О жизни Александро-Невского прихода села Шурала. 1937 год

Продолжение. Начало в №№ 19 (916) – 24 (921)

– О прихожанах Шуралы можно кое-что узнать из протоколов, опуская, конечно, безумные самооговоры в контрреволюционной деятельности. Так, Василию Степановичу Просвирякову, жившему на ул. Ленина, 39, было 43 года. Рабочий. Старатель «Уралзолота». Имел дом, лошадь, корову. Ранее состоял в ВКБ (б), но в 1918 году выбыл по собственному желанию. Арестовывался органами ОГПУ в 1929 году. При обыске обнаружено: золота россыпь 23,8 г, денег советских 860 рублей, шрифт каучуковый, букв неполная смесь – 18 штук, разная переписка в письмах и записках – 9 штук, религиозная литература, ржи – 7–8 пудов, овса 4–5 пудов, муки ржаной 12–13 пудов, муки пшеничной 4–5 пудов.

Из показаний допроса от 15 августа 1937 г. Вопрос: «Вы являетесь членом контрреволюционной монархической организации церковников в селе Шурала?» Ответ: «Нет, не являюсь».

И уже на следующий вопрос он отвечает так: «Будучи уличенным материалами следствия, я признаю себя виновным в том, что действительно являюсь членом контрреволюционной монархической организации церковников существовавшей в селе Шурала до момента ареста участников этой организации». Несмотря на явное «сочинение» протокола, в нем есть и жизненные ситуации Шуралы.

Так, мы узнаем из протокола, что у о. Михаила Хлопотова были близкие отношения с Просвиряковым и другими верующими, а когда он был в ссылке, то имел переписку со своими прихожанами.

Хлопотов ездил с Просвиряковым в Свердловск к Владыке: «В марте 1937 г. мы с Хлопотовым посетили епископа Петра Савельева…»

Правда, если читать протокол дела Просвирякова, то возникают вопросы, как можно было из небольшого уральского села возглавить работу на Урале по борьбе против ВКП(б) и советского правительства и восстановить власть капиталистов – совершенно невыполнимая задача.

Мы узнаем, что шуралинцы интересовались новой Конституцией: «…чтобы заручиться поддержкой избирателей при проведении своих людей в органы Советской Власти нами была проведена работа по увеличению общины верующих за счет присоединения к району деятельности Шуралинской церкви верующих граждан города Кировграда, села Федьковки, деревни Обжорино и деревни Горушки».

«В результате проделанной нами работы мы добились официального разрешения о присоединении к территории деятельности нашей церкви села Федьковка и деревни Обжорино».

Это была непростая работа в советское время. И это факт деятельности, к которой имел отношение Василий Степанович Просвиряков. Он был расстрелян вместе с о. Михаилом.

Следственное дело Константина Павловича Кичигина, которому на момент ареста было 32 г., рассказывает, что он жил на ул. К. Маркса, 20, постоянного места работы не имел. При обыске у него нашли 9 книг, денег николаевских бумажных 3332 рублей, чертеж железной дороги.

Из протокола допроса:

Вопрос: «Признаете ли себя виновным?»

Ответ: «Нет, не признаю».

И уже на следующий вопрос отвечает так:

«Будучи уличенным материалами следствия я признаю себя виновным в том, что действительно являюсь членом контрреволюционной монархической повстанческой организации церковников, существовавшей в селе Шурала до момента ареста участников этой организации».

А далее все так же, как и в допросах других обвиняемых.

А вот подробности, которые похожи на правду: «С Хлопотовым М.Ф. я находился в близких дружеских отношениях до 1932 г., т.е. до момента высылки его… и поддерживал с ним письменную связь в момент пребывания его в ссылке. После возвращения Хлопотова М.Ф. из ссылки я пытался устроить его вновь на службу в Шуралинскую церковь, но мне это не удалось.

Впоследствие, когда у нас в Шуралинской церкви умер священник, я добился того, чтобы устроить Хлопотова М.Ф. в Шуралинскую церковь.

В этом мне помогали Кириллова Мария Федоровна, Просвиряков Василий Степанович и Сажина Евдокия Ананьевна, бывшие также в близких отношениях с Хлопотовым весь указанный мною период времени».

Как я уже показал, по инициативе Хлопотова и под его руководством читались и прорабатывались следующие книги: «Опровержение учения Дарвина», «Религия не может прогрессировать с жизнью», статьи о социализме и Русских политических партиях из книги «Церковный свет и государственный разум».

