Христос рождается, славите!

Празднику Рождества Христова, как и Крещению, предшествует навечерие, свидетельствующее об особой важности наступающего торжества. Издревле в Церкви Православной в навечерие совершаются часы, называемые царскими. Царские часы начинаются и совершаются при открытых царских вратах, среди храма, перед Евангелием, положенным на аналое, как бы в ознаменование того, что ныне Спаситель уже не таится, как некогда, во мраке вертепа, но сияет всем языкам (народам). Перед чтением Евангелия на каждом часе бывает каждение. Этим воскурением фимиама вспоминаются ливан и смирна, принесённые с востока волхвами новорожденному Царю Иудейскому. На часах святая Церковь воспоми-нает пророчества и события, относящиеся к Рождеству Спасителя по плоти — новорожденного Царя Иудейского, потомка Давидова. С чтением пророчества св. Церковь соединяет на часах глаголы апостола Павла и евангелистов, свидетельствующих об исполнении пророчеств. Священные чтения сопровождаются торжественными песнопениями, изъясняющими чтения. Обычай совершать перед праздником Рождества Христова навечерие — несомненно древний. По намерению св. Церкви, канун Рождества Христова — есть день усиленного приготовления к достойной встрече праздника Рождества Христова. “Приидите, верние, — взывает в песнопениях этого дня св. Церковь, — возведемся божественно, и видим схождение Божественное свыше, в Вифлееме к нам явленне: и умом очистившеся житие принесем добродетели”: “потщимся спешно прийти в Вифлеем на поклонение Его с волхвы, плоды изряднейших деяний носяще яко дары”. Для более достойного приготовления к сретению великого праздника св. Церковь в этот день, именуемый сочельником, усиливает предшествующий сорокадневный пост и в самый день навечерия предписывает наиболее строгое пощение.

“Ни одно событие Евангельское не празднует Церковь с такою радостию, после светлых дней Пасхи, как Рождество Спасителя, и ни к какому дню не собрано ею столько ликующих гимнов, единомысленных по предмету, разнообразных богатством созерцаний”, — замечает в своих “Письмах о богослужении” А.Н. Муравьев. Подражая пастырям Вифлеема, по зову Ангела приникшим к колыбели Воплощенного, многие пастыри и витии церковные воспевали вокруг нее свои высокие гимны. Казалось, божественный Младенец в яслях доступнее был их священным восторгам, нежели мужественный Страдалец Голгофы, и сквозь детскую улыбку менее ужасало Божество Его, нежели сквозь кровавые капли пота. Через их уста и до нас достигла ангельская песнь: “Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение”. Но как всякое торжество христианское требует и духовного приготовления, чтобы с чистым сердцем приступить к созданию тайн Божиих, то и перед великим воспоминанием воплощения Бога Слова, нас ради приявшего зрак раба, учрежден сорокадневный пост, по подобию Великой Четыредесятницы. В бдениях и молитвах должны мы смирить свою житейскую гордость, чтобы достигнуть духовной нищеты пастырей Вифлеемских, которые легко уверовали в спасительного Младенца, не потому только, что им отвержлось небо ангельскими гимнами, но и потому, что их собственное сердце уже готово было вместить небесные песни и, подобно убогим яслям, приять земное убожество небесного Владыки.

“Христос рождается! — восклицает еще среди поста на утреннем каноне Григорий Богослов, — славьте; Христос с небес — сретайте; Христос на земле — возноситеся!” И тот же певец заключает свою дивную песнь: “таинство странное вижу и преславное: небо — вертеп! Престол Херувимский — Дева! Ясли — вместилище, в коем возлежит неприступный Христос Бог”.

Светлостию наступающего торжества озаряются предшествующие дни, озаряются и последующие, как будто бы звезда, руководившая волхвов к колыбели, однажды и навсегда стала вверху, на тверди церковной: ибо при кратком ее сиянии соединила Церковь вокруг величаемого ею Младенца все божественное его семейство и самых праотцев. Так памяти Адама и Евы, искупленных от клятвы Божественным семенем жены, которое, по слову Моисея, стерло главу искусителя змия, и памяти всех Богоотцов Христа по плоти посвящены два предыдущих воскресения; а последующие празднует кроткого предка Его Давида, и мнимого отца Иосифа и брата Иакова, первого святителя Иерусалимского. Не забыты и невинные младенцы, избиенные жестоким Иродом, искавшим погибели Воплощенного; на другой же день Рождества торжественно собирается вся Церковь воздать должные хвалы Пресвятой Деве Марии, послужившей орудием нашего спасения.

За пять дней до самого праздника уже начинается предпразднество. Продолжает свое описание Рождественских богослужений А.Н. Муравьев.

Ангельские предыдите силы, приготовьте ясли в Вифлееме: Слово рождается, мудрость происходит, приемлет целование Церковье.

Горы да каплют сладость, се Бог приходит от юга, языки покоряйтесь, радуйтесь Пророки, Патриархи взыграйте, человеки восплещите руками: великий и крепкий Князь Христос рождается, царь небес на землю приходит.

