Иеромонах Макарий (Маркиш): Дисциплина в духовной жизни

В духовной жизни не бывает мелочей – почему человек должен внимательно относиться к духовной жизни?

– Вопрос-то не простой, ведь что назвать духовной жизнью? Все вокруг нас упорядочено и структурировано – есть вещи более принципиальные, менее принципиальные и так далее: есть догматы, есть каноны, есть правила, есть обычаи, есть предрассудки. Сами понимаете, сейчас впадать в схоластику совершенно не нужно. Мы знаем людей, которых называют (чаще за глаза, иногда в глаза) занудами или прилипалами, которые терзают себя и ближних какими-то формальными требованиями, а потом удивляются, почему с ними никто не дружит и почему у них и жизнь идет под откос. Именно потому, что они не могут правильно поставить в перспективу главное и второстепенное.

Но в то же время ваше замечание справедливо. Значит, можно так сказать: в том, что относится к духовной жизни и жизни человеческого духа, к вечности, просто нет места мелочам. Но кое-что к этому не относится или относится частично – как-то касательно, опосредованно. Вот различить это как раз и есть задача каждого в отдельности человека, церковной общины с участием священника и всей Церкви целиком.

Помним, что слово «дисциплина» мы сплошь и рядом понимаем неправильно или неуместно. Есть дисциплина в армии. Человека призвали в армию, надо начистить сапоги, чтобы они блестели. Он скажет: «Это мелочь». – «Нет, не мелочь. А будешь думать, что это мелочь, пойдешь чистить картошку или сортир, и тогда сразу поймешь, что это не мелочь». Но это армейская дисциплина, она все-таки к дисциплине духовной жизни имеет опосредованное отношение.

Слово «дисциплина» (от лат. disciplina – «выдержанность, строгость», в свою очередь от лат. discipulus – «студент») по-латыни означает не что иное, как «учение», в данном случае – Учение Христа, учение Церкви в целом.

Сравнительно недавно был принят документ, в разработке которого я тоже принимал некоторое участие, – «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». Раз это основы учения, то это основы дисциплины, если переводить на латынь. И мы видим в документе, что на первом месте стоит достоинство, на втором месте свобода, которая проистекает из достоинства, и права, которые уже люди выстраивают исходя из тех или иных принципов или основ. И в этих правах могут быть какие-то второстепенные дела, или они могут быть временные (сегодня право дается, завтра отнимается, послезавтра модифицируется). И если сейчас взять и поставить все с ног на голову, как это делают наши западные партнеры по диалогу, и попытаться поставить права в основу нашего миропонимания, тогда получается сумятица, всякого рода безобразия и неувязки: безобразия в целом и неувязки в личном понимании того, что происходит. Люди, которые считают себя христианами, упираются в выдуманные второстепенные (или 2-го, 3-го уровня) права и говорят, что это основы. А на самом деле это не так.

Вот и ответ на ваш вопрос берется из реальной жизни человека: что вперед, что потом, что главное, что второстепенное, что первостатейное в структуре, человек выявляет в процессе своего познания Бога, окружающего мира, общественных отношений, познания богословия, в конце концов. Для того богословие и служит.

Как человеку в повседневной жизни точно отделить главное от второстепенного?

– Это как раз тот случай, как в известной сказке, когда мыши собирались кота приструнить и решили ему повесить на шею колокольчик, чтобы знать, когда кот идет. И все было бы отлично, только не знали, кто будет ему вешать колокольчик на шею. А так все было ясно. Примерно так и у нас: как это понять? Понятно, что надо все ставить на свои места. А как это сделать? Это и есть подвиг христианской жизни – подвиг интеллектуальный, духовный, молитвенный, подвиг смирения, как ни странно.

В 2018 году 190-летие со дня рождения великого русского писателя Льва Николаевича Толстого – никто не отнимает у него величия, но при всем его величии мы видим в некоторых его действиях и во многих его писаниях просто прямое безу-мие. Мы смотрим, читаем о нем, видим, что он доигрался до отлучения от Церкви – при том, что был человеком верующим. Каких-нибудь террористов, революционеров и так далее никто от Церкви не отлучал – было понятно, что они и так не в Церкви, зачем их отлучать, писать о них рескрипты и указы Синода? А о Толстом пришлось выпустить соответствующий указ. Иной раз читаешь кое-что из его поздних сочинений, и волосы встают дыбом на голове: как мог разумный человек написать такую дурь? А другое, на следующей странице, когда перелистываешь, действительно доходит до сердца – замечательные сочинения примерно того же периода.

