Епископ Среднеуральский Евгений: В отношениях с Богом надо быть искренним

У нас первый звонок от телезрителя: «Скажите, почему раньше (в Святом Писании) Господь не медлил с исцелением, а сейчас Он кому-то сразу дает исцеление, а кому-то – через день, два, неделю. Почему так?».

– Да, вопрос насущный…

…кто из нас не обращался с просьбой об исцелении тех или иных недугов и даровании того, что нам надо?

– Как Господь не медлил? 5000 лет Господь медлил с Пришествием в мир. Он обещал Адаму и Еве еще в раю перед их изгнанием, что придет Избавитель. Пообещал: ждите. И ждали. Адам прожил почти тысячелетие, его потомки прожили очень длинные жизни, а Он не приходил. Ждали и ждали… Сколько пришлось ждать? Господь медлил с исполнением обещания по той причине, что человечество не было готово принять это обещание исполненным.

Не мне, человеку, рассуждать, как и почему Он пришел именно тогда, когда пришел, – но Он Всеведец, Он видел сердца человеческие, их чаяния, ожидания, их младенчество и неготовность принять Его Пришествие, неготовность быть спасенными.

И в Евангелии неоднократно Господь испытывает во времени прошения. Вы помните Евангельскую историю об исцелении слепца? Господь не сразу прикоснулся к его глазам, чтобы они исцелились. Он сказал: ступай в купель Силоам, умойся. Он дал ему время, чтобы на этом пути тот, может быть, усомнился, показал свое неверие и не пошел бы к купели Силоам, а пошел бы в то место, где он собирал милостыню, сел бы и стал просить на хлеб насущный. Господь дал некоторое время десяти прокаженным, которые встретили Его в пустыне и просили об исцелении. Они просили: Иисусе, Сыне Давидов, исцели нас! А Он сказал: идите к священникам, покажитесь, а потом что-то будет. И они только на пути, когда шли, исцелились, и только один из них вернулся.

Если внимательно читать Евангельское повествование, то мы увидим там не одно и не два испытания во времени: насколько люди готовы подождать, готовы выразить свою веру какими-то словами, поступками или ожиданием… В конце концов, человек, который в течение 38 лет находился возле Овечьей купели, ждал смиренно все эти годы! И женщина, которая в течение десятилетий была кровоточивой, тоже ждала. То, что после прошения этой женщины (или после прошения, беседы расслабленного со Христом), мы читаем по книге, это произошло, это нам кажется легко: попросил – получил. Но какой путь был?

Нет никакого указания в Священном Писании, что тогда это было моментально, а сейчас как-то очень долго. И сейчас тоже некоторые прошения исполняются, когда мы еще не успели до конца договорить фразу, как это было в житии святого праведного Иоанна Кронштадтского. Хотя если внимательно и по-честному читать его житие, можно увидеть там свидетельства, что он обратился со слезной мольбой ко Христу, а человек на другом конце России получил исцеление от болезни, не совместимой с жизнью, – а были ситуации, когда святой праведник обращался к Богу, но Господь не исполнял его прошение. Хотя бы тогда, когда Иоанн Кронштадтский вернулся из Крыма, куда был приглашен (в Ливадийский дворец), чтобы помолиться об умирающем императоре Александре III, но император умер. Возвращаясь, Иоанн Кронштадтский делает запись в дневнике: «Я просил, много раз Господь исполнял щедро, Своей щедрой рукой. И быстро. А здесь не исполнил; грешный я человек, да будет на то воля Его».

Посему дело не в скорости исполнения наших прошений, а в нашей открытости Богу и нашей готовности принять от Него как исполнение того, чего просим, так и неисполнение. Не зря молитва «Отче наш» содержит такие слова: «Господи, да будет воля Твоя». Будет Твоя воля сейчас меня посетить и исцелить – слава Тебе; будет воля завтра или лет через 18, через 38 – Господи, да будет воля Твоя; не будет воли никогда – Ты мне даешь эти проблемы в мое внутреннее исцеление, буду терпеть со смирением, как терпело и ждало ветхозаветное человечество». Вот это будет залогом, что Бог вам сделает то, что будет полезно. А требовать: «давай, давай, быстрей!» – это может быть неполезно.

