Протоиерей Сергий Вогулкин: Духовность

Сегодня мы поговорим о духовности – точнее, о значении духовности в жизни человека и в науке. Предлагаю наш разговор начать с определения, что такое «духовность», существует ли она и что значит в жизни, в науке?

о. Сергий: – Знаете, тема, конечно, чрезвычайно важная: бездуховный человек – это человек несчастный, он многого не видит в жизни, многого в ней не понимает. И если это касается ученого, то это трагедия для ученого. К счастью, многие ученые достигли этого уровня. Как это было достигнуто, мы еще поговорим.

Духовность – высшее состояние человека, высшая степень его зрелости. Человек духовный ориентируется не на потребности сегодняшнего дня, а на нравственные ценности, на то, что неизменимо, на то, что нам завещал Господь, на то, что мы знаем, как законы Божии, как благодать Божию – на это ориентировка. Духовный человек ищет смысл жизни: не как прожить, а именно смысл жизни. Духовного человека сразу видно – он исполнен любви, спокоен, знает, что в жизни самое главное, он добр к людям, относится к ним с необыкновенной любовью, с пониманием, открыт для других людей. Вот это и есть духовный человек.

Конечно, достигнуть такого состояния не просто, нужен большой труд: духовность объединяет не только внутри человека тело и душу, но объединяет человека с Богом. Один из критериев духовности – объединение с Богом. Тогда человек становится совершенно свободен в этой жизни, он сам может решать свои проблемы: с этой позиции, с этой твердейшей основы, с этого камня веры ему очень хорошо все видно кругом. Он понимает, что творится кругом, и с этой позиции он управляет своей жизнью. Это самая надежная, самая крепкая позиция в жизни. Духовному человеку именно это свойственно.

Но управлять своей жизнью можно ведь и как-то иначе? Например, дианетика.

о. Сергий: – Ну да, конечно. Сейчас опять проходит реклама: «Если вы хотите понять себя, управлять своей жизнью, покупайте книгу „Дианетика”, она вас всему научит, вы все поймете о себе».

Понимаете, какая вещь? Эта книга очень опасная – она учит человека управлять своей жизнью в этом мире, здесь, среди людей. Это знаете как? Вот, человек сидит в машине, он управляет ею сам, управляет и ездит по улицам. Совершенно понятно, что он должен думать о других, которые могут на него наехать, то есть другие люди для него – это уже опасность. Понимаете, какая интересная вещь? Другие люди становятся для человека опасны, и он должен достичь такой степени умения вождения, чтобы проехать безопасно среди этих людей, никого не задеть – и чтобы его не задели. Но он еще и подчиненный, он еще и боится гаишников, светофора, других водителей, то есть он боится сделать лишнее движение. О какой свободе здесь может идти речь? Да, свобода и умение лавировать в этой жизни между препятствиями, между какими-то проблемами, умение их обходить, избегать.

И еще одна очень интересная вещь – умение забыть, что ты делал раньше: что ты на кого-то наехал, с кем-то столкнулся, где-то нарушил правила. «Это все в прошлом, ты забудь об этом, ты сейчас можешь нарушить правила, кого-то обогнать, кого-то сбить – и сразу забудь об этом. Зачем же об этом помнить? Поезжай дальше». Понимаете, какая опасная вещь? Вот что такое дианетика. Недаром же это сектантская книга.

Сайентологи – как раз эта секта распространяет эту книгу: «Если ты не научился этому в жизни, приходи к нам, мы тебя научим, вот она – наша секта, ты приходи: у нас есть замечательные психологи, они тебя научат лавировать среди проблем жизни, научат тебя водить свою собственную машину, а на тех, кто к тебе не имеет никакого отношения, не обращай внимания, забудь, что вокруг тебя люди». Вот что такое дианетика.

Юлия Александровна, Вы, как специалист...

Юлия Токарева: – Я начну, может быть, издалека, но, как мне кажется, чуть более понятно для наших телезрителей. В их звонках слышится вопрос и что такое духовность, как прийти к такому состоянию, пониманию того, что я – духовный человек, как начать думать о себе как о человеке, который идет к духовности, и так далее. Скажу следующее. В науке психологии духовность – это действительно высший уровень саморазвития человека. То есть телезрители правильно говорят, что духовность – это развитие.