Насколько я помню из воспоминаний его супруги Софьи Андреевны, он сам ужасно мучился, когда писал эту псевдорелигиозную ахинею. Время от времени его прорывало, и он писал такой шедевр, как, например, «Два старика» (как два человека ходили в Иерусалим) – почитайте, посмотрите кое-что еще. Вот вам борьба выдающегося ума, выдающегося интеллекта, неспособность элементарнейшим образом смириться, признать, что я, Лев Толстой, чего-то не понимаю и не знаю, что я слабее, глупее, неразумнее, неопытнее, чем какой-нибудь архимандрит или даже епископ, который написал, как нужно вообще себя вести в церкви и как нужно быть в Церкви. Толстой с этим не мог смириться: «Я же умнее – я же Лев Толстой, а какие-то людишки пытаются меня учить? Ну, я-то знаю». И вот эта примитивная гордость, которую мы в детском садике встречаем, такого титана мысли свалила наповал.

Значит, как ни странно, гордость лишает человека достоинства?

– Абсолютно верно. Гордость лишает его достоинства, и документ нашей Русской Православной Церкви «Основы учения» говорит, что достоинство человека в христианском сознании, в христианском образе мыслей реализуется через сознание своего недостоинства. Вот хотя бы Лев Толстой: на словах-то он писал, что мы должны смиряться, но на деле – это просто кошмар, почитайте воспоминания, посмотрите на этого человека трезвым, непредвзятым взглядом. Можно почитать кое-какие его сочинения, которые религиозными-то не назовешь. Он переписал Евангелие – почему? Он же знает лучше. Он взял Евангелие (греческий он знал примерно так, как выпускник семинарии) и решил его перевести: он-то лучше знает, как там должно быть, – кое-что выкинул, кое-что добавил. Смешно. Я думаю, было бы смешно, «когда бы не было так грустно», как говорил Лермонтов.

Вы почитайте «Крейцерову сонату» внимательно – там тоже увидите признаки того, что он знает, как лучше. Про супружеские или интимные отношения он, Лев Толстой, знает, как оно есть, а остальные – дети малые. Смотришь на маленьких детей, как они играют, друг друга наставляют, буквально дошкольники... Понятно, их никто шпынять не будет, скажут: «Ну, мася, не надо так о себе заявлять, с такой яростью». Вот мы смеемся, но это не смех, а слезы: жизнь Толстого видна всем, изданы все эти дневники, воспоминания, мы, как в микроскопе, видим это все. А у обычного человека жизнь идет достаточно таинственно, мы не знаем друг друга – мы и себя-то плохо знаем.

Но выясняется, чем плохи качества неразумности, нерассудительности и одновременно гордости, неспособности... Что такое рассудительность? Это значит, я смотрю, как оно есть, и думаю: наверное, этот говорит дело, а может быть, и этот говорит дело. А вот сравним, как объясняют то, другое, третье, четвертое, и поймем: не все желают этого. Речь идет не о какой-то высокоинтеллектуальной способности, а об элементарном желании, намерении вписаться в общечеловеческую структуру, если речь идет о каких-то общих делах, либо в церковную структуру, если речь идет именно о религиозно-христианской жизни.

Один из признаков духовной расслабленности, расхлябанности, недостатка дисциплины – осуждение. В чем его корень?

– Осуждение – очень емкое слово и немного обманчиво. Как это часто бывает, в философии, богословии очень многое базируется на правильной трактовке термина. Что такое «ипостась»? Что такое «сущность»? Что такое «свобода» и прочие термины общего назначения? То же самое относится и к осуждению.

Несколько проще разобраться на примерах. Вот недавно мы наблюдали на одном судебном процессе: обвиняемые были осуждены – кто на 5 лет, кто на 10, кто на 12. Осуждены. Суд. На то и судья, чтобы он их осудил – он мог и оправдать, конечно, но он их осудил. Их посадили в машину и должны были повезти к местам отбывания. Могли еще и в следственном изоляторе оставить до вступления приговора в законную силу.

А вот другая ситуация. Иванов опоздал на работу, его начальник осудил за опоздание. Иванов с тех пор не опаздывает. Кардинально противоположная картина. То же самое слово, но совершенно другой смысл. Что мы вкладываем в осуждение? Обвинительный приговор, который мы сами и приводим в исполнение, или критическое конструктивное замечание, помощь ближнему в избавлении от каких-то его недостатков, слабостей?

Откроем Книги Нового Завета... Я однажды это сделал. На моем сайте священник отвечает.рф есть вопрос об осуждении, там эти ссылочки приведены – посмотрите, проглядите, начиная с Евангелия и заканчивая Откровением, где там есть какого-то рода осудительные, критические, обличительные тезисы, замечания по отношению к человеческим грехам, слабостям и недостаткам, начиная от Самого Спасителя, Который тоже много говорит об этом. Мы это постоянно цитируем: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры...» – разве это не осуждение? Он их призывал к покаянию. Правильно делал, если это Спаситель. Апостолы Павел, Иоанн, Петр, Иуда – авторы новозаветных Книг – в той или иной форме, в тот или иной момент, в том или ином контексте обязательно произносят какие-то осудительные тезисы. Нам ли не учиться у них? Вот так.

