Романовские: чтения?

О приглашению Александра Николаевича Авдонина мне довелось недавно побывать на третьих Романовских чтениях. Александр Николаевич возглавляет общественный фонд «Обретение», зарегистрированный решением Свердловского облисполкома в июле 1991 года. Собственно, вот этот самый фонд вместе с областным краеведческим музеем и был инициатором чтений, которые расположились со своими пластмассовыми креслами среди стендов выставки «Романовы: возвращение в историю».

Нужно сказать, что первоначально мы с Авдониным договорились встретиться в музее, где он работает научным сотрудником. Но разговор не получился, потому что вскоре пришел кто-то из его соратников, и там уж было не до меня. Вот он и пригласил на так называемые Романовские чтения: все, что надо, мол, узнаете из докладов и сообщений. Мне сначала показалось, однако, что чего-то значительного там не произошло. Но потом уразумел: чтения знаменательны вовсе не тем, что там было, но тем, чего там не было. А не было Церкви и ее православной духовности. Только материй, кости, останки.

Правда, не пришел главный судебно-медицинский эксперт Свердловской области Н.И. Неволин, которым должен был вы-ступить с докладом «Завершающая фаза экспертизы останков царской семьи». А. И. Авдонин объяснил ситуацию так: «Он в командировке… А чего он нового скажет? Экспертиза закончена уже два года назад». Тут же стоял эксперт П.П. Грицаенко. Он принимал участие в раскопках на Старой Коптяковской дороге, после которой человеческие останки были разнесены по стеллажам, портфелям, лабораториям. От комментариев Грицаенко отказался: «Я теперь настроен мистически. Не хочу иметь с этим дело». Вот ведь какие обстоятельства: один совсем устранился, тогда как у другого «работа» с останками стала чуть ли не главным событием последних лет жизни. Для этой «работы» в основном и создан фонд «Обретение», где Авдонин состоит председателем.

Тут уж уместно, наверное, рассказать про те большие права, которыми сами себя обременили учредители фонда с помощью решения облисполкома. Там расписаны функции «Обретения»:

1. Извлечение, исследование и захоронение останков бывшей Царской семьи и ее подданных, скрытых (?) вместе с ней.

2. Разработка и организация павильона-музея на площади, прилегающей к территории бывшего Ипатьевского дома, и мемориального комплекса-парка в районе урочища «Четыре брата».

3. Проведение просветительской историко-патриотической деятельности.

4. Организация производственной деятельности в рамках своих целей и задач, связанных со строительством павильона-музея и мемориального комплекса.

Сразу же в голову лезут всякие нелепые мысли: а если бы я сам захотел заняться на общественных началах извлечением и исследованием человеческих останков, «организацией» павильона-музея и прочими такими делами? Ну, ладно: кесарю кесарево, а слесарю слесарево. Если бы не а, а, допустим, мой сосед — человек с ученой степенью и соответствующей должностью? Вот он взял бы лопату, пошел на Коптяковскую дорогу и… Неужели тогда исполком областного (областного!). Совета принял бы такое решение, какое он принял по просьбе научного сотрудника А.Н. Авдонина? Здесь же на чтениях присутствовал начальник канцелярии Урало-Сибирского округа Российского имперского союза-ордена, президент екатеринбургского Центра по расследованию обстоятельств гибели членов семьи Дома Романовых В.А. Винер. Он подходит и начинает говорить, говорить, говорить… В том числе и нечто вот эдакое: «Да тут не столько Авдонин, сколько Гелий Рябов… Знаете, кем он был в свое время?» И назвал такие должности, что аж страшно. Не буду их оглашать, потому что не уверен в правдивости информации.

Но вернемся, однако, к внезапно возникшим правам внезапно возникшего фонда. Если отвлечься от «потусторонних влияний» советских МВД и КГБ, которые, естественно, не были промонархическими и православными влияниями, то на каком же другом фундаменте могут базироваться эти монопольные права общественного (!) фонда: извлекать и скрупулезно исследовать чужие останки, строить павильоны-музеи и мемориальные комплексы-парки на общенационально значимых территориях? Может быть, это не правовой, но нравственный фундамент? Может быть, такое право дает искреннее почитание царской семьи и даже любовь к ней?

