«Милосердия двери отверзи…» — о православной благотворительной столовой

Ты сам, Владыко, всяческих Творче, Сподоби мя истинным Твоим светом,
И просвещенным сердцем Творити волю Твою.
Молитва св. Макария Великого

В мире есть царь, этот царь беспощаден. Голод имя ему.
А. Некрасов.

Екатеринбургское Благотворительное общество «Дакко» по благословению и при духовном окормлении игуменьи Ново-Тихвинского женского монастыря Русской Православной Церкви Московского Патриархата матушки Любови уже три с половиной года бесплатно кормит екатеринбуржцев, попавших в беду. Каждый день более полторы тысячи моих соотечественников спасаются от отчаяния голода. И не только от него.

Нераннее утро сентября. Трамвай свободен. Я у выхода. Пробую уточнить у бабушки, где же тут, на улице Бебеля, дом 166, кафе. «Теперь там благотворительная столовая. Вам не в ту сторону?» Глаза только на миг наполняются неизбывной болью… Только на миг. И — тихое «Да». О чем еще спрашивать? Православная благотворительная столовая находится в районе между двумя большими промышленными комплексами Екатеринбурга. С одной стороны — гигант российского машиностроения — Уралмаш с его спальными районами, с другой — инфраструктуры Свердловского железнодорожного узла. Но люди, приезжающие в столовую к открытию и все последующие часы до завершения работы, — не только из этих социально «горячих» точек. Есть здесь посетители-ветераны трехлетней давности — первое пристанище было тогда в поселке ЖБИ. (Впрочем, все районы города внесли свою лепту в то, что в прошлом веке русский поэт назвал — Царь-голод). Потом появилась необходимость переехать сюда.

Кто они? А вы посмотрите вокруг себя. В лицах-то все и скажется. Возраст, как правило, почетный. Впрочем, не всегда это пожилые люди. Мальчишки, измученные недетским бытием, тоже здесь бывают. Одеты… Как может одеваться человек покинутый, немощный…

Ольга Алексеевна Кошкина, директор, выходит в зал, встречая посетителей. Слова просты, доходчивы, теплы. А как еще говорить с людьми, которых сама же и призвала к трапезе! Общая молитва ко Господу — иконы утверждают дух, привычный прихожанам православных храмов; но здесь знают, что насильно мил не будешь, что Господь Сам призовет и откроется. А молятся те, у кого эта потребность уже родилась.

Мне-то посчастливилось попасть и к беседе — по вторникам сестра Наталья, послушница Ново-Тихвинского монастыря, рассказывает о событиях, которые в ближайшее к дню трапезы время отмечаются Православной Церковью. К слову, история и современность в этих беседах удивительным образом сопрягаются (жизнь наша также в пространстве вечности, по промыслу Божию, повторяется — намерениями, стремлениями, деланием и расплатой).

Обратила внимание: в трапезной работает сурдопереводчик — в столовую приходят слабослышащие и глухонемые. Кое-кто из слушателей достает тетрадочки, чтобы записать и порассказать внукам, к примеру, или, сидя на лавочке перед своим домом, подружкам. Плохо разве?

За трапезой — молчание. И в этом отличие от обычной столовой. Человек, который по-настоящему голодает, особо ценит и состояние, которое дает прием пищи. Прощаясь, многие подходят к хозяйке, сердечно благодарят. А она — большая — склоняется к бабушке-махоньке, вслушивается в озабоченную чем-то речь. Кто-то подходит и к сестре Наталии, надо что-то уяснить от рассказа, или от жизни это уж их тайны, для того и уединиться можно в уголок. Там, в уголке, можно положить иной раз и гостинец, и вещь для нуждающихся. Какие либо нужды своих знают все; чем могут, помогают, даже в их положении находясь.

- Ольга Алексеевна, почему это стало необходимо вам лично?

- Господу угодно стало меня призвать. По-другому я никак не расцениваю. Когда три с половиной года назад возник вопрос о необходимости кормить таких людей — сначала это было один раз в неделю по сто человек, — люди, которые решили заняться этим, искали помещение. Город большой, а почему-то их привело ко мне. Я тогда в храм ходила, веровала, но не так, как сейчас. Просто ради интереса. Мне казалось, что я не испытывала такой необходимости. Сейчас это образ жизни.

Я по специальности экономист, работала в общественном питании.

- Бывает радость от любой хорошо сделанной работы, в том числе и той, на которой хорошо зарабатывают. А вы сегодня делаете то, на чем не собрать капитал. Отдай и не проси возврат. Есть изменения в ощущениях?

- Есть. Знакомые, которые давно меня не видели, находят перемены. Но самая большая перемена, о которой они говорят, — это то, что я состарилась.

- ?

