Протоиерей Михаил Самохин. Если мы христиане, то нужно думать только об одном: как бы Христос поступил?

Отец Михаил, Вы профессиональный журналист.

– Если можно так сказать. Наверное, бывший журналист.

Бывших же не бывает.

– В какой-то степени – да. Потому что и сейчас, будучи пресс-секретарем, я все равно с коллегами работаю, общаюсь, мы обсуждаем общие темы, встречаемся на общецерковных фестивалях. Журналистика меня не бросает.

Христианин помнит, что за каждое праздное слово мы дадим ответ, за все гнилые слова, за клевету, вольную или невольную. Что делает христианин, когда видит или слышит нечто негативное о ком-то? Какой алгоритм действий в идеале?

– Сразу уточним, что это будет в идеале. Алгоритм действий – помолиться. Если успел помолиться до того, как тебя захлестнула буря эмоций, то это идеально. Сказать: «Господи, помоги понять, что происходит». И Господь поможет. Но весь расчет на то, что не успеешь, что тебя сразу захлестнет волна эмоций. Но даже в волне эмоций (как в любимой нашим Владыкой Евангельской истории об утопающем апостоле Петре в бурном Генисаретском озере), даже в этой ситуации нужно взмолиться, сказать: «Господи, я понимаю, что у меня сейчас все взорвется внутри, но помоги мне понять, что же на самом деле происходит, почему я в таком немирном состоянии духа нахожусь».

Из любого состояния собственного духа, из любой ситуации можно и нужно молиться. Особенно когда наши коллеги-журналисты находятся в горячей точке, или снимают какую-то ЧС, или работают с какими-то сложными политическими историями, еще больше нужно молиться, еще важнее успеть вспомнить о том, что есть Господь, к Которому лучше прибегать не в последнюю очередь, а в первую.

Уцепиться за ризу Христа…

– Да. Потому что по-другому никак. Против нас действуют грамотные, опытные, профессиональные специалисты по раскачке, раскрутке. Как правило, эти люди имеют большой опыт в своей работе, и их профессионализму можно позавидовать. Но мы тоже понимаем, что происходит, и мы не первый год это видим. И надо руками и ногами цепляться за Христа, за Матерь Божию, за святых угодников Божиих и говорить: «Господи, помоги». Недаром апостол Павел – покровитель православных медийщиков. Апостолу Павлу тоже можно взмолиться: «Святой апостоле Павле, помоги». А как по-другому?

А Нестор Летописец?

– Это, скорее, покровитель историков. Я своих коллег-историков поздравлял в Telegram-канале с днем преподобного Нестора Летописца. Если говорить журналистскими терминами, то были раньше политические обозреватели. Вот Нестор Летописец – это, скорее, политический обозреватель. Его трудно заподозрить в полной беспристрастности, но все же он говорит постфактум. Он излагает не просто какую-то новость, а дает претендующую на логичность и обоснованность аналитику.

А почему именно апостол Павел?

– Апостол Павел в своих письмах, в своих обращениях к общинам, конкретным людям реагировал на конкретные события жизни общины. Он приветствует и пишет: я вам посылаю такого-то с таким-то поручением, с таким-то благословением; у вас там то-то и то-то происходит, сделайте вот так и вот так; знаю, у вас такие-то проблемы, надо поступить так-то. Простите за такую дерзость, но в чем-то он действует иногда сродни современному журналисту, в том смысле, что он отражает новость, на нее реагирует и дает свою точку зрения на нее. Разница только в том, что журналист – не святой и иногда бывает грешный. Это я о себе в первую очередь, пусть коллеги не принимают это на свой счет.

Мы заговорили про Telegram-канал, очень интересно он у Вас называется – «Поп и кот».

– Да. Когда-то, в пику распространенным католическим календарям, наше православное сообщество с добрым юмором и иронией выпустило календарь на 12 месяцев, где были наши священники с котами. Этот календарь так и назывался – «Поп и кот». Мне этот календарь ужасно понравился, но он вышел, по-моему, один раз. Замечательные батюшки, прекрасные коты. Я подумал, у меня же канал неофициальный. Официальный канал есть отдельный, хороший благодаря нашим батюшкам, и можно всем рассказывать, как они трудятся. А есть неофициальный, он позволяет просто поделиться тем, что происходит в приходской жизни (хотя у прихода тоже есть свой канал), отчасти в личной жизни или в жизни твоего кота.