Я говорю это не как кто-то сторонний, кто умные книжки прочитал, я сам ведь тоже обращаюсь и по своим личным нуждам, и по тем нуждам, с которыми люди приходят. И то, о чем вы говорите, порой очень глубоко переживаешь, когда какая-то критическая ситуация, когда я считаю, что требуется что-то мгновенно, а Бог видит больше, зрит дальше, глубже и исполняет так, как Ему угодно; сокрушаюсь только о собственном неверии, маловерии в Промысл, Его силу. Но надеюсь, что со временем все это по Божьей милости может изменяться в лучшую сторону – как у вас, так, если вы помолитесь, и у меня тоже.

Вопрос телезрительницы Ольги, Рязань: «У меня на протяжении 10 лет всегда дома находится святая вода – и крещенская, и из источников. Крещенскую утром натощак... Благоговейно к воде отношусь, для меня это смысл жизни, вместо таблеток, вместо лекарств. И вот в Рождественский пост воду набирал сын, у нас есть часовня Любушки Рязанской. Набрал три бутылки. Половину бутылки я выпила, а в одной бутылке вода стала черная-черная. В этот период времени у меня сменилась работа и появилось много новых знакомых, среди которых были и бесноватые, и раковые больные, всем я оказывала посильную помощь. Связано ли все это?».

– Спасибо вам, Ольга, дорогая, хотелось бы сначала рассмотреть такую яркую фразу (видно, что для вас это действительно важное, существенное обстоятельство вашей жизни – наличие такой святыни у вас дома, возможность к ней прикасаться, ею пользоваться). Вы сказали, что эта вода для вас – смысл вашей жизни. Вы ее пьете, а таблеток не пьете. Неужели в воде смысл жизни? Для кого-то смысл жизни – в вине, для кого-то в войнах; для христианина смысл жизни не в воде. Если заглянем в Евангелие краешком глаза, то увидим, что смысл не в воде, хотя вода в Евангелии часто упоминается: и физическая вода, и духовная – некий прообраз действия Духа Святого.

Мы должны понимать, что вода – всего лишь сотворенная материя. Сотворил Бог небо и землю, и вода была. То, что вода называется святой, – это действие Духа Святого, Который прикоснулся к воде, наполнил Собою ее. И смысл жизни, конечно же, не в воде, а, по слову преподобного Серафима, вспоминаем, – в стяжании Духа Святого. Про воду он не говорил. Конечно, если мы чтим воду, поскольку она освящена, в ней есть присутствие Духа Святого, то благо нам. Мы через воду будем искать Духа Святого, через чтение Евангелия, через жизнь церковную, исполнение заповедей, через молитву домашнюю и общественную: столько путей… Но смысл жизни – не в воде. Если бы мы сказали Господу Богу: «Господи, смысл моей жизни в святой воде», – мы бы Его, наверное, опечалили. Это первое.

Второе: хорошо, конечно, что вы водичку пьете, и с благоговением, но сочетайте все-таки это с полнотой осмысленной христианской жизни, и тогда это будет на пользу душе. А если мы будем просто сводить все к тому, чтобы ее пить, это будет такое православное идолопоклонство: набираем, кланяемся и переживаем, что что-то с этой водой случилось, потемнела вода… Бывает, человек просфорочку принес из храма, а она заплесневела. Даже не представляю, если у меня смысл жизни в просфорке, а она заплесневела, что делать? Нет, не в ней смысл. Вода потемнела… Если вас это смущает, значит, аккуратно возьмите водичку, отнесите ее туда, где течет река, вылейте в речку и наберите другой воды.

А перед Исповедью возьмите книжку отца Иоанна (Крестьянкина) «Опыт построения Исповеди», прочитайте ее внимательно. То, что вы оттуда усвоите, конечно же, расскажите, в этом принесете покаяние перед Богом. Ну и про водичку скажете: наверное, за неверие мое, за какие-то мои неосознанные, нераскаянные грехи Господь попустил, что вода стала другого цвета, я ее в речку и вылила. Если Господь примет ваше покаяние, то следующая вода, которую вы наберете (наверное, в Крещение Господне, крещенская вода), будет действовать как полагается – во исцеление души вашей, просвещение духовного зрения и – вместо таблеток – во исцеление тела. И будет вам хорошо и благо. Но это будет одной небольшой компонентой вашей полной духовной жизни. Так что не расстраивайтесь.

За людей же, которые вас окружают (больные онкологически), молитесь, пожалуйста. Господь вас будет сохранять, а их будет миловать в соответствии с вашими молитвами. То, что упоминаете о бесноватых… Знаете, я неопытен и не могу их отличать. Бывает, идет человек, дергается, еще что-то, но я никогда не скажу, что он бесноватый. В полной мере бесноватый человек – это нечастый случай…

…который не дай Бог кому-то встретить.