Прочитанное из этих книг, на основе выдержек из церковных книг: «Евангелие», «Катехизис» и «Катависии» истолковывалось Хлопотовым в таком виде, что «социализм не жизненен, Советская Власть есть власть сатаны и нам верующим надо с ней бороться».

«Хлопотов М.Ф. Кушникова и Сажина после проведения ими агитации среди сельчан собрали заявления от верующих гражданок соседних селений, а Просвиряков добился официального присоединения указанных селений к району действия нашей церкви. Причем по данному вопросу выезжал в Свердловский облисполком».

Дополнительные показания Кичигина от 7 сентября 1937 г.:

«3 июля 1936 г. я вместе с церковным старостой Шуралинской церкви Сажиной Е.А. был в городе Свердловске у Савельева. Когда я выходил по личной надобности в другую комнату, он спросил у Сажиной: надежный я человек, Сажина дала обо мне положительную характеристику, сказав, что я являюсь активным церковником и надежным человеком. Он попросил съездить в Москву по делам: доставить от него пакет заведующему канцелярией Патриархата Лебедеву Александру Васильевичу. 7 августа 1936 г. сразу же по приезде в Москву я вручил пакет лично Лебедеву в его кабинете в канцелярии Патриархата».

Выписка из протокола заседания тройки при УНКВД Свердловской области от 25 сентября 1937 г.

Слушали: Дело по обвинению Кичигина Константина Павловича, 1904 г. рождения урожденного: село Шурала Кировградского района. Сын кулака-торговца. Бывший член ВЛКСМ. Член церковного совета. Без определенных занятий.

Обвиняется в том, что являлся активным участником контрреволюционной повстанческой группы церковников в Кировградском районе, входящим в состав контрреволюционной повстанческой организации церковников на Урале, ставившей своей целью свержение Советской власти и вооруженного восстания.

В 1936 году Петром Савельевым (архиепископ Петр) был вовлечен в шпионскую деятельность, по заданию которого собирал шпионские сведения и передавал последнему. Вел подготовку к совершению диверсионных актов на железной дороге.

Постановили: Кичигина Константина Павловича расстрелять. Лично принадлежащее имущество конфисковать.

Особенно трагична судьба шуралинских женщин, пострадавших по этому делу.

Вот, например, Кириллова Мария Федоровна.

На момент ареста ей было всего 32 года.

Она была замужем, но в протоколе допроса ее мужа – Кириллова – он указывает ее как «бывшую» жену.

Домохозяйка. Жила со свекровью. Певчая. Вину не признала.

Из допроса: «Будучи уличенной фактами, представленными мне следствием, я признаю себя виновной в том, что действительно являюсь членом контрреволюционной монархической организации церковников, существовавшей в селе Шурала до момента моего ареста».

Вся же вина Марии Федоровны – в том, что священник Михаил Филимонович Хлопотов проживал у нее на квартире непродолжительное время.

«В декабре 1936 г. и январе 1937 году нелегальные читки и беседы проводились в моей квартире. Хлопотов начинал с чтения Евангелия и разъяснения его. Читалась получаемая Хлопотовым газета «За индустриализацию» и велись беседы о прочитанном».

Но что преступного в том, что священник объясняет главы Евангелия?

«В одной из бесед Хлопотов разъяснял, кто может выбирать и быть избранным, говорил о том, что он как служитель культа по новой конституции имеет избирательное право и может быть избран. Призывал к тому, чтобы в вере быть твердым. Наиболее активным участником упомянутых мною читок и бесед являлся Просвиряков В.С., который беседы с Хлопотовым продолжал и после того, как остальные участники расходились». В мае 1937 г. на одном из заседаний церковного совета Хлопотовым «был поставлен вопрос о вовлечении в общину верующих ряда соседних селений и о возбуждении ходатайства пред органами Советской Власти о присоединении этих селений к району действия Шуралинской церкви… (…) В частности Хлопотовым имелись в виду следующие селения: село Федьковка, деревни Обжорино и Горушки, где сосредоточены сектанты ИПХ и город Кировград – промышленный центр.

Предложение Хлопотова было поручено Просвиря- кову В.С. Последний, сгруппировав заявления верующих, возбудил ходатайство перед Кировградским Райисполкомом о выдаче разрешения на обслуживание верующих выше перечисленных селений, в чем ему первоначально отказали. Просвиряков В.С. по этому вопросу выезжал в город Свердловск в Облисполком и после этого получил разрешение в Райисполкоме на включение в район деятельности церкви села Федьковка и деревня Обжорино, о присоединении же города Кировграда было отказано».

