Митрополит Ташкентский и Узбекистанский Викентий: Исповедь заставляет человека увидеть себя

Владыка, перед эфиром я узнавала у разных людей, что их волнует и о чем бы они хотели Вас спросить. И меня очень порадовало, что две девушки, не сговариваясь, задали вопрос о самом насущном: как приступать к Причастию? Да, есть много книг на эту тему, и батюшки дают мудрые советы. Есть документ «Об участии верных в Евхаристии», принятый в 2015 году, и он ряд вопросов оставляет на усмотрение духовника: «Требования подготовки ко Святому Причащению определяются для каждого верующего церковными постановлениями и нормами, которые применяются духовником с учетом регулярности приобщения Святых Таин, духовного, нравственного и телесного состояния, внешних обстоятельств жизни, таких, например, как занятость, обремененность попечения о ближних»...

Такая вариативность прекрасна, но возникают некоторые недоумения. Вот совершенно реальная ситуация: опытный и очень хороший священник благословляет своих духовных чад приступать к Причастию как можно чаще и необязательно с Исповедью накануне: если совесть не отягощена грехами, которые требуют исповедования, а насобирали то, что считается повседневным, о чем мы читаем в вечерних молитвах, тогда – покаяться перед Господом и, приготовившись, идти к Чаше. Как практика преподобного Никодима Святогорца… И духовное чадо, руководствуясь этим благословением, но не имея возможности в данный момент пойти в свой храм, идет в другой. А там от другого священника, тоже опытного, тоже хорошего, слышит, что так причащаться – грех. И к Причастию человек не допускается. Он покорно отходит, но в его душе, конечно, буря: не только ему самому сказали, что он не прав, но и его духовника, косвенно или прямо, обвинили, что то, на что он благословляет своих подопечных, грешно. В этой сложной ситуации масса аспектов... Что Вы посоветуете?

– Дело в том, что нам нужно относиться к Причастию очень серьезно и не допускать такого послабления, когда мы могли бы привыкнуть к этому таинству. Почему нужно исповедоваться перед Причастием? Мы должны осознавать свою греховность. Весь смысл духовной жизни человека в том, чтобы он осознал свою испорченность, свою греховность: мы рождаемся с испорченной природой, и Господь наш Иисус Христос пришел, чтобы ее исцелить. Чем исцелить? Нашим покаянием и той Божественной силой, которую Господь дает через Свою милость. То есть Он имеет власть прощать и очищать нашу душу и очищает ее также и через таинство Тела и Крови Своих. И если мы не осознаем себя грешниками, то с каким пониманием приступаем к этому таинству?

Господь говорит нам, что Он пришел спасти грешных, а не праведников, что пришел исцелять не здоровых, а болящих. Если мы не сознаем свою болезнь, греховность, что тогда исцелять? Нечего. Для чего тогда причащаться? Чтобы просто соединиться со Христом? А что дальше? Ведь нужна самая главная цель – соединиться со Христом, чтобы Господь совершил дело нашего очищения, изменения, преображения и через это дал нам вечную блаженную жизнь. А если мы не сознаем себя грешниками, то как мы можем надеяться, что получим исцеление? Как если я прихожу к врачу и говорю, что я больной, но не совсем, – как хотите, так и лечите... Поэтому тут надо все-таки иметь сознание своей греховности.

Мы знаем слова преподобного Серафима Саровского, что к Чаше нужно подходить с сокрушенным сердцем, с осознанием своей греховности. Ему тоже задавали вопросы, как часто можно причащаться, и он говорил, что причащаться нужно и можно даже часто, но только с глубоким осознанием своей греховности. Тогда можно приступать и почаще. А когда мы не каемся, как мы можем причащаться? У нас такое душевное свойство, что мы потихонечку теряем потребность в покаянии. Наши духовные глаза так сильно закрываются, что мы даже не чувствуем своих грехов. Ведь многие приходят к Исповеди и говорят: «А я не грешный человек, я ничего плохого не сделал». И это плохо, ведь мы теряем и таинство Покаяния, и таинство Тела и Крови Христовых. Мы должны относиться к ним с очень глубоким благоговением, со страхом Божиим, чтобы они имели действие исцеления нашей души, ее преображения, изменения к лучшему.

