Протоиерей Александр Акулов: Миссионерство в искусстве

Отец Александр, Вы – директор фестиваля православных фильмов «Покров». Недавно, в октябре 2016 года, прошел уже XIV фестиваль; он живет и развивается. Какое кино – православное? По какому принципу Вы отбираете участников?

– Точно не по принципу, когда в фильме много церквей, монастырей, священников. Конечно, часть фильмов посвящена православным святыням, паломничеству – это очень важная история православного документального кинематографа. Но все же настоящее православное кино не то, которое режиссер называет православным, а то, которое так называют сами зрители. Любой игровой фильм – без единого намека на Православную Церковь начиная с названия и заканчивая последними титрами – может быть православным, если его герой прославляет Христа, Бога нашего. Это вполне возможно, и так даже должно быть. Если мы хотим быть миссионерами, то не должны давить на людей своими углубленными знаниями, церковными привычками и тем, чем обладаем, – пусть это останется при нас.

В первую очередь, мы должны (что в том числе происходит на нашем фестивале) показывать людям светским, какими мы должны быть православными людьми, как мы с Божией помощью выходим из различных сложных жизненных ситуаций. Не так, как это делают все, обвиняя других людей в своих проблемах и бедах, а как православный человек: он способен соблюдать заповеди Божии, следовать за Христом, оставаться настоящим, хорошим, добрым, милостивым человеком и быть светом для других людей. Если из кино веет любовь и есть такой свет, от которого становится хорошо на душе, тогда его смотрят все.

Поверьте, что приходят люди неверующие, готовые критиковать все, что мы, православные, сделаем. И когда они выходят после фильма действительно одухотворенными (у них становятся другие глаза), с одной стороны, они не понимают, почему это кино называется православным, вроде там ничего другого нет, а с другой стороны, настроение хорошее, на какое-то время куда-то исчезли проблемы. Благодать Божия подействовала на них так, что они начинают потихонечку меняться. К этому и призвана Церковь – чтобы мы все постепенно менялись, преображались, становились настоящими христианами.

На Ваш взгляд, какие всеми любимые советские фильмы можно назвать православными?

– Почти все, но особенно фильмы про военный период. Одни из моих любимых фильмов – «Мимино», «Любовь и голуби».

То есть это и есть православное кино?

– Это кино, призывающее к добру и любви в конечном итоге. Христос – это любовь. Наша вера – это любвеобильные отношения со всем окружающим миром, это самое главное. То есть мы должны быть менее строгими к другим людям, более строгими к себе и своим грехам. Но с другими мы должны быть приветливыми, тогда мы будем нести важные душеспасительные вещи не на словах, а на деле, показывая своими поступками, какими мы должны быть христианами. Беда любого православного человека, что мы говорим одно, а делаем другое. Советуем одно, а поступаем как те, кому мы советуем. В итоге получаются большие разрывы.

Для меня в кино важно, чтобы была драматургия, были какие-то сложные человеческие взаимоотношения, которые на самом деле есть в жизни. Мы не должны отсекать и отрекаться от того, что есть в нашей жизни. Одно дело – мы живем в церкви во время богослужения, другое дело – выходим в светскую жизнь, семейную, рабочую, и у нас все время возникают конфликты, это естественно. Но как с ними справиться, какими мы должны быть?

Главная цель православного кино – показать мудрость и радость православной жизни и в конечном итоге веселье православной жизни. Я не исключаю какие-то комедийные вещи. В фестивальных фильмах было много комедийных сцен, когда люди смеялись со слезами на глазах – например, фильм «Монах и бес» Николая Николаевича Досталя. Этот фильм открывал наш фестиваль. Открытие проходило в Оперном театре, полторы тысячи зрителей, и столько радостных лиц я давно не видел. На самом деле, это очень глубокое православное кино, и оно о любви.

Насколько я помню, начало очень смешное, но в конце не так...

– Я часто говорю, что относиться серьезно надо к личности, а к жизни – с юмором: если относиться серьезно ко всему в нашей жизни, то можно не то что самому сойти с ума, а других свести. Поэтому надо не издеваться над жизнью, не шутить своевольно, а смотреть на вещи с простотой. Святые отцы говорят о том, что мы должны быть простыми, доброжелательными людьми. Это значит, что мы должны смотреть на мир более добрыми глазами. А в этом фильме есть доброта. Нам не хватает таких добрых, простых фильмов, особенно игровых.