Как мне к этому прийти? В психологии выделяются определенные условия, которые позволяют человеку и прийти к духовности, и почувствовать ее внутри себя. С точки зрения научного понимания духовности, это определенный внутренний процесс, который характеризуется определенной гармоничностью, уверенностью.

Отец Сергий сказал, что человек встраивается в обстоятельства, кого-то выслушивает, учитывает чье-то мнение: в книге прочитал и сразу этим путем пошел. Так вот, если это человек духовный, в нем присутствуют определенные ориентиры, маркеры нравственные, моральные, жизненные. Среди этих нравственных маркеров – традиционные ценности добра, любви и так далее; это как раз то, к чему человек идет, чтобы любить без условий. То есть я люблю и понимаю человека не потому, что это надо, а потому, что это практически не содержит какой-то конкретики: это само собой разумеющееся состояние любви, добра к другим. Так вот, это некий маркер духовности, когда я уже не замечаю, что я действительно проявляю и доброжелательность, и мне очень нравится помогать, участвовать в чьей-то жизни так, чтобы это доставляло пользу, и так далее. Возвращаясь к духовности: это определенный уровень развития человека.

о. Сергий: – Способ жизни.

Юлия Токарева: – И тогда человек духовный, читая книгу, в которой присутствуют определенные манипуляции, воспринимает просто информацию: «Я вижу эту информацию, но она не имеет ко мне никакого отношения». Духовный человек умеет выбирать. И если мы, например, начнем людей ограничивать («давайте эту книгу не будем издавать, потому что она учит плохому, давайте эту передачу не будем показывать, потому что она ведет не к тем ценностям, нормам и так далее»), то мы лишаем человека выбора. В любом случае этот вариант где-то будет, вселенная огромна и мир разнообразен. И, ограничив человека, мы ограничим определенный доступ к информации, которая имеет место быть.

И, мне кажется, важно сначала формировать в людях духовность, как определенный фильтр, позволяющий принимать только то, что ценно, важно и морально. Да, эта информация будет пагубная, бесполезная, но духовный человек умеет разбираться в ней.

Фильтр и способ...

о. Сергий: Ваша специальность, психология, – это о душе. Как через душу прийти к духовности? Ведь душа – очень тонкая материя: то, что вы изу-чаете, чем вы пользуетесь, – это, вообще говоря, очень нежный материал. И совершенно понятно, что, например, психологов очень много. Есть психологи на Западе, у нас – все они называются психологами. А есть ли между ними разница?

Юлия Токарева: – Конечно, есть.

о. Сергий: Вот в этом вопрос, да? Мы знаем очень хорошо, что к одному психологу идут, чтобы решить какие-то житейские проблемы, к другому – узнать смысл жизни: зачем живет человек. Так вот, какая разница между психологами? Так, принципиально, западная психология – рациональная психология, и наша восточная психология, которая тоже сейчас становится очень рациональной. На взгляд православного психолога, что можно с человеком делать и чего нельзя?

Юлия Токарева: – Начнем с того, что понятие души идентично понятию психики. То есть душа – это есть психика, как свойство организованного мозга отражать окружающую действительность. И в науке душа – это психика. А значит, это очень тонкая материя, и с ней шутить нельзя. И мы знаем, что, когда человек обманывает сам себя, он говорит: «Ну, ничего, никто же не увидел, как я сейчас что-то украл, кого-то обманул». Обманывая сам себя, он нарушает этим внутреннюю здоровую психическую реальность. И дальше мы можем получить то, что наша психика при постоянном нарушении определенных правил поведения будет потом вести человека к ошибкам, определенным деструктивным, ненормативным реакциям поведения. Например, возьмем человека, который украл, и никто не видел. Он может прийти к психологу и об этом рассказать, поделиться, – с этим непросто быть. И тем более, если мы знаем, что в каждом из нас есть маркеры-нормы, то с этим не просто.

о. Сергий: – Что психолог ему скажет? Приходит и говорит: «Я украл...».

Юлия Токарева: – Да, и тогда мы обсуждаем причину, почему он это совершил. И, так или иначе, мы выходим на духовность, на то, что в человеке нет устойчивости (то есть сейчас мы говорим именно о духовности, как о стержне поведения человека), стержня нет, и работа психолога заключается в том, чтобы человек сформировал внутри себя и далее уже не переживал вот это состояние, чувство вины, потерянности, неадекватности и действовал в рамках морали.

о. Сергий: – То есть Вы ему говорите, что это нехорошо?

