Профессор Осипов: «Смысл жизни может быть только в жизни»

Всю историю человечество стоит перед альтернативой. Их много, конечно, альтернатив. Но есть одна центральная, ведущая, которая охватывает, как мне кажется, все стороны человеческой жизни.

Чтобы была понятна моя мысль, я хочу обратить внимание вот на что мы живем, что-то делаем. Конечно, все делаем. Трудимся. У нас много под час планов, интересов, задач и проблем. А вот в конце концов есть возможность продумать — до конца что мы хотим? До конца. Не то что я хочу, чтобы было завтра или после завтра. Не просто ж я хочу решить какие-то задачи жизни, которые передо мной стоят а вот что бы я, вообще-то, хотел как конечную цель моей жизни? Мне кажется, что очень часто именно эта-то конечная цель как-то остается в тумане.

Как-то один из наших вcем известных философов, особым почитателем которого я не являюсь, но, в то же время, у которого много замечательных идей и афоризмов (я говорю о Бердяеве) — как-то однажды он сказал очень сильно: «Современный человек совершенно утерял понимание того, зачем он живет. Более того, он не имеет даже времени подумать о том, зачем он живет»… Слишком, вы знаете, много дел, чтобы думать еще о том, зачем я живу.

Не правда ли? Любопытнейшая картина! Я копаюсь где то на улице или у себя в огороде, а ко мне подходят и спрашивают: а вы зачем это делаете? Я почесал затылок и говорю: да в общем-то я еще не успел об этом подумать. Замечательно!

Вы подумайте. Мы живем, мы действуем, трудимся. Проблемы международные, политические, экономические, культурные, образовательные. А самое главное где-то в тумане. Прямо по дедушке Крылову. Весь зоопарк прошел, а вот слона-то и не приметил. Вот искушение-то! Уж слишком он велик, чтобы его заметить.

Всю историю человек и, конечно, человечество стоит перед интересной альтернативой. Ведь фактически есть два смысла жизни или, если хотите, две цели жизни. Надо бы только повнимательней подумать, что это за смыслы, что это за цели. Два — основных. И они выражены в двух мировоззренческих концепциях. О мировоззрениях не стоит говорить, поскольку мировоззрений больше, и это даже понятие более узкое. Именно в концепциях или направлениях мировоззренческих они выражены.

Одно из этих направлений (которым невольно увлекается каждый человек, даже часто принадлежащий к другому направлению, как кажется — стихийно, подсознательно даже увлекает… влечет, захватывает его этот поток сам до себе) — этот поток жизни рассматривается как бесконечное, как не имеющее конца. Я чувствую, что я бессмертный и я тут буду жить все время и буду решать разные проблемы. Этот тот поток жизни меня буквально захватывает и создает полную иллюзию того, что я здесь-то, в общем-то всегда жить и хотел. Более того, и в своем практическом осуществлении этот психологический накал жизни обращен к совершенно достаточно конкретным вещам. Какого рода?

Поскольку поток этой жизни захватывает, это, естественно, моя жизнь меня поглощает, то что я могу искать в ней? Если она именно эта! — Очень серьезный вопрос.

Подчас, у нас здесь возникают даже внутренние коллизии. У нас есть чувство стремления к добру, к истине, к красоте. Действительно, есть. Это верно. Но надо бы подумать до конца, а что при этом все-таки я хочу?

В этом отношении очень многое дают размышления тех людей, которые смогли несколько отойти от нашей жизненной ситуации и посмотреть со стороны.

Как-то Пифагор пришел к одному богатому человеку, князю. Тот его спрашивает «Пифагор, а ты, вообще, кто? Представься», — «Я философ» — «А что это такое?» — «Представьте себе торг, рынок. Что там происходит?» — «Представляю. Ясно, что происходит — шум, гам, споры, смех, торговля. В общем, водоворот жизни» — «Верно. А философ — это тот, который находится вне рынка. Сидит на каком нибудь возвышенном месте и смотрит на все это. И видит, что там на самом деле происходит».

Тот, кто внутри вращается, увлекается мелочевкой этой жизни, — уже не видит в целом этой жизни и не понимает в целом этого смысла.