Трудно дать количественную характеристику такого тонкого чувства, как любовь. Но о любви ли и почитании говорит, например, очень простой и обыденный факт, зафиксированный в «Протоколе осмотра места происшествия» (Свердловск, 11–13 июля 1991 г.): «На глубине 25–30 см был обнаружен небольшой кусок ржавого цинкового ведра, ржавый чайник, ржавая миска диаметром около 30 см, небольшой ржавый хозяйственный нож… По пояснению свидетелей Авдонина и Васильева, проводивших в 1979 году поисковые раскопки на этом месте, указанные предметы брошены ими в яму во время ее закапывания… На глубине 40–50 см был обнаружен, по заключению специалистов Грицаенко и Громова, фрагмент левой тазовой кости человека… Нож и миска изъяты и упакованы в полиэтиленовые мешки… Остатки ведра и чайника не изымались» (В. Алексеев Гибель царской семьи: мифы и реальность. Екатеринбург, 1993. С. 218).

Как можно назвать людей, которые превратили человеческое захоронение (и даже царское — как они говорят) в свалку хозмусора? Нет, лучше их никак не называть, но помолиться прости их. Господи, ибо не ведают, что творят Или ведают? Не знаю Могу лишь догадываться, что все-таки ведают, если судить по выставке «Романовы: возвращение в историю» и по недавно вышедшему сборнику «Вторые Романовские чтения» (Екатеринбург, 1997).

На выставке есть такой вот стенд, повторяющий старую «демократическую» клевету: фотомонтаж, где императрицу и Григория Распутина разделяет автограф последнего;

фотомонтаж: Григорий Распутин и на заднем плане изображение императрицы; большой автограф Распутина. Здесь же так называемый «Комментарий современника»: «В слабости, безволии, чувствительности Николая II есть что-то, что ясно указывает его обреченность. Из статьи М.Волошина «О цареубийстве», 1905 г.»

По нравственной своей сути этот стенд выглядит точно так же, как кусок ржавого ведра, ржавый чайник и миска, брошенные в могилу. В лучшем случае эту акцию устроителей выставки можно выдать за псевдообъективистский подход, нравственно уравнивающий царя и его хулителей. Очень точно такой подход отражен в письме некоего необъясненного американца Пола Чендлера губернатору Свердловской области и председателю фонда «Обретение». Да простит меня Господь, но более отвратительного письма я, наверное, в жизни своей не читал: «Музей «Ипатьевский дом и исторические места» должен быть политически справедливым в отношении обеих сторон. Яков Юровский не должен выглядеть садистом, который любил убивать детей. Путеводитель должен объяснить, что люди, участвовавшие в убийстве, происходили из крестьянских семей, которые преследовались отцом Николая II и его предками. Они убивали не семью, они убивали символ вековых страданий, тюрем и нищеты… Этот мемориал был бы уместнее, чем церковь на месте дома Ипатьева… Я знаю, туристы приедут туда. И Екатеринбург мог бы извлечь значительную прибыль из этого…» (Вторые Романовские чтения. Сборник, изданный музеем и фондом «Обретение». С. 88).

Какая страшная инструкция: надо быть политически справедливыми «в отношении обеих сторон» — убийц и убиенных, распинающих и распинаемых. Это сродни той древней точке зрения, которая уравнивает, наделяет одинаковым нравственным и «политическим» статусом Христа и Иуду, Бога и сатану. Садист Юровский, убивающий детей, не должен выглядеть садистом. К тому же, оказывается, убита была вовсе не семья, а всего лишь символ. И главное: надо объяснить всем, что убийцы происходили из крестьянских семей. При этом надо забыть, например, комментарий к книге «Письма царской семьи из заточения» (Нью-Йорк, 1974): «По оценке составителей комментариев, со времени поселения в Ипатьевском доме августейшие особы «находились в руках екатеринбургской преступной шайки», к которой они относили Шаю Голощекина, Янкеля Вайсбарта (Белобородова), Янкеля Юровского, Пинхуса Войкова и Г. Сафарова. Главным организатором убийства они называют Янкеля Свердлова, а соучастниками Григория Апфельбаума (Зиновьева), Моисея Урицкого, Льва Бронштейна (Троцкого)…» (В. Алексеев. Гибель царской семьи. С. 34). Вот такие крестьяне…

И православная церковь на месте убийства, оказывается, не нужна, а нужен восстановленный дом Ипатьева, чтобы «извлечь значительную прибыль из этого». Из чего — «из этого»? Из крови царственных мучеников? Да, интересный выбор предстоит сделать властям Екатеринбурга и области: Храм на крови или прибыль из крови…

