Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Евгений: «Если мы будем слушать пастыря и следовать за ним, то будем наполняться силой Духа Святого»

Хочу обратиться к выступлению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на собрании духовенства города Москвы 22 декабря: он предостерег, что совершенно реальна угроза более жесткого, чем теперь, внедрения толерантности ко греху. Позволю себе привести большую и очень важную цитату с сайта patriarchia.ru: «Люди обеспокоены введением механизма ˮразрешительногоˮ порядка предоставления таких прав и возможностей, которые ранее никем не подвергались сомнению и были общедоступными. Фактически возникает простой и, что важно, внесудебный механизм отлучения человека от базовых прав – таких, например, как свобода передвижения или нахождения в общественных местах, пока данный человек не выполнит условия выдачи QR-кода. Другими словами, вопрос не в связи с вакцинацией и QR-кодами, а в том, как эта система может быть использована в будущем».

Святейший отметил, что нарастает сбор сведений о частной жизни человека, его здоровье. Эти данные накапливаются, обрабатываются и открывают возможность невиданного прежде контроля за жизнью людей. Далее снова цитата: «А ведь возможность контроля – это и возможность ограничений деятельности человека практически по любому произвольно избираемому признаку и даже принуждения к тому, что человек не признает необходимым либо считает бесчестным или греховным».

Заголовки, которыми после этой речи Святейшего Патриарха пестрели средства массовой информации, наглядно показали, что коллеги работают в режиме пропаганды (пусть меня простят). Тиражировался и произвольно толковался практически только последний абзац о том, что «неуместными и греховными являются рассуждения о вакцинации или о присвоении в связи с ней QR-кода как о будто бы ˮпечати антихристаˮ». Все остальное очень важное, к сожалению, оставили за рамками – взяли то, что понравилось.

Вы, Владыка, тоже не так давно обозначили свою позицию относительно QR-кодов как средства контроля за свободой человека и относительно принудительной вакцинации. Что побудило Вас к этому выступлению? Может быть, для наших телезрителей основные тезисы Вы озвучите в этой студии?

– Прежде всего скажу об актуальности того, о чем говорил Святейший Патриарх. Мы понимаем, что если Святейший о чем-то говорит, особенно в таком собрании, как Епархиальное собрание Московской городской епархии, – это насущно, важно. О чем-то можно сказать в интервью, о чем-то можно снять сюжет, но на итоговое годовое собрание Святейший выносит это как одну из актуальных тем.

Действительно, тема новых реалий, в которых мы оказались сначала в связи с эпидемической ситуацией, а теперь и с ситуацией ограничений, – это очень серьезно и волнует многих и многих. Это произошло не сейчас, не вдруг, к этому нас готовили. Я не любитель смотреть художественные кинофильмы, особенно современные, но их можно не смотреть, достаточно проехать по городу и увидеть их рекламу. Сколько было снято лент об эпидемиях, рукотворных и нерукотворных, сколько было снято и показано лент о возможном тотальном контроле!.. Такое ощущение, что сообщество, генерирующее эти фильмы, готовит людей к осознанию того, что это будет. Мол, вы посмотрите сначала, чтобы для вас это не было неожиданностью, а потом будьте готовы. Такое окно Овертона: приучение к тому, с чем человеческое общество не согласилось бы никогда.

Я задавался вопросом, как было бы, если бы в России не произошло революционных изменений в начале прошлого века и правил бы благочестивый царь, уже внук Цесаревича Алексия. Нравственные принципы, Евангельские принципы были бы положены в законотворчество, в основы деятельности исполнительной власти, не была бы разрушена система образования, не были бы уничтожены сообщества духовенства, купцов, дворян. Если бы в этом обществе вводились какие-то технические новшества, какие-то новые формы электронных документов (чисто с практической точки зрения они удобны), вводились меры по лечению и профилактике каких-то болезней, то, полагаю, что у меня не возникало бы никакого напряжения: есть власть, общество, гармония отношений между ними...

Мы понимаем, что есть самостоятельность и независимость в принятии решений в таком сообществе, таком государстве, но есть основания полагать, что государственные решения принимаются не только в интересах общества, но еще и с учетом тех религиозных ценностей, аксиом, что присущи каждому жителю государства.

Но после потрясений, которые мы пережили в советское время, в 1990-е годы, мы видели, как легко переворачиваются с ног на голову целые сферы жизни общества, государства, как теряются территории, как происходит предательство. Естественно, после таких потрясений люди, граждане очень остро относятся к тому, что происходит и что может вызвать принуждение ко греху, о чем сегодня все больше и больше говорят.