А такие послабления нехорошо действуют на нашу жизнь: мы видим, что принесло послабление в Католической Церкви, даже в Православных Церквах Болгарии, Греции, некоторых других стран. Там вообще никогда не приходят на Исповедь, если один раз в год поисповедуются, то хорошо. И к таинству Причастия относятся так: посмотрел, что все пошли причащаться, и я пошел. Ведь этот человек мог делать разные грехи, и тяжкие грехи. Сейчас совершается очень много тяжких грехов, а человек приступает к Чаше без зазрения совести. Как такое может исцелить? По моим представлениям, это просто кощунственное отношение к таинству Тела и Крови Христовых. Оно имеет свойство нас исцелить, а если мы не осознаем свою болезнь и не хотим исцелиться, как оно может исцелить? Оно не исцеляет. Тогда мы причащаемся просто чтобы показать, что причастились, но никакого понятия о том, в чем смысл Причастия, нет.

То есть Исповедь накануне обязательна?

– Я считаю, что это надо обязательно: Исповедь заставляет человека увидеть себя, как бы покопаться в своей душе, увидеть свою немощь. Духовная жизнь состоит в том, что чем больше человек кается, тем больше он видит себя. И если человек говорит, что вчера он поисповедовался, а сегодня ему уже не в чем, – это тоже показатель, что у него не совсем нормальная духовная жизнь: человек, который видит себя, замечает, что его испорченная природа источает постоянный поток греха. И я должен постоянно каяться, что у меня постоянно крутятся греховные и мысли, и чувства, и представления, и желания, и выражения – чего только нет! Когда человек это видит, он хочет прийти на Исповедь – он не может просто прийти и причащаться. Он тянется к таинству Покаяния.

Тонкость духовной жизни в том и состоит, что чем больше человек живет духовно, тем больше он видит себя, свою греховность. А если он видит свою греховность, конечно, хочет каяться, он плачет и кается перед Богом и духовником. Да, мы можем каяться перед Богом в утренних и вечерних молитвах. И мы должны каяться на каждом шагу: кого-то осудил, появились какие-то мысли – сразу говоришь: «Господи, прости меня! Вот опять». Это наша личная мера покаяния перед Богом, но ведь Господь установил таинство Покаяния. Для чего? Чтобы мы отвергали его и притекали только к своему личному покаянию, когда каждый может каяться в своей душе каждый час и каждую секунду? Если бы этого было достаточно, не нужно было бы устанавливать таинство Покаяния. А раз Господь его установил, значит, это нужно и важно для нас, мы не должны его отвергать. Ведь если так будет, то со временем таинство Покаяния нам совсем не потребуется.

Владыка, как часто Вы бы посоветовали приступать к таинству Причастия? Божественная литургия совершается в храмах ежедневно, священник выходит с Чашей, а причастников порой нет никого; только он сам причастился в алтаре. Евхаристия совершается, но часто исповедоваться и столь серьезно готовиться может далеко не каждый.

– Обычно люди причащаются раз в неделю. Если человек всю неделю работает, то чаще он не может. Конечно, тот, кто на пенсии, может причащаться 2–3 раза в неделю. Но правило ко Святому Причастию он все равно должен читать: и три канона, и канон, и молитвы ко Причастию. Даже если человек будет причащаться каждый день, это все равно нужно. А что тяжелого в том, чтобы подойти к духовнику и сказать: я согрешил и делом, и словом, и помышлением? Хотя бы так, и это хорошо: и то чувствуется какое-то изменение своей души. И еще получить разрешительную молитву. Для чего она дается? Чтобы разрешить от греховных мыслей и чувств. А вам этого уже не надо: «Хватит, намолились».