Юлия Токарева: – Конечно.

о. Сергий: – Совесть, так сказать...

Юлия Токарева: – Не вот так, прямо, но даем понять, что его состояние...

о. Сергий: – Я просто хочу сравнить это с действием священника. Ведь тоже к нам приходят люди и говорят: «Я украл». И вот интересно сравнить...

А что Вы говорите, батюшка?

о. Сергий: – А что я говорю? То есть психолог говорит: «Это не хорошо, ты знаешь, что такой поступок совершил, но сейчас не замыкайся на этом, думай о другом, о хорошем». Священник, побеседовав с этим человеком, говорит: «Отпускается тебе этот грех, но раскаянный грех». Что такое раскаянный грех? Это грех, который ты совершил и больше никогда в жизни не должен совершать. Если ты повторишь этот грех, это будет уже двойное прегрешение, и вот за это ты пострадаешь. То есть Господь, видя и любя тебя, если видит, что ты не исправляешься, пошлет испытание – тебе, твоей семье, если ты не исправился; поэтому ты подумай, пожалуйста. Ты сейчас раскаялся, я тебе грехи отпускаю, вижу твое раскаяние, но с условием: никогда больше в жизни не повторять его. Вот позиция. И этот грех снимается с души человека.

Батюшка, а так ли часто после такого похода человек резко меняется и говорит: «Все, как договаривались, как пообещал себе». Юлия Александровна, и Вам тоже вопрос: Вы, наверное, в своей практике тоже встречаетесь с такими? Как это происходит?

о. Сергий: Человек волевой может сделать это сразу, в один момент. Вот он приходит, раскаивается – и я вижу, что раскаяние настолько глубокое, что он больше никогда на это не пойдет. Это уже определенный шаг к высокому состоянию зрелости человека, шаг вперед. Я вижу это и могу прочитать разрешительную молитву. К великому сожалению, такой волей и таким уровнем понимания, такой верой обладает не очень много людей. И поэтому он приходит, раскаивается: «Батюшка, вы знаете, я курю, ничего не могу с этим сделать, каюсь, каюсь, прямо вот...». Я говорю: «Ну хорошо, давай я отпущу тебе этот грех». Я имею на это право: я вижу искреннее раскаяние человека; я читаю разрешительную молитву, зная, что, скорее всего, он сорвется. Это может случиться через неделю, через две или три – он снова придет каяться, снова придет весь в слезах, что он не может исправиться. Мы с ним постепенно будем работать, мы работаем над его верой, над его духовностью, с тем, чтобы он поднялся над этой проблемой, осознал ее и (может быть, не с первого раза, но раза с третьего) отказался все-таки от дурной привычки, от этой своей греховной страсти. И так оно чаще всего и случается.

Юлия Токарева: – В науке это, как правило, разбор определенных причин и поиск путей, как избавиться от того же курения. Как в любой науке, в психологии есть определенные условия, связанные с готовностью человека; точно так же, как отец Сергий заметил, что человек должен созреть, чтобы принять уже новый для себя образ жизни или форму поведения, – а далее он осознает, что будет, когда он изменится. И это очень важная часть работы, когда человек представляет, что его ждет, когда он выйдет на тот желаемый формат поведения или уровень жизни. И когда он понимает, что действительно это для него что-то другое – это более качественно, более привлекательно, – тогда мы уже идем к этому образу жизни, состоянию, к этому решению.

о. Сергий: – Может, проще поступить, взять и закодировать его? Психология – это ведь наука не только добрая к человеку, она может быть и агрессивной. Можно ведь человека заставить, в конце концов. Введите человека в состояние гипноза, например. Вот сектанты – показ на сцене излечения: вот проповедник поворачивается, они все падают и выздоравливают. Это на уровне фокуса. Выступает перед нами гипнотизер, а та толпа, которая за ним идет, – это люди, готовые по первому его слову изобразить из себя выздоравливающих, исправленных. То есть, вообще говоря, психология – опасная наука. Вы говорите: «Мы приводим, ему объясняем...», да проще надо: «Взять и заставить его – и все». Такие способы есть?

Юлия Токарева: – Да, но я думаю, что полярности существуют не только в психологии. Например, среди православного мира есть масса информации, что есть такие батюшки, которые совсем не обладают нужными для своей роли качествами или еще что-то...

