Архимандрит Савва (Мажуко): О самоубийцах

– Быть или не быть?
Вот в чем вопрос.
Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке
с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть.
Забыться.
И знать, что этим обрываешь
цепь
Сердечных мук и тысячи
лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться.
Сном забыться.
Уснуть... и видеть сны?

Мы все с вами хорошо знаем эти стихи, этот гениальный монолог Гамлета, но мало задумываемся, о чем здесь говорит главный герой одноименной шекспировской драмы. Речь идет о самоубийстве, а самоубийство, суицид в наше время превратился в настоящую болезнь общества – он принимает размеры просто эпидемии, которая выкашивает молодых людей: дети кончают жизнь самоубийством, молодые люди, до 30 лет. Об этом говорят нам ученые, социологи, психологи. Самоубийство приходится на биологический расцвет жизни человека.

И еще одна деталь: чаще всего кончают жизнь самоубийством в полдень, когда вокруг много света, когда жизнь поет сама себе гимн. Что-то жуткое есть в том, что люди так взялись истреблять сами себя. Жуткое и в чем-то даже привлекательное. В этом какая-то сатанинская ложь, ведь наша культура современная, самоубийства, самоубийц, принимается часто героизировать. Представлять из них людей мужественных, героев, но если мы внимательно присмотримся, хотя бы даже к словам Гамлета и к его судьбе, мы увидим, что тут очень много вранья. Даже в этой строчке: «Быть или не быть?»

Никто из нас не выбирает, «быть или не быть?» Прежде, чем сделать выбор, я уже есть. Может быть я и могу выбрать «не быть», но я не могу выбрать «быть»: я есть. Господь, если угодно, может быть это и звучит резко, приговорил меня к жизни. А живым быть очень хорошо.

Ну почему в наше время это стало такой большой проблемой? Ролан Быков, наш гениальный режиссер, в своих дневниках писал, что во время войны (а он пережил очень тяжкие годы: бомбардировки, голод, ужас перед немецкой оккупацией), что во время войны люди не болели – было страшно, голодно, рвались вокруг снаряды, а люди перестали болеть, люди стали здоровыми. Он говорит, что комфорт нас делает мягче, комфорт нас балует.

Посмотрите, современный человек – ему не нужно кипятить воду, горячая вода есть почти в каждой квартире. У нас, в Европе по крайней мере, никто не умирает с голоду. И всегда есть что одеть, и есть, что есть. И тем не менее мы убиваем сами себя. Выходит, причина не в каких-то жестоких социальных условиях, хотя, конечно же, есть нищета. Конечно же, бедность и другие жесткие вещи, они сильно очень влияют на людей, на их сознание, на их самооценку, особенно на детей. Но кончают жизнь самоубийством чаще всего благополучные люди, которые теряют или смысл жизни, или какие-то свои игрушки. Очень часто школьники накладывают на себя руки из-за несчастной любви или же вступив в какую-то секту. Увидев, что есть какая-то мрачная, привлекательная эстетика смерти.

Церковь занимает по отношению к самоубийцам довольно жесткую позицию. Почему? Мы считаем, что это смертный грех. Почему смертный и почему такой жуткий? Он последний. Есть знаменитая фраза Спасителя, которая не вошла в канонический текст, но тем не менее присутствует в отеческих писаниях – «в чем застану, в том и сужу». Последний импульс умирания, последний вектор движения моей души, – он и есть направление моей жизни в вечность. Каждый человек приговорен к жизни. Христиане считают, что убить себя просто невозможно: ты просто переходишь в какую-то другую жизнь, в какое-то другое качество.

И, как говорят христианские предания, чаще всего люди наследуют некоторую муку. Мы не знаем, что это такое, и мы не говорим про всех. Посмотрите, существовали интересные очень обычаи относительно самоубийц. Их никогда не хоронили на христианском кладбище, никогда не ставили на их могиле крест. Почему? Потому что кладбище – это святая земля. Она освящена святой водой, телами умерших христиан, она осенена крестами. И, конечно же, христианская восточная традиция – с кладбищами никогда не было связано никаких жутких вещей: кладбище всегда считалось святой землей. На нем нет места для самоубийц, которые бросают вызов Богу, которые «возвращают билет», перечеркивают свою жизнь.

Самоубийц не поминают в церкви, не пишут записки, не служат панихиды. Это запрещено. И мы вправе себе задать вопрос: «Разве может Церковь, какие-то попы, взять и присвоить себе право вершить судьбу какого-то человека? Что они об этом знают?!» И это будет правильный вопрос.

Церковь не присваивает себе никаких прав выдавать вердикт относительно судьбы умершего, будь то самоубийца или же вполне приличный благонравный христианин. Мы просто ничего не знаем. Мы говорим, это плохо, это грех, но судьба каждого человека, его история видны Господу. И то, что Церковь принимает такие меры, как непоминовение самоубийц, осуждение этого поступка, запрет ставить крест на могилу и так далее – это не знак осуждения на вечную муку, это очень четко нужно осознавать. Это воспитательные меры. 2 000 лет Церковь использовала эти средства, чтобы развенчать самоубийство, чтобы оно утратило свою привлекательность раз и на всегда, чтобы это как-то останавливало людей, христиан от того, чтобы ударом кинжала обрубить все концы, как об этом проповедовал принц Датский.

Вопросы так не решаются. Это свидетельство не мужества, а, скорее, некоторого извращенного и изощренного сознания декадентского, упаднического, – как угодно. Это поступок избалованного человека. Христианин всегда своей жизнью руководствуется заветом «быть!», мужеством быть. И мы, с одной стороны, должны избегать осуждения конкретного человека. Святые отцы заповедуют нам различать грешника и его поступок – грех. Это все-таки разные вещи. Можем сказать «это дурной поступок», но мы не можем так сказать о человеке – только Господь знает его историю.

Например, блаженный Августин приводит в своей книге размышления о судьбах девственниц, монахинь, которые выбрасывались из окна, когда варвары захватывали христианский город, а они так спасали свою честь: они не хотели быть опороченными, оскорбленными, убитыми – и они предпочитали всему самоубийство. Можно тот же вопрос задать относительно судьбы христианских мучеников, которые добровольно шли на страдания за веру Христову. Т.е. есть и мужественные самоубийства, какой-то его христианский вариант, но в любом случае, каждый верующий человек должен осознавать, что жизнь – это дар Божий, который не я запустил, которого не я автор, но живым быть очень хорошо. И нужно воспитывать свое сердце быть благодарным Богу: благодарный человек как раз есть настоящий Человек, с большой буквы. Взрослый человек – это только тот, кто научился благодарить: он действительно стал совершенным, действительно раскрылся как человек, стал достойным того образа Божия, который он носит на себе.

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475