Поэтому осуждение в первом смысле (как обвинительный приговор) – это всегда необоснованно, если речь идет о личных качествах. И, как правило, еще приводим его в исполнение. Как? Я начинаю распространять этот слух, это осуждение. Буквально сегодня я отвечал кому-то на вопрос по электронной почте. Был задан вопрос: «Правда ли, что такой-то – лжепророк? Там целый ряд претензий может быть предъявлен к его писаниям или пророчествам». А я ответил: «„Лжепророк” – это приговор, а я не судья и приговоры выносить не намерен. Если бы вы спросили: „В какой мере обоснованны или оправданны пророчества или предсказания такого-то?», тогда можно было бы поговорить и выяснить где что. Говорить, что „это лжепророк”, – это типичный пример, как из осуждения во втором (конструктивном) смысле выползает осуждение в первом (деструктивном) смысле. Мы этого допускать не должны».

Почему важна дисциплина слуха, зрения?

– Здесь мы уже переходим от учения к какой-то сдержанности, контролю, самоконтролю. Слово «дисциплина» переходит в самоконтроль. И этот самоконтроль основан на каких-то фактах, не просто – «не буду я смотреть на это, не хочу». Недавно был у меня разговор. Одна представительница средств массовой информации пыталась меня заставить, чтобы я дал интервью. А я говорю: «Я не буду, не хочу». Она говорит: «А почему не хотите?». – «Не хочу, у нас свободная страна» (с вами могу поделиться, что это средство массовой информации очень нехорошо себя зарекомендовало и продолжает зарекомендовывать – живет, надо полагать, на средства наших геополитических оппонентов, из тех, которым должны были бы дать статус иностранного агента). Но я не должен был объясняться или оправдываться перед этой дамой, почему и как; я говорю, что не хочу, не желаю. Но это пример полемический, пример дискуссии, когда одно слово может быть полезнее, чем долгие рассуждения. А для самого себя или для своих близких бывает необходимо и очень полезно все-таки выяснить, что же я хочу, что я должен слушать, что мне полезно или неполезно слушать или смотреть.

Очевиднейшие вещи: если мы говорим слово «грех», то достаточно разумно грех отождествить с добром и злом, пользой или вредом. Грех – это то, что содержит в себе вред, а отсутствие греха – пользу. Так вот, в ряде случаев это совершенно очевидно. Возьмите интернет, где полно всякого вздора (мягко выражаясь, а можно выразиться и гораздо грубее) – там ясно, что не нужно смотреть. Но вот приходит ко мне студент семинарии и говорит: «Я смотрел фильм, и вот такие впечатления». Напрашивается вопрос: «А зачем ты смотрел фильм? Ты бы лучше Евангелие смотрел или учебник, а фильмы нечего смотреть» (и некоторые так говорят, но это было бы ошибкой, так рубить с плеча). Почему ему не смотреть фильм? Что за запреты у нас на какое-то априори не зловредное произведение человеческой культуры? Но, может быть, в результате разговора с этим студентом можно прийти к такому выводу, убедить его, что ему лично (на данный момент времени, в его состоянии) лучше бы избегать кинематографа как такового, он плохо на него действует. Не нужен, по крайней мере, художественный фильм, смотрите документальный (и то разные бывают документальные – вы прекрасно понимаете, о чем идет речь).

Иными словами, рассуждения, что мне полезно, что мне вредно, в большинстве случаев становятся очень конкретным изысканием. Лучше всего его проводить с участием священника во время Исповеди. Часто, бывает, человек на Исповедь приходит, что-то рассказывает, кается в неправильных движениях души, иногда и реальных поступках, и выясняется, что эти поступки, движения души, состояния были следствием отсутствия контроля над тем, что он читает, смотрит, с кем общается: худые сообщества развращают добрые нравы. Вот такой обратной связью, учебой на ошибках можно этот вопрос решить.

Значит, нельзя сказать, что справедливо суждение «я посмотрю и пойму, оценю, полезно будет это мне или нет»?

– Иногда да, иногда нет. Кто знает? Вот у нас сейчас имеется какой-то фильм, себя зарекомендовавший с дурной стороны (речь идет об императоре и его любовных связях); можно сказать, что уже ясно, какое место занимает этот фильм в нашем общем культурном пространстве; ясно, что нежелательно его смотреть по целому ряду очевидных соображений, в том числе слушая суждения церковных авторитетов. Но фильмов-то десятки, сотни разных. И Владыка Тихон (Шевкунов) привел совершенно великолепную аргументацию.