А одна из мировоззренческих установок, которая глубоко, органически присуща нашему сознанию, заключается в том, что мы практически весь смысл своей жизни видим исключительно только в этой жизни, которая (вот тут уже все знают, и ни один человек не верит) — которая обязательно кончается. Интересно, что это за жизнь, которая кончается? Что за смысл жизни, если он кончается! Что проку, если мне дадут алмаз на руку подержать, а потом отберут? Счастье великое. Я торжествую, пока он лежит у меня в руке. А когда у меня его отнимут? Я думаю, радости не так много.

Две мировоззренческих установки. Первая утверждает, что весь смысл моей жизни в этой жизни. Здесь человек всего должен достичь, здесь приобрести, здесь получить. Это очень сильная установка, она буквально захватывает человека, его ум, его сердце, душу, если хотите, все его способности, всю энергию. Но, наверное, стоит все же продумать эту установку: насколько она здрава и разумна? Ведь все-таки разум и дан, чтобы подумать, зачем я копаю землю? Зачем-то ведь, правда же? Должна же быть цель?

Об этом очень многие писали, и очень интересно писали. Все философы, практически, обращались к этой мысли, не говоря уже о религиях. И правда же, ведь смысл жизни может быть только в жизни. То есть, когда я смогу оценить все со стороны — то, что я делал, я должен же ощенить! Но если это моя жизнь кончается, и я не способен этого ничего оценить, тогда какой же смысл для меня во всей этой деятельности? Более того, для всех! Ведь все точно так же! не смогут оценить. И все так же смертны. И все человечество смертно. Какой же смысл жизни, которую ожидает одна возможная реальность — этого даже не хочется называть… но, видимо, единственно бесспорная реальность — что она кончается — эта жизнь. Стоит, наверное, об этом подумать. Причем, кончается не когда-нибудь, не по программе, расписанной в компьютере, в разработке… а самым неожиданным образом. Тогда, когда мы даже не предполагаем. В любом возрасте, в любой момент. Почему мы это забываем? Кто знает, когда это придет? Никто. Почему забываем? А если это так, если это реальность, неужели не следует подумать тогда, а действительно ли верна эта мировоззренческая установка, когда все силы моей души бросаются на то, что кончится, чего не будет?

Есть другая установка, изначала присущая человеческому сознанию. Изначала! Поразительный факт — всеобщности этой другой установки. Посмотрите, что пишет Плутарх (я обращаюсь к древним авторам), что Цицерон пишет: вы не найдете ни одного народа, в котором бы не было религии. Вы найдете города без монеты, без правителей, без того, что мы сейчас называем — цивилизацией, без культуры (если культурой называть наше бескультурье современного общества), вы найдете даже такие народы Но вы не найдете народа без идеи Бога, без идеи вечности человеческой личности, идеи ее бессмертия, без веры в душу человека.

Другая установка — религиозная, которая не только имеет историю всечеловеческую, но которая находит в своем сознании огромнейший внутренний, колоссальный энергетический комплекс. Установка, которой придерживаются все, люди всех уровней — от людей самых необразованных, до людей-творцов, передовых людей науки Это мыслители и ученые, философы и поэты, крестьяне и рабочие — да не важно, кто! Да при чем тут… будем мы перечислять зги социальные категории Дело не в этом Человек не может примириться с мыслью, что меня не будет!

Откуда, вообще, такая мысль? Вот странно-то! А почему это не будет?

Дело в том, что под час мы к религии относимся как к одной из теорий Если выражаться научным языком — как к одному из каких-то элементарных верований На самом деле, ситуация более серьезна. Я, человек, живу один раз, и мне надо решить вопрос величайшей важности действительно ли все кончается со смертью моего тела^ Или только начинается со смертью моего тела?

Я думаю, что гусеница, которая ползает по земле, если б она могла думать немножко, она бы решила, ну что ж, вот и все, доползала дни, как и все. Все кончится. А потом вдруг с недоумением через какой-то период вдруг замечает что с ней было? Она умирает. Как умирает? Поразительным образом умирает. Закукливается. Гроб-то какой интересный! Закукливается. Потом эта куколка существует — опять, некоторое время — и из не выпархивает вдруг необыкновенный «махаон». Это хороший образ, он прямо относящийся к человеку, каждой личности. Да, да, человек именно таков. Ведь в науке достаточно. На чем живет наука? На фактах, на экспериментах. Подтверждается теория фактами — верна, не подтверждается — отложим ее. Пусть в гипотезах походит.

Религия имеет потрясающее количество фактов, подтверждающих наличие иной жизни, иного мира, иной реальности.