Недавно я смотрел фильм Скорсезе «Молчание» о христианских мучениках XVI века, который идет почти три часа. Фильм меня потряс, я и улыбался, и плакал. Понятно, что фильм сняли ребята-протестанты, но истинная христианская покаянно-мученическая жизнь XVI века среди деревенских жителей Японии показана с такой силой! Они как первые христиане I – II веков. И режиссер не скрывал исповедания Христа, как они любят Христа, их чаяний, переживаний. Они все время молились в кадре, и никто из зала не ушел. Это сугубо религиозное кино, и нам кажется, люди могут уйти: там нет экшена, каких-то сюжетных поворотов, как в боевиках или триллерах, но насколько это интересно смотрелось! И все воспринимали это исповедание христианской веры с религиозным чувством. Я видел, как люди выходили и задумывались.

У нас, к сожалению, мало игровых настоящих христианских фильмов. И если мы даже что-то делаем, то почему-то пытаемся скрыть свою веру, сгладить углы, чтобы это кино посмотрело как можно больше людей – не только христиане, а и все остальные, чтобы кассу собрать. То, что мы стесняемся Христа и хотим признания, приводит к очень плохим последствиям, и тогда, конечно, получить Божие благословение на создание хорошего кино в принципе бывает невозможно. Все зависит от Него, Он благословляет на создание фильмов. Если есть благословение, если режиссер и сценаристы исполняют свое желание сделать православное христианское кино и нести миссию, то у них получится. Если они будут своевольничать, стесняться, бояться Церкви, то ничего из этого не получится. Хоть десять раз будут они называть свое кино православным, но люди его так не назовут.

Как Вы считаете, можно ли, показывая в фильме страдания, привести человека к свету?

– Мы же не показываем ничего нового – все мы страдаем, нет людей, проживших без страданий. Через страдания мы приходим к Богу. Люди редко приходят к Богу и в Церковь, когда у них в жизни все хорошо. Обычно приходим, когда начинаются болезни, когда мы страдаем от каких-то жизненных неурядиц, когда у нас плохо в семье, на работе.

Когда мы видим страдания, это не только слезы, а переживания за другого человека. И, наверное, появляются мысли, как избежать страданий или как, пройдя через страдания, стать лучше, полезнее Христу, нашей Церкви, Богу.

Только нужно показывать это без всяких садистских намерений и без желания угодить любому зрителю. Надо показать милостивое страдание, показать, что страдания неизбежны, но мы все-таки сможем их преодолеть с Божией помощью.

Расскажите, пожалуйста, как Вы начали писать книги.

– Давно. Как журналист пишу чуть ли не с 5-ти лет. Это правда. Будучи в суворовском военном училище (вообще-то я кадровый офицер), про просьбе своих друзей я писал для них записки к любимым девушкам. Приходилось писать и в стихах, и в прозе. Потом в советские времена было много статей в разных светских изданиях, и в «Комсомольской правде», и в «Известиях». Были какие-то рассказы, наброски, но публиковаться по-настоящему я начал только сейчас, когда сформировался как священник, обретя опыт служения и понимая, какие книги могут быть миссионерскими, какие просто сюжетными, но полезными для всех, какие даже детективные вещи могут содержать православное вероучение, чтобы мы учились выживать в этой жизни с Божией помощью – не теряли себя, не отчаивались, не унывали, чтобы стали настоящими христианами на примере героев этих книг.

Я очень люблю высокую литературу – Чехова, Тургенева, Достоевского, Лескова, много можно перечислять. В эти годы я не издавался. Закрывать их своими не очень литературными трудами и называть себя писателем?.. Я назвал себя сочинителем. И я очень благодарен Богу, Который благословил на издание этих книг, и друзьям, и своей матушке: мой самый главный критик – моя жена. Она тоже очень много читает. Я никогда не показывал ей свои черновики. И если бы после выхода моей первой книги она сказала: «Нет, это плохо», то можно было бы сжигать весь тираж и не приступать к следующей. Но так как она со слезами на глазах обняла меня с радостью и сказала, что все хорошо, она меня вдохновила, и за прошлый год я издал 4 книги.

Так с возрастом мечты детства сбываются. И я безмерно рад этому, живу этим трудом. Я люблю героев своих книг, они довольно разные и очень интересные для меня. Это не я пишу книги, а они их создают.

