Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Евгений: Тот мир, что мы сегодня знаем, – мир христианский

В эти рождественские святочные дни, когда все поздравляют друг друга с Рождеством Христовым, мне кажется, за оградой церкви (за елкой, праздничными поздравлениями, колядками и так далее) несколько теряется величие этого исторического события. Давайте поговорим о том, как Христос и христианство изменили мир.

– Да, Христос изменил мир, – но не так, как это сейчас принято воспринимать, как это пытаются сделать политики или какие-то общественные лидеры: пытаются изменить мир вокруг себя, чтобы общество стало другим. Христос научил людей внутренне измениться, стать внутренне другими. Изменившиеся люди, переплавившиеся, новые граждане Царства Небесного, которые ходили по земле, не стали переустраивать мир по своему разумению, а дали возможность Богу действовать через себя. И через это и мир меняется. Это отразилось в нравах, в законах государства, империи.

Я разговаривал несколько дней назад с одним юристом, и он очень эмоционально говорил: «Что же мы делаем? Мы не видим, не понимаем, что живем по Закону Божию. Те кодексы, что были составлены в прошлые столетия и во многом перетекли в наше законодательство, по которому мы живем сегодня, – это же Закон Божий. Это заповеди, которые отразились в статьях Административного и Уголовного кодексов. И слава Богу, что они у нас есть». Не кради, не блуди, не завидуй, не лжесвидетельствуй – мы это читаем не только на страницах законодательства Юстиниана, но и в современном законодательстве.

Изменились культура, архитектура. Храмы, которые стоят по всему миру, – это не что-то заранее спланированное, мол, «надо переустроить мир и построить такие красивые дома», а это то, что люди не могли не построить, ведь их жизнь была связана самым теснейшим образом с храмом Божиим. Тот мир, что мы сегодня знаем, – мир христианский. Этот мир изменил Христос, пришедший в нашу жизнь. Но мы привыкаем к этому и уже воспринимаем эти строения как памятники эпохи, а не как свидетельства о жизни и действии Бога среди людей.

И сегодня вновь очень остро ощущается присутствие Бога в мире. Для меня, по крайней мере, это очень ярко ощущается в том, что в разных уголках мира происходят обратные процессы: Бог изгоняется из жизни людей. И это находит отражение сначала в нравах (не будем сотрясать эфир телеканала «Союз» перечислением, какие нравы), потом в законодательстве: принимаются законы, прямо противоречащие тем установлениям, которые принес Бог, пришедший в мир. Сносятся, взрываются архитектурные сооружения, посвященные Богу, и мир переустраивается.

Интересно, что 30 лет назад Христос вернулся в нашу страну (это 1000-летие Крещения Руси и тот процесс, который начался), и как изменилась наша страна сегодня? Если 50 лет назад Россия была безбожной, а Европа одухотворенной, христианской, то сегодня наоборот: мы видим, как тысячам и миллионам людей в нашей стране имя Бога дорого, дороги нравственные, воспитательные принципы, – и как это ярко светит на фоне происходящего в странах, из которых Бог изгоняется, где книги переписываются, символы веры и каноны отметаются в сторону…

Совершенно иначе выглядят и воспринимаются люди, жившие когда-то во Франции, Германии, Италии и любившие жизнь с Богом в своей стране. Сегодня я встречаю людей, которые в поисках Бога приезжают в Россию как паломники, туристы, как постоянные жители, принимающие гражданство.

Бог, пришедший 2 000 лет назад в мир, не нашел тогда пристанища ни в городе, ни в гостинице, ни в каких-то домах, а только в убогой пещерке. Сегодня Россия во многом для меня выглядит как та Вифлеемская пещерка, еще желающая принять Бога, быть соединенной с Богом.

Мир меняется – и кому-то кажется, что все пропало, а кому-то кажется, что у нас еще много впереди того, что надо свершить. Я склоняюсь ко второй теории. И, конечно, хотелось бы, чтобы Бог продолжал действовать в нашей стране, в наших городах, в нашей студии и в каждом доме наших дорогих телезрителей.

Есть такая точка зрения, что христианство ничего особо в мире не изменило – он какой был, такой и остался (и человек какой был, такой и остался). Что на это можно возразить, особенно в том, что касается человека?

– У нас принято противопоставлять Россию и Америку. Мне довелось несколько раз бывать в Америке и видеть, что представления, ранее у меня сформированные, что там все плохие, все плохое, неверны.

Удивительна жизнь замечательных людей, христиан, у которых в маленьких селах (или на ранчо) стоят маленькие и бедные церкви, и они заботятся о них.