Да и подумайте, на чем зиждется атеизм. Верит человек. Атеизм — что такое? Вера в то, (что?) — что человека ожидает вечная смерть. Бога — нет. Души — нет. Ах, какая изумительная вера! Верь, человек, тебя ожидает вечная смерть! Это потрясающее что-то!

Что говорит христианство? Верь, человек! Ибо тебя ожидает Вечная Жизнь!

Со смертью тела начинается вечная жизнь Подлинная жизнь, реальная жизнь Она еще не совсем реальна. Реальная жизнь будет тогда, когда человек опять станет человеком Ибо человек — это душа и тело, а не одна душа.

Две мировоззренческие сентенции, установки присутствуют в нашем современном мире Вопрос сводится к чему? — К очень простым вещам И каждую из них, если проводить достаточно логично в жизнь, требует соответствующих результатов. Если живу один раз — сами понимаете, что из этого следует. Разные вещи могут следовать. Не хочу расписывать, извините. Но если эта моя жизнь определяет всю мою вечность… все мое будущее! как экзамен своего рода — я отношусь со вершенно иначе к своей жизни. Какая колоссальная ответственность налагается тогда на меня, я понимаю!

Я понимаю, зачем во мне живет совесть, откуда у меня чувство правды, почему человек часто готов расстаться со всем, что он имеет, не только с имуществом! готов жизнь свою отдать — за что? За правду. Простите, какую правду? Что это такое?

Глубоко в человеке живет чувство истины, чувство совести, чувство справедливости. И действительно, во имя этого он готов пожертвовать даже жизнью. О чем это говорит? О том, что в человеке помимо биологического начала есть другое начало, неведомое низшему миру, миру животному. И это начало не есть результат какого-то там эволюционного развития. Для нормального существования в условиях этой жизни и совесть — совесть! — страшная помеха! Мы прекрасно знаем бессовестному легче жить (говорим мы). Правда, что с ним будет дальше, вопрос другой. Откуда это возникло?

Неслучайно, когда Ольвис написал Дарвину в ответ на его «Происхождение видов…» один вопрос: «А зачем человеку понадобился мозг философа?» Ведь обезьяна великолепно приспособлена к жизни, не правда ли? Зачем это эволюция дальше пошла»? Зачем? Приспособляемость кончилась. Человек гораздо менее даже приспособлен, если хотите. Он не может перенести, под час, тех условий, которые переносит животный мир. Зачем?

Вы знаете ответ Дарвина? Он прочитал это письмо, написал — «Нет!» И больше ничего.

Нет ответа, конечно, на этот вопрос. С точки зрения «Происхождения видов…» Совершенно ясно: ситуация совершенно другого рода.

Итак, человек и первый, и последний. И первые люди, и нынешние люди, и последние люди стоят перед альтернативой: какой же, действительно, смысл жизни наиболее отвечает моей человеческой природе, моему сознанию, моей жизни? Что более отвечает?

Я не хочу сейчас заниматься апологетикой и проводить миллион всяких аргументов. Я хочу сказать, что мы стоим перед очень глубоко практической задачей. Не о философии я хочу рассуждать. Это интереснейшая тема, но в другой раз.

Перед чем мы сейчас стоим? В чем выражается первая идеология и первая мировоззренческая концепция? — Она начинает сейчас в мировых масштабах показывать свой ужас.

Приведу пример. Рокфеллер. Всем известное имя, не правда ли? Все слыхали. Не так давно его пригласили в воскресную религиозную христианскую школу. И он там выступает. И что он там произнес? Очень интересные слова. Потрясающие. Идея совершенно точна, я буду ближе даже к тексту, потому что меня тоже поразило это высказывание: «Американскую розу во всем ее великолепии и благоухании, так чтобы она привела в восхищение всех созерцающих ее, можно вырастить, только беспощадно обрезая все слабые ростки вокруг ее. И это — закон природы и закон Божий».

Вот это да! Вы слышите, какого Бога исповедает господин Poкфeллep?! Беспощадно нужно обрезать все слабые ростки вокруг нее. Роза, действительно вызывающая восхищение — только кого? И мы видим, как это сейчас осуществляется в мировой политике. Мы видим и прогнозы этой будущей политики. Мы видим, какое отношение к человечеству предполагается, сократив его до «золотого миллиарда». И что это будет за миллиард? Кто это будет»? Мы можем уже предполагать.

