О прощении обид

Много напутствий слышали мы из уст Святой Церкви в подготовительные к Великому посту Недели. Напоминалось нам о пагубной гордости фарисея, отнявшей у него самое сознание своих недостатков, обесценившей его посты и прочие добродетели.

Умилялись мы притчей Господа о блудном сыне, научающей, что нельзя отчаиваться грешнику о своем спасении, как бы глубоко он ни пал. Потрясалась беспечная душа напоминанием о Страшном суде и огне вечном, плача о потерянном рае. А в преддверии поста Церковь призывает всех к взаимному прощению обид друг другу.

На первый взгляд может показаться, что этот призыв не связан внутренне с теми подвигами, в которых проходят дни св. Четыредесятницы: пощения, усиленных молений, покаянных воздыханий, коленопреклонений… Однако так может казаться лишь тому, кто не вникает в самое существо поста.

Уже в Ветхом Завете люди научены тому, что существо поста состоит в воздержании не от пищи только, а от всякого зла, хотя, конечно, необходимо и воздержание в пище для очищения души от плотских пристрастий, для утверждения господства духа над плотью. Но уже через пророка Исаию говорил Бог, что пост не в том, чтобы томить себя голодом, гнуть голову, как тростник, подстилая под себя рубище и пепел: «это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, раздели с голодным хлеб твой и скитающихся бедных введи в дом твой; когда увидишь нагого, одень его и от единокровного твоего не укрывайся».

Пост истинный в том, чтобы не исполнять воли своей, склонной к греху, удаляться от ссор, распрей, обид. И только, когда удалит от себя человек все это зло, голос его будет «услышан на высоте», «Тогда ты воззовешь, и Господь услышит, возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58, 340).

Разве здесь не напоминается о прощении обид, без которого пост не может быть угодным Богу, так тесно связан он с самим существом поста. Пост есть удаление от всякого зла, а так как существо закона Христова заключается в любви, то какое же из зол больше, чем злоба, ненависть к ближнему?

И поэтому не в удалении ли от злобы на ближнего прежде всего должен состоять истинный пост? Не с прощения ли обид ближнему, забвения зла, должен пост начинаться? Но, будучи введены через прощение обид в подлинное русло духовной жизни, мы должны размыслить о том, как благоуспешнее совершать дальнейшее течение поста, и что для того особенно нужно, «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему… в посте всем сердцем своим, в посте плача и рыдания» (Иоиль 2, 12–13) — говорит Бог через ветхозаветного же пророка Иоиля, внушая людям, что печаль покаяния, исходящая из глубин самого сердца, ею раздираемого, составляет средоточие подвигов постных, и к усилению этой спасительной печали должны направляться все подвиги поста.

Мы слышали сегодня в Евангелии наставление Христа о том, что Бог взирает не на внешние выражения печали сами по себе, не на унылое лицо, пепел на голове, намеренное пренебрежение внешним своим видом, выражающееся в неумовении лица, беспорядке волос и т. п. — все это помогает человеку казаться постящимся «пред людьми». Господь же взирает на сердце человека, на таящуюся там печаль, которая чем глубже в сердце таится, тем может быть сильнее (Мф. 6, 16 -18).

Печаль покаяния — самое сильное средство против страстей, в удалении от которых состоит существо поста. Кто более печалится о грехе, сильнее болеет сердцем от сознания его в себе, тот не может не желать всячески от него избавиться.

Впрочем, одного болезнования о грехе недостаточно: ведь грех — болезнь затяжная, и не может выйти из человека сразу. Врач, применив главное средство против болезни, испытывает и всякие другие средства, помогающие отогнать болезнь.

Нет возможности в настоящей беседе вспомнить о всех средствах борьбы с болезнями души, страстями, — это целая наука духовной жизни. Здесь благовременно напомнить лишь о том, что говение, заповеданное Церковью в посты, включает в себя все главные средства борьбы со страстями. Например, правила борьбы со страстями требуют прежде всего предупреждать самое появление их в душе. Не ходить туда, где соблазн, если же пламя страсти загорелось в душе, необходимо его гасить как можно скорее. И вот Церковь заповедует в дни говений особенное удаление от всего, что может возжечь огонь страсти нечистого желания в душе: хранить от блуждания мысли, чувства, обуздывать язык, устраняться от праздного хождения, впечатлений, вносящих в душу соблазн, пребывать более в Церкви или дома, в молчании, уединении, изменить по возможности обстановку жизни, занятия, пребывать в молитве, духовных размышлениях, чтении, делах любви к ближнему.

Врач при лечении болезни особенно заботится о том, чтобы больному давалась соответствующая пища, содействующая укреплению сил больного. Какая же духовная пища более всего способствует укреплению сил духовнобольного человека, как не молитва? Поэтому Церковь к молитве более всего в дни говения и призывает. Но молясь, человек должен заботиться всячески о том, чтобы молитва не была простым «топтанием дворов» Господних, каковое неугодным Себе называл Господь еще через пророка Исаию (1, 12), или одним «биением воздуха» (1 Кор. 9, 26), звуками, исходящими лишь из уст, а не из недр сердца. Молитва всегда должна восходить от силы в силу (Пс. 83, 8), начинаясь с внешнего терпеливого стояния и поклонов, переходя в умную, при которой не ускользает от внимания ума ни одно слово, ни одна мысль, затем в сердечную, когда каждое слово или мысль молитвы отзываются в сердце соответствующими чувствами, приводят его в умиление, не самодельное, прелестное (обманчивое), а действительное, растворенное с самым глубоким, неподдельным смирением, сокрушением сердца.

Господь ищет в молитве не продолжительности самой по себе, а хотя бы несколько слов, сказанных от искреннего сердца. Однако этим никто не должен извинять свою леность, уклонение от продолжительных молитв, потому что сердце, ожесточившееся от страстей, не может прийти в состояние богоугодного умиления сразу. Золотые песчинки добываются из груд песка, так и добрые движения сердца должны быть добыты из целой груды соответствующих им мыслей, чувств и желаний.

Легко ли выдавить из камня воду, скрытую в недрах его? Так необходим долгой молитвенный труд, чтобы извлечь из окаменевшего сердца каплю умиления, покаянного сокрушения. Потому-то Святая Церковь внушает терпение в молитве.

Конечно, много можно было бы и еще вызвать в памяти духовных размышлений. Но от множества размышлений утомляется душа и не бывает в состоянии удержать иногда самое нужное. И мы положим конец слову, предоставляя самим молениям Святой Церкви назидать, умилять, возвышать душу, отклонять ее от путей духовной погибели, направлять на путь спасения.

Чада Церкви, часто столь далеко отходящие от нее на свои пути, пусть хоть в эти святые дни душеполезной Четыредесятницы более теснятся к материнским недрам Церкви, более питаются от ее груди, будучи в духовной жизни малосмышленными младенцами, чтобы течение поста богоугоднее совершить, неосужденно достигнуть и поклониться Христову Воскресению, более возрадоваться, очистившись подвигами поста, о Господе, столь заботящемся собрать чад под крылья Своей любви, подобно птице, собирающей птенцов под крылья, и столь часто скорбящем о нежелании чад собраться.

Нет пути истинной жизни, кроме указываемого Христом, ибо Сам Он есть «путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 16). Нет спасения от гибели в море житейском, кроме спасительного ковчега Церкви Христовой, куда и зовет она в дни поста с особым усилием всех погибающих.

Священномученик
архиепископ Фаддей (Успенский)
1935 г.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475