То есть на тот момент кот уже был?

– Конечно. Как бы я мог своим читателям предложить фейковую информацию? Кот был. Коту уже 10 лет, он солидный, взрослый, уже старше меня, если переводить на человеческий возраст. Я с ужасом думаю, переживет ли мой Telegram-канал Бэрримора и что делать, когда Бэрримор нас покинет. А это когда-нибудь произойдет. Но пока, слава Богу, Господь сохраняет…

Имя у кота удивительное – Бэрримор.

– Он же настоящий британец. Зоопсихологи говорят, что котам приятно, когда некое подобие мурчания у них есть в имени. У него бывают дни, когда он больше кот: он ласков, мил, желает всячески, чтобы его почесали и погладили. А бывают дни, когда он британец: проявляет самостоятельность, независимость, категорически не желает, чтобы нарушали его личное пространство. У него есть такая внутренняя дихотомия. И мы смотрим с утра по его поведению, кто он сегодня: больше британец или больше кот?

Домашнее животное как-то помогает?

– Очень. Особенно детям. У нас в семье всего двое деток, но мы смогли убедиться, что домашнее животное для ребенка – это идеальный ближний. Это тот, о ком ребенок может позаботиться и на ком может научиться заботиться о близких. Это самый лучший тренажер. Это живое существо от тебя зависит, к тебе расположено и ждет ответа на свое благорасположение. И это не только такие взаимоотношения, когда нужно убрать лоток, насыпать корм в миску и дать воды. Нет. Несмотря на то, что это не вполне полноценные социальные отношения, это все-таки опыт заботы. Опыт заботы важен не только детям, но и взрослым.

Еще важен опыт (особенно это касается, наверное, собачников) бескорыстной, беззаветной любви со стороны животного в отношении человека. Если можно сравнить, то, наверное, мы должны так любить Бога, как собаки любят нас. Но у нас не всегда получается. Мы больше похожи на котов в отношениях с Богом, мы пытаемся как-то приспособиться поудобнее.

А собачки не пытаются ничего выгадать из отношений с человеком, они беззаветно любят. Нам, конечно, далеко и до тех, и до других, по правде сказать. Но это дает нам некий образ, некий новый опыт. Из личного опыта, опыта друзей и знакомых могу сказать, что в тех семьях, где есть дети, домашние животные – это всегда возможность чему-то научиться.

Я готовилась к программе, читала интервью. Прочла о священнике, который обучал Вас, когда Вы пришли в Церковь служить.

– Таковых было двое. Один – мой родной тесть (Царство ему Небесное), папа моей супруги, очень многоопытный священник был к тому времени. Он только на последнем своем приходе чуть больше двух десятков лет прослужил и больше трех десятков лет к тому времени уже прослужил в Церкви. Второй священник – мой первый настоятель, он жив до сих пор, давно овдовел и стал архимандритом. Он 1930 года рождения, примерно в 1957 году его рукоположили. В 1947 году он был келейником наместника Троице-Сергиевой лавры. Сам он учился служить у будущего митрополита Рижского Леонида (Полякова), когда тот был еще настоятелем Богоявленского Елоховского собора в Москве. То есть там глубокая и серьезная школа. Очень многие его однокурсники стали иерархами Русской Церкви. Например, митрополит Нижегородский Николай (это его однокурсник по семинарии). Так вот, этот священник – Лев (Ахидов) до сих пор жив, в прошлом году попросился за штат.

Вот два священника. Один – благочинный, службист (ежедневное богослужение в храме), очень хороший уставщик, администратор серьезный. Второй – больше склонен к духовничеству, у него всегда было много духовных чад, он любил с людьми общаться, исповедовать, разговаривать, всегда с любовью относился к людям. И на эту любовь люди, конечно, отвечали.

Эти два замечательных священника сумели сделать главное для молодого священника дело – они сумели приземлить меня от возможного возношения. Бывает, благодать ударяет в голову, и человек начинает возноситься. Особенно эта проблема бывает у молодых батюшек, они чувствуют преисполненность благодатью Божией и думают, что это как-то зависит от их личных добродетельных качеств…

У меня ощущение, что они не дернули Вас за рясу, а обняли.