о. Сергий: – Вы не уходите от ответа – мы о психологах говорим, а не о священниках, о них мы потом поговорим. Давайте-ка о себе – точнее, о ваших сотоварищах по профессии.

Юлия Токарева: – Мне кажется, такое есть в любой профессии (как раз речь идет не о самой науке психологии, а о людях, которые ее делают). И здесь, если мы берем человека бездуховного, внутренне неготового, то каким бы инструментом он ни действовал, он навредит и уведет человека не на путь изменения, а туда, где тот станет еще более проблемным, больным и так далее.

о. Сергий: – Зависимым.

Юлия Токарева: – Я думаю, что это не в науке психологии дело, а в психологе как специалисте.

о. Сергий: – Да, да, вот об этом и речь, что психологи бывают лишены духовности, любви к людям, и бывают психологи действительно духовные и исполненные любви к людям. Они добиваются лучших результатов. Но этот путь более сложный – это соработничество, вот так скажем.

Вот чем отличается православный взгляд на психологию. В одном случае – пришел пациент и с ним надо отработать, его заставить, адаптировать к этому миру, чтобы он не пугался поворотов жизни, шел по ней смело, отталкивая других, расчищая себе дорогу. Это тоже ведь путь. А другой путь – это взгляд на человека именно с позиции любви. Это, так сказать, его возвышение над... Есть психология прикладная, рациональная – и есть психология православная, духовная, если хотите, когда мы не роемся в глубине человека, а достигаем вместе с ним определенной вершины. Я правильно понял?

Юлия Токарева: – Да, отец Сергий. Но, в любом случае, здесь огромную роль играет сам специалист, тот психолог, который уже обладает духовностью и зрелостью. И я не согласна с мнениями отдельных специалистов, утверждающих, что мы развиваемся вместе со своим клиентом. Это не совсем правильно: мы же, например, не просим студента медицинского колледжа или академии начать уже лечить и вылечивать пациента. То есть, мне кажется, очень часто подобные отрицательные мнения о психологах складывают специалисты, которые сами не созрели, чтобы работать с душой, с психикой – как очень тонкой, ранимой, чувствительной субстанцией. Конечно же, человек доверяет психологу и рассказывает о чем-то очень для него тайном и непонятном, а психолог, беря это личное состояние и личный опыт, начинает преобразовывать под себя, тогда как сам, не будучи зрелым, накладывает определенные свои деструкты и, таким образом, нарушает ту целостность или, может быть, имеющуюся более позитивную составляющую психики пациента.

Полагаю, что, когда мы говорим о психологии, чаще всего речь идет о психологах, которые работают, не будучи готовы лично сами к этой деятельности.

о. Сергий: – То есть передать можно только то, что имеешь?

Юлия Токарева: – Конечно.

Юлия Александровна, Вы доктор психологических наук; отец Сергий, Вы доктор медицинских наук. Батюшка, как представитель Церкви, скажите, точка зрения ученых на труд отличается от точки зрения Православия?

о. Сергий: – Конечно. Понимаете, эта проблема науки вообще очень остро стоит. Есть наука рациональная – например, западная наука всегда была рациональной. Что, с точки зрения этой науки, представляет собой мир, и как его вообще изучать? Одновременно изучать весь мир – это, получается, очень много и не по силам. Поэтому надо мир разрезать на куски, расчленить и изучать по кускам. Какой-то кусок изучили, получили какой-то эффект и, независимо от того, что делается в других местах, – давайте его сразу внедрим и посмотрим, что получится. Подход такого расчленения и работы с отдельными явлениями мира – это и есть рациональный подход в науке.

Подход православный совершенно другой, он идет от общего. Общее – то, что нам дано Господом, – мы не должны нарушать, должны изучать, но нарушать нельзя, это внутренний запрет человека – нарушать. Это то, что касается результата. То есть мы получили какой-то результат и смотрим: «А как это отразится на человеке? Как это отразится на природе? Не нарушим ли мы гармонию, не внесем ли туда разрушительный момент?» Мы поняли, как это сделано, и мы ничего не испортили. Вот это православный подход, это духовный подход.

И методы. Метод расчленения – это метод прикладной: расчленили, изучили, нам кажется много – еще разрезали, еще туда углубились. Понимаете, какая вещь? А каков православный подход в науке? Это подход через любовь, через сердце, понимание красоты. Вот метод научный, рациональный и духовный. (Окончание в следующем номере)

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475