Насельник монастыря Кутлумуш афонский старец Анастасий: Преподобный Паисий Святогорец

Дорогие зрители, братья и сестры, предлагаем вам беседу с насельником Афонского монастыря Кутлумуш. Он 20 лет был другом и духовным чадом преподобного Паисия Святогорца. Своими воспоминаниями об этом дивном угоднике Божием поделится с нами отец Анастасий. Батюшка, начнем с самого любопытного: как проявлялась святость преподобного Паисия?

– Когда мы приближались к старцу Паисию, то сразу становилось понятно, что это необычный человек, и мы со своей стороны, может быть, иногда даже ничего не замечали – мы очень привязаны к земле и старались как бы потянуть его за руку вниз, а он пытался потянуть нас наверх – к духовной жизни.

Святость – это вообще странная вещь, обычные человеческие глаза не привыкли видеть ее. Поэтому, когда кто-то находится рядом со святым человеком, он слышит разные мнения о нем: и за, и против. Старец Паисий от многих людей слышал разные вещи, но, что было всегда, когда ты приходил к старцу Паисию, ты не мог взять и опустить его на землю – наоборот, он поднимал тебя сразу наверх. Важно было то, что, когда ты сидел рядом с ним, все проблемы, которые у тебя были, сразу заканчивались. Не нужно было ни спрашивать, ни говорить и что-то думать, ты чувствовал только одно – ты находишься в благодати, которая поднимает тебя на Небо, и тебе больше ничего не надо.

Я хотел бы рассказать об истории святого Антония. Святость ведь очень близка к нам. Между великим Антонием и старцем Паисием расстояние во многие-многие века, но на самом деле жизнь одного и другого очень похожи. Антоний Великий был первым монахом-отшельником в Египте. Туда, где жил святой Антоний, приходили другие люди и тоже становились монахами, отшельниками. Однажды трое отшельников решили пойти к Антонию Великому и встретиться с ним. Один был такой, как я, – большой, другой – средний и третий – такой небольшой, как ты. Большой очень много говорил, средний говорил поменьше, а младший ничего не сказал. Они решили пойти и в следующем году посетить старца, и случилось то же самое. Когда они пошли на третий год, произошло то же самое: большой говорил много, средний – поменьше, младший опять ничего не сказал. И когда они встали, чтобы уйти, Антоний говорит младшему: «Ты уже три года приходишь сюда и не хочешь ни о чем меня спросить?» И младший ответил: «Мне достаточно, отче, только видеть тебя».

То же самое происходит со старцем Паисием. Между старцем Антонием и старцем Паисием столько веков, но это одно и то же явление. Когда приходил к старцу Паисию с какими-то проблемами, они тут же исчезали, заканчивались все твои вопросы, у тебя не оставалось никаких вопросов, у тебя не было никаких мыслей, и ты от земли поднимался на Небо.

Мы не можем узнать о святости из телевизора, газет, это то, что мы чувствуем, это благодать Святого Духа. Это дар, который Бог дает независимо от того, где находится человек, – в Греции, России, Австралии, Америке.

Святость – случайный дар, или ее надо заслужить?

– Это не дар, это то, что человек заслуживает. Господь сказал: становитесь святыми, как Я святой – будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:42–48). Здесь не нужно какого-то старания, нужен способ.

А какой это способ?

– Разве мне об этом говорить? Нам об этом говорят святые. Нам надо читать жития святых. Один своей кровью, другой через подвиг, кто-то через терпение, кто-то через воздержание, а кто-то в семейной жизни. Вы думаете, святыми становятся только монахи или только они имеют право становиться святыми? Ими должны стать все, но это немножко трудно. Мы хотим быть рядом со всеми святыми. В Церкви есть противоположные вещи. Например, в миру нам нравится проводить время в бдении, бодрствовании, например, в Бари. Надо заменить это на всенощное бдение в храме. Когда тебе нравится сон, надо выбрать что-то другое, выбрать бдение.

Одновременно с этим святость – это все-таки дар от Бога, потому что Бог дарует это человеку. Но сколько человек даст, столько он и получит, говорил старец. У Бога можно попросить столько, сколько мы захотим, вопрос в том, сможем ли мы это вместить. Например, Бог дает человеку 5 детей, хотя мог бы дать и 10, но поскольку человек не вмещает 10, то Бог дает ему только 5. А старцу Паисию он мог дать 100, и тот мог получить 100. Когда у нас что-то уменьшается, мы всегда можем пойти попросить это у Бога, и Он нам даст.

