Митрополит Томский и Асиновский Ростислав: Если наша жизнь будет по заповедям, тогда она не будет предана забвению

Говорят, что бумага стерпит все. Мы сейчас медленно, но верно идем по такому пути, что бумага уже ничего не терпит, потому что практически весь документооборот, все письма на электронных носителях. У Вас нет такого ощущения, что кто-то пытается нас «стереть» из этого мира? Если случится какой-то глобальный кризис, и электроника вся рухнет, то от нас не останется ничего, – ни рукописей, ни писем, ничего материального, что напоминало бы о нас в этом бренном мире.

– Подобного рода мысли меня тоже периодически посещают и держат в напряжении. Я с детства, с юности люблю историю, много работал в наших архивах и хранилищах, работал с древними документами, поэтому знаю их цену, знаю их значимость. Но, с другой стороны, должен сказать, что ничего в этой жизни, в этом мире нет вечного, и даже самые ценные архивные документы ветшают, и особенная угроза тут материальным носителям, а не цифровым. Этой информации угрожают катаклизмы как природного характера (наводнения, землетрясения, пожары), так большой ущерб наносят и конфликты, войны, которыми полна человеческая история.

И мы видим, что не только цифровые носители информации, но даже и самые, казалось бы, надежные, такие, как высеченные в камне древнеегипетские, ассирийские, древневавилонские тексты, уничтожаются буквально на наших глазах. Мы помним, как уничтожались уникальные памятники, с таким трудом археологами извлеченные из недр земли, в результате варварского отношения к таковым памятникам сторонников ИГИЛ (организация, запрещенная на территории РФ) на территории Ирака, где, к сожалению, многие из этих памятников окончательно погибли.

Но ведь не только те, кто принадлежит к таким экстремистским течениям, повинны в уничтожении памятников, но и те, кого мы до поры до времени считали практически верхом цивилизованности. Это хваленые американцы, которые во время бомбежки Ирака, не задумываясь, сбрасывали свои бомбы возле уникальных археологических памятников, в частности, в Уре Халдейском. Верующие хорошо знают этот город как родину Патриарха Авраама, там сохранился древний зиккурат, который был древним уже тогда, когда по улицам Ура Халдейского ходил Авраам. Так этот зиккурат, простоявший 5000 лет на земле, треснул во время американской бомбардировки, и теперь неизвестно, удастся ли его сохранить. Так что, к сожалению, какими бы ни были носители информации, они все равно подвергаются тем или другим угрозам.

Еще, мне кажется, что на чем-то таком традиционном, как бумага, другие носители информации, информация сохраняется более надежно. Думаю, весьма полезным было бы дублирование электронных документов в бумажном виде, но опять же, развитие цифровых технологий позволяет ускорить бумажный документооборот. Еще 100–150 лет назад для того, чтобы из Москвы получить бумагу в Томске, требовалась не одна неделя, а иногда и месяц.

Поэтому полтора столетия никак не могли решить вопрос открытия в Томске самостоятельной Томской епархии. Еще в 1666 году в Москве на Соборе приняли постановление быть в граде Тобольске митрополиту, а в граде Томске быть епископу, но кафедру открыли только в 1834 году, потому что в Томске не знали, что необходимо для того, чтобы здесь был епископ. Шли десятилетия, а вопрос стоял на одном месте, пока не приняли в 1834 году своего рода Соломоново решение: назначим епископа, и пусть он сам уже на месте разбирается, потому что иначе никогда этот вопрос решен не будет.

В настоящее время стоит только написать электронное письмо – через одну секунду оно оказывается у адресата в любой точке мира. В этом есть определенное удобство, и поэтому цифровые технологии так триумфально входят в нашу жизнь во всех отношениях. Но и к традиционным носителям информации я бы не стал относиться пренебрежительно, возлагая полностью всю функцию несения информации на электронные средства. Действительно, бывают техногенные катастрофы, вот они могут привести к утрате большого объема не просто информации, а пласта нашей культуры, нашей мысли. И поэтому хорошо, когда наряду с электронными средствами массовой информации существуют и традиционные, на бумаге. Это если посмотреть на проблему в одном разрезе, чисто материальном.

Но есть еще и другой разрез, не горизонтальный, а вертикальный. Мы знаем, что память, благодаря милости Божией, сохраняет доброе и светлое. В Священном Писании есть такие слова: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится (Мф. 15, 13). Если грех лежит в основе какого-то деяния, это деяние рано или поздно подлежит уничтожению, распаду, забвению в конце концов. В Священном Писании есть и такие слова: в вечной памяти будет праведник (Пс. 116, 6). И действительно, мы знаем, что от многих праведников не осталось ни одного материального свидетельства.

