Протоиерей Андрей Канев: Взаимодействие между страстями тщеславия и печали

Продолжение. Начало в №11 (860) 2016 – №28 (925) 2017

– Еще раз повторим: забывать, что оружием врага становятся именно наши, а не чьи-то помыслы и мечтания о грехах, мы не должны. Святитель Игнатий учит: «Греховные помыслы, будучи приняты и усвоены умом, входят в образ мыслей или разум человека и лишают его правильности, а греховные чувства, закоснев в сердце, делаются как бы его природным свойством». В Отечнике святитель приводит такую историю: «Один брат пожаловался своему старцу авве Пимену, что его одолевают помыслы и что он от них бедствует. Тогда авва вывел его из кельи на улицу и велел раскинуть полы одежды, чтобы удержать ветер. На это брат сказал, что не может сделать этого. А старец ответил, что точно так же нельзя помешать входить в ум помышлениям, но наше дело противиться ему».

Это касается помыслов, под которыми святые отцы подразумевают не только мысли, но и образы и представления, а за ними каждый раз следуют соответствующие им мысли. Что же касается мечтаний греха, такое выражение мы слышим не часто. Поэтому нам важно разобраться, что стоит за этим понятием.

Протоиерей Андрей Канев, настоятель храма в честь Владимирской Иконы Пресвятой Богородицы (г. Екатеринбург), кандидат философских наук: – По поводу мечтаний греха – не так все просто. Не надо думать, что лукавый взял и человека толкнул в какое-то состояние и он мечтает о грехе, хотя сам не хочет его. На самом деле все идет хитрее, чтобы мы понимали. «Вот я сейчас не мечтаю об убийстве, значит я не грешу?» Не надо так думать. Почему? Грехи – это не только самые тяжкие грехи, их очень много и есть грехи разной степени тяжести, поэтому лукавый очень часто пользуется нашей мечтательностью. Что такое мечтательность? Область воображения сама по себе. Чем опасна, мы как-то говорили – почему мечтать не нужно и чем это опасно.

Область мечтаний – это одна из таких ловушек, чтобы уловить ум человека, чтобы он не следил за собой. Есть несколько способов отвлечения ума – допустим, думать о своих бытовых делах и о Боге забыть, а можно начать мечтать. Неважно о чем, как отпуск проведешь, «кабы я была царица» (из известной сказки), и т.д. Такая область несуществующего очень заманчива, и человек может постоянно находиться в этих мечтах; в этот момент он открыт для воздействия лукавого. Мечтания греха – не обязательно откровенного блуда; убийство, воровство, тщеславные помыслы – они человеку приятны, и он в них находится. Нет какого-то откровенного и явного какого-то общепризнанного греха, но с другой стороны грех-то существует. И вот эти вот мечтания очень легко улавливаются. Лукавый – он же шахматист, многоходовщик. Он может сделать так, что человек, казалось бы, о чем-то безобидном помечтал («вот пост идет, Пасха, я себе пельмешков наварю…»). А этим страсть подпитывается, и человек уже с трудом сдерживается, уже забыл для чего Пасха, что такое происходит. Ему главное – обед, гости и так далее: забыл человек уже о главном, о покаянии, о воскресении.

Я просто грубый пример привожу, но так-то много таких случаев, когда лукавый с помощью мечтаний, с помощью воображения очень сильно подпитывает страсть.

– У святителя Игнатия в Отечнике есть рассказ об одном благочестивом каменотесе, которого звали Евлогий. Это был человек добродетельной жизни. После тяжких дневных трудов он продолжал трудиться и по вечерам – уже Христа ради: собирал в своем доме монахов, странников и предлагал им пищу, кров. Один старец, увидев такую благочестивую жизнь, помечтал, что хорошо было бы Евлогию по его доброму устроению душевному заниматься делами только странопреимства. Но для этого ему надо было сначала разбогатеть, и старец стал умолять Бога даровать каменотесу богатства. И умолил. Однажды, рассекая скалу Евлогий нашел много золота, и с этого момента жизнь его коренным образом переменилась. Но не к лучшему. Старец просил для каменотеса богатства, чтобы тот еще больше творил дел милосердия. А произошло обратное – после обретения золота Евлогий вовсе оставил добрые дела… И этот, и многие другие примеры показывают, какими губительными могут быть мечтания для человека. Мечтая даже не о греховном, а о добродетельном, мы ступаем на очень скользкую дорожку.

Протоиерей Андрей Канев: – Одно из очень сильных оружий лукавого – взаимодействие между страстями тщеславия и печали. И очень часто он подлавливает человека неопытного, как мы с вами, на пути, казалось бы, правильном, когда он начинает говорить: «А ты не соответствуешь тому, что ты читаешь». И человек начинает в воображении своем, в своих мечтах думать, что он должен бы быть как преподобный Серафим, Антоний Великий или еще кто-нибудь – прямо сейчас по подвигам своим или безгрешным абсолютно быть, или абсолютно добродетельным. И человек не замечает тщеславные помыслы и мечтает, он себя сравнивает – и это приводит не к покаянию, когда он говорит: «Вот, я грешный, спаси меня», а начинает думать: «Я не соответствую сейчас, значит все плохо, я не спасусь». И другие мысли начинаются – это все в области воображения: та самая область мысли, как святитель Игнатий говорит, где вся борьба происходит или через ум помысла, или через воображение, или когда разжигает напрямую в сердце страсти.

– Тут мы решили возразить отцу Андрею от лица некоторых наших зрителей, тех, кого возмутит такой запрет на мечтания. Ведь без мечты не возможны ни живопись, ни поэзия, ни вообще творческая жизнь. Это бухгалтер, наверное, может прожить без мечты: только в его профессии она не главная. А если говорить о людях творческих, которые постоянно что-то придумывают, сочиняют изображают, им-то как обойтись без мечтаний?

Взять, к примеру, ту же церковную среду – допустим, преподаватели в воскресной школе тоже что-то придумывают для детей, когда пишут сценарий праздничной постановки. А иначе как творить? Именно в стране мысленной у нас и рождаются идеи, планы, мечты. Хотя святитель Игнатий предупреждает, что именно в этой стране враг чаще всего и улавливает человека на грех.

Протоиерей Андрей Канев: – Творческие способности, безусловно, у человека есть дар Божий. Но, как всякий дар, они могут быть использованы человеком или во благо, или во зло, что замечательно демонстрирует современная культура, когда через творчество человек может и себя духовно убить, и другим навредить.

Но мы о разных вещах говорим. Все-таки если преподавателю воскресной школы нужно постановку какую-то организовать, что-то сочинить, какой-то текст, – это не область беспредметных мечтаний. Я ведь не сижу и не вымучиваю, чем же мне от соседа отличиться, выделиться, попасть на страничку какой-то газеты, 10-минутная слава. Тут речь о том, что у человека появилась задача, как у бухгалтера: ему нужно что-то воплотить, и он ищет – это творчество, это поиск. Это не сидеть, мечтать и ничего не делать. Это работа, правда? Она в этом мало отличается от творчества бухгалтера: люди, связанные с цифрами, с математикой, говорят, что это на самом деле искусство (я далек от этого, конечно: гуманитарий, – но доверяю им и доверяю истории еще – ведь в древности учили философию и математику, как очень связанные области развития мысли: и там творчество, и тут творчество. (Продолжение в следующем номере)

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475