Сейчас становится очевидной совершенно реальностью, происходит потрясающая концентрация финансовой, информационной, политической и военной мощи в одном очень узком кругу. Этот круг становится все уже. И если мы посмотрим на этот круг, то он представлен такими «Рокфеллерами», для которых не писаном законы совести и правды. И если это так (а сомневаться уже не приходится), то к какому же благому будущему идет человечество? Кто будет этот «золотой миллиард»?

Два варианта. А точнее, оба они будут. Рабы и зомби. Даже не зомби. Что нибудь «получше» придумают к тому времени. Биотехнология уже разрабатывает такие возможности, что человека можно будет сделать каким угодно. Он будет запрограммирован к нужного рода деятельности. И больше ничего. Это будет тоталитарнейшее из всех тоталитарных государств, когда-либо существовавших в мире. Мы идем ко всеобщему рабству, потрясающему рабству! Вот к чему идет человечество. Причем справиться с этим — ой-ой-ой! Еще Россия брыкается только. Правда, и ее уже берут в достаточно мощные тиски.

Вся ведь суть современного мира какая? Где концентрируются рычаги власти? Информация и финансы. А затем, конечно, и военная мощь. Естественно. Отсюда все идет. Это первая идеология. Которую мы бы назвали первой мировоззренческой концепцией.

Она, оказывается, не только отнимает у человека смысл жизни. Она, оказывается, ведет все человечество к смерти. Ее ошибочность совершенно очевидна. Вы только посмотрите на один факт — все человечество, живущее этой первой установкой, к чему стремится? — К построению Царства Божия на земле. То есть, без Бога. Зачем Бог? Мы сами Боги. Мы сами всего достигнем. Мы достигнем бессмертия. Мы покорим Космос. Мы будем Богами в этом мире. И сменяется поколение за поколением. И «боги» за «богами», гниют и растворяются в земной поверхности.

И что же привело к чему? Перед чем мы сейчас стоим? Я краткий штрих сделал к будущему государству всемирному. А посмотрите, что творится с нашей матушкой землей. Воздух, вода, почвы. Все же заражено до предела! Недаром же наши фантасты пишут, прилетают инопланетяне, и смотрят, как там — жизнь-то есть или нет? Можно ли садиться сюда? Нет. Летим дальше. Эта же планета — без перспективы жизни.

Действительно, ситуация мрачная. И это мрачность проистекает откуда? — Из вот этот странной, кажется, ненормально досылки, которая охватывает буквально весь род человеческий и которая не дает нам покоя. Где же ты, разум, если приводишь к смерти! Что за странное явление? Ведь «человек — это звучит гордо!» Какие потрясающие достижения научно-технического прогресса! А мы перед чем оказываемся? Есть ли сейчас реальные надежды — преодолеть экологический кризис?

Пока, говорят, нет. Но может быть что-нибудь и сделают. Может быть. Простите, но это гадания на кофейной гуще. Уже слишком далеко мы зашли — в этом развитии. Но об этом пусть лучше скажут ученые. Та ситуация, в которой мы сейчас находимся (мы — человечество) — глубоко трагична.

Меня поражает еще одно безумие — той элиты, той кучки, которая стремится к мировому господству, к этой власти, видят же, что все гибнет! Видят. Знают? — Знают. И продолжают захватывать власть. Вот безумие страсти! Вот безумие — действительно. Мы убеждаемся о том, ничто так не губит человека, как отступление от тех норм духа и морали, о которых говорит Христианство.

Как только человек отступает от этого, как он только поддается власти страстей, он становится безумным, он становится рабом этих страстей. И тогда он — этот ум, будучи рабом — уже работает не на то, чтобы человеку было лучше, а на то, чтобы исполнить страсть.

Сейчас наша человеческая история достигла такого этапа своего существования, когда обнаруживается с очень большой силой и яркостью, что отступление человека от духовных начал жизни приводит человечество к самоубийству.

Уже все давно заброшено. Христианство и нравственность заброшены. Обратите внимание наука, философия, технологии развиваются помимо христианских и нравственных начал. Просто для них Христианства не существует. Я не хочу сказать, что они борются с Христианством. Нет! Ну зачем ученым бороться с Христианством! Отдельные кто-то есть. Просто развиваются независимо.

