Митрополит Новосибирский и Бердский Тихон: К 95-летию Новосибирской епархии

В этом году Новосибирская епархия отмечает свое 95-летие. Владыка, как все начиналось в то далекое уже непростое время?

– Епархия наша молодая, хотя на нынешней территории нашей епархии храмы были давно, со времен прихода сюда переселенцев из России, казаков. Когда появились первые остроги (Чаусский, Бердский) на территории Новосибирской области, то с первопроходцами пришли и священнослужители, миссионеры, утверждавшие Православие на этих землях. Все наши первые священнослужители были и учеными: они изучали местное население, их привычки, занятия, привозили из Европы различные аграрные культуры, яблони, приучали местное население (особенно на Алтае, где занимались только скотоводством), развивали пчеловодство, птицеводство.

Епархия наша была создана в 1924 году – часть взяли от Томской епархии, часть от Омской, часть от Кузбасса и Барнаула и создали Новониколаевскую епархию: здесь после революции многие религии стали основывать свои центры, чтобы влиять на всю Сибирь и Дальний Восток из Новониколаевска. Вот наша Патриархия (тогда – Святейший Патриарх Тихон) и образовывает Новониколаевскую епархию. Первым епископом здесь был Софроний, но он был викарный, от Томской епархии. Потом сюда назначается митрополит Никифор – первый самостоятельный Правящий архиерей был уже в сане митрополита, было ему 76 лет, все звали его дедушкой, но он был очень активный человек и действительно много потрудился, чтобы создать здесь епархиальный центр. Во многом мы сейчас пользуемся плодами трудов наших предшественников.

В 20-е годы прошлого века вся духовная жизнь сворачивалась. Сейчас мы отмечаем начало гонений на Русскую Православную Церковь. 4 февраля в монастыре Новомучеников и Исповедников мы совершили Литургию и молебен, вспомнили первого человека, расстрелянного большевиками, – митрополита Киевского Владимира (Богоявленского). И то, что потом стало твориться, это было сложное время для Церкви – время мученичества, исповедничества. И именно тогда возникает Новониколаевская епархия. Конечно, надо было сохранить веру, выстоять в испытаниях, передать новому поколению священнослужителей и мирян истины Православной веры, почему и надо было стоять в этой истине даже до смерти – они своей жизнью запечатлели истины нашей Православной веры. И расцвет духовой жизни, утверждение и возрождение сейчас всех структур Русской Православной Церкви – это во многом заслуга новомучеников и исповедников Церкви Русской: как говорил один из учителей Церкви, кровь мучеников есть семя Церкви. На их памяти, их молитвами возрождается Русская Православная Церковь.

Каким гонениям подверглось Православие в Новосибирске?

– У нас есть специальный Отдел по канонизации, мы работали и работаем в архивах и выявляем имена тех, кто пострадал за веру. На юбилейном Соборе 2000 года все пострадавшие во время безбожия, во время гонений были прославлены в лике святых, а теперь идет выявление поименное, и мы стараемся, чтобы имена новомучеников, которых мы прославляем для всенародного почитания, не были ничем запятнаны: бывало, что, не выдерживая страданий и пыток, некоторые клеветали на других, на себя. Как правило, репрессии не были именно за веру, а говорили, что это изменник Родины, или работает на иностранную разведку (немецкую или японскую).

В Новосибирске есть места, где были концлагеря (Искитимлаг), о Ложке выпущены книги. Там нет захоронений, потому что трупы кремировали, осталась только память, что это был самый ужасный лагерь в Сибири. Там пострадали не только священнослужители, но и много мирян – многие пострадали по политическим убеждениям, и это тысячи людей. Содержание в лагере было ужасным, даже в протоколах собраний лагерного начальства записано, что слишком жестокие условия содержания заключенных.