Гряди, тяжкосердный Израиль, отвергни лежащий на сердце твоем облак, познай Создателя, рождающегося в вертепе; сей есть чаяние языков, сей разрушит твои праздники, ибо ты не хочешь взывать ему: Христос Царь Израилев!

Последний день перед Праздником Рождества Христова особенным образом посвящен посту и молитве, и верные, памятуя звезду Волхвов, не нарушают поста до появления первой вечерней звезды, встречая ее на молитве; в этот день поздняя литургия Василия Великого соединена с вечернею. И особенные часы, называемые царскими, составлены для этого дня из псалмов и пророчеств и чтений новозаветных, подобно часам великого пятка; ожидание Спасителя, в смиренном образе человечества, столь же торжественно для Церкви, как и последующие страдания Богочеловека. Византийские императоры всегда присутствовали в своих палатах, с великой пышностью, на этих часах и отсюда произошло название “царских” и многолетие, возглашаемое по их окончании. Служение совершается посреди храма.

Перед закатом солнца начинается литургия с вечернею, и первые стихиры ее, двух Патриархов Германа и Анатолия, уже достаточны, чтобы возбудить все внимание верных к наступающему торжеству: приидите возрадуемся Господу, возвещая настоящую тайну: средостение вражды разрушилось, пламенное оружие обратило тыл, и Херувим отступает от древа жизни, и я приобщаюся райской пищи Эдема, отколе был изгнан за преступление; ибо неизменный образ Отца, образ его вечного существа, зрак раба приемлет, рождаясь от неприкосновенныя Матери, но пременения не терпит: Бог истинный, Он остается, каким был, и то, чем не был, на Себя приемлет, по человеколюбию сделавшись человеком; возопием к Нему: “Боже, родившийся от Девы, помилуй нас”.

И вот перед торжественным входом с Евангелием и тихой песнью “Свете тихий”, какую верную обширную картину языческого мира, при появлении Христовом, развивает в песнях своих Церковь, и эта величественная песнь есть творение инокини, отшельницы Кассии.

Августу, единоначальствующему на земле, престало многоначалие человеков, и Тебе вочеловечшемуся от чистой Девы, упразднилось многобожие идолов: под единым царством мирским были все грады, и в единое владычество Божества уверовали все языки; повелением Кесаревым была перепись народам; мы же, во имя Тебя, вочеловечшагося Бога нашего, вписались в число верных; велия Твоя милость, Господи, слава Тебе.

Затем начинается возвышенный ряд паремий, по подобию ветхозаветных чтений великой субботы. Здесь соединены все предзнаменования и пророчества о Рождестве Спасителя.

Последнее из них заключается словами, которые обратились в торжественную песнь на всенощной наступающего дня: “С нами Бог, разумейте языки и покоряйтеся, услышите даже до последних земли, яко с нами Бог”.

По окончании литургии все священнослужители, подобно пастырям, собравшимся из ночной долины, где пасли стада, возглашают при сиянии светильника, как бы звезды вечерней пред царскими вратами: Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума: в нее бы звездам служащий звездою учахуся, Тебе кланятся солнцу правды и Тебя ведети с высоты востока. Господи, слава Тебе.

Дева днесь пресущественнаго раждает и земля вертеп неприступному приносит; Ангелы с пастырьми славословят, волхвы же со звездою путешествуют; нас бо ради родился, отроча младо предвечный Бог.

Таково духовное приготовление, бывающее накануне дня Рождества Христова, дабы верные, однажды проникнутые всей важностью события, могли достойно его встретить. Когда же оно случается в субботу или воскресенье, дни, собственно, не посвященные постному бдению, тогда царские часы переносятся на предшествующую пятницу, а литургия накануне праздника совершается в обыкновенное время, к вечеру же остается вечерня с ее паремиями. Но великое повечерие и утреня празднества неизменны, и они изобилуют красотами витийственными, ибо два великих певца, Косма Маиумский и Иоанн Дамаскин, излили свое вдохновение в стихирах и канонах.

Небо и земля днесь совокупились чрез Рождество Христово, днесь Бог снисшел на землю и человек взошел на небо; днесь невидимый естеством, ради человека видим чувственно, и мы славословя, возопием ему: слава в вышних Богу и на земли мир, дарованный Твоим пришествием, Спасе.

Небо принесло тебе, Младенцу, лежащему в яслях, начаток языков, и звездою призванные волхвы ужаснулись, видя не скипетры и престолы, но крайнюю нищету: ибо что хуже вертепа, и что смиреннее пелен, в коих просияло богатство Твоего Божества? И вот дары, принесенные ими: злато, как царю веков, и ливан, как Богу всех, и смирна бессмертному трехдневному мертвецу. Молитвенно послала их дщери Давидовой Вавилонская дщерь, повлекшая некогда в плен детей Сиона, и органы их, уклонившиеся тогда от песней плачевых, в земле чуждой, ныне разрешаются мусикийскими звуками в Вифлееме, над колыбелью Христа.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475