Когда-то мы, люди, уверились, что, оказывается, можно достичь прогресса, расцвета жизни и создания Царства Божия на земле помимо морали, помимо духовных ценностей, — мы допустили колоссальную ошибку. Обратите внимание ученый мир, наука не сомневается в следующем утверждении: что можно все более глубоко, более тонко и более совершенно, то есть более правильно, постигать окружающий мир, независимо от того, кем я представляю себя (я — человек ученый) в нравственном и духовном отношении. То есть, моя познавательная деятельность нисколько не связана с моим духовным состоянием. То же самое утверждает философия.

Что утверждает Христианство? Нет Истины там, — говорит оно, — где нет Любви. Вы слышите? Дважды два — это не истина. Это просто основное тождество. И все. И нет Истины там, где нет Любви! И поэтому сам познавательный процесс, идущий помимо духовного совершенствования человека, обязательно приводит к заблуждению, к ошибкам. Более того, чем более интенсивен этот познавательный процесс вне чистоты духовной, тем к более серьезным процессам он приводит. Современное состояние мира как раз об этом и свидетельствует. Мы пришли к настолько серьезным вещам, что просто страшно.

Я помню, однажды в Атланте, в Америке была международная конференция, куда созвали очень много звезд, лауреатов Нобелевской премии в самых разных областях. И пригласили группу богословов. Там я был. Мне было очень интересно послушать. Выступали люди по разным направлениям науки. И любопытно было вот что. Очень многие из них, если не большинство, закапчивали свое выступление примерно такой мыслью мы не знаем, что делать сейчас, да, ситуация отчаянная — экологический кризис, истощение ресурсов, перенаселенность, что нам скажут богословы?

Мы сидим и улыбаемся: ничего себе! Довели, а теперь — что скажут богословы! Вот в таком духе мы и отвечали: они давно говорят, что для того чтобы было на земле хорошо — безобразием является, когда одна нация, например, американская, в которой всего 5 % населения, использует, потребляет 40 % всего, что производится в мире. Что это такое? Элементарное нарушение самого основного принципа — принципа Любви. Вы спрашиваете нас, что делать? — Простите… что делать — это более или менее, кажется, понятно: Христианство говорит же, что нужно делать там где нет любви, там не может быть благa! А какая же это любовь, когда всеми средствами, которыми только располагает нация, она эксплуатирует все другие нации? И думает, что им будет хорошо. Ничего подобного!

Я хочу обратить внимание на один интересный факт. С точки зрения нашего материального положения, Европа это, конечно, рай на земле. Что говорит статистика? (Это была реакция на мой доклад со стороны одного финна). Он говорил по современным статистическим данным более половины европейцев потеряли смысл жизни, чувствуют страшную безысходность, какое-то даже отчаяние. И он дальше утверждает, что все большее число людей (гораздо большее) обращается к психиатрам, нежели к обычным, как он выразился, врачам.

До какого-то предела человеку это интересно — материальное процветание, благополучие. И вот он всего достиг, а дальше? Все. Достиг. Вот тебе… И дальше что? Желудок — один. Правда, есть некоторые, кто имеет возможность заняться политикой. Спросил наш журналист одного миллионера: зачем столько денег? Тог ответил: вы правы, когда-то мне интересно было получить как можно больше денег. Сейчас они мне совершенно не интересны. Но теперь я хочу власти.

Идет игра. И забыл этот человек, который хочет власти, что какая-то дурацкая нелепость… и не помер ли бы он, пока до власти доберется. И этот бедный Рокфеллер, который говорит, что нужно беспощадно обрезать слабые ростки… о чем он думает, бедный! Он забыл, что он такое же смертное существо, как эти «слабые ростки» на той же розе. Смысл-то такой!

Христианство в лице Православия (именно Православия) радикальным образом отличается от западного Христианства по самым существенным направлениям и категориям мысли. Православие утверждает, что Дух творит себе формы. Дух! Чем более верное состояние духа человека, тем более правильно, то есть полезно и для человека, и для общества будет выражаться вся его деятельность. Какая? Научная, культурная, философская, эстетическая, образовательная. То есть. Дух творит себе формы. Кто же будет выступать против этой великой истины? Вся суть, значит, только в том: что такое правильный Дух? Что это за травильная духовность? Какова это правильная духовная жизнь? Что ее составляет? Что это за ценности? Об сейчас не скажу. Чтобы меня не побили камнями. Спасибо.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475