- Да, когда я начинаю всматриваться в себя, понимаю, что это так. Потому что смотреть каждый день столько горя! А они же все, вы видите, подходят и считают необходимым поделиться. У них такие трагичные судьбы! Не просто не состариться, даже только слушая это. А если принять это в себя! —

- Столовая — это своеобразная школа, не только для людей, которые дают, но и для людей, которые просят. Потому что раньше-то с православными было что — «блаженны ищущие, ибо они обрящут, блаженны нищие, ибо их есть Царствие Небесное». Это было утеряно. В глазах просящего безмерная потеря. Для них даже подойти, чтобы что-то попросить, — горе большое.

- Я бы сказала, что это несколько устаревшее понятие. Это преодолено. Нужда заставляет. И люди, которые нас посещают, прекрасно знают, что просить милостыню — не стыдно И Уголовный кодекс здесь ни при чем.

Они видят отношение, их выслушают и помогут — лекарствами — кто-то простыл, с желудком неполадки, кто-то крестик потерял, постельное белье погорельцам необходимо, беженцы из Грозного у нас питаются, и что-то из вещей мы им передаем…

Среди этой очереди очень много и заслуженных людей. Есть учителя, артисты… Приходит актриса драматического театра, плачет, говорит, что раньше, когда работала в театре, сама занималась благотворительностью, а сейчас в таком положении, что вынуждена кормиться у нас.

- Вспоминают ли здесь близких?

- Мало кто жалуется на детей, на родственников. Обычно говорят о своих бедах, о нужде. Не осуждают. И государство не ругают. Иногда складывается впечатление, что это бездомные люди. Это не так. Просто у них такой вид — одежда ветшает, нет возможности купить другое пальтишко. На улице их кто-то и обидит, оскорбит, но когда они сюда зайдут на пятнадцать-двадцать минут, они понимают, что кому-то нужны. Наша-то задача состоит в том, чтобы они поняли: они нужны. А зачем бы мы были здесь, если бы их не было!

- Нецерковный человек говорит об этом: ну так они с этого имеют!… Реально ли сегодня что-то с «этого» иметь?

- Какие деньги… О каких деньгах здесь может идти речь? Если человек пришел с пустым карманом.

- У людей, которые помогают вам, есть проблема рекламы?

- Нет. Это совсем другое. Это же не те деньги, которые можно использовать на другие цели. Как можно у обездоленных оторвать? У нас бывает достаточное количество денег, а бывает недостаточное. Если денег завтра не будет, но будет запас продуктов, мы все равно накормим, хотя меню будет полегче. Люди это знают.

- Приходят ли к вам так: — «Я тоже хочу это делать. Как это сделать?"

- Нет.

- Это ведь о чем-то говорит… Служение, которое не каждому дано?

- Люди приходят больше из любопытства. Это для них невероятно, непонятно: как в наше время можно организовать бесплатную раздачу! Да еще при таких хороших условиях. Но бывают единичные случаи — жертвуют. Есть в городе фирма, которая занимается грибами. Они уже дважды не взяли с нас деньги… После Нового года приехал молодой человек от фирмы, которая снабжала город новогодними подарками. Праздник прошел, а остались невостребованные подарки. Привезли нам. Я спросила у него, за кого молиться? Он — «А зачем?…»

- Были ли трудности в открытии этой столовой?

- Здесь — нет. Самая первая инстанция, которая откликнулась и предложила свою помощь в организации и советах — это… санэпидемстанция! Которой все во всех районах боятся. До открытия нашей столовой здесь побывали и главный санитарный врач района, и наш куратор, сделали свои замечания, предложения, я выполнила их рекомендации… Потом были специалисты по охране труда, работники пожарной охраны…

- Они, кстати, приходят, чтобы учиться у вас тому, как беседовать с людьми беззащитного возраста о проблемах пожарной безопасности, чтобы от этого разговора была существенная польза. И очень внимательно наблюдают общение работников столовой с посетителями…

- В городе есть динамика роста пожаров, в том числе, в Железнодорожном районе. И пожарные обследуют, не является ли кормление людей причиной тех пожаров. А я пригласила их, чтобы они сами посмотрели, могут ли наши быть причиной их пожаров. Они убедились, что нет. Потому что пьяницы к нам не ходят, мы их не пускаем. У нас есть служба безопасности.

- То есть, вы смотрите, от беды или от наглости пришел человек. Бывают ли моменты, когда люди перестают посещать вас?

- Кто-то долго отсутствует, а когда появляется, сообщает: пока было что-то от урожая в саду-огороде, сами обходились. А какие они у нас стали… приходит наша бабушка и отдает талон. «Возьмите, он больше не понадобится. Похоронила я своего…» Это говорит о чем-то?

- А что нужно, чтобы такую столовую открыть? Есть ли в нашем законодательстве полный комплект документов, который позволяет это делать? Не мешают ли нестыковки?