Наверное, если мы спросим любого верующего человека, какой самый почитаемый христианский святой, думаю, 99% опрошенных скажут, что это святитель и чудотворец Николай. Так вот, от святителя Николая не осталось ни одной записочки, ни одной строчки поучений или проповеди, в отличие, скажем, от почти что его современника, но чуть более позднего – святителя Иоанна Златоуста, вот от него остались объемные фолианты.

Но Господь за добродетели святителя Николая не позволил, чтобы его добродетельная жизнь была забыта, а он отличался именно делами милосердия, любви. Даже на фольклорном уровне образ святителя и чудотворца Николая, на Западе известного, как Санта Клаус (то есть святой Николай, который ходит, делает подарки, протягивает руку помощи), оказался зафиксирован. Любая добродетельная жизнь не менее важна, чем архивирование или сохранение на надежных носителях информации.

Вы начали с известной фразы, что бумага стерпит все, что это вроде надежный носитель, но на самом деле мы знаем, что бумага – это такой материал, который повреждается от влаги, огонь может превратить ее в пепел. Так что не такой уж это надежный носитель. Но это не значит, что мы все должны вернуться в каменный век, высекать всю нашу информацию обязательно в граните, тем более что, как мы видим, и гранит не является абсолютно надежным носителем. Поэтому наряду с заботой о сохранении исторической памяти человечества мы должны заботиться и о том, чтобы жизнь наша была по заповедям Божественным, и вот тогда, если наша жизнь будет таковая, она не будет предана забвению.

Давайте посмотрим на вопрос, который мы сейчас обсуждаем, с точки зрения культурного наследия. Вот конкретный пример: когда в музее нам показывают рукопись А.С. Пушкина, и мы смотрим на эту бумагу, мы понимаем, что действительно эту бумагу осязали руки великого поэта, что к этому перу он прикасался, сочинял свои нетленные произведения. Если в музей будущего придут дети XXIII века и им скажут: вот, смотрите, эту компьютерную мышку осязали руки великого поэта, – разве у них будут после этого какие-то чувства? Мы должны беречь и с этой точки зрения нашу письменность, нашу культуру.

– Я очень иногда жалею, что неразумно выбросил на помойку какой-то инвентарь своей бабушки, какие-то глиняные кринки, безмен, который еще на фунты взвешивал, утюг, который на углях работал, всякие патефоны, потому что все это казалось устаревшим. Только со временем понимаешь важность и ценность этого, потому что это заставляет наше сердце биться. Не только какая-то рукопись, не только то, что написано, а то, чего касались руки наших предков. Да что говорить о каком-то инвентаре наших бабушек, прабабушек и прадедушек! Я иногда жалею, что выбросил в свое время свой первый мобильный телефон, он был очень большой, мне его когда-то подарили. Сейчас бы он был не только памятью для меня, но и, наверное, музейным раритетом. Думаю, в любом случае в музеи будет что помещать в любую эпоху, и от нашей цифровой эпохи экспозиция будет тоже по-своему интересна.

Абсолютно не могу не согласиться с тем, что такие бесценные раритеты, как рукописи писателей, конечно же, не то же самое, что и текст, но уже напечатанный на машинке. Наверное, заставить писателя сегодняшнего дня обязательно писать гусиным пером и обязательно на пергаменте маловероятно, поэтому опасения, которые сегодня у нас возникают, вполне оправданы, и они у меня тоже есть. Но они возникали всегда, и это меня несколько утешает.

С таким же опасением, например, оценивали введение книгопечатания. Зато доступ к книге получило огромное количество людей. Поэтому я не думаю, что в ущерб развитию прогресса мы должны зациклиться на каменном веке или любом другом периоде, но и не должны забывать о том, как все это должно сохраниться для будущих поколений, особенно учитывая большую уязвимость современных цифровых технологий. Должна быть и некая альтернатива.

Я думаю, наши телезрители не смогут нас упрекнуть, что мы против технического прогресса, мы стараемся идти в ногу с ним, но и о наших истоках тоже не забывать.

– Что касается меня, сколько бы я ни старался с ним не идти в ногу, – не получается.

Давайте перейдем ко второй части нашей программы, поговорим о вечном: 10 декабря память Абалакской иконы Пресвятой Богородицы «Знамение». Это очень значимая икона, в частности, для нашего города. Расскажите о ней, пожалуйста.