Владыка, этот вопрос задавали люди, которые не то чтобы не склонны каяться или считают себя праведниками, но вопрос их вытекает из боязни сделать Исповедь формальной, для галочки, когда человек говорит: чего я там буду из себя выковыривать?

– Как раз и надо выковыривать. По нашим монастырям я, например, знаю… Духовник говорит: «Давайте исповедоваться каждый день». И поначалу думаешь: «А что там исповедовать? Вроде бы ничего такого». Некоторые говорят так: «Вы живете в монастыре, в чем вам каяться, какие грехи вы совершаете?» Но когда человек кается каждый день, ему многое открывается, он видит много грехов и все больше и больше кается, и он хочет каяться. У него уже нет такого вопроса: «А в чем каяться?» Потому что, когда человек начинает по-настоящему думать о себе, быть внимательным к своим мыслям, чувствам и желаниям, он видит очень многое. И каждый день есть масса грехов, в которых он хочет искренне покаяться, а не просто так, для галочки.

Если человек так говорит, значит, он до сих пор каялся неискренне, для галочки. А если человек каялся по-настоящему и хотел каяться, то он открывает все больше и больше грехов. В этом одна из тайн духовной жизни. Поначалу кажется, что ничего особого нет, какие-то мелочи. Но для человека кающегося и ведущего духовную жизнь это уже не мелочи, ведь наши отцы, жившие в пустыне, каялись и плакали не просто так. Они говорили «я самый грешный человек» не просто так, а говорили это искренне: они видели себя. Мы же говорим, что не надо исповедоваться, потому, что не видим себя; это тайна, сокрытая для наших глаз, когда мы не хотим жить духовно. А если откроется наша душа, тогда увидим там столько, что будем каяться не один раз в день.

Об Исповеди есть много брошюрок: что исповедовать, как исповедовать. Нередко батюшки говорят: не надо вот этих подробностей «я пошел туда», «подумал вот это», «а она сказала», «а я ответил» – надо называть суть греха. Но когда человек начинает рассказывать ситуацию подробно, могут вскрыться какие-то пласты, которые раньше он, может быть, и не понял, и для священника такой подробный рассказ может больше объяснить и состояние исповедника, и факторы, которые привели к тому или иному греху?

– Бывают разные ситуации. Если это какие-то плотские грехи, которые просто неприятно слушать, то не надо все детально объяснять. Что касается других грехов (например, осуждения, гнева, раздражения, когда столкнулись с одним, другим, что-то кому-то сказали, а тот неправильно понял, и получилась целая каша), то, когда человек говорит обо всем этом, он раскрывает всю греховность, которую создал неправильным отношением к ближнему или неправильным словом. Человек сказал какое-то слово, а другой понял его иначе, третий еще как-то – и получилась целая беда. И человек кается, что он виноват в том, что так необдуманно (или обдуманно) сказал, спровоцировал одного, второго, третьего и десятого человека – и получилась такая большая ссора, которую сейчас очень трудно исправить. Поэтому человек кается, что он и этого соблазнил, и того, и то сделал неправильно, и так далее.

Такой подробный рассказ и самому человеку дает более острое восприятие греха?

– Грехи гордости, например, очень тонкие. Если человек борется с этим грехом, то он, конечно, должен рассказать и о своей горделивости и кичливости. Он говорит об этом и раз, и второй, он борется с этим грехом, но не получается. Вроде бы на Исповеди все рассказал, объяснил, разложил все как по полочкам, а возник какой-то момент – и опять все вскипело, забурлило... И он опять приходит с этим же грехом: вот только вчера поисповедовался, а сегодня опять попал в такую же ситуацию, не смог совладать с собой в этот момент, вскипел, сказал нехорошие слова, получилась большая ссора, обида... Но он должен об этом говорить, ведь он хочет бороться с этим. Если он не хочет бороться, то говорит: гневливость, раздражительность, нетерпеливость – и все. А если хочет бороться, то рассказывает, как он разгневался, что он сам виноват, спровоцировал одного, другого – он сознает себя и хочет, чтобы в следующий раз, попав в подобную ситуацию, смог бы владеть собой. Когда не борешься, тогда, конечно, все просто.