– Да. А так – надо с любовью… Господь, кстати, к бесноватым относился с большой любовью. Иисус Христос их очень жалел. Когда они к Нему приближались, Он их освобождал от нечистой силы, и они становились нормальными людьми, благодарили Бога, славили и были Его учениками. Поэтому даже если Вы думаете, что человек чем-то одержим, не относитесь к нему как к заразному или прокаженному; верьте в Бога, во Святую Троицу, в Иисуса Христа, знайте свою веру, и вам ничего страшно не будет. Господь вас будет так оберегать от всякой нечисти, что вас ни пуля ни возьмет, ни бацилла никакая не заразит. Поэтому лучше углубляйтесь в вере, и будет вам благо и хорошо.

Вопрос от постоянного телезрителя: «В 10-й главе Евангелия от Иоанна Христос говорит: Я дверь овцам, все, кто приходили предо Мной, суть воры и разбойники, но овцы не послушали их. С лжепророками тут понятно, но перед Христом приходили все ветхозаветные пророки, тот же Моисей. Но, по словам Христа, получается, ни Моисей, ни Илия и никто из пророков не мог быть дверью овцам, не могли они этого сделать, поэтому понадобился приход Богочеловека в мир. Если бы было так просто, то не надо было бы и Христу приходить. Получается, что в итоге эти слова и им адресуются. Так ли это?».

– Взять на себя сейчас такое дерзновение, чтобы с авторитетностью святоотеческого свидетельства сказать: это так, так и так, – не возьмусь. Но давайте порассуждаем. Прежде Иисуса Христа пришел Иоанн Предтеча. Мог он быть татем и разбойником? Не мог. Прежде Иоанна Предтечи мы вспоминаем многих святых людей – святых мучеников Маккавейских, святых праведников, которых вы назвали. И боговидец Моисей, и Илия, и Авраам, отец всех верующих, не тати и не разбойники. Очень существенное обстоятельство – то, что ни один из этих поименованных (и ни один из многих неназванных сейчас) праведников не называл себя Христом, не называл себя Мессией или Спасителем, не выдавал себя за Христа. Наиболее ярко это звучит в свидетельстве Иоанна Крестителя. Когда его спрашивают, он ли Христос или иного им ждать, он прямо отвечает: «Я не Христос, идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его».

А были люди, которые приходили и называли себя Христом. Читаем Книгу Деяний апостольских: собрался синедрион, который учинил суд над апостолами. Решали, что с ними делать. На синедрионе выступил праведный человек, авторитетнейший учитель Гамалиил. Он поведал историю нескольких предшественников, современников синедриона, и сказал: «Что нам делать? Эти люди называют себя учениками Христа, а Христос – Мессия. И дальше вы помните историю одного, который пришел, называя себя Христом: он был убит. И другой, который собрал множество последователей, тоже выдавал себя за Мессию, после его кончины, окончания его проповеди они все рассеялись. Но если и эти являются учениками не Мессии, не Спасителя, а обманщика, значит, когда он умрет, их учение не устоит. А если это все-таки Мессия, Бог, то мы будем богоборцами, если будем гнать их».

Думаю, эти слова Христа относились именно к тем людям, которые себя осознавали, считали или перед другими выдавали за Мессию, за Того, Кем они на самом деле не являются. А праведные люди Ветхого Завета себя ни за кого не выдавали. Они свидетельствовали. Они получали некое свидетельство от Бога и говорили о нем – не лгали, не обманывали, не вводили людей в заблуждение. Так что не были они разбойниками, они не врали и не воровали свидетельство у Бога и достоинство Божие. А разбойники – это те лжеучители, о которых и в Священном Писании Ветхого Завета упоминается неоднократно, и упомянуто уже позже в Деяниях апостольских.

У святых отцов есть строгое предостережение: «Христос мог тысячу раз рождаться в Вифлееме, но нет тебе в этом никакой пользы, если Он не родится в твоем сердце». Если применить это предостережение к каждому из нас, действительно можно и 30 лет праздновать Рождество Христово, может быть, приходить на Рождественское богослужение, но Христа не знать, не принимать Его. Как этого не допустить?

– Накануне Рождества я как-то об этом думал – не вообще, а в приложении к себе. Пришло такое воспоминание, переживание юности. Я учился в школе (как, думаю, подавляющее большинство наших телезрителей). Разные предметы – математика, литература, физика, русский… В кабинетах тогдашней советской школы (в зависимости от того, какой кабинет) висели портреты. В кабинете литературы висели портреты великих писателей – Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Толстого. В кабинете математических наук – портреты и русских, и нерусских математиков во главе с Софьей Ковалевской… Не буду говорить о всех, скажу о литературе.

