22 апреля – память мученика Гавриила Фомина

Мученик Гавриил Фомин родился в 1882 году в селе Ивачево Зарайского уезда в семье крестьянина Харитона Фомина. Глубоко верующий человек, Гавриил помогал священнику в храме и исполнял при церкви обязанности сторожа, что было ему по домашним обстоятельствам удобно, так как он был человеком неженатым. Иногда он пел на клиросе в Захариино-Елизаветинской церкви села Горетово, отчего некоторые, редко ходившие в храм, думали, что он служит псаломщиком.

В 1925–1926 годах Гавриил Харитонович жил в селе Городец Коломенского района и помогал священнику Никольского храма. В 1928 году он был лишен избирательных прав, в 1932 году арестован и осужден на три года за несдачу хлебозаготовок государству. Все его имущество, включая дом и надворные постройки, было конфисковано, так что он в буквальном смысле остался без крова. Вернувшись из заключения, Гавриил Харитонович поселился в селе Сушково Коломенского района (ныне Луховицы) и стал помогать служившему в Казанском храме священнику Сергию Любомудрову.

Как верный Церкви 7 сентября 1938 года он был арестован и обвинен в распространении контрреволюционной клеветы. В тот же день следователь предъявил ему обвинения в ведении среди пассажиров в июне 1937 года на станции Сушково, а также среди колхозников в ноябре 1937 года разговоров о скорой гибели советской власти.

Поскольку Гавриил не согласился признать ложных обвинений, были вызваны «свидетели», некоторые из которых служили негласными сотрудниками НКВД, они и подтвердили свои письменные доносы. После этого Гавриил Харитонович вновь был допрошен, но опять не подтвердил показаний лжесвидетелей. Тогда ему были устроены с ними очные ставки, но и тогда он проявил стойкость и мужество.

2 октября 1938 года следствие было завершено, в обвинительном заключении говорилось, что «допрошенный по делу в качестве обвиняемого Фомин Г.X. виновным себя не признал, но достаточно изобличается тремя свидетельскими показаниями и тремя очными ставками».

После окончания следствия Гавриил Харитонович содержался в Таганской тюрьме в Москве. 25 апреля 1939 года его освидетельствовал врач и установил, что он болен туберкулезом правого голеностопного сустава, что оставляло ему мало шансов пережить заключение.

Почти год мученик пробыл в тюрьме – не приговоренный и не оправданный – пока власти перестраивали систему «троек» и снова вводили судебные слушания, проходившие в том же закрытом режиме, что и заседания троек. Только 16 августа 1939 года наконец состоялись слушания по его делу. На суде Гавриил Харитонович сказал: «Я в церкви был сторожем, и были случаи, пел на клиросе. Виновным себя не признаю, потому что никаких контрреволюционных действий никогда не производил. Со свидетелями, которые вызваны по моему делу, – я их не знаю и в ссорах никогда с ними не состоял, и те разговоры, которые указаны в обвинительном заключении, я никогда нигде не разглашал. Псаломщиком я никогда в церкви не состоял, а наговорили свидетели, потому что были случаи, я пел на клиросе, потому они и думают, что я псаломщик».

В тот же день суд приговорил его к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере и трем годам «поражения в гражданских правах». Гавриил Харитонович Фомин скончался 22 апреля 1942 года в Унженском концлагере НКВД и был погребен в безвестной могиле.

Братья и сестры, когда читаем жития новомучеников, то возникает вопрос: неужели свидетели, что вызывались на следствие, все поголовно врали? К сожалению, в подавляющем большинстве случаев это именно так. В житии одного из святых есть описание того, как сотрудники НКВД работали со лжесвидетелями. Когда приходила директива с требованием определенного количества арестов, следователь отделения НКВД составлял списки тех, кого он предполагал арестовать, а также списки «свидетелей». Далее вызывались претенденты на лжесвидетелей, им предлагалось дать показания на того или иного обвиняемого. Свидетель, естественно, был незнаком с обвиняемым, но следователи имели рычаги влияния на таких людей, ко всему прочему, им обещали неразглашение информации об их участии в деле. Затем следователь вручал свидетелю чистые бланки протоколов допросов, чтобы тот их заполнил в отделении или дома, либо сотрудник НКВД сам заполнял бланк протокола допроса и требовал, чтобы свидетель его подписал. Случалось, что следователь просил проверенных лжесвидетелей заранее подписать пустые бланки.

Для более эффективного ведения дел следователи особенно охотно привлекали к следственному процессу председателей сельсовета или колхоза как людей, знавших своих односельчан. Следователь сначала составлял конспект об антисоветской и антигосударственной деятельности подозреваемого, потом писал протоколы, а затем вызывал того, от чьего лица протоколы были написаны, а председатель сельсовета – тех, за кого он писал протоколы. Так в течение короткого времени такой тандем мог составить десятки и сотни протоколов показаний лжесвидетелей.

Не хочется даже размышлять на тему внутреннего мира этих подлецов, а особенно следователей. Долго эти люди в основном не жили, каждые несколько лет волна за волной сотрудники ОГПУ, а позже НКВД репрессировали своих предшественников. Это было похоже на змею, заглатывающую свой хвост… но если бы только свой хвост. Сколько прекрасных и добрых людей погубило советское время.

Святый мучениче Гаврииле, моли Бога о нас!

Полную версию вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475