Протоиерей Андрей Канев: Если человек живет ради страстей, то дух погашается

Продолжение. Начало в №11 (860) 2016 – №4 (901) 2017

Протоиерей Андрей Канев, настоятель храма в честь Владимирской Иконы Пресвятой Богородицы (г. Екатеринбург), кандидат философских наук: – Мы с вами должны здесь увидеть, что апостол раскрывает нам духовный закон: если человек живет по плоти и для плоти, то дух убивается. Невозможно совместить жизнь плоти, плотские страсти и удовольствия, и духовную жизнь. Изображать можно, а в реальности не получится. Дух убивается. Интересно проследить, как в других произведениях святителя Игнатия, в которых он пишет и о внимательной молитве, покаянии, смерти (например, в другой его статье – «Аскетические опыты»), начинается все с одного и того же: вот святитель говорит об умеренности в пище – он не говорит сразу о вечном посте, но говорит об умеренности. Святитель Игнатий объясняет, что если христианин начинает питаться умеренно, просто, без изысков и роскоши, соблюдая определенный режим и правила, как это положено разумному человеку (ведь мы же не скоты, которые увидели травку – пожевали, или увидели объект своего вожделения – съели), то тогда возникают духовно правильные ощущения. Если ты не соблюдаешь этот первый принцип, то сразу начинается поглощение плотскими впечатлениями ощущений духовных – это закон. Если рассмотреть не только простые для нас с вами, живущих в миру людей, аскетические опыты, а взять шире, то, по словам апостола, под делами плоти имеются в виду вообще все грехи и страсти. Не только блуд или чревоугодие, гнев или сребролюбие, но все-все страсти, тесно связанные друг с другом, подпитывают одна другую и взаимосвязаны между собой. Если человек живет ради этих страстей, то дух, конечно, погашается. И наоборот, когда человек начинает бороться со страстями или хотя бы пытаться это делать, то у него плоть занимает свое должное место, а дух возрождается, освобождается от гнета впечатлений плоти. Совмещение не получится, как не бывает в одной чаше чего-то съедобного и ядовитого: получится яд. Так и у нас то же. Поэтому апостол и говорит, чтобы мы не фантазировали, правильно выстраивали свое отношение ко всему и для начала начали выстраивать хотя бы правильные понятия.

– Святитель Игнатий, приводя эти слова апостола Павла, поясняет, что здесь апостол говорит о жизни и смерти будущего века: эта жизнь – в наслаждении в вечном Царстве; а смерть – предание вечной муке. И далее святитель вновь напоминает нам, что есть смерть и что является ее причиной. Он пишет: «Преступление заповеди Божией – вот причина всякой смерти, душевной и телесной, и той, которой мы подвергнемся в будущем веке. Собственно, смерть состоит в разлучении души с Божественной благодатью и в совокуплении с грехом. Для имеющих разум это смерть, которой должно убегать; это смерть истинная и страшная, и для людей благомыслящих она ужасней геенны огненной. Будем избегать ее со всевозможным усилием! Все отвергнем, все оставим, отречемся от усвоений, деяний, хотений, от всего, что тянет нас ко греху и разлучает нас с Богом и производит такую смерть».

Очевидно, что, говоря так, он хочет произвести на читателя особое впечатление, чтобы тот испытал потрясение, пробудился, обеспокоился бы своей вечной участью. Но потрясают ли нас эти слова, бесчувственных, окаменевших сердцами? Увы, нет. И, зная об этом, святитель продолжает свои увещевания, говоря: «Кто убоится этой душевной смерти и сохранится от нее, тот не убоится приближения плотской смерти; ибо такой человек имеет в себе истинную жизнь, которую плотская смерть не отнимет».

Протоиерей Андрей Канев: – Святитель Игнатий опять пытается пробиться к нашему сердцу и дать нам новое, правильное понятие смерти. Это не то, что мы привыкли видеть: печальный процесс умирания, похороны, плач над телом, кладбище… Святитель говорит, что смерть – это всего лишь переход в иной мир, а настоящая смерть в том, что мы грешим, выбираем грех – когда мы живем по страстям, не каемся, ни о чем не задумываемся, не боремся со страстями, не пытаемся, упав, вставать снова, то вот тут мы и умираем. И это страшнее, чем физическая смерть.

Святитель Игнатий пишет, что физическая смерть – это просто факт перехода в иной мир, но страшен, конечно, не сам факт смерти: благость перехода не в «хорошей» или «плохой» смерти, как считается в народе, не в ее форме, а в том, с какой душой человек перешел на тот свет, на Суд Божий. Поэтому святитель Игнатий и говорит о благомыслии. Он жил в такое время (совсем недавнее), когда общество было уже неспособно воспринимать слова о благомыслии как истинные: было уже очень много ложных идей, неверия; уже вовсю распространились нигилизм, атеизм... Слово «благомыслящий» очень правильное, оно призывает нас сейчас подумать: «А я-то как мыслю? Могу ли я сейчас определить, среди овец я или козлищ? В строю благомыслящих или неблагомыслящих?» Мы должны попытаться увидеть себя, проверить, а мы просто живем мечтой, что если покрестились, иногда ходим в храм, то уже спасены. Это очень наивно! Никто не может гарантировать свое собственное спасение!

Иной скажет: «Сидят тут на передаче, щеки надувают, всех осуждают, на вечную смерть посылают», – но мы тоже не можем гарантировать свое спасение, это не от нас зависит, мы можем только попытаться… Может быть, Господь, наоборот, осудит нас за такие слова, которые мы говорим, а в жизни так не делаем, это вполне возможно, – но, по крайней мере, начать-то мы должны! Святитель Игнатий, апостол Павел, святые отцы и Сам Господь не говорят нам о том, что мы должны прийти ко Христу уже исправившимися – этот неправильный, ложный ориентир лукавый часто дает людям и повергает их в уныние, когда они слышат о покаянии. Нам Господь говорит: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» – вы только идите к нему, пытайтесь, начинайте; а человек от лукавого слышит: «Ты не такой, ты недостоин, тебя там не ждут», и начинает унывать, опускать руки, перестает бороться, а на самом деле он всего лишь находится в страсти уныния и печали.

Но для чего нам все это дается? Чтобы мы с вами попытались для начала хотя бы встать в ряд благомыслящих (уж не говорю – благоделающих). Различные ереси, как очень старые, так и современные, к сожалению, очень похожи и действуют разрушительно. Вот святитель Игнатий говорит, допустим, о вечности, какова она, каков Страшный Суд – сколько по этому поводу рождается идей, очень даже радующих некоторых людей (мне приходилось общаться с такими), которые говорят: «Какая классная идея, что все спасутся!» (и это говорит христианин!) или: «Какая классная идея, что муки невечные! Зачем тогда каяться, зачем все эти мучения, посты и прочее? Ну, помучился маленько там, ну лет сто, и все!». Так у них век понимается ограниченно, как сто лет, а не как бесконечность, которая не длится, – у этих людей бесконечность длится. И в данном случае это уже не благомыслие, это дает основу для неправильной жизни. Мне кажется, что слово «благомыслие» употреблено святителем Игнатием с сожалением: таковы должны быть все мы. (Продолжение следует)

Расшифровка:
Наталья Коваль

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475