Так сложилось, наверное, я в том возрасте, в 14 – 16 лет, был не готов воспринимать всю полноту, красоту литературы, и русской литературы тоже. Я не любил читать те произведения… Скорее всего, был не готов. Кто-то любил, а я открывал «Войну и мир» – ну не хотелось мне ее читать. Я мог Стивенсона перелистать или Рафаэля Сабатини. Мир русской литературы, которую нам преподавали, остался для меня абсолютно нераскрытым. И люди на портретах, которые висели в классе, были для меня просто какими-то кудрявыми или лысыми людьми, с длинным носом или носом картошкой, ничего меня с ними не роднило. Я узнавал, конечно: это Пушкин, это Гоголь. Но сердце, сознание, ум были совершенно чужие по отношению к ним. Потом прошло, думаю, лет десять после окончания школы, и, наверное, что-то внутренне созрело. Так сложились обстоятельства, что появилась возможность этих авторов открыть, прочитать и удивиться, восхититься, быть пораженным, понять, почему их портреты висели в школе. Потому что насколько велик дар, который они смогли воспринять, насколько прекрасно слово… После этого прочтения портрет Пушкина, Достоевского, Льва Толстого для меня не просто картинка, это очень много.

Почему я об этом говорю? Возвращаемся в нашу жизнь, в Рождество Христово. Вот маленькие дети под словом «Рождество» воспринимают елку, подарки, которые под ней лежат, какое-то ожидание чуда, это чудо исполняется… Таким примитивным образом. Потом подрастаем, это как-то видоизменяется. Но отношение к Рождеству людей святых совершенно другое. Это уже бесконечность. Мы находимся где-то посерединке. И очень страшно, по крайней мере, мне было, представить себе формальное отношение: «С Рождеством Христовым!». – «С Рождеством!», «Бог пришел». – «Да, пришел Бог, пришел, знаем мы все»… Мы же все знаем, сейчас любого ребенка спроси, он расскажет, когда, в каком городе, в какой пещерке, какие участвовали герои… В наших воскресных школах ставятся постановки, где есть волхвы, пастушки, ангелы. Мы все знаем, все расскажем…

…сколько лет назад…

– Сколько лет назад… Как в свое время на экзамене в 10-м классе по литературе вопросы задают. Что я, цифры не выучу, не отвечу, когда кто родился и какие книжки написал? При этом говорю об абсолютно чужих людях. Знать о Рождестве, прочитав книги, посмотрев иллюстрации, сюжеты по каналу «Союз», и быть сродным, участником, причастником к этой тайне – это две большие разницы. И этот путь от знания к личному переживанию и личному участию, соучастию, к жажде (как ветхозаветное человечество жаждало) – это путь жизни, путь, который невозможно пройти без помощи Божией, без Его благодати. Для кого-то этот путь бывает очень короткий, Господь рано, быстро открывается, кому-то надо дожить до преклонного возраста. Но этот путь необходимо совершать, этим путем необходимо идти. Когда люди, уже значительно продвинувшиеся на этом пути, начинают говорить о Рождестве Христовом, у них на глазах слезы: Бог пришел, мой Бог пришел, Родился! И человек плачет – это пронизывает все его существо, он понимает: он живет Тем Иисусом Христом, о Котором говорит.

Мы находимся на разных стадиях, на разных участках этого пути. Необходимо, если мы хотим стать христианами, развиваться, идти по нему. Как идти? У каждого по-разному. Нужно читать Священное Писание, нужно прочитать, что писали люди, которые любят Бога, которые узнали Бога в Духе Святом, читать святых отцов – что они пишут о Рождестве. Нужно попоститься, пострадать во время Рождественского поста, поразмышлять о Рождестве Христовом, нужно пережить какие-то, может быть, жизненные неурядицы или особое посещение Божие. И на каком-то этапе эти слова «Рождество Христово» вдруг становятся целым миром, они освящают нас изнутри, и праздник становится светлым, радостным, не выдуманным, а прожитым. Он становится как воздух, как необходимость нашей жизни. Вот если мы говорим о формальности или неформальности, то на этом пути мы находимся. Так это ощутил я, осознал в какой-то мере… И да не расстраивается тот, кто не видит в себе какого-то понимания, радости, углубления. Значит, еще много что впереди, значит, нужно идти, просить Бога, чтобы Он открыл, приблизил нас к Себе. И радоваться, что в жизни еще не все достигнуто, есть куда двигаться.

