Архимандрит Савва (Мажуко): Благодать и творчество

О старце Нектарии Оптинском, удивительном человеке, к которому ездили выдающиеся писатели, поэты (Анна Ахматова у него бывала), осталось немало записок, мемуаров. В воспоминаниях о нем есть описание незначительного нюанса, на него современный читатель, может быть, не обратит внимания, но, мне кажется, это очень важно. Что это за нюанс?

Старец принимал посетителей. Обычно он принимал в скиту Оптиной пустыни, это недалеко от самого монастыря, нужно было пройти через лесочек, и там была специальная хибарка старцев. В прихожей сидели посетители. (Все так, как описано в знаменитом романе Достоевского; монашеский быт списан именно с Оптиной пустыни). Все ждали старца. Он выходил, всех благословлял. К нему подходили послушники, купцы, богомольцы, старушки. И дети приходили к старцу, он их тоже принимал, благословлял, давал наставления.

Так вот, один из посетителей, очень внимательный писатель, наблюдательный человек, заметил важный момент в поведении старца. Он говорит, что старец открывал дверь своей кельи, выходил к посетителям, но не просто выходил, а как будто бережно нес что-то, боясь это расплескать. Что он нес? Что боялся расплескать? Очевидец говорит, что он живо пережил и понял, что старец – хранитель благодати. Он нес в себе благодать и бережно охранял тот дар Божий, что ему был дан, от любых впечатлений, которые могли бы спугнуть этот дар.

Конечно, мы можем задать вопрос: что это за пугливая благодать такая? Благодать – это Божественная энергия, нетварная энергия. Почему нужно так ревниво, бережно ее хранить? И нужно ли вообще так ставить вопрос? Ведь благодать – это сила Божия, если мы говорим об энергии, о некоем нетварном даре, который получаем от Господа.

Но мы на собственном опыте понимаем, что это действительно пугливая птица. Вспомните хотя бы несколько часов после того, как мы побывали на Литургии, причастились Святых Христовых Таин. Если мы переживаем тихую радость, которая дается с Божией благодатью, если получили доброе причащение, то после этого совершенно естественно читаются благодарственные молитвы: «Слава Тебе, Боже. Слава Тебе, Боже. Слава Тебе, Боже…». Это очень тихое, трепетное и пугливое ликование, как ни странно.

Казалось бы, наоборот, мы должны ликовать настолько, что бросаться с этим ликованием к каждому встречному. Но, наоборот, после причащения многие чувствуют потребность в тишине, молчании, хочется сесть в уголочке и просто сидеть; не бежать, не разговаривать, не шутить, не петь песни, а просто посидеть в тишине, потому что сердца коснулась нетварная благодать Божия. Почему я говорю «нетварная»? Потому, что есть и тварная благодать, то есть сотворенная, благодать из мира сего. Мы живем в мире, сотворенном Господом. Этот мир имеет не только материальное, но и духовное измерение. Оно духовное, но при этом тварное. Даже ангелы Божии – это высшие творения Божии, это не нетварные духи, а духи по эту сторону тварного бытия.

Господь говорит нам в Евангелии, что нам дается что-то не от мира сего. И эта благодать по-разному воздействует на нас. Одного человека она ведет в пустыню (как это было с нашими великими старцами); другого – к молчанию; третьего – к проповеди, то есть, наоборот, к какой-то многоречивости; четвертого – к управлению. Об этом писал апостол Павел в Послании к Коринфянам.

Почему же нетварная благодать, то есть тот дар, та сила жизни, которая исходит из нетварного мира, из мира Божественного, так по-разному на нас действует? Бывают такие эпизоды в жизни верующих, когда человек пишет стихи, рассказы, довольно успешный литератор, но как только приходит в Церковь, у него как будто пропадает голос: он перестает писать стихи, ему не хочется писать рассказы. Потому что то, что он получил как дар от Господа, настолько велико, настолько цельно, настолько настоящее, что по сравнению с этим даром все тварное вдруг никнет, обесцвечивается.

Видимо, этим объясняется бегство в пустыню многих подвижников. Таких, например, как преподобный Антоний Великий или Арсений Великий, они были причастны (особенно Арсений Великий) к высокому творчеству, которым изобиловала античность. Это удивительные высоты поэзии, философии, до них ни один современный литератор или философ не может допрыгнуть. Что говорить про современных, если даже западноевропейская классика не дотягивала до этих стандартов… Даже красота Гомера и Вергилия никнет по сравнению с той тишиной, к коей вдруг стал причастен преподобный Арсений Великий; он, будучи одним из самых образованных людей своего времени, отказался от всего – от своих библиотек, литературного творчества, риторики.

Или, например, блаженный Августин. Он был причастен к литературе, философии. В юности, прочитав диалог Цицерона «Гортензий», затем познакомившись с творениями Платона, он настолько увлекся философией, что не мог остановиться. Ему была скучна его риторическая, педагогическая деятельность, неинтересна была адвокатура – все это стало бесцветным. Но когда он приобщился благодати Божией, этот дар не повел его в пустыню, не заставил его молчать, наоборот, он стал одним из самых плодотворных авторов раннего Средневековья. Он написал так много книг, что до сих пор не все их смогли перевести на русский язык. Издать творения блаженного Августина на русском языке – это, может быть, задача грядущего поколения.

То есть благодать Божия действует на каждого из нас по-разному. Потому что у каждого из нас свое призвание. И, видимо, благодать раскрывает это призвание. Если ты был литератором по ошибке, то благодать эту ошибку устраняет. Если ты по ошибке был молчуном или застенчивым тихоней, благодать исправляет эту ошибку, и вдруг появляется такой оратор или благовестник, как апостол Павел. Если ты был рыбаком по ошибке, как апостол Петр, благодать, коснувшись твоего сердца, делает тебя апостолом, проповедником всей Вселенной.

Но благодать – действительно пугливая птица. Не случайно наши великие подвижники говорили, что есть такие поступки, такие деяния, которые отпугивают благодать Божию. И, получив великий дар от Господа, вдохновляющий твое сердце к труду, творчеству, ты внезапно становишься опустошенным – дом опустел. Потому что этот дар нужно трепетно беречь, избегая всяких дурных поступков, мыслей, всяких развлечений. Этот хрупкий дар требует охраны, бережного отношения. Потому что только в трепетном хранении дара нетварной благодати Божией расцветает наше подлинное творчество, открывается наш путь перед Господом, путь настоящий, а не выдуманный, не заимствованный, не подхваченный где-то в разговоре или из громких, ярких образов, которые мы видим вокруг себя.

Благодать требует охраны, бережного, трепетного отношения. Как беременная женщина, носящая под сердцем ребеночка, избегает любых резких разговоров, ругани, стресса, разборчива в еде, ищет покоя и уединения, мирных занятий, так и христианин, получивший дар благодати Божией, должен быть крайне осторожным. Именно к осторожности нас и призывают святые отцы. Если не словами, то, как преподобный Нектарий Оптинский, даже своей походкой.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475