Да, могут быть созданы прекрасные механизмы контроля за распространением заразы с помощью QR-кодов, но никто не может дать гарантий, что по прошествии непродолжительного времени эти механизмы, сегодня создающиеся для борьбы с эпидемией, завтра не будут использованы для борьбы с какими-то идеями. Идеи же разные бывают; бывают разрушительные, а бывают такие, на которых зиждется общество. Нет гарантий, что завтра нам не будет предложено навязывание определенных идей и принуждение к принятию идей, неприемлемых для христианина.

Мы сегодня живем в стране, где, слава Богу, Конституцией и законами сохраняется еще определенная степень нормальности. И я очень благодарен тем людям, которые своим жертвенным подвигом внесли в Конституцию понятие о браке как о союзе мужчины и женщины, есть привязка жизни общества к Богу и иные нравственные ориентиры, сохраняющиеся в нашей стране. Но мы видим, что со всех сторон окружены народами и обществами, в которых это все стремительно переворачивается, меняется, и уже нормальным для сильных, экономически развитых стран является то, о чем, как говорит апостол, срамно и глаголати. И если сегодня будут созданы механизмы, а завтра, в результате каких-то происшествий, эти псевдоценности, этот яд будут навязываться путем ограничительных мер, то, я считаю, это очень плохо.

Я понимаю, о чем тревожатся наши сограждане, просящие объяснить, в чем логика, как связаны вводимые знаки, QR-коды, с логикой борьбы с эпидемией, какие последствия могут из этого быть. Есть очень много вопросов, на которые мы не получаем ответа.

Собственно, мои рассуждения, публикации на Telegram-канале были ровно этому и посвящены: если что-то объяснимо – объясните. Если есть гарантии, что эти механизмы не будут употреблены во зло обществу, на разрушение базовых ценностей, то объясните, как будут защищены базовые ценности в нашей стране при тех турбулентностях, что мы переживаем за прошедшие 30 лет. Если есть такая гарантия, расскажите о ней. Если такой гарантии нет, то зачем это вводить?

Если введение QR-кодов исцелит сразу всех больных от ковида и воскресит мертвых, – объясните, как это произойдет, чтобы у людей было понимание.

Чем отличается человеческое общество от общества бессловесных существ? Это бессловесным ничего не объясняют – ведут туда, куда ведет их пастырь. А человеческое общество способно воспринимать, анализировать и свободно принимать решения.

Бог, Который пришел на землю, очень подробно разъяснял людям принципы, ради чего Он создавал этот мир. Христос в Своих проповедях в Евангелии очень внятно, понятно, логично раскрывает целеполагание, что произошло после грехопадения людей и что Он как Бог принес на землю, чтобы исправить это. Те, что послушали и приняли это, и живут сегодня в обществе христиан.

Если бы Христос пришел и не объяснял это, если бы Бог пришел как тиран, то и реакция была бы другая. И сегодня, когда вводятся какие-то серьезные, значимые механизмы, о которых говорил Святейший Патриарх, допуска или недопуска к каким-то жизненным ресурсам...

...даже к плановой медицинской помощи...

– ...и если это происходит, по сути, насильно, то, конечно, у людей возникает неприятие, в обществе возникает турбулентность.

Слава Богу, что сегодня звучат какие-то предпосылки, что и Святейший Патриарх, и люди, выражающие по этому поводу озабоченность, услышаны. Лед тронулся.

Я очень надеюсь, что сообщество, о котором мы говорили, президент страны и его помощники, народные депутаты, принимающие законы, по коим в дальнейшем обществу жить, услышат вопросы народа, и что в диалоге будут приняты решения, не несущие вреда ни в настоящем, ни в будущем.

От того, есть согласие или нет в народе, очень многое зависит. От этого зависит, в мире мы живем или в войне. От этого зависит, относятся ли к нам внешние игроки международного сообщества как к крепко сплоченному народу, единомысленному, единодушному, понимающему ради чего живет, за что готов стоять (как в 1941–1945 годы), за что готов умереть, что для него приемлемо и даже желаемо. Очень важно, чтобы такое единодушие мы проявили в добре, правде, объясняя друг другу свои идеи, а не совершая какие-то манипуляции за спиной народного сознания.

То, что Церковь и гласом Святейшего Патриарха, и гласом иерархов, пастырей излагает эти опасения, говорит о них, очень важно.