Здесь не так, как в нашей жизни: чем больше у тебя сумка, тем больше ты возьмешь. Насколько у тебя есть возможность вместить внутри себя, столько ты и получишь (как пакет может быть просто пустым). Бог дает все, чтобы мы стали святыми, мы не можем все это вместить, наш старец Паисий давал Богу даже 200, 300, 500, а Бог давал ему тысячами. Мы спрашивали: «Что нам делать, отче?» Поэтому мы должны собирать нули, и придет Бог и поставит спереди тройку. Сколько у нас нулей, и сколько Бог может прибавить к ним разных чисел. Мы даже нули не можем собрать.

В храм мы идем не смотреть на красивые росписи на стенах и какой там священник, мы идем не послушать красивый хор. Но мы идем в храм почувствовать, что Бог среди нас, что Он спустился с Неба на землю. И когда человек переживает такое, он начинает постепенно становиться святым.

Помню, я познакомился с одной монахиней на одном острове, в деревне, где она жила, был монастырь, и ее дом находился прямо напротив двери монастыря. Эта монахиня 68 лет прожила в монастыре и никогда не выходила из его ворот, чтобы не увидеть дверь своего дома, который был напротив: одна из монашеских добродетелей – странничество, чтобы никто не знал, где находится человек. Это были не такие монахи, как мы, когда сейчас ездим по разным местам. Бог хочет, чтобы мы пожертвовали что-то из нашего «я». Нам надо почувствовать присутствие Божие среди нас. Он хочет, чтобы мы видели Его руки на Кресте, из которых течет Кровь. Старец говорил, что неслучайно руки Христа распростерты уже столько веков: они распростерты чтобы обнять весь мир.

К старцу Паисию приезжало множество паломников. С какими вопросами шли люди, были ли такие, которые расстраивали отца Паисия?

– Да, конечно. У людей иногда бывают странные мысли, нет страха Божия, они все проводят через собственную логику и задают странные вопросы – это образ мышления обычного человека. И со своей мирской логикой они пытаются понять слово Божие или то, что говорил старец Паисий. То, что они говорили, в принципе было неразумно, и их логика не давала понять подлинное, истинное мышление. Как-то я с отцом Семеном был в каливе «Панагуда» где жил старец Паисий, пришли некие люди и сказали: «Здравствуйте!» Они не сказали «благословите», не сделали поклона, не поцеловали руку, и говорят старцу: – Мы узнали, что Вы делаете чудеса. – Старец спрашивает их: – А вы знаете, кем были отец и мама у Божией Матери? – Они говорят: – Нас это не интересует. Мы узнали о тебе, что ты делаешь чудеса. Сделай нам какое-нибудь чудо, чтобы мы посмотрели на него.

У старца Паисия был такой сладкий юмор, он не хотел огорчать людей, и он сказал: – Да, я сейчас научился делать одно новое чудо.

У него был большой нож, которым он резал большие деревянные изделия, и он сказал: – Я вам отрежу головы и снова вам их приклею. Поскольку я еще не совсем опытен в этом чуде, то могу перепутать ваши головы.

С этого он начал свое слово, с этими людьми, у которых не было правильного мышления, чтобы понять, о чем он говорил. Действительно, разные вопросы расстраивали его. Дело в том, что то, что старец говорил, скажем, мне, это было для меня, а то, что говорил тебе, было для тебя: не все, что он говорил, было сразу для всех. Если человек не понимал, что ему сказал старец и говорил это другим неправильно, то старца это очень расстраивало.

Однажды один преподаватель, который был еще и адвокатом, пришел к старцу и сказал, что Бога нет. Старец улыбнулся. В это время по саду пробегала ящерица, а у ящериц очень жесткая кожа и они дышат только ртом, который у них постоянно открывается и закрывается, поэтому они часто ползут с гордо поднятой головой и часто ею качают. И старец говорит: – Если ты спросишь у ящерицы, есть ли Бог, то она тебе ответит.

А в это время ящерица качала головой. Когда этот человек вышел, то начал говорить, что у старца Паисия змеи, ящерицы, у него обезьяны, лисы – целый зоопарк. И тогда начали приходить много людей, которые хотели увидеть от старца чудеса, которые он якобы делал с животными.

Однажды мы решили с отцом Христодулом пойти к келье старца Паисия и встретиться с ним. А старец в это время захотел удалиться от людей, ушел в лес и снаружи на своей двери написал большое объявление: «Сегодня зоопарк закрыт, обезьяна отсутствует». Это была не ирония, а такое поучение. Старец Паисий специально опускал себя до того человека, который был внизу, чтобы он мог хоть чуть-чуть подняться, ведь наша голова зачастую пустая.

Вы не первый раз у нас в стране, и не только мы расспрашиваем Вас о святом старце. Вас не удивляет, что его почитают и здесь, в России, далеко от его родины?