Мы знаем, что в селе Волчанка Доволенского района найдено захоронение священнослужителей. В памяти народа осталось, что со всех мест – из Новосибирска, Барнаула, Томска – свозились туда священнослужители, и там их зверски казнили. Палач, который занимался этим, дожил до 60-х годов, и когда его упрекали местные люди, почему он не просто казнил, а зверски казнил священнослужителей, он говорил: «Ну это же не люди были, это попы». Как идеологических противников, их предавали лютой смерти. Действительно, когда нашли их тела, они все были в неестественных позах со следами ужасных мучений перед кончиной. Нашли 18 тел, все они были с крестиками, они перезахоронены у строящегося храма в селе Довольном в парке Победы.

Наша комиссия тщательно собирает все сведения. Родственники репрессированных присылают письма, есть письма детей пострадавших священнослужителей. Я помню, дети священнослужителя прислали письмо, где рассказали, что их было 12 человек, приехали военные, вывели всех на улицу и изрубили шашками родителей прямо на глазах детей.

Так что страдания были ужасные. Самое главное не в том, что казнили, но ведь людям не давали молиться, закрывали храмы – храмы пострадали, иконы сжигали, книги сжигали: уничтожалась вся православная культура. Священники попадали в ссылки, в лагеря, поражались в правах. Что значило отделение Церкви от государства? Священник не имел никаких документов, и, если его кто-то убивал, даже не возбуждалось дело, ведь он не был гражданином Советского Союза. Он не мог работу себе найти, если храм закрывали.

Поэтому трудностей было много, особенно для детей священнослужителей: им трудно было устроиться на работу, трудно было учиться где-то, продвигаться по служебной лестнице – всегда учитывалось, что это сын священника. И так вплоть до 70-х годов. Я помню, у моего родственника, инвалида 1-й группы Великой Отечественной войны, была большая семья, они жили в Москве в маленькой квартире. Им не давали большую квартиру только из-за того, что сын у него учился в семинарии.

Трудности были большие, но мы сейчас говорим даже не об этом. Мы говорим о том, чтобы не был забыт подвиг новомучеников и исповедников Церкви Русской. Чтобы отмежеваться от тех людей, которые их репрессировали. Чтобы изучение их подвига, их веры, почему они так твердо стояли в Православной вере, тех истин, коим они служили и за которые отдали жизнь, были достоянием нового поколения.

Как в Новосибирской епархии чтут память новомучеников?

– При Патриархии существует Комиссия по увековечиванию памяти новомучеников и исповедников Церкви Русской, которая ежегодно присылает нам письма и отслеживает все на местах. Есть рекомендации по увековечиванию памяти: это строительство храмов, монастырей. Желательно, чтобы и памятники им устанавливались, и улицы, скверы, площади назывались их именами, чтобы на храмах, где они служили, и, соответственно, на домах, где они жили, были памятные таблички. Конечно, строительство храмов и монастырей идет, и даже памятники ставят, но в основном на территории храмов, – а чтобы назывались улицы, площади именами новомучеников, такого нет – к сожалению, наши улицы и площади носят имена палачей, тех, кто проводил репрессии. У нас в Новосибирске есть улица Эйхе – человека, который трудился в Сибревкоме (Сибирский революционный комитет), на его совести 16 000 загубленных жизней новосибирцев.

Как Церковь поддерживала людей в тяжелые для всей страны времена, во время Великой Отечественной войны? Каков ее вклад в Победу?

– Естественно фашисты надеялись, что, когда они придут на территорию Советского Союза, будет раскол в обществе. Они сразу начали открывать на оккупированных территориях храмы, монастыри, чтобы возмутить народ, напомнить злодеяния, что были при советской власти. Естественно, были люди обиженные, которые потеряли свои имения, потеряли свой бизнес при советской власти и были репрессированы по политическим и религиозным мотивам. Но Русская Православная Церковь сразу заняла патриотическую позицию, и уже в первый день войны Патриарх (тогда митрополит) Сергий выступил с воззванием, что Русская Православная Церковь будет поддерживать Красную армию, что враг будет разбит. В храмах собирали и денежные пожертвования, и теплые вещи для отправки на фронт. На средства, собранные Русской Православной Церковью, были построены танковая колонна имени Димитрия Донского, эскадрилья самолетов имени Александра Невского.