Слава Богу, сегодня такие отношения, что общество слышит Церковь: Церковь говорит правду и, несмотря на давление извне, уповаю и надеюсь, что мы станем свидетелями того, как в нашей стране будут приниматься решения в интересах нашего народа, в интересах и внешней, и внутренней безопасности и стабильности нашей страны.

В середине прошлого века К.С. Льюис, христианский писатель, в интервью одной газете сказал (обозначая как раз те опасности, с которыми мы сейчас столкнулись): пусть врач скажет мне, что я должен сделать то-то и то-то, чтобы жить дальше, а я уж сам решу, стоит ли жить на таких условиях (имелось в виду, в частности, то, как дальше сказал Льюис, что некоторым психологическим школам вера во Христа представляется неврозом). А поскольку преступление предлагается называть болезнью, лечить они могут до бесконечности.

Это и вызывает тревогу: нам сейчас жизнь земная преподносится как высшая ценность. Мы стараемся беречь своих близких и свое здоровье, понимая, что грех поступать противоположным образом. Это же есть в сознании христианина, что надо заботиться и о теле, не только о душе. Но то, что нам предлагается земную жизнь принять как высшую ценность, ради которой можно и разделяться, и ненавидеть друг друга, и шельмовать мыслящих иначе, вызывает огромное опасение.

– Две стороны у этого вопроса. С одной стороны, мы должны быть внимательны и смотреть за тем, что происходит, что нас беспокоит. С другой стороны, есть другая крайность, когда люди готовы по любому поводу кричать и паниковать, по любому поводу поливать грязью власть, Священноначалие и кого угодно, чье мнение не совпадает с мнением отдельно взятого человека или группы людей.

Для нас, вошедших в Церковь, очень важно внимательно слушать голос Церкви, голос пастыря, а пастырь душу свою полагает за овцы. Вот такой диалог.

Если мы доверяем Церкви, то должны голос Церкви, голос Священноначалия, собора пастырей, архипастырей, слышать и не начинать требовать, чтобы Церковь говорила так, как мы считаем. Нужно услышать голос Церкви и принять это как благословение Божие. И тогда благословение обретает силу.

Если же происходит так, что Святейший Патриарх, пастыри говорят какие-то вещи, а мы говорим, что у нас другое мнение, тогда мы себя отсекаем от церковного сообщества, остаемся со своим мнением – и лишаемся силы Божией, действующей в Церкви. Это очень связано.

И Святейший Патриарх нуждается в том, чтобы люди слышали его, внимали ему. Насколько он разжевывает каждую мысль, стараясь донести до нас это понимание… И мы должны отвечать тем же, быть внимательными, разбираться в этом. Если что-то непонятно, то не критиковать, а разбираться вместе.

В Церкви достаточно много механизмов, чтобы был диалог между самым простым, самым удаленным прихожанином и самыми высокими иерархами. Все это создано, надо только видеть, знать, узнавать эти механизмы и ими пользоваться. В этом, собственно, соборность Церкви и проявляется: все связаны, все зависят друг от друга и находятся под покровом Божиим.

Если же выделяется некая партия, некое сообщество, считающие, что только они стоят за истину, за правду, то возникает какое-то отсечение – то, что называется сектантским движением. Этого, конечно, ни в коем случае нельзя допускать. Церковь сильна единством в правде.

До сего дня мне не было стыдно за те решения, которые принимались Священноначалием в течение моей жизни. Мне не было стыдно перед людьми внешними, что я принадлежу к Церкви, где принимаются такие решения. Слава Богу за то, что я принадлежу к той Церкви, где мерилом решений являются заповеди Божии, Священное Откровение, что нам дано в Писании, Предании, а жизнь Церкви – в ее подвижниках, в присутствии Духа, Который всегда есть неотделимая от Церкви сила.

Во всяком слове, что произносит сегодня Святейший Патриарх (благо сегодня у каждого есть возможность слышать его слово), есть сила правды: Господь его вразумляет и полагает это на сердце. Надо внимательно относиться к его словам. Если мы будем слушать пастыря и следовать за ним, то будем наполняться силой Духа Святого. Если же будем выходить со своим мнением на сражение, то и себе навредим, и окружающим нас людям.

Слава Богу за все те посылы, которые прозвучали, которые мы услышали из посланий Святейшего Патриарха. У нас тоже в скором времени пройдет собрание пастырей, мы тоже будем обсуждать насущные вопросы нашей жизни здесь. И векторы, указанные Святейшим Патриархом, актуальны для каждого участника собрания нашей епархии.