Как в Ваших книгах совмещаются миссионерство, проповедь и остросюжетность? Насколько это вообще совместимые вещи?

– Так совместилось. Я люблю самые разные детективы, много их читал. Все-таки в кино, литературе драматургия и сюжет очень важны – непредсказуемые события, действия героев, и в жизни мы всегда попадаем в разные ситуации. Я в своей жизни много раз попадал в разные сложные ситуации, с разными людьми, в том числе почти в криминальные истории. Меня, конечно, не доводили до страшных вещей, но все-таки… Мы в этом живем, и каждый человек сталкивается с этими проблемами.

Самая первая книга называется «Семинарист». «Семинарист» – это прозвище нашего православного брата с очень сложной судьбой. Хотел рассказать, но весь сюжет не расскажешь... Главная цель, которую я преследовал, – показать положительного героя. Мы вспоминали советское кино, тогда как раз было на кого равняться молодежи. Сейчас – хотя это и выглядит ворчанием по поводу пристрастий современной молодежи – все-таки ей прививают образцы не совсем хорошего поведения. Положительного героя сейчас практически нет в фильмах.

Все мои книги рождены из сценариев. Сначала я писал сценарии, а потом переделал их в книги. Есть предложения снять кино, вернувшись к сценарному варианту, и я буду очень рад, если эти фильмы выйдут.

В этих книгах немножко светского чуда, немножко юмора и, конечно же, острые отношения между людьми. Как люди, будучи верующими, могут веру потерять, а потом к ней вернуться? Через что они должны пройти, чтобы вернуться к Богу? Почему они убегают от Него? Почему мы чаще бываем блудными детьми, чем хорошими христианами? Что с нами происходит? Говорится и о том, чтобы мы не осуждали людей – мы не знаем, почему человек сейчас поступил именно так. Нам кажется, что он поступил плохо, а в конце книги оказывается, что он спас всех. Так часто происходит в жизни. Мы видим какой-то неправильный поступок со стороны близкого человека и начинаем его сразу критиковать, а потом оказывается, что он спас всю семью или что-то еще.

Для меня важен положительный итог книги, чтобы все хорошо заканчивалось. Чтобы главный герой был положительным примером. Один знакомый светский человек, который не ходит в церковь, сказал, прочитав книгу: «Слушай, я понимаю, что все это сказка, но так интересно». То есть он сделал мне большой комплимент. Я не собирался писать сказку, но понимаю, насколько сейчас сложная жизнь и что человек влюблен в сериальное телевидение. Нынешние сериалы – это усугубленный вариант нашей жизни, то есть и так проблем хватает в личной, семейной, рабочей жизни, а они еще больше все усугубляют.

Мне хотелось, чтобы человек прочитал про что-то более чудесное, более интересное, про то, к чему он может стремиться, чего ожидать. Это ожидание того, чего у него нет, но он может к этому прийти. Пускай даже это будет немножко современная сказка. Почти все мои герои вымышленные. Хотя какие-то их черты взяты, конечно, из жизни, но все же они выдуманы.

Как создать хорошего, положительного персонажа, не сделав его шаблонным, чтобы он остался живым?

– Вы правильно сказали – живым, то есть естественным человеком, признающим свои ошибки, грехи, умеющим прощать.

То есть положительный – не значит идеальный?

– У нас нет и не будет идеальных людей, ни в монашеской среде, ни на Афоне. Я люблю Афон, и у меня есть книга с названием «Моя рыбалка на Афоне». Конечно, я там не только ловлю рыбу, но в первую очередь описываю послушания в монастыре на Афоне. И сейчас начал писать вторую книгу – «Откровения Афона». Там тоже нет идеальных людей. Мы не можем быть в этой жизни идеальными людьми. И положительный герой – тот, кто показывает пример выхода из самых различных ситуаций. Мы можем посмотреть, как он вел себя и как мы можем вести себя и приближаться к нему.

Я смело назвал свои книги «остросюжетными повестями для семейного чтения». Мне не стыдно и не страшно, если эти книги люди будут читать вместе с детьми. Я не могу сказать, что это детские детективы, но, в принципе, их можно читать всем вместе. Никакого страха ребенок не испытает. Может быть, наоборот, получит заряд бодрости, благодаря положительному герою, который поступает по-православному. Пускай это не очень видно, но все добродетели в нем проявляются – в той или иной степени, в той или иной ситуации. Я надеюсь, что другие герои будут такими же.