Но когда пытаешься бороться, столько раз падаешь, что порой руки опускаются: из раза в раз приходишь на Исповедь с одними и теми же грехами, в разных вариациях, когда какой-то грех проявился слабее, а какой-то ярче, но твой набор симптомов и недугов каким был, таким и остался.

– В этом и есть постоянное возделывание своей души. Мы видим, замечаем, но не говорим: ну да, я всегда буду таким и никогда не исправлюсь. На Исповеди мы как бы скашиваем ростки греха. Корни, может быть, еще остаются, а мы только скашиваем. А потом и постом, и молитвой, и помощью Божией, и таинствами этот грех искореняется. У святых отцов есть правила борьбы с грехом, как вырвать его корень. Сейчас мы боремся только с проявлениями греха, но корнями еще не занимаемся.

А ситуация, когда благословение духовника было поставлено под вопрос другим священником, очень смутительна для человека – куда ему идти со своим смущением?

– Надо смиряться. У нас же есть разные человеческие немощи, поэтому тут никого не надо осуждать, а просто жить духовной жизнью, которая помогала бы нам искоренить наши страсти. А когда работаешь над искоренением, то совсем другая жизнь и совсем другая потребность. Когда потребности нет, тогда: «Все равно я буду грешить теми же грехами, зачем мне еще раз исповедоваться? Не надо». А корни все больше укореняются.

У святых отцов говорится об этом. Например, преподобный Антоний идет по полю и говорит: «Возьми вот это деревце и выруби его». Деревце было маленькое, и человек его сразу вырвал. Потом пошел дальше – там больше: «А ну-ка это». У одного не получается, пришел второй, вырвали вдвоем. Пошел дальше – там дерево еще больше, которое и вдвоем не вырвешь. Пришлось втроем. Вот так же и грехи наши, говорит преподобный Антоний, когда они маленькие, то быстрее искореняются, а когда уже большие и сильно укоренились, то вырвать их тяжело, надо предпринимать больше усилий. А если мы вообще не предпринимаем никаких усилий, тогда у нас все гладко, хорошо, никаких грехов на нас нет, причащаемся – и утешаемся, что мы православные христиане. А корней грехов полно, да еще такие сильные...

Владыка, что значит «причаститься во осуждение»?

– Апостол Павел говорит, что нам нужно так относиться к таинству Тела и Крови, чтобы это не было в суд или осуждение (ср.: 1 Кор. 11, 29).

Как понять, причастились мы в суд, или Господь в очередной раз помиловал нас и покрыл наши грехи?

– Почему у нас в Церкви установлено так, что нужна хотя бы минимальная подготовка к таинству? Чтобы оно не было в суд или осуждение. За некоторое время мы готовимся к Исповеди, пишем свои грехи, чтобы подойти к Чаше с более или менее очищенной душой. Чистота души необходима, чтобы это не было в суд или осуждение. Я читаю молитву и в этой молитве тоже каюсь, прошу прощения у Бога, чтобы Он простил меня и сподобил неосужденно причаститься. В канонах и молитвах к Причастию мы так и просим у Бога, чтобы Он сподобил нас причаститься Тела и Крови Его не в суд или осуждение. То есть просим у Бога помощи в этом. Значит, для этого нужна молитва и, конечно, чистота души через покаяние.

Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает, как говорит апостол Павел, что недостойно причащаются. Поэтому надо относиться к этому серьезно, а сейчас у нас все послабления и послабления: «Давайте будем причащаться без Исповеди, без молитвы, просто придем – главное причаститься!» Это, конечно, важно, – но чтобы не в суд или осуждение, требуется подготовка. А когда мы совсем не готовимся, а приходим так просто, это и есть в суд или осуждение. (Окончание в следующем номере)

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475