– Эта икона Божией Матери одна из моих любимых, она просто на душу ложится. Вообще, ее иконография очень древняя, пришла к нам на Русь из Византии, относится эта икона Божией Матери к разряду, который принято было называть в древности греками Богоматерь «Оранта», то есть «молящаяся». На этой иконе Пресвятая Богородица изображена с молитвенно поднятыми к Небесам руками, где Она просит за каждого, обращающегося к Ней с молитвой, перед Престолом Своего Божественного Сына.

Когда я был студентом Московской духовной академии в Троице-Сергиевой лавре (храм при академии освящен в честь Покрова Пресвятой Богородицы), каждую неделю по средам у нас в храме совершался торжественный акафист, за которым присутствовали все студенты, и в этом акафисте проводится мысль, устанавливающая некую аналогию между молитвой Божией Матери и одним ветхозаветным событием.

В Библии описывается, как однажды Моисей вывел народ израильский из египетского рабства, вел его через пустыню, и вот они попали в засаду амаликитян, обитателей тех мест, которые категорически не хотели израильтян пропускать через свои земли. Израильтянам пришлось пробиваться через эти амаликитянские преграды с помощью оружия, возникло военное противостояние. И поскольку силы амаликитян были превосходящие, то они стали с легкостью побеждать израильтян, и тогда Моисей взошел на вершину горы и, подняв руки, стал просить о помощи Бога, и Господь вдруг стал помогать обессилевшим израильтянам.

Но когда Моисей уставал и опускал руки, все видели, как снова побеждали амаликитяне. А как только он опять поднимал руки – побеждали израильтяне. И тогда сподвижники Моисея стали поддерживать его руки справа и слева, чтобы он их не опускал до окончания битвы, которая закончилась победой Моисея и израильтян.

Так вот, это событие оговаривается в акафисте Божией Матери: «Как в древности Моисей поднимал руки на амаликитян, и те были побеждены, так и Ты, Богоматерь, всегда поднимаешь Твои руки, простирая их к Сыну Божию, хотя их никто не поддерживает, а Твоя любовь за всех нас поддерживает их. Ты оказываешь нам такую же помощь, как в библейские времена Господь оказал ее народу Божию». Эта икона, по сути дела, иллюстрация того, о чем мы сейчас говорим. Это сила молитвы Пресвятой Богородицы, поэтому икона особенно мне дорога.

На Руси в первый раз эта икона прославилась в Новгороде Великом, это было еще во времена раздробленности Руси на княжества, когда суздальцы, такие же православные русские люди, как и новгородцы, напали на пределы Новгородской земли и хотели ограбить город Новгород, увести пленников, нанести ущерб этому городу. Тогда новгородцы, рассчитывая на совесть суздальцев, вынесли из Софийского Новгородского собора чтимую икону Божией Матери «Знамение», поставили ее на городской стене, считая, что суздальцы устыдятся Лика Пречистой Богородицы, но те не устыдились, совесть часто в таких ситуациях спит или дремлет.

Они начали стрелять, причем стрелы попадали и в Лик Божией Матери, и в конце концов икона, которая была на древке, развернулась тыльной стороной к суздальцам, Матерь Божия отвернулась от пребывающих в таком враждебном настроении суздальцев, повернулась лицом к новгородцам, и противостояние Новгорода и Суздаля завершилось победой новгородцев. Суздальцев отогнали от стен древнего Новгорода. В память об этом чуде, или знамении, которое явила Пресвятая Богородица на Руси, эта икона получила наименование «Знамение Пресвятой Богородицы».

Потом с этой иконы делались списки, копии, и многие из этих копий тоже прославлялись чудесами. Одна из таких копий прославилась и у нас, в Сибирской земле. Недалеко от города Тобольска есть древний Абалакский монастырь, построенный как раз на месте явления, прославления так называемой Абалакской иконы Божией Матери «Знамение». Отличие этой иконы от Новгородской в том, что на полях иконы изображены, кроме Святой Богородицы в центре, святитель и чудотворец Николай и преподобная Мария Египетская. Эта икона прославилась уже в Сибири многими знамениями, чудесами, поддержкой сибирского народа, поэтому в Сибири она пользовалась и пользуется особым благоговейным почитанием.

Город Томск тоже не лишен Божией милости. Среди старинных храмов города Томска есть храм, посвященный Абалакской иконе Пресвятой Богородицы. Он был передан когда-то Томской епархии в руинах и восстановлен в наше время. В день празднования в честь Абалакской иконы всегда томичи во множестве наполняют этот храм для того, чтобы разделить радость молитвенного общения с Царицей Небесной в месте, посвященном Ее святому образу.