- Нестыковки страшные. По федеральному закону о некоммерческих структурах мы как благотворительное общество, оказывается, не пользуемся никакими льготами! Ни по оплате коммунальных услуг, ни по оплате электроэнергии. Если бы в составе нашего коллектива было бы 50 % инвалидов, тогда бы мы пользовались льготами. Чтобы накормить полторы тысячи человек, нужно работать сутки. Могу ли я привлечь для этого инвалидов? В общественном питании никогда не было легкого труда. Испокон века поварская работа — это мужское занятие. Работать с мясом, овощами в таких объемах…

- Могла бы помочь разработка местного законодательства снять эти зазоры?

- А смогут ли местные законодатели подступиться к федеральному законодательству?

- Это же очевидно необходимо, ведь вы фактически снимаете часть проблемы общегородской…

- И не только в смысле социальном. Наша пища на всех действует благоприятно. У нас достаточное количество, как сказали бы люди нецерковные, разгрузочных дней. Для нас это — дни постов — среда и пятница, все на растительном масле, два дня в неделю молочные, а три дня — мясные. Получается достаточное количество всех жизненно необходимых для организма компонентов. А когда у нас будет приют, будут детки-отказники, брошенные, подобранные, бездомные — они ведь больные, запущенные… там, конечно, будет посложнее. Питание будет обеспечено по заболеванию каждого ребенка. —

- Сотрудничаете ли вы с такими же обществами в других городах?

- Нет. Об удачности нашего опыта мы можем судить только сами. Сегодня мы знаем: в этом есть необходимость. Оттого, что мы завтра придем сюда, а у наших дверей людей нет… мы же не расстроимся! Нет необходимости в нашей столовой. А это о чем-то будет говорить. А пока эта толпа есть. И мы здесь есть — для того чтобы накормить этих людей.

- Как вам удалось создать некий режим?

- Подсказали наши трудности. Упираемся в какой-то вопрос — решаем. Постепенно. Сначала у нас не было талонов. Мы поняли, что они необходимы, чтобы не было скопления людей. Раздавали талоны детям. А они сегодня бывают, завтра — нет, а то вдруг талон оказывается у взрослого человека — отобрали, сам отдал. Потом мы решили, что детям вообще не надо давать талоны. Если они идут — кормим. Также и с нагрузкой вопрос решился: чтобы ее снизить, пришлось создать две рабочие смены и работать в субботу и воскресение. Ежедневно мы принимаем до 1600 человек. Состав поваров неслучаен, со мной работают люди с первого дня. Они ощущают, что это необычная столовая. Сначала приходилось рассказывать, как нужно относиться к этим людям. Они знают, что должны принять так, будто в этой очереди их папа, мама, брат. Я говорю: «Вы накормите их так, будто за стол села ваша родная сестра». А иначе бы мы не выдержали.

Все средства идут от благочестивых верующих прихожан храма во имя святого Александра Невского. —

- Обычно спрашивают журналисты: какой-нибудь там у вас есть богатый…

- Есть, и не один. Господь и преумножает богатство людям, которые могут им так распорядиться.

- Что нужно знать, чтобы попасть к вам на трапезу?

- Ничего. Может быть, придется смирено постоять, чтобы дождаться очереди, все равно не откажем.

- Есть ли то, чего надо опасаться, когда некто будет организовывать такого же рода дело?

- Есть. Опасаться нужно прежде всего самого себя. Чтобы не показалось, что желание помочь этим людям — это навсегда. Даже если оно искреннее. Может быть, это временно, даже разовое желание — помочь, а потом вдруг остыть. Нужно ли тебе это дело. Стоит ли браться за него, выдержишь ли. Но я сразу согласилась кормить этих людей, когда мне это было предложено. Прежде всего нужно полюбить этих людей.

… Всего остального опасаться не надо. Божией помощью все решается. Для этих людей. Рано или поздно, все двери откроются.

А вы пишите, только о государстве не надо… Не ругайте их, не браните. Не там это все решается.

***

Я уходила из уютного зала, в котором работники накрывали столы для следующей группы. Остановилась, чтобы пробежаться взглядом по афишной тумбе. «Дом кино. Малый зал… продвинутый фильм из продвинутой страны для молодежи и тех, кто еще помнит, что значит быть молодым… романтическая комедия «Покажи мне любовь». Швеция. Режиссер Лукас Медиссон»…

А мне вспомнилось — «Не там это все решается». Я обернулась. У дверей уютного дома стояли люди.

Раиса Ильина
г. Екатеринбург

Благотворительная столовая работает по адресу: ул. Бебеля, 166 ежедневно с 11 до 19 часов.
Проезд автобусом 33, 36, 61, трамваем 19, 23, 24 остановка «Пехотинцев».
Телефон 52–03–54

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475