Выписка из протокола заседания тройки при УНКВД Свердловской области от 25 сентября 1937 г.

Слушали: дело по обвинению Кирилловой Марии Федоровны, 1905 г. рождения, с.Аятка Кировградского района. Член церковного совета.

Обвиняется в том, что являлась активной участницей контрреволюционной повстанческой группы церковников в Кировградском районе, входившей в состав контрреволюционной организации церковников на Урале.

В контрреволюционную группу была вовлечена в 1930 году священником Хлопотовым.

Среди населения систематически вела контрреволюционную пропаганду. Свою квартиру предоставляла для нелегальных контрреволюционных сборищ участников контрреволюционной группы.

Постановили: Кириллову Марию Федоровну расстрелять. Лично принадлежащее имущество конфисковать.

Очень мучительным и даже трагическим это время было для монашествующих.

Например, староста Вознесенской церкви Невьянска Ведунов приютил монахинь из Сербишинского монастыря: 12 женщин были выгнаны на улицу, и он их впустил в свой дом.

В Александро-Невской церкви Шуралы прислуживала Татьяна Федоровна Щелконогова. Псаломщица, 43 г. Проживала в Кыштымском женском монастыре до 1919 г. Арестована 7 августа 1937 г.

Показания от 8 сентября 1937 г. (цит. по: ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2. Д. № 20939. С.121):

«– Вы арестованы как член контрреволюционной монархической повстанческой организации церковников. Подтверждаете ли свою принадлежность к такой?
– Нет, не подтверждаю. Я членом контрреволюционной монархической повстанческой организации не была.
– Вы лжете, запираетесь в своих показаниях. Следствию в достаточной степени известно все. Ваше запирательство ни к чему не приведет. Следствие требует от вас правдивых показаний».

Вот в таких выражениях велся допрос.

Она, конечно, «призналась» (после обработки): «Я поняла, что в руках следствия имеются все материалы, обличающие меня в принадлежности к контрреволюционной монархической повстанческой организации церковников, и мое запирательство бесцельно.

Да, действительно я являлась членом контрреволюционной монархической повстанческой организации церковников.

Прежде чем говорить, когда и кем я была вовлечена в члены контрреволюционной монархической повстанческой организации церковников, разрешите мне несколько слов сказать о себе».

Вот в этих словах «о себе» содержится вся ее судьба, а не в непонятных ей фразах, к тому же написанных чужой рукой. «Я, по своим религиозным убеждениям, истинно верующая христианка, в прошлом монашка… С 1922 г. по день моего ареста я служила в церквях на разных должностях...»

Выписка из протокола заседания тройки при УНКВД Свердловской области от 25 сентября 1937 г.

Слушали: дело по обвинению Щелконоговой Татьяны Федоровны, 1894 г. рождения урожденной Сухоложского района. Монашка. Псаломщица.

Обвиняется в том, что являлась участницей контрреволюционной повстанческой группы церковников в Кировградском районе, входившей в состав контрреволюционной фашисткой повстанческой организации церковников на Урале.

Она являлась связисткой контрреволюционной фашистско-повстанческой организации, как на Урале, так и в г. Москва.

Среди населения систематически вела повстанческую пропаганду, распространяя ложные провокационные слухи о политике партии и Советской власти.

Постановили: расстрелять. Лично принадлежащее имущество конфисковать.

Все вопросы и частично ответы по поводу сфабрикованной Контрреволюционной повстанческой организации церковников на Урале имеются в следственном деле митрополита Петра Холмогорцева №8355.

(Цит. по: ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2. Д. №14923)

Эта мифическая организация была «создана» в недрах НКВД еще в 1935 г.

А когда настал грозный 1937 год те священнослужители, которые, так или иначе, попадали в поле зрения чекистов, монашествующие, певчие, члены Приходских Советов и просто верующие стали отличной мишенью для выполнения разнарядки на аресты и расстрелы.

Впоследствии дела «повстанцев» стали одной из важных частей дела Уральского повстанческого штаба, куда входили и троцкисты, и бывшие кулаки, партийные, военные и хозяйственные работники.

Об этом рассказывают документы из дел архиепископов Макария (Звездова) и Петра (Савельева). (Продолжение следует)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475