У нас остались блиц-вопросы.

«Если ребенок раскапризничался перед Причастием, надо ли его все равно подводить к Чаше?»

– Это зависит от многих факторов. Думаю, чтобы ребенок не раскапризничался перед Чашей, необходимо его заблаговременно к этому готовить и настраивать. Зависит во многом и от возраста ребенка. Если ребенок грудной и просто плачет, то ничего страшного в этом нет, потому что младенческий плач ребенка тоже своего рода молитва, обращенная ко Господу, и смущаться этим не следует.

А если ребенок уже более взрослый и по какой-то причине начал капризничать, здесь причины могут быть разные. Может, это недолжный настрой родителей, которые готовят как-то не так своего ребенка. Если же все-таки какие-то внешние, случайные факторы повлияли на каприз ребенка, то, может, стоит с ним отойти от первых рядов (как правило, к Чаше первыми подносят детей) и встать в конец очереди. Пока очередь идет, ребенок успокоится, и тогда спокойно можно будет его к Чаше поднести. Ситуации бывают разные, нужно смотреть, исходя из каждой конкретной ситуации.

Много лет назад на Кольском полуострове пробурили сверхглубокую скважину, и многие СМИ тогда писали, что, когда опустили приборы для записи звука, на глубину 12 км, многие обомлели, потому что слышали стоны сотен тысяч людей. Стали говорить, что нашли ад. Вы в это верите?

– Не один раз я уже говорил, что верить мы должны только в Бога, а не во всякие сказки, которые распространяют в том числе и охочие до сенсаций средства массовой информации в погоне за рейтингами. Совершенно бессмысленно услышать вопли ада на какой-то там глубине, потому что на самом деле понятия ада и рая не связаны с месторасположением в пространстве. Помните, о Царствии Небесном Господь сказал, что оно не внешним образом приходит, не скажут вам: вот оно здесь или там. Царствие Божие внутрь вас есть. То же самое можно сказать и об аде. Говорили, что Бога нет, потому что в 1961 году космонавт Юрий Гагарин полетел в космос и Бога там не увидел. На что ему сказали: тот, кто Бога на земле не нашел, не найдет Его и в космическом пространстве.

На самом деле для того, чтобы ощутить реальность ада, не нужно спускаться в глубинные недра земли, потому что ад не там, ад в сердцах многих и многих людей. Стоит иногда человеку в самого себя заглянуть, и он увидит, что ад не так далеко, как ему может показаться на первый взгляд.

Какая сейчас история с храмом в Нагорном Иштане? Что с ним будет дальше? Будут ли его переносить на место келий старца Феодора?

– Я бы тоже хотел спросить это у кого-нибудь, если бы знал – у кого. Вопрос подвешен в воздухе, и некоторые специалисты начали бить тревогу, проявляя озабоченность, что крутой берег реки может дать оползни, и храм просто может погибнуть, уйти с крутого обрыва.

Я тогда понял тревогу, обратился во всевозможные инстанции, подключили специалистов, которые обследовали этот берег реки, и мне, по крайней мере, докладывали о том, что в настоящее время угрозы храму вроде бы нет. Что значит в настоящее время? А как на перспективу? Поэтому до сих пор я пребываю в недоумении, нужно ли этот храм восстановить, возможно ли его восстановить на прежнем месте в изначальном виде. Конечно, это был бы самый разумный вариант. Но если мы храм восстановим, а оползневые процессы возобновятся и этот храм все равно не устоит, то и работы нет смысла начинать. Конечно, тогда нужно храм переносить в более безопасное место. Но ответы специалистов на эти вопросы я пока не получил. Если специалист возьмет на себя ответственность и заявит, что храму ничего не грозит на том месте, тогда мы будем инициировать сбор средств на восстановление храма там, где он есть.

Если же все-таки будут сомнения, возможно ли его там восстановить, значит, встанет вопрос, где тогда мы восстанавливаем этот храм. Куда мы его переносим? И это необязательно место, где была загородная келья старца Феодора. Предложений было много, куда перенести этот храм, он будет там востребован, и мы сохраним памятник архитектуры. По какому пути пойдем – я бы тоже хотел найти ответ на этот вопрос, и я думаю, чем быстрее специалисты найдут оптимальный ответ, тем проще будет принять технические решения о спасении этого памятника. А спасать его нужно.

Записала:
Полина Митрофанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475