Весной этого года у нас был выпущен на экраны фильм о другом святом, о равноапостольном князе Владимире под названием «Викинг», где тоже много всяких ужасов (я не смотрел ни того, ни другого). Эти ужасы тоже могут плохо воздействовать на какого-нибудь слабонервного или впечатлительного человека, но о том фильме не было никаких противоречий, ибо там правда. Эта ахинея – ложь, а то – просто печальный факт, но истинный: кем был князь Владимир до своего обращения в христианство. Да, это трудно, тяжело смотреть кому-то, а кому-то, может быть, полезно.

Был фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы», и он заслужил в целом положительную оценку церковных деятелей (я тоже не смотрел, не знаю). Но совершенно ясно, что человеку слабонервному, впечатлительному или еще какому-то не нужно так говорить: «Ты посмотри, сам увидишь».

Может быть, речь идет о каком-то музыкальном жанре. Скажем, я кому-то порекомендую слушать классическую музыку вообще, в целом. Он явно даже не знает, что это такое. «Вы послушайте, попробуйте, поинтересуйтесь такими-то композиторами (Бах, Шопен или более современными), может, вам что-то и понравится». Совершенно правильный подход, абсолютно. Не заставлять его, не настаивать, чтобы он послушал все кантаты Баха, – это было бы неправильно с моей стороны. Также и требовать, чтобы не слушал, было бы неправильно. Но это объективный сектор культурного наследия человечества, его нужно исследовать.

Почему важна дисциплина в приеме пищи?

– Это понятно: на всех заборах висят объявления, как похудеть. Наша эпоха (вероятно, впервые за всю историю человечества) в массах нашего народа имеет избыток питания, избыток питательных веществ. Помните, у Некрасова? «В мире есть царь: этот царь беспощаден, // Голод названье ему». Друзья мои, где этот голод? Мне 63 года. Помню, как примерно 55 лет назад родственники приходили к моим бабушке и дедушке. Это были не бомжи какие-нибудь или выпущенные из тюрьмы – это были люди с высшим образованием, отцы семейств. Они приходили пообедать, причем не так, чтобы посидеть, побазарить, а именно поесть: у них дома этого не очень-то хватало для молодого крепкого мужчины при той зарплате и тех обстоятельствах жизни. Но с тех пор воды утекло довольно много, а пищи еще больше.

Вы посмотрите на наши помойки, как там бедные вороны клюют еду и, мне кажется, падают мертвые от обжорства – уже скоро зоозащитники будут их защищать от пережора, столько еды выбрасывается на помойки! В этих условиях это уже не столько голод, сколько какое-то чревоугодие или несдержанность в еде, кому какие угощения нравятся – при тех болезнях, которые люди имеют. Каждому надо контролировать свой вес, а тем, у кого начинаются какие-то болезни, еще и тщательно соблюдать указания врача. При этом помните, что пост в том обычае, которому мы следуем (избегать мясной, молочной пищи, а остальная пища – на усмотрение), относится к здоровым людям. Если болезнь, язва двенадцатиперстной кишки и врач прописал стакан кефира в день, так, наверное, надо пить этот кефир, вместо того чтобы Великим постом оставлять кефир и заменять его солеными огурцами: человек отправится в соответствующую больницу с этими огурцами.

Можно сказать, что дисциплина делает человека по-настоящему свободным?

– Дисциплина входит в состав нашей христианской жизни, которая, в свою очередь, определяет контекст человеческой свободы – абсолютной свободы нет и быть не может. Если человек уже умер, то перед нами труп, а душа тоже неизвестно где. Пока человек живет на этой земле, он находится во множестве связей с окружающим миром, с окружающими людьми, с обстановкой окружающего мира и со своим Спасителем. Все это неразрывные и нераздельные друг от друга связи, ведь наши отношения с ближними – это отражение наших отношений с Господом, как это мы видим из Евангелия, совершенно ясно, недвусмысленно говорит об этом Спаситель.

И то, и другое подразумевает дисциплину?

– Да, именно так. Заканчивая передачу, хотел вам напомнить, что телеканал «Союз» существует благодаря вашим пожертвованиям, вашему участию – вот ваши отношения с окружающим миром, и мы просим ваших благотворительных пожертвований по мере вашего усердия и по мере вашего благосостояния. Перед всеми нами пример той Евангельской вдовы, которая внесла небольшую сумму, но зато практически все, что она имела – вот, вы сопоставляйте; конечно, все, что имеете, не надо, но все же чтобы эти пожертвования были не «чисто символическими», как у нас говорят: «символически» – это нужно в другом контексте, а здесь они должны быть реально полезными. Просим вашего участия. Спаси вас Господь.

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475