Протоиерей Игорь Рябко: Люди ищут в храме Бога, а не рассказов о нем

Скажите, как бы вы относились к врачу, который на ваши жалобы на здоровье выписывает кучу таблеток и заверяет, что «после смерти нам обязательно станет хорошо, а пока не умрете, пейте вот это все». «Спасибо, но я хочу, чтобы мне еще при жизни полегчало». Но врач не дает вам на это особой надежды, и продолжает уверять, что только после смерти вам должно стать намного лучше. Придем ли мы к этому доктору еще раз? Навряд ли.

Поэтому и люди не идут в храм, видя в Церкви только социальный институт, поскольку мы нередко говорим, как этот доктор: «Соблюдайте режим, поститесь, лишайте себя разного рода наслаждений, воздерживайтесь во всем». – «Зачем?» – «А затем, чтобы потом, после того как вы умрете, вам стало очень хорошо, и чтобы вы не попали туда, где намного хуже».

Вот поэтому-то люди, у которых нет ни личного опыта встречи с Богом, ни чувства Бога в своем сердце, отказываются жить по нашим правилам. Они говорят: «Нет, ищите дураков в другом месте. 80 лет я буду себя ущемлять, ради того, чтобы, может быть, потом попасть в рай? А если его нет вообще? Как можно соблюдать то, на что нет гарантий? Вы нам сначала покажите, а потом уже говорите, что нужно делать для того, чтобы вот это получить». Это логично и правильно. Как можно стремиться к тому, чего не видишь, и пытаться приобрести то, чего нельзя взять или потрогать?

Церковь – это опытная жизнь, в ней уже здесь, и сейчас присутствует опыт вечной жизни. Если мы не распробуем благодать Бога на вкус в этой, земной жизни, то по ту сторону могилы мы ее уже точно не получим. «Получишь после смерти» – это не православная, а мусульманская вера. Церковь же нас учит: «Вкусите и увидите, яко благо Господь». В Святых Дарах она нас призывает: «Тело Христово примите, Источника бессмертного вкусите». Если сладость Бога не приникнет в сердце, то вывод безбожников будет вполне логичен: «Вас дурачат. Живите и берите от жизни все, не верьте этой поповской пропаганде!»

Что давало мученикам нечеловеческие силы терпеть пытки, матерям смотреть на то, как мучают их детей, идти в пасть к львам, жить бомжами и скитальцами на Земле? Вера в то, что «там будет хорошо»? И кто-то думает, что наша молодежь на это купится? Нет, для них святые будут всего лишь умалишенными людьми.

Нифонт Затворник поселился в пещере в 24 года, и прожил там 60 лет. Святая мученица Екатерина, красавица и умница, вместо того чтобы рожать детей, жить в счастье и достатке, отказывается от выгодного брака и ради своих убеждений претерпевает жесточайшие пытки и истязания. Неужели кто-то думает, что все это был выгодный расчет? «Здесь помучаюсь, чтобы там уже расслабиться и жить в свое удовольствие». Если мы будем так думать, и тем более так учить, то станем первыми врагами Церкви, еще большими чем наши гонители, разрушая ее изнутри.

Тот, в кого проникла хотя бы капля благодати, уже ни за что не захочет возвращаться к тому, что предлагает ему этот земной мир. Потому что и мир ищет счастья, но не там, где оно находится на самом деле. Церковь – это место, где человек может закричать: «Эврика, нашел, то что давно искал». Вот слова одного ныне здравствующего иеромонаха, подвизающегося на Афоне: «Я закутывался в спальник, зажигал свечу, от которой в палатке становилось немного теплее, и углублялся в молитву… самодвижная молитва как будто приобрела крылья – настолько сильно и мощно она звучала внутри, побуждая забыть все окружающее: горы, пещеру, холод, палатку, скорченное в ней мое тело и всего себя. Весь ум в духовном восхищении изменился мгновенно неким духовным изменением: безвременное время исчезло и потеряло свое значение. Сто лет или один день стали постигаться как единое целое. Мир начал восприниматься иначе чем прежде, обнаружив свою сущность как чистое духовное видение, исполненное бесконечного блага. Всякие плотские движения и даже помыслы о них угасли. Великое сострадание и любовь ко всем людям, иждивающим без пользы свою жизнь, вошли в душу, вызвав неудержимые слезы. Пришло ясное понимание, без всякой мечтательности, что во Христе я бессмертен, как это смутно чувствовал еще ребенком. Словно вспышка, на мгновение возникло четкое и реальное осознание, что я – бессмертный дух и мое тело тоже духовно. День и ночь мелькали передо мной, словно черно‑белые фотографии…Последние дни были наполнены живым присутствием Христа настолько сильно, что молитва сократилась лишь до одного слова „Иисусе! Иисусе! Иисусе!”, пульсируя в сердце, как невещественный ток благодати».

Реальный живой опыт жизни во Христе, меняет человека так, что он уже не находит покоя и сладости в этом мире. Не после смерти, а в этой жизни, душа начинает жить в Небесном Царстве. Путь к горнему Отечеству долог, труден, и опасен, но это единственный смысл нашей жизни на Земле. Вхождение в духовный опыт святых, вчувствование в их жизни, внутренняя эмпатия к их духу, делает человека христианином. Если мы будет кормить людей рассказами что «когда-то там, потом, вам будет хорошо, а пока что терпите, если вам плохо», то следующим нашим шагом будет извращение жизни церковного Тела.

Мы будем приспосабливать Церковь под нужды мира, а не себя под требования Церкви. Храмостроительство будет все более и более тяготеть к мировым стандартам кафе и ресторанов, где можно было бы удобно сидеть и вкушать душевную продукцию, приготовленную из звука, голоса, и изобразительного искусства. Эстетическое чувство будет потреблять изысканные ингредиенты с высокопарной патетикой, а вместо духоносных отцов, будут священнослужители, стандартизованные под требование Голливуда. Говорить и учить они будут богословски правильно, эмоционально возвышенно и риторски безупречно, но… только одна поправка – Христа там уже не будет.

Сегодня, как и вчера, люди ищут Живого Бога, а не слов о Нем. Они ищут не логических доказательств бытия Бога, а живого опыта общения с Ним. И если мы Его не сможем им дать, то все наши слова напрасны, а добрые дела тщетны. Вот те плоды, которые должно принести Слово на доброй почве нашего сердца, главный из которых это обретение молитвы.

Тот же подвижник, которого я цитировал выше, так пишет о своем начале этого опыта: «Ночь стала для меня особым молитвенным таинством, неизмеримо превосходящим все земные восторги и утешения. Ночные бдения далеко отогнали дремоту и вялость и превратили каждую ночь в духовный день сладкой молитвы и слезного покаяния. Слезы безостановочно текли из глаз при одном воспоминании имени Иисуса, молитва лилась легко, словно сокровенная мелодия души. Я молился неустанно, не разделяя сутки на день и ночь, уже не связывая ее ни с какой погодой, с ее снегопадами, с метельным завыванием или кротким сиянием месяца и Млечного пути над головой. Тогда мое молитвенное правило составляло восемнадцать часов в сутки, шесть часов я оставил на отдых и сон, с перерывом на обед, заготовку дров и выпечку лепешек…». Вот добрый и зримый плод Слова Божиего, попавшего на добрую почву сердца. Молитва и все, что с ней связано, – это единственный измеритель качества нашей с вами почвы.

priest-ruabko.livejournal.com

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475