Учитывая патриотическую позицию Русской Православной Церкви, Сталин вызвал членов Синода и разрешил им открыть Троице-Сергиеву лавру, разрешил открывать храмы на освобожденных территориях. По всей стране открылись духовные учебные заведения, была дана возможность рукополагать новых епископов для Церкви, священников стали выпускать из тюрем и лагерей – Владыка Афанасий (Сахаров, он был Владимирским епископом) из 33-х лет своего архиерейства 30 лет отсидел в лагере и только 3 года был на свободе.

Война заставила многих задуматься. И те страдания, которые понесли церковные люди, не были напрасными – Церковь стала возрождаться именно во время Великой Отечественной войны. Многие, потеряв близких (все-таки официально 27 000 000 погибших), обратились к Богу.

Владыка, Вы возглавляете Новосибирскую кафедру уже более четверти века. Именно в эти годы началось возрождение духовной жизни: в Новосибирске начали строиться и восстанавливаться храмы, часовни, появились первые монастыри. Как это происходило, по чьей воле, с чьей помощью? Кто помогал Церкви на начальном пути?

– Я возглавляю Новосибирскую кафедру 22 года – 5 лет из своего архиерейского служения я в Москве возглавлял Издательство Московской Патриархии. Когда я приехал, здесь было два нормальных храма – Вознесенский кафедральный собор и Никольский храм в Новолуговом, было несколько батюшек. Но уже начали открываться молитвенные дома в райцентрах: в Барабинске открылся храм, в Купино, в Маслянино открылся древний Никольский храм, деревянный. В общем, было около 8 молитвенных домов по области. Все надо было строить, восстанавливать.

Поскольку Новосибирск молодой, новый город (в этом году мы будем праздновать его 125-летие – для города это немного), в нем было только 11 храмов, в основном, все они были деревянными (деревянное строение обычно служит 100 лет и приходит в негодность, но эти храмы, конечно, раньше времени разобрали, их очень легко и быстро можно разобрать). По области каменных храмов тоже было немного, и они все были переделаны в основном под клубы или еще какие-то сооружения.

Епархия была огромная – пятая часть Советского Союза (сейчас на этой территории более 30 епархий), титул у меня был Новосибирский и Барнаульский, приходилось ездить и в Барнаул, и в Туву, и в Томск. Когда я приехал, как раз начали делить крупные епархии на более мелкие, отделился Кузбасс, Красноярск, Хакасия. Храмов на этой огромной территории было 30 и священнослужителей около 100 человек. В самом Новосибирске и в Новосибирской области было священнослужителей в Вознесенском соборе буквально человек 5: уже в Академгородке дали землю, там уже начали молиться. В основном нам отдавали помещения во дворцах культуры, в некоторых райцентрах молитвенные помещения были устроены в приемных глав руководителей района – все, что могли, приспосабливали.

На наше счастье, рухнула кооперативная торговля, Облпотребсоюз во многих райцентрах передал свои магазины (они, как правило, были в центре этих городков) под молитвенные помещения, мы их быстро обустроили, начались службы. Строить храмы было еще не на что. Многие кинотеатры, недостроенные кафе были брошены, мы все эти помещения приспосабливали под храмы. В стране была полная разруха, чиновники даже удивлялись: «В стране никаких денег нет, на что вы будете строить, ремонтировать церкви?». Я говорил, что это же нужно народу, всем миром всегда храмы воздвигались.

Встал вопрос о возрождении церковных структур: священников из Москвы не присылали, надо было своими силами организовывать духовное образование. В своей резиденции на улице Жуковского мы соединили две комнаты, получилось как раз на 40 слушателей – организовали духовное училище, и вот каждый воскресный день мы начали рукополагать священника, диакона... Так что кадровый вопрос решался, и сейчас даже он остро не стоит, мы стараемся так: храм есть – находим священника, рукополагаем. Семинария понемногу, но дает уже кадры, и эти кадры имеют хорошее образование. По рейтингу духовных учебных заведений мы стоим на 4-м месте в России (по другим показателям еще есть над чем работать). Жизненно необходимые структуры мы стали восстанавливать в первую очередь. Храмы, молитвенные помещения открыли во всех районах города, во всех райцентрах области, и началось строительство новых храмов, часовен. Были тогда еще крепкие советские заводы, и заводчане очень помогали, все оказывали очень большую помощь нашей возрождающейся Новосибирской епархии.