Но сегодня Америка провозглашает некий тренд на то, что мы должны изменить отношение к Богу (к человеку они уже изменили отношение), и транслирует, что нам предстоит увидеть нового человека, новую Америку, новое человечество, построенное не на тех принципах, которые строились эти 20 столетий, не на Евангельских истинах, а на новых, человеческих.

Я думаю, мы сейчас можем стать свидетелями того, как отличается мир, который пытаются построить по-человечески, без Бога, от мира, сохраняющего в себе имя Бога и любовь к Нему, желание жить вместе с Ним: это уже мы будем говорить не про времена Диоклетиана и Средние века, а про сей день. У нас, в нашей стране, мы становимся свидетелями сохранения нормальных отношений Бога и человека. И в наше время, на нашей же планете, формируется общество, которое строится иначе.

Я думаю, что этот разлом, происходящий на наших глазах, будет ярким свидетельством, что Бог, пришедший в мир, изменил его. И в том, что сейчас пытаются вернуться к старому в новых технологических форматах, будет ответ на этот вопрос: мы увидим, как дорого и важно то, что мы имеем, что мы должны хранить всеми фибрами своей души, сближаться, скрепляться вокруг Бога, веры, Церкви, вокруг того, что нам передали наши боголюбивые предки.

Бывая в Египте, нельзя не увидеть там в каждом коптском храме, в каждой семье, в каждой лавочке икону Святого Семейства. Почитают его и западные христиане – наверное, самый яркий тому пример знаменитый храм Саграда Фамилия в Барселоне, в Испании, шедевр и жемчужина архитектуры. Почему в России при всем стремлении нашей Церкви поддерживать институт семьи нет почитания Святого Семейства? Может быть, этот вопрос вынести на общецерковный уровень?

– Я думаю, посыл, который Вы сейчас дали, очень значим. Есть люди, почитающие святителя Николая, святителя Спиридона, мы с любовью чтим святую Матрону Московскую, но понимаем, что все перечисленные святые люди стали такими потому, что почитали и любили Господа и имели перед очами образ Святого Семейства.

У нас есть в стране Год культуры, Год молодежи. Действительно, было бы хорошо, если бы мы, пастыри, обращали внимание наших прихожан, наших современников не только на те святыни и тех святых, о которых мы можем говорить, а на главное – на Спасителя, Матерь Божию и Иосифа Обручника, на Иакова, брата Господня. Вчера как раз совершалась их память не просто так, а чтобы напомнить о главном: Господь вышел из святой семьи и прожил свято жизнь, вознесся на Небеса.

Если мы хотим свято прожить жизнь, то наши семьи должны быть святыми. А единственный образец, икона семьи – это Святое Семейство. Безусловно, это так.

Я буду очень рад, если в какие-то дни, месяцы и годы моего служения здесь, на Урале, мы сможем вместе с телеканалом «Союз», вместе с пастырями и яркими людьми нашей Церкви об этом говорить и напоминать – обращать свое внимание не к производным, а к первоисточнику.

Чтобы и в России почитание Святого Семейства тоже было в полной мере, как того заслуживает семья номер один.

– Институт семьи как-то разрушается, слабеет, а где еще черпать силы, как не вдохновляться житием Матери Божией, Иосифа и тех людей, которые их окружали?

Сегодня темой номер один в общественной повестке остается, к сожалению, эпидемия коронавируса. Она не обошла стороной и людей церковных, вызывая самые противоречивые реакции, иногда даже нездоровые разделения: от отрицания существования вируса до панических реакций по поводу этого. Какой Вам видится здоровая реакция христианина на эту ситуацию?

– Меня несколько удивляет попытка все привязать к Церкви, к батюшке: Церковь становится в какой-то мере заложником обстоятельств, с которыми напрямую не связана.

Делать или не делать прививку – этот вопрос задают в первую очередь священнику. И ответ, который получили от священника, уже становится религиозным фактором: человек отстаивает то, что он услышал от пастыря, священника, он готов жизнь свою положить, чтобы исполнить благословение.

Но ведь это не вопрос религиозной жизни. Есть медицинские вопросы – их надо адресовать людям, занимающимся медициной, есть правовые вопросы – их надо адресовать юристам, есть духовные вопросы, которые абсолютно уместно задавать пастырям. И когда мы говорим о болезни, видим, что она поразила людей в нашем государстве и в мире. Действительно, болеют врачи, правоохранители, священники, умирают. И говорить, что священники должны сделать что-то такое, чтобы эпидемия прекратилась, что нужно, чтобы священники сказали свое мнение, делать прививку или не делать, – я считаю, это неуместно. Хотя, конечно, связь есть. Любая болезнь – это попущение Божие по нашим грехам.