– Они настолько мягко меня обняли, что я даже не посмел рыпнуться ни в какую сторону. Они дали бесценный опыт именно церковной жизни, причем церковной жизни в непрерывной церковной традиции. В семье моей матушки пять поколений священников. Кто-то из ее предков служил в Петербурге во времена Иоанна Кронштадтского, кто-то еще раньше служил. Один из священников в 30-е годы XX века был сослан в Красноярск и погиб. Он не канонизирован, тем не менее пострадал за веру Христову. Это еще и опыт непрерывной церковной традиции. А это важно. Я-то пришел из мира, из неверующей среды, скажем так, и произошло соприкосновение с традицией церковной жизни. Соприкосновение не только с внешними уставами, не только с какими-то книгами, когда ты узнаешь что-то через букву, через книгу, а с живой традицией, с живой Церковью в глазах, душах, сердцах, умах людей. Это очень важно. Это формирует священника, мне кажется, наилучшим образом.

Я сейчас преподаю Ветхий Завет. Недавно, обновляя для себя какие-то данные, с интересом вспомнил, что была большая битва пророков против того, чтобы записывать их книги. Они считали, что вне традиции толкования записывать Священное Писание вообще нельзя. Если кто-то получит знание через букву в обход толкования, в обход традиции, это нанесет непоправимый ущерб отношениям Бога с человеком и человека с Богом и послужит неисчислимым бедам. То есть были целые битвы против того, чтобы Ветхий Завет как таковой записывать. Надо сказать, эти битвы длились долго, столетиями – с VI–VII веков до Рождества Христова вплоть до Ездры. Были сложности с записью. Были люди, которые говорили: «Нет, только устная традиция, только от учителя к ученику, только так».

Я отчасти понимаю почему. Вне живой церковной традиции, вне вот этого учительского и ученического хотя бы краткого, хотя бы совсем небольшого общения мы рискуем превратиться во что-то схоластическое, оторванное от жизни, от любви, традиции, а через традицию – оторванными от самого важного – от Церкви, от Бога. Это риск.

То есть это передача через опыт, через любовь, личный пример.

– Христа ведь невозможно доказать, Его можно только явить. Равно как и любви, умению любить ближнего невозможно научить по книжкам. Эту любовь нужно тоже явить. Эту любовь нужно увидеть в глазах другого человека. Она бывает разная: строгая, добрая, милосердная, переменчивая в зависимости от жизненных обстоятельств. Но ее нужно увидеть, эту любовь. Чтобы исполнить заповедь о любви к Богу и любви к ближнему, нужно увидеть, как кто-то другой ее исполняет, как это делается.

В этом смысле для меня, например, опыт работы с Владыкой Феофилактом – это громадная школа. В следующем году будет 10 лет, как я рядом с ним работаю. Для меня это огромная школа, потому что я вижу, как мой современник, архипастырь Церкви, живет, молится, трудится и работает, в том числе в самых современных медийных форматах. И как это не мешает ему быть христианином, а, наоборот, наверное, помогает. В общем, это тоже опыт.

И у каждого из нас есть такие учителя в жизни. Наши зрители тоже могут вспомнить тех, благодаря кому они увидели Христа в глазах, в душах, в сердцах, в умах людей. Благодаря кому они поняли, как вообще возможно быть христианином. У каждого из нас есть такие люди. Слава Богу, и у меня такие люди тоже были. И я очень им благодарен. Без этого человеческого примера очень тяжело. Мне кажется, вообще невозможно.

Отец Михаил, спасибо за то, что Вы заговорили о пророках. Очень хочу услышать ответ на вопрос: кто из них Вам больше всего нравится, близок? Может быть, есть какая-то история, которая особенно вдохновляет?

– Мне интересны все пророки. Это крайне необычные личности. Некоторые из них были очень неприятными в личном общении, цари и царицы их не очень жаловали, и простым людям приходилось с ними непросто. Но если говорить об известных пророках, которых знают все наши зрители, то это два пророка: Елисей и Даниил, их можно назвать пророками благоразумия.

