Рассказ «Злоречивые Царства Божия не наследуют»

Два малыша барахтались в снегу в отчаянной борьбе, прицеливались из пластмассовых пистолетов друг в друга. Один, попроворней, сделав первым свой «выстрел», радостно воскликнул:
– Я тебя убил!
– Я тоже попал, падай.

– На мне бронежилет, вот так!
– Тогда я Христос и воскрес!
Такая картинка предстала прохожим на пересечении улиц Победы и Ильича нынешней зимой. Удивила находчивость мальчиков, безумная радость в глазах.
Но чаще удивляют другие дети – оскверняющие без тени смущения слух окружающих ненормативной лексикой. Одни выплескивают таким образом свой гнев, другие обыкновенно пользуются бранью для «связки» слов, третьи – ради моды. И отчего же, думается в такие моменты, не наступит никак мода на комплименты, на высокий литературный стиль. Вернуться бы нашей нации к прежнему почетному званию – самой начитанной. Но пока мы продолжаем уничтожать свой красивый, великий и могучий язык заимствованной лексикой, жаргонными словечками.
Злоречивые разговаривают на языке брани. Можно ли говорить матом? И нужно ли? Недаром человек имеет два уха и один язык, да еще за двумя преградами. Кто слушает – тот пожинает, кто говорит – тот сеет. Но важно – что. Ведь в слове «мат» скрыт корень, явно намекающий на слово «мать». И человеку бранящемуся знать бы надо, что поносит он заодно и свою мать, и Матерь Божию. Грех это страшный. Однако, дело это нынче вошло в моду до такой степени, что бранная речь слышится повсюду: на улице, в трамвае, в магазинах, в школе, в доме.
– Что ты стоишь, как проститутка, шевелись уже! – истошно орет девятилетний хоккеист другому.
– Ты меня бесишь своим нытьем, – тащит мама своего малыша в садик утром.
– Моя кобыла меня постоянно достает, – звучит жалоба в мужской компании.
– Девчонки, поехали пацанов снимать, – поторапливает своих подружек на катке «фигуристка».
– Ну что, кусок идиота, – обращается к воображаемому сыну артист-юморист.
– Все мы, бабы, стервы! – утверждает эстрадная певица, неизвестно кем уполномоченная делать подобные заявления.
«Слово есть поступок», говорил великий писатель Лев Толстой. Именно по нашим поступкам будут судить нас потом. Научиться думать прежде чем делать и даже говорить – необходимо всем нам.
Да и к слову на бумаге такое же трепетное должно быть отношение.
Но нам предлагают очередное вымученное издание нашего города – «Желтую газету». Одно спасение – хорошая литература. Особенно святотеческая.
Есть и другая, с которой тоже хотелось познакомиться. Но больше двух пьес нашего земляка Н. Коляды я прочесть не смогла… Довлатов, Солженицын тоже сквернословие употребляли в своих произведениях – в их произведения бранное слово – это выстрадано. У местного драматурга почти в каждом абзаце бранное слово. Зачем это нужно? Какой достоверности придает произведению мат? Как же Достоевский с Гоголем обходились без него?
Года три назад довелось побывать в Лужниках. Как москвичи ругаются – всем известно. И в толчее людской никуда не увернешься – толпа же меня столкнула нос к носу с матерщинником. Увидев круглое, небритое по моде лицо и пивной животик, не удержалась: «Да что ж это вы так ругаетесь?!» А он в ответ: «Ах, извините, я не знал, что вы сегодня здесь будете проходить, а то бы подготовился!». Как говорил Людвиг Витгенштейн: «Границы моего языка означают границы моего мира».
Но ведь помимо ограниченности эти люди губят свое нравственное и даже физическое здоровье. Это доказано учеными. Про опыт с водой слышали многие. Молекула воды под микроскопом после нашептывания молитвы «Отче наш…» выглядит как снежинка. Тогда как оскверненная злоречием напоминала кляксу. А человек на 80% состоит из воды. Представьте себе теперь ребенка, которого с утра обласкали, покормили горячим завтраком и отправили в школу. А другой получит с утра порцию ругани и запрограммирован на целый день негативом, каких успехов от него можно ожидать, как он будет общаться с одноклассниками, можно легко предположить.
Ученые подвергли эту версию еще одному эксперименту: той и другой водой были политы контейнеры с семенами. Через некоторое время семена проросли, но не одинаково. Напитанные водой, освященной молитвой, всходы дали 95% семян, причем крепких, длинных. В другом случае семена дали хилые всходы – всего лишь 50%.
Для закрепления утверждения о памяти воды и ее влиянии на живой организм, будь то растение или человек, провели контрольную проверку. На этот раз против молитвы выступал экспрессивный мат. В последнем случае семена просто покрылись плесенью.
Фильм с подробной демонстрацией подобных опытов и научного их обоснования под названием «Чем слово ваше отзовется» недавно попал и в мои руки. Конечно, говорится в нем о негативном влиянии бранной речи, но в некоторых случаях «мат» якобы допустим. Для пробуждения родовой памяти, например. То есть, чтобы спасти человека утопающего или замерзающего, его желательно хорошенько отматерить. Но ведь материнская молитва со дна достанет! Не отказываем ли мы в доверии своим ангелам-хранителям, святым, расписываясь в собственном бессилии и начиная браниться?