Рождественский пост, ведя нас к великому празднику, нам дарит встречи с любимыми святыми, чьи дни памяти совершаются в декабре. Небесные покровители Екатеринбурга и Урала великомученица Екатерина и праведный Симеон Верхотурский, прославление которого совершилось в конце XVII века, когда Господь явными чудотворениями явил его мощи, указал на них, святитель Николай Чудотворец, чье имя носит Царь Страстотерпец Николай II, священномученик Фаддей (Успенский) – его именем названа Учительская семинария Екатеринбургской митрополии. Именины города святой Екатерины, праздники этих святых... Как Вы оцениваете уже свершившееся и какие надежды возлагаете на то, что нас ждет?

– Еще можно добавить день памяти преподобного Василиска Сибирского – он приходится на святочные дни. Какого святого ни возьми, это наши святые: и Спиридон Тримифунтский, и Серафим Саровский, и Иоанн Кронштадтский – мы никак от них не отделены. Надеюсь, что и они от нас не отделяются. Православные, когда встречаются, говорят: «С праздником!» Люди говорят, что у нас каждый день праздник, – и у нас действительно каждый день праздник.

И день памяти святителя Иоасафа Белгородского, и памяти пророков, которых сугубо вспоминает Церковь в течение Рождественского поста – это наше богатство, богатство всей Церкви и нашей уральской земли. И мы эти праздники вносим в жизнь городов, где живем. Для нас это возможность встретиться и актуализировать для себя житие того или иного святого, увидеть, как оно отразилось в истории, архитектуре, традициях города, поселка, села. Это важно и очень дорого.

День памяти святой великомученицы Екатерины не так давно прошел – для нас этот день очень дорог и был насыщен событиями.

Екатеринбург посетил митрополит Ташкентский и Узбекистанский Викентий, с чьим именем здесь очень много ассоциируется позитивного, созидательного: и храмы, которые были построены большими трудами Владыки Викентия, и священники, которые были рукоположены и воспитаны им, и традиции, которые были заложены и по сей день хранятся. Безусловно, это стало событием для нашего города.

К сожалению, традиционные крестные шествия сегодня мы не совершаем, но это нисколько не омрачило праздник. В храме было множество людей, состоялся традиционный молебен на месте, где некогда стоял храм святой великомученицы Екатерины. И культурная программа была замечательная, связанная с деятелями культуры, которых мы сумели как-то отметить, вручить им премии Екатеринбургской митрополии: это важно и дорого.

Самое главное – огонек, что горит в глазах тех, кто сознательно собирается вокруг этих событий, праздников.

Представьте: у нас на Урале в декабре холодно, традиционно 31 декабря люди готовятся к встрече Нового года. Но поток людей устремляется в эти холода в такую даль – в Верхотурье. Это происходит каждый год, и это дорого. Люди ночуют там (кто-то в гостинице, кто-то на полу храма), ибо для них очень дорого встретить святого праведного Симеона Верхотурского и провести какое-то время в ореоле его благодати, в его присутствии.

Те же самые ситуации мы переживаем, когда приезжаем на престольный праздник того или иного храма. Например, в день памяти святителя Иоасафа Белгородского (где Белгород, а где Урал!) в его небольшом храме полным-полно народу. Люди хотят прикоснуться к тому свету, который проистекает, например, на преподобного Серафима, святителя Николая, святителя Спиридона... Снова перечислим эти святые имена. Это праздник! Это то, чего ищет христианская душа и в чем находит для себя утешение. Хотелось бы в любое время иметь утешение, особенно в скорбные эпидемические времена, когда многим тяжело. Так что наши праздники – это большое укрепление и вспоможение.

В день памяти святой Екатерины мы говорили слова благодарности и вручали Патриаршие награды врачам – людям, которые лицом к лицу соприкоснулись с этой болезнью, не где-то в новостных лентах или в каких-то переживаниях, а на своей работе, на месте своего служения. Сутками не выходя из палат, лицом к лицу встречая больных, провожая людей в последний путь, сами заболевая и умирая от этой болезни, тем не менее такой подвиг несли. Они пришли к святой великомученице Екатерине для того, чтобы как-то вдохновиться, наполниться от нее силами. По их оценкам, они очень многое в этой встрече получили. Хотелось бы, чтобы мы искали помощь не только и не столько в лекарственных средствах, витаминах или каких-то информационных посылах, а в прикосновении к той тайне, что Бог нам открывает, когда мы встречаемся со святыми, особенно в дни их памяти.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475