Расскажите, пожалуйста, о книге «Моя рыбалка на Афоне». Откуда появилось такое интересное название?

– Я счастливый человек, потому что у меня есть такой начальник – Владыка Иона (Черепанов), наместник Свято-Троицкого Ионинского монастыря. Он придумал название, можно сказать, он привил мне любовь к Афону, давным-давно мы с ним туда поехали. В этой книге его фотографии, но мои тексты. Это моя попытка послушания в монастыре. Я скажу, что труды монашествующих ни с чем не сравнимы, в первую очередь, круглосуточные молитвенные труды, но и труды физические. А монастырь Дохиар отличается тем, что там трудятся очень серьезно. Если бы я не занимался спортом, я бы, наверное, не смог этого никогда. Когда ты весь день поднимаешь наверх тележку с бетоном, бетонируя стену, то если без тренировок, к вечеру уже не встал бы. А они это делают, они привыкли, причем многим по 60 лет и больше, у кого-то, конечно, какие-то болезни. Каждый год они строят по новой церкви и никого не приглашают, все делают своими руками: и бетон мешают, и камни дробят и выкладывают. Но, в первую очередь, конечно, молитва. А рыбалка – да...

Вы можете вспомнить что-то из афонских цитат или истории, которые Вас больше всего поразили?

– Так как я живу в Киеве, где сейчас сложная ситуация, многие наши прихожане, как и многие люди вообще, разделились. Не буду углубляться в подробности, но они говорят: «Не хотим за тех молиться, а хотим за этих». Я спрашиваю дохиарского отца Гавриила: «Вот такая ситуация. Что мне сказать прихожанам?». А он говорит: «Очень просто. Скажи, что если они не будут молиться за тех людей, то будет еще хуже». Представляете, всего несколько слов: «Не будете молиться, будет хуже. Хотите хуже?» Нет, хотим лучше. Значит, молитесь. Вот и все. Из таких простых советов состоит вся наша жизнь.

Это касается не только Украины, но любой страны. Нас ведь не все в жизни устраивает, мы ругаем кого-то, а в первую очередь должны молиться за этих людей. Особенно за тех, которые, как нам кажется, творят безобразия и устраивают не очень хорошую жизнь. Если тебе кажется, что этот человек тебе не нравится, ты должен усиленно молиться за него, чтобы не было хуже и чтобы ты исполнил свой христианский долг. Я про врагов не говорю, «враги» – это очень жесткое слово, но просто за людей, которые преподносят тебе неприятности, с которыми тебе тяжело жить, дружить, видеть их вообще, тяжело за них молиться. А как, не прощая, не молясь за них, мы наследуем Царствие Небесное? Другого пути нет, только всепрощение.

Можно ли сказать, что у Вашего литературного творчества есть единая цель? Что бы Вы хотели выразить своими книгами?

– Мне бы хотелось говорить о любви. Пускай это слово в книге ни разу не звучит, но мне бы хотелось, чтобы мы стремились к ней, потому что без любви наша православная жизнь – это не христианская, не православная жизнь. Это жизнь где-то рядом с Церковью, может быть, и в Церкви, но если мы ругаем окружающих людей, если мы их не понимаем, обижаем, оскорбляем, осуждаем, то мы не христиане – это видимость христианства. Мы должны быть светом миру, освещать своей любовью других людей и весь наш мир. И чтобы эти герои, какие бы они ни были, хорошие или плохие, с недостатками или без них, все-таки несли любовь. Получается ли это, не знаю, но если получится, я буду очень рад – в этом и есть миссионерство.

Миссионерство не зависит от того, где оно звучит – в искусстве или с амвона?

– Все дополняет друг друга. Ведь церковную жизнь не перенесешь до конца на светскую, Церковь с собой не заберешь. Хотя жить в миру надо точно так же, как ты жил на Литургии – нести благодать с собой и испрашивать ее у Бога, чтобы всегда жить Его мыслями, Его волей. Чтобы мы смотрели на жизнь глазами Христа. Это самое главное. А глаза Христа всегда радостные, наполнены надеждой и милосердием к нам.

Записала:
Ксения Сосновская

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475