Как же все-таки сложится участь тех мест, что связаны с убийством царской семьи? Глава администрации области А. Л. Страхов издал в 1995 году постановление № 113:

«В целях введения в статус исторического памятника мест, где про-изводилась попытка уничтожения останков семьи императора Николая II и сокрытия их в районе Старой Коптяковской дороги и создания здесь памятного мемориального участка в структуре Свердловского областного краеведческого музея постановляю:

1. Взять под охрану и включить в перечень памятников истории и культуры Свердловской области два участка, прилегающих к Старой Коптяковской дороге… и непосредственно дорогу, соединяющую их…

3. Установить, что любая хозяйственная деятельность на территории отведенного участка обязательно согласовывается с научно-производственным центром по охране памятников истории и культуры Свердловской области…

5. Свердловскому областному краеведческому музею не позднее сентября 1995 г. представить на обсуждение широкой научной общественности и населения научную концепцию Музея-заповедника памяти Романовых».

Заместитель директора музея (по науке) B.В. Дубленных говорит, что никакой научной концепции пока нет. Правда, на Романовских чтениях выступал кандидат архитектуры В.А. Долгов с сообщением «О концепции оформления мемориального участка на Старой Коптяковской дороге». Но, видимо, не он сам придумал название сообщения для программы чтений, потому что сразу же оговорился: концепции у меня нет, есть просто перечень предполагаемых мероприятий. Властности, по его мнению, нужно сделать кольцевой дренаж на месте захоронения останков на Коптяковской дороге, посадить вокруг березы, убрать газопровод и построить часовню или «иной памятный знак». Часовню, по его мнению, надо делать из огромных мраморных глыб, чтобы не разломали хулиганы. А насчет Ганиной ямы никаких мыслей у него нет.

Некоторые мысли возникли у президента американского фонда «Resоvеry» Е.Г. Вернигоры. В сборнике «Вторые Романовские чтения» опубликованы два его письма: губернатору Свердловской области (16 января 1997 г.) и президенту Российской Федерации (5 мая 1997 г.).

В первом письме ударное предложение выглядит так: «Земельные участки на Старой Коптяковской дороге, где предусмотрено создание мемориальных парков, до сих пор не переданы областному краеведческому музею, под эгидой которого должно бы проходить их архитектурное оформление» (с. 90).

Во втором письме те же претензии: «…До сегодняшнего дня земельные участки официально не переданы музею и не выделено средств для их архитектурного оформления» (с. 93). Мы уже знаем теперь, как трепетно почитают семью царственных мучеников некоторые учредители фонда «Обретение» и сотрудники музея. Если отдать им «памятные места», то у Ганиной ямы, наверное, возникнет памятник Юровскому, нежно обнимающему царевича Алексея.

Как известно, в России «концепция архитектурного оформления» места гибели местночтимых святых давно продумана. Это храм или часовня и монастырь Российская Федерация признала себя правопреемницей Советского Союза, а это, наверное у значит, что она признала не только свои внешние долги и обязательства, но также и внутренние. Один из таких внутренних не прощенных долгов — покаянное выделение средств на строительство храма и монастыря во имя святых Николая и Александры с их убиенными детьми.

Можно, конечно, говорить и о необходимости всенародного покаяния… Но кто объединяет русский народ в единую душу живую, способную каяться в грехах? Разумеется, Православная наша тысячелетняя Церковь. Многочисленные секты способны лишь раздробить ее, душу, на враждующие кусочки. Больше ведь и нет у нас института, наделенного совестью. Академия наук что ли будет каяться или театр? Так они функционально заняты вовсе не тем.

Душа народа — это его Церковь, а тело — государство. Тело смердит, когда из него вынимают душу. Убийство царской семьи совершено бездушным государством образца 1918 года. «Это не были зверские убийства возмущенной толпы, разъяренной черни, ибо русский народ участия в них не принимал. Это не «казнь» коронованных особ, которую знает история революций, ибо все совершалось без всякого суда и без участия народа» (Дитерихс М. К. «Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале». Владивосток, 1992, Ч. 1. С. 17).

Очень показательна пауза, которую держим мы, взирая на скромный крест и скромную, смиренную часовню на Вознесенской горке Екатеринбурга. Но, может быть, мы и не нуждаемся в равнодушном подаянии? Нам и так хорошо. Каждый всю жизнь будет помнить божественную литургию и таинство причащения в ночь с 16 на 17 июля. В деревянном Храме без стен становится храмом вся планета Земля.

Борис ПИНАЕВ,
Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475