Хотя не только от бессилия люди ругаются, – от радости бывает то же, «от переизбытка чувств». Приходилось это наблюдать на салютах, новогодних елках, концертах под открытым небом, даже на свадьбах и в родительский день на кладбище.
Но пылесосим же мы свои квартиры, стираем одежду, моем посуду… Почему же мы речь свою не вычищаем, как забрызганную уличной грязью одежду?
Моей приятельнице муж подарил на 8-е марта «Словарь русского мата». Оригинальный этот подарочек стоил немалых денег ему и трудов его создателям, чтобы откопать во всем многообразии нашего могучего русского языка и литературы «самую соль». Но не слишком ли мы «пересаливаем» свою речь, свои взаимоотношения, свою жизнь? Для кого же придуманы красивые, возвышенные слова, сердечные молитвы, эпистолярный жанр? Вспомните, когда вы в последний раз писали ласковое письмо родителям, друзьям или посвятили кому-то стихи… Почему в моде не слова благодарения, поддержки, а грубый жаргон? Кто нам диктует эту моду, и не вправе ли мы выбирать, поправлять друг друга и подростков, подсказывать?
Очень много среди нас уже живет людей других наций, недавно приехавших. Они еще не знают наших обычаев, праздников, языка, но с каким же энтузиазмом и без акцента они, и уже их дети, ругаются по-русски! И смеем ли мы делать им замечания, если сами русские люди наполовину заменили свой богатый язык нецензурной бранью? Однажды на рынке, в очереди за краснодарскими яблочками, пришлось быть свидетельницей неприятной ссоры. Русский покупатель стал требовать сдачу, но смуглолицый хозяин товара нагрубил ему. Выяснять отношения они стали на языке брани. Причем гость Урала явно превосходил соперника, чем всех в очереди немало удивил. Народ в едином порыве выступил: «Мало того, что прописались тут на наших рынках, женитесь на наших женщинах, так еще и до исконно русского добрались!» Чем дорожим? – «Интернациональным» языком, мерзостью, грехом.
Еще одно изречение приведу – Педро Кардерона де ла Барка: «Язык самое опасное оружие: рана от меча легче залечивается, чем от слова». Многие согласятся с ним, если подобные раны на их сердце до сих пор кровоточат.
Иду я утром на работу. Навстречу попадаются группки студенток: все в джинсах, с сигаретами. Приветствуя друг друга целуются в губки, потряхивают пепел изящными пальчиками, при этом бранясь на все и вся, так что люди на остановке огладываются опасливо. Видимо, сквернословие для них, как модная кофточка, ярко демонстрирует степень их «продвинутости» и взрослости. Но что демонстрируют молодые пары, употребляя непристойные выражения в общении друг с другом? Может быть уровень влюбленности? – Скорее меру отчужденности, неизбежное расставание.
Грех сквернословия повсюду: на заборах, в газетах, на форумах, на дискотеках, в кино, в домах. Но кто же его допустил в нашу жизнь, если не мы сами? Раньше проводились в школах так называемые Дни вежливости. Сейчас с точностью до наоборот. Ученики ругаются и в присутствии учителей. Выгонят таких из класса и только. Но дети «зеркалят» взрослую модель поведения. Они торопятся быть взрослыми. Значит, мы только и отличаемся от наших детей возрастом и обилием брани повседневно употребляемой. Неужели нам больше нечего им передать, нечему научить, не во что поиграть? По роду деятельности мне приходится общаться со студентами и детьми от семи до семнадцати лет. Когда что-то поражает их воображение, то, бывает, почти слетает с юных губ скверное слово, которое они тут же ловят ладошкой, прикрывая рот. Очень смущаются. Нет в их словарном запасе красивых и восторженных слов, чтобы выразить эмоции адекватно. В лучшем случае сленг, о котором уже будущие педагоги пишут дипломы.
Почему бы не попробовать нам в масштабах города вместе с весенними субботниками сделать из родного Екатеринбурга – «самый культурный город России»! Город у нас в самом деле культурный, особенно если считать учреждения культуры, среди которых одних музеев более двухсот. Так почему бы нам не запретить самим себе сквернословить в общественных местах, тран-спорте, учреждениях? А потом и перестать засорять атмосферу в доме.
Помню, бабушка моя моего папу – своего сына – до седых волос воспитывала, если тот срывался на дурное слово:
– Ленька, варнак, ты пошто скверну при детях возводишь?! – ругала бабуля папку. И мы тайком радовались, что и на него есть управа. Пожилому человеку, самому старшему в семье, никто не смел перечить, и все верили ее предостережению, что «за каждое грязное слово перед Боженькой отвечать придется».

Наталия Рукавичникова

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475