Сколько было беззаконий за прошедшие годы, и у меня стоял немой вопрос: неужели это останется безнаказанным? Мы сейчас опять будем возвращаться к тому, как сокрушен институт семьи в мире, что происходит на Украине и как себя ведут люди, считавшиеся вселенскими носителями Православия. Что они делают? Разрушают Православие. Сколько слез и крови проливают наши собратья – христиане Сирии и Ближнего Востока, что делают выходцы из Африки в традиционной старой доброй Европе? Разве это будет так просто продолжаться?

Действительно, попущением Божиим происходит то, что происходит. Пришла болезнь, чтобы люди немного встряхнулись. Как говорят, когда все хорошо, люди начинают с жиру беситься, придумывать себе проблемы. То, что мы видим, – это предложение задуматься о ценности нашей жизни.

Надо жить и благодарить Бога, что мы живем, не болеем, и учиться этому дару не роптать, когда заболеем, и благодарить, когда здоровы, и учиться, как святой Иов Многострадальный, благодарить за болезнь, быть готовым к смерти. С этими вопросами надо обращаться к священнику.

А что касается методов лечения болезни или вакцинирования, – это уже абсолютно медицинский вопрос, и я бы адресовал его врачам. Если какая-то вакцина появляется, врачи должны профессионально ее испытать и дать рекомендации не вообще всем поголовно, а конкретному человеку – врач должен посмотреть состояние здоровья человека, историю его болезней, его жизни, какие у него есть особенности, и сказать: «Вам имеет смысл делать прививку, а вам – не имеет смысла». А если священник скажет всему приходу: «Все делайте прививку», – все пойдут, и это будет кошмар, безусловный вред. Или скажет никому не делать – и человек, чья жизнь могла бы продолжаться, отойдет в мир иной по безрассудству: некорректный вопрос был задан не тому человеку, и он может на него некорректно ответить.

Недавно Святейший Патриарх в Рождественском интервью приводил примеры эпидемий, которые проходили раньше, и как Церковь реагировала на них, как защищала народ… Мне довелось непродолжительное время служить в Донском ставропигиальном монастыре в Москве. Интересно, что этот монастырь напрямую связан с эпидемией, бывшей в Москве в 1771 году, и даже был чумной бунт, который ярко прокатился по обители. То же самое произошло: пришла эпидемия чумы с полей Русско-турецкой войны. В Москве, тогда не столь населенной, как сегодня, началось с того, что умирали 10 человек, потом 100 человек – до тысячи доходило в день смертей в городе, и люди понимали, что это все закончится полным вымиранием. И тоже нашлись деятели, которые попытались придать этому религиозную окраску. Я читал подробное описание, как провоцировали москвичей, духовенство на неадекватные, неправильные действия: прямые аналогии с тем, что происходит сегодня.

Но закончилось все тем, что разгоряченная толпа выбрала жертву – сказали: «Все это нам попущено, поскольку у нас неправильный архиерей». Пришли и буквально из алтаря вынесли человека святой жизни – архиепископа Амвросия. Понимая, что сейчас толпа может завершить его земную жизнь, он обратился к ним с пастырским словом и спокойно стал им, как своим чадам, говорить: «Вы не дело затеяли. Я всю жизнь посвятил тому, чтобы учить вас вечному, доброму, правильному, вы меня не можете упрекнуть в каких-то пороках, в том, что лишнее взял, скорее, отдавал». И люди утихли. – Они услышали голос пастыря, и практически все прекратилось, остановилось до тех пор, пока очередной безумец не выскочил и не начал палкой бить святителя. Святителя убили, он похоронен в Малом соборе Донского монастыря, где сегодня совершается чин мироварения – варится миро для помазания после Крещения. Это все настолько близко – почитайте о чумном бунте в Москве и как он закончился.

Эпидемия закончилась, хотя медицина тогда не была такой развитой, вакцины, прививки делать не могли. Закончилась очень жесткими мерами государственного вмешательства: императрица прислала войска, были расставлены патрули, очень жесткий режим был введен, и в течение нескольких месяцев чума остановилась. Если бы не было диких религиозных всплесков, то и режим, и войска не пришлось бы вводить – все закончилось бы гораздо более правильным христианским путем.

История нас многому учит. Святейший Патриарх об этом много и часто говорит, а наша задача – действительно слушать пастырей, а не провокаторов или злонамеренных людей, пытающихся столкнуть людей между собой: власть противопоставить Церкви, Церковь противопоставить народу, одних пастырей, священников противопоставить другим пастырям и священникам. И возникает такая беда, которая может закончиться не только заразой, но еще и кровопролитием. Пусть Господь нас сохранит от таких напастей. Дай Бог нам всем мудрости, внимания и слышания Святейшего Патриарха, архипастырей, священников. (Окончание в следующем номере)

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475