Когда я прибыл в Новосибирск, посмотрел по статистике: числилось 2 прихода Русской Православной Церкви, 29 баптистских приходов и понемногу разных приходов других религий, других сект, новых религиозных движений, как они себя называли. И получалось так, что у нас священнослужителей около 10 человек, а священнослужителей всех других религий – более 100. Причем сюда чартерными рейсами приезжала профессура из многих учебных заведений Европы, и все наши вузы были просто забиты профессурой из духовных учебных заведений Европы. Они преподавали там, везли с собой оргтехнику, их принимали с распростертыми объятьями. По 50 боингов приходило гуманитарной помощи, и вся эта помощь шла только по линии деструктивных сект. Бизнес здесь развивался в основном на этой гуманитарной помощи. По линии Русской Православной Церкви никакой гуманитарной помощи не поступало. Поэтому целиком заслуга в возрождении храмов и духовной жизни в Новосибирске принадлежит самим новосибирцам.

Основной вид деятельности Церкви – социальное служение? Какие проекты поддерживает Новосибирская епархия в этом направлении?

– Что касается социальной деятельности, хорошо сказал Святейший Патриарх: мы называем эту деятельность благотворительной, служением нашим ближним, на что нас подвигает христианское чувство любви, сострадания, милосердия. Поэтому мы направление социальной работы очень развиваем. Именно в нашей епархии впервые в России возникли реабилитационные центры для бывших наркоманов, алкоголиков, зависимых от игр (игроманов), появились приюты для бомжей (людей без определенного места жительства, оказавшихся в трудной жизненной ситуации), центры острой социальной помощи женщинам, матерям-одиночкам, помощи бомжам и инвалидам, так называемые богадельни. Сейчас появились новые формы этой деятельности. У нас есть еще такое служение, как «народный обед», когда мы фасуем и раздаем продукты питания и многодетным семьям, и малоимущим людям, и работаем вместе с социальными службами города и области. За прошлый год раздали почти 25 т продуктов питания. Запросы все время идут, ведь народ находится в трудных условиях.

Большую работу проводим и в армии, и в местах заключения с самыми-самыми трудными категориями населения. Все это очень сложно: различные секты или представители других религий стараются работать в образовательных учреждениях, прийти к учащейся молодежи. А люди в тюрьмах или в других местах, где самая сложная работа, как правило, выпадают из поля зрения администрации и других людей. А это действительно очень сложная категория. У нас в городе, например, в бюджете нет даже такой строчки – «люди без определенного места жительства», а через нас проходят до 3 000 бомжей ежегодно. Мы оказываем более 100000 социальных услуг в год: это и помощь им в восстановлении документов и, самое главное, договариваемся о медицинской помощи – у них нет никаких документов, и их никто не берет на лечение, даже на обследование. Мигрантам оказываем помощь по возвращению домой, консультируем их в знании законов Российской Федерации, и так далее. В холодное время года ходит «Автобус спасения», подбирает этих людей, привозит в наш центр, где есть специальные палатки для обогрева.

Сестры милосердия 19-ти сестричеств работают в больницах, в самых трудных отделениях, где нужна круглосуточная помощь. Например, в онкологических отделениях в клинике имени академика Е.Н.Мешалкина, где делают операции детям-сиротам, им нужна круглосуточная помощь. Оказывают паллиативную помощь. Например, в Барышевской больнице, куда привозят детей со всей области с тяжелыми заболеваниями, родители не могут с ними быть, наши добровольцы там присутствуют.

Спасибо, Владыка. Мы обязательно продолжим наш разговор.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475