– Нет, для меня это не удивительно. В 1967 году, когда я еще был в начальной школе, на мой урок попала очень маленькая книжка, в тонкой обложке, и всего в 4 или 8 страниц. Там было написано: архимандрит Серафим (Димополус) о святом Серафиме Саровском. То есть я узнал о старце Серафиме Саровском в 15 лет из маленькой книжки. Поэтому меня не удивляет, что здесь знают о старце Паисии. У святых нет родины, они где хотят, там себя и проявляют. Чтобы прийти сюда, святому не надо поднимать разные части своего тела и приносить сюда.

Русский старец Тихон, который был духовником старца Паисия, когда служил Литургию, то поминал тысячи людей: он 5 часов читал имена и 2 часа служил Литургию. Это касается вашего вопроса, удивляет ли меня, что здесь так почитают старца Паисия. Те имена, которые читал старец Тихон, были со всего мира. Он говорил, что не знает, кто из них жив, а кто уже умер, но всех поминает как живых, потому что на святом дискосе, где Христос, под Его ногами мы все живые. И однажды, во время Литургии, когда старец Паисий пел Херувимскую, а отец Тихон кадил и в это время у него было Небесное созерцание и он как бы уходил с этой земли, он вдруг обернулся к старцу Паисию и спросил: – Паисий, в какой стороне отсюда находится Париж? – Старец Паисий указал: – С той стороны.

И отец Тихон повернулся и покадил в ту сторону. Видите, как на Литургии весь мир становится под ногами Христа. Разве это не самое главное?

Старец Паисий говорил:
– Люди, вы знаете, что Бог даровал нам целую неделю, даже подарил нам воскресенье. В Греции в воскресенье утреня начинается в 7 и в 10 часов заканчивается Литургия. Бог оставил Себе только 3 часа – с 7 до 10, с 8 до 10, иногда с 9 до 10 – час… Некоторые с 09.30 до 10 – полчаса... 9.45 – 10 часов – почти ничего. Мы Богу не даем ничего, все держим для своего эгоизма. Бог дал нам пчел. Пчела сама по себе очень человеколюбива, она может делать только воск, но она говорит: сделаю еще немного меда для людей, что гораздо лучше. И она нам дарует мед. Она дает нам даже немного воска, чтобы мы принесли его в дар Богу, – но мы даже этого не делаем, а заменяем воск парафином. Как хорошо, когда мы правильно начинаем свою неделю и в воскресенье входим в благословенное Царство Отца, и Сына, и Святого Духа. Приходим туда, где к нам спускается само Небо и поднимает нас наверх. Но почему люди этого не хотят?

Если у вас будет возможность и вы поедете в монастырь Григориат, то в усыпальнице, что находится в храме, посмотрите на одну настенную роспись, где изображена очень красивая кровать, где спит пара – мужчина и женщина. Там изображены два искушения, которые вызваны рогатыми бесами: один держит воздух и веет ветром, чтобы было прохладно, а другой накрывает им эту постель, и написано: «Это те, кто спят по воскресеньям». Это изображены те, кто спят, вместо того чтобы ходить в храм по воскресеньям. Это не то, что надо делать, заповедь, которая дана Самим Богом, – шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему. Именно это больше всего приводило в негодование старца Паисия.

Когда я стал духовником в нашем монастыре (у нас не так, как здесь, где каждый священник может быть духовником, – у нас духовником становится только тот человек, которого выбирает монастырь или епископ), я пошел в келью «Панагуда», старец об этом узнал, или, может быть, Господь его вразумил – духовником я стал накануне, а на следующий день пошел. Когда старец Паисий меня увидел, то улыбнулся и сказал: – Ну что, духовник, ты даешь людям епитимью? – Отче, я в этом вообще ничего не понимаю.

Его лицо в это время стало сладким, красивым. Он сказал: – Всем давай одну и ту же епитимью. – Какую? – спросил я.

– Говори им, чтобы каждое воскресенье ходили в храм. Это самая сладкая, но и самая тяжелая епитимья. Люди не хотят. Тебе могут сказать: «Я не могу пойти в храм, у меня только одно воскресенье, чтобы отдохнуть». Надо сказать ему: «Ходи каждое воскресенье». Он тебе снова скажет: «Я не хочу». – «Может быть, как-то за деньги? Я тебе деньги дам».

Вот такие мы странные люди. Поэтому мы и не можем достичь святости, что очень многие вещи тянут нас на землю.

Отец Анастасий, не могу не попросить Вас вспомнить какой-нибудь земной эпизод из жизни старца Паисия, который запомнился Вам и был бы уроком для нас.