Елисей – это ученик, тот, кто следует традиции, кто воспринимает благодать методом преемственности от своего учителя и кто сам своим последователям завещает быть в этой церковной традиции. Для нас традиция сейчас очень важна. Все желающие спасти Церковь почему-то думают, что нужно спасти ее от ее собственной традиции, изменить ее. Это нужно делать с крайней осторожностью. Пример пророка Елисея – это образ почтительного отношения к тому способу успешных взаимоотношений с Богом, который есть, и стремления взять из него все лучшее максимально, насколько это возможно.

Пророк Даниил – пророк умеренности. С одной стороны, он показывает, что в самых тяжелых обстоятельствах жизни, в отрыве от храма, в отрыве от своего сообщества, живя при дворе языческого царя, в отрыве от каких-то элементарных основ жизни, заповеданных по заповедям Божиим, он ухитряется оставаться верующим. Он ухитряется держаться за те моменты своего богообщения, которые считает важными.

С другой стороны, это большая радость для нас. И в сложных житейских обстоятельствах можно оставаться с Богом. И в нехристианской среде можно оставаться христианином. И даже во враждебной среде можно сохранять самые главные, самые важные для себя внутренние вещи, позволяющие сохранять связь с Богом.

Пророк Даниил, как мне кажется, в какой-то степени показал, что, не впадая в крайности внешнего проявления, не прибегая к эпатажным, с нашей точки зрения, способам общения с Богом, можно оставаться человеком, который общается с Богом, выполняет волю Божию и свидетельствует о ней. Он толковал сны, потому что такова была воля Божия, – явить ее человеку через него. И он исполнял эту волю тогда и так, как было нужно.

Сейчас мы, слава Богу, знаем, что со времен Иосифа Обручника уже каких-то явных сновидений с прямым Божественным указанием, как нам жить и что делать, больше нет. Нет в этом особой необходимости. Но все равно мы понимаем, что пророк Даниил – это тот пророк, который в любых обстоятельствах сумел остаться и благоразумным, и современным.

Говорят, что они пустынники, они в верблюжьих шкурах ходили и кузнечиков ели, куда нам до них.

Мне он близок именно тем, что остается вполне обычным, современным человеком своей эпохи, при этом – пророком, исполнителем воли Божией.

Отец Михаил, история пророков, мне кажется, помимо всех этих глубин и высот, еще и о том, насколько любвеобилен и милосерден Господь. Ведь это Он их призывает к неотмщению, к тому, чтобы не жаждать немедленного наказания, чтобы повременить, чтобы лучше пусть не исполнилось пророчество, зато эти люди будут живы, а не наоборот.

– Не всегда Он охлаждает пыл пророков в их служении. Иногда они исполняют Его волю, как, например, Гедеон или Илья. С нашей точки зрения, довольно жестко и непреклонно. Судью Гедеона, несомненно, можно считать боговидцем и пророком. Но он обучает их одному: человеческие эмоции и человеческие мысли не равны замыслу и Промыслу Божию о нас. Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь (Ис. 55:8).

Иаков и Иоанн говорят: «Мы сейчас этот город благословим». Он говорит: «Вы не знаете, какого вы духа». Дух Божий остается до конца неизвестным и непонятным даже апостолам до Пятидесятницы и, естественно, до схождения Духа Святого. Но это дух действительно любви. Да, любовь бывает строгой, иногда жесткой. Но она остается любовью. И это не может нас не радовать и не утешать. Потому что мы понимаем: если к нам по всей строгости, то не дай Бог, мы же по любви хотим, а не по строгости.

Христианин – это тот, кто стремится подражать Христу. И вот в этом стремлении, в этой непростой, экстремальной на самом деле задаче нужно на такую же экстремальную историю и смотреть. На Христа на кресте: Он не жесток, не отвечает жестокостью на жестокость, не мстит. Он говорит простую вещь: Отче! прости им, ибо не ведают, что творят (Лк. 23:34). Вот эти слова Христа – это образ, пример, икона нашей жизни. Если мы христиане, то в этой ситуации нужно думать только об одном: как бы Христос поступил в этой ситуации? И у нас есть ответ. Мы точно знаем, как Он поступил.

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475