — сказала она мужу, — вот соберу семена и будет у нас много таких цветов.

— Не получится. Семена будут мелкие, — усомнился муж. Он всегда и во всем сомневался.

— Теперь получится, — сказала Ирина Петровна. Она знала, что если Господь дал, обязательно получится, надо только потрудиться.

Светлана МЕЛЕНТЬЕВА
Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475