– Мы были в Панагуде и рубили дрова. В то время я был в монастыре экономом, и у меня было два рабочих, которые заготавливали дрова в лесу. И старец Паисий пришел с коробкой лукума, слушал, как мы рубим дрова и сказал: «Тем, кто так трудится, надо дать сладкого угощения». И он угощал нас лукумом. Мы ответили: «Не надо было так далеко идти, чтобы нас угостить». Я тогда еще был такой молодой, как вы, мог взять камень и раздавить его. И старец говорит одному из рабочих: «Приходи как-нибудь ко мне, порубишь дрова у меня». Три месяца назад я встретился с этим рабочим, и мы с ним вспоминали время, когда он был со старцем Паисием.

Я говорю старцу: «Вы не успеете дойти, как мы уже все сделаем у Вас в келье». И он ответил: «Нет, не надо, приходите в другой день». Но я говорю: «Нет, пошли сейчас». В общем, мы пошли в Панагуду, нарубили дров, уложили красиво. Тут приходит старец Паисий, видит все это: – Как вы поработали! – И говорит моему рабочему: – Димитрий, давай я тебе заплачу. – А рабочий отвечает: – Если бы мне нужны были бы деньги, я не пришел бы к тебе рубить такие маленькие дрова, я пошел бы в лес и нарубил нормальные.

Я разозлился тогда и говорю своему рабочему: – Как ты так разговариваешь со старцем? – А старец начал улыбаться и говорит: – Не трогай его, он хороший человек. – Рабочий Дмитрий говорит: – Мне не нужны деньги. – А старец Паисий: – Давай я тебе дам, у тебя дети. – Нет, не надо. Ты известный, хороший духовник, хочу от тебя услышать хорошее пророчество.

Я его ударил и говорю: – Тебе разве не стыдно?

А старец Паисий: – Оставь его, не трогай. Иди сюда, Димитрий.

Димитрий идет. И старец говорит ему: «Нагнись», кладет обе руки на голову и говорит ему: – Димитрий, я тебе сейчас дам хорошее пророчество. Всю жизнь ты будешь рубить дрова.

Три месяца назад мы встретились с Димитрием, он плакал и говорил: – Помнишь, что мне говорил старец Паисий. Его благословенные руки на моей голове какое принесли мне благословение! Благодаря этим несчастным дровам у меня появились деньги, семья, дети, машина, рабочие, зарплата, внуки, я даю милостыню.

Так мы вспоминаем про святых, и нам иногда даже страшно. Рабочие у нас жили вне монастыря, я был с ними, там был Димитрий, как-то мы расставили рюмки, налили ракию. У нас от старцев было благословение выпивать по одной рюмке, но это у нас, монахов, а рабочие пили больше, могли выпить по бутылке. Но вы знаете, что если выпьешь одну и потом еще одну, то не опьянеешь. И говорю: – Налью одну. – Мне отвечают: – Да. Говорю: – Может быть, еще одну налью?

Но пьянеть начинаешь, когда говоришь: «Налью третью, и еще, и еще...». И когда мы сидели и выпивали, раздался стук в дверь, и Димитрий говорит: – Кто это? – Старец Паисий отвечает: – Это я.

Святость – это когда ты идешь к последнему человеку, рабочему и стучишь в его дверь.

Димитрий испугался и говорит: – Собирай поскорее рюмки! Сюда идет старец! Старец заходит и говорит: – Ничего страшного, оставьте. Когда я простужен, тоже немножко пью.

Хотя на самом деле он никогда не пил. Просто это любовь. Это рассуждение. У него было два пакета, в которых были носки. И он говорит моему рабочему: – Димитрий, вот тебе носки, одевай, когда будешь ходить на гору, чтобы тебе не мерзнуть. – А он отвечает: – Я не ношу такие носки. – Возьми, тебе понадобится.

На самом деле он не знал, понадобятся они ему или нет. И Димитрий рассказывает: – На следующий день я просыпаюсь, собираюсь идти на гору, смотрю свои сумки и вижу, что жена не положила мне носки. И в тот момент я вспомнил слова старца, что носки мне понадобятся. Я иду, беру в пакете, который подарил мне старец, пару носок, хочу одеть один, и когда одеваю его, слышу шелест. Я испугался. – Это был шелест бумаги. Он достает и находит в носке три бумажки по тысячи. Берет другой носок и находит там четыре тысячи. Все носки были наполнены деньгами. Вот что значит святость.

Спасибо Вам за эту беседу, отец Анастасий. Для нас это была возможность услышать голос Афона, проникнуться духом Святой Горы и ее дивного угодника Божия преподобного Паисия.

Записала:
Юлия Подзолова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475