Наша зрительница оставила нам вопрос: «Почему погибли Анания с женой, по Преданию? Неужели такой поступок (утаили часть имущества от апостолов) заслуживает смерти?».

– Знаете, если бы все злые, плохие поступки, которые делают люди, юридически карались смертью, то жизнь на земле уже закончилась бы. Каждый из нас знает, как просто совершить грех, как просто солгать, утаить что-то, поступить против совести. Со всем этим мы идем на Исповедь.

Да, Анания и его супруга Сапфира сделали грех: видя, как христиане, ученики Христа, и люди, которые привлекались апостольской проповедью, раздают свое имущество, отдают его Церкви, а сами приходят в Церковь и живут общиной, ничего не имея, решили поступить точно так же. Но с оговоркой: поступить внешне. Они продали свое имущество, тоже принесли его к ногам апостолов, но не все, а только часть. А часть отложили на черный день. Мало ли что впереди: тяжелые времена, война, голод, еще что-то. На апостольский вопрос, за такую ли стоимость они продали свое имущество, Анания ответил: да, за такую. Тогда он услышал суд о себе: ты не человеку солгал – Духу Святому, Богу. И за это он был поражен смертью. А потом и его супруга… Вынесли мертвое тело Анании, пришла супруга, повторила эти же слова мужа («это все, я христианка») – и была тоже поражена смертью.

Это, скорее, урок, который Господь через апостолов преподал людям, которые будут читать эти строки. Чтобы быстрота пришедшего наказания и суровость его немножко нас резанули, разбудили… Чтобы эти вопросы, которые вы задали, появились в нашем сердце, чтобы мы их задали не только в эфир канала «Союз», но и самому себе. Чтобы те обеты, обещания, которые мы дали Богу, когда принимали Крещение (может быть, их давали наши крестные), мы имели в уме, в сердце, в памяти веры, которая нам открыта, которую мы исповедуем в Символе веры. Насколько обязательными мы их считаем к исполнению, насколько церковные требования к жизни, к спасению для нас существенны… Анания рассуждал, может быть, так: да что там, вот Тебе, Господи, немножко, вот мне немножко… Так, 50 на 50. Показано, насколько взыскивает Бог с тех, кто пытается обманывать не людей, а Его. В отношениях с Богом надо быть искренним.

Никто не заставлял Ананию продавать свое имущество. Если бы он имел дом или какое-то поле, скотину и рабов, жил по Божьим заповедям и слушался Христа, того, что Господь открыл в Новом Завете через апостолов, вполне возможно, что мы сегодня вспоминали бы святого праведного Ананию и супругу его. Но поскольку это лукавство против Бога было тогда первый раз таким явным образом открыто, то Господь пожелал таким суровым, быстрым судом показать нам, как не надо поступать, как нельзя, как губительно на этом строить свои отношения с Богом.

Но давайте мы все-таки не будем прорисовывать дальше эту линию: мол, сейчас и Анания, и Сапфира мучаются в аду, нет им никакого прощения и прочее – суд за Бога не будем вершить: «Мы такие милостивые, а Бог такой жестокий, Он так быстро расправился… Мы бы, конечно, мягче поступили», – мы так можем сказать. Бог поступил скоро и строго, но мы не знаем, насколько Он милостив и как Он принял их там, как апостолы, преподав этот урок, могли уже потом, по своей кончине, войдя в Царство Небесное, могли этот суд изменить на милость. Ведь в свое время Адам, первый грешник, ради которого все было осуждено, был прощен, помилован и спасен Богом, введен в рай: сегодня мы молимся святому Адаму и праматери Еве, перед Рождеством совершали их память. Так же, может быть, Господь принял и этих людей.

Но для нас Он сохранил урок, и мы не должны расслабляться, считать: чуть-чуть Богу, чуть-чуть кесарю… Наши сокровенные, сердечные отношения с Богом должны быть прямыми и честными. Если согрешил, – скажи об этом. Если бы Анания сказал: простите, братья, отложил на черный день, то не было бы такого строгого суда. А для нас это урок, чтобы мы поступали по правде: согрешили – Господи, прости! Сделали что-то праведное, хорошее, доброе, как мы считаем, – да не знает твоя правая рука, что сделала левая.

Записала:
Маргарита Попова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475