Святой настоятель нашего храма

Как-то раз во время беседы один художник сказал мне, что в современном обществе не принято «быть излишне религиозным». На вопрос, что значит «быть излишне религиозным» – он ответил, что не надо никому навязывать свое мнение: вы в Церковь ходите, молитесь, вам там хорошо. Мы за вас рады, но не надо к остальным лезть! Потом он стал говорить такие слова, как «уважение к свободе личности», «гуманизм» и «толерантность» и чем больше говорил, тем больше разгорались его глаза мечтательным светом. Когда я сказал, что сегодня свобода личности понимается обществом, как вседозволенность и потакание любым своим желаниям, а любезная ему толерантность вовсе не то, что для верующих людей веротерпимость, а вообще-то медицинский термин, обозначающий полную неспособность организма сопротивляться воздействию извне, когда полная толерантность означает просто смерть, он поморщился и сказал: «Ну почему вы, православные, такие нетерпимые и всюду лезете со своим мировоззрением!», затем попрощался и быстро ушел, давая понять, что разговаривать со мной бесполезно.

Сегодня многим хотелось бы видеть Церковь чем-то средним между клубом по интересам и музеем, где уютно и тихо, все умиляются и ходят в войлочных тапочках, забывая, что Церковь – это не просто некое сообщество людей, а в прямом смысле этого слова Небо на земле. И самые яркие звезды этого Неба – это святые мученики, презревшие мир, его соблазны и даже самое дорогое, что есть у человека – его жизнь. Отдавая это самое дорогое, они обличают мир и все земные сокровища, показывая совершенно другую, высшую плоскость человеческого существования, призванного к райской жизни и соединению с Богом. Вот что писал в 107 году н. э. священномученик Игнатий Богоносец, незадолго до того, как был брошен на растерзание львам на потеху публики в римском Колизее: «Только теперь начинаю быть учеником: ни видимое, ни невидимое, ничто не удержит меня прийти к Иисусу Христу. Огонь и крест, толпы зверей, рассечения, расторжения, раздробления костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютые муки, дьявол придут на меня – только бы достигнуть мне Христа! Никакой пользы не принесут мне ни удовольствия мира, ни царство века сего. Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всей землею. Его ищу, Умершего за нас! Его желаю, за нас Воскресшего! Хочу быть Божьим! Не отдавайте меня миру, пустите меня к чистому Свету, дайте мне быть подражателем страданий Бога моего!»

Они, непонятые и презревшие мир и возлюбившие Христа больше жизни, стали камнем, на котором стоит наша Церковь в самом прямом смысле слова – когда освящаются храм и святой престол, в его основание вкладываются частицы мощей мучеников, и только тогда во время Литургии на него нисходит Благодатный Огонь и совершается Страшная Жертва.

В XX веке с его потрясениями и революциями Русская Православная Церковь явила целый сонм мучеников и исповедников Распятого Бога, равных подвигам древним христианам, чья святая кровь стала живой водой, напитавшей древо Матери Церкви. И один из них был настоятелем моего родного Покровского собора в Камышлове.

Священномученик Сергей Увицкий был ректором Камышловского духовного училища с 1913 по 1918 годы и настоятелем Покровского собора в 1918–1920-м годах. Это он вывез из голодного Екатеринбурга сказочника Павла Бажова и поселил вместе с семьей в своем доме рядом с Покровским собором. Сегодня на доме висит памятная доска, где написано, что здесь жил известный советский сказочник, а о хозяине дома ни слова. В городских архивах, музейных запасниках и у краеведов не сохранилось ни одной фотографии известнейшего и популярного жителя города, в доме которого собиралась вся городская интеллигенция. Но сохранились записи из политического дела №117 по «обвинению гражданина Увицкого Сергея Александровича в антисоветской деятельности», заключавшейся в том, что, несмотря на запреты властей, он продолжал служить и проповедовать Слово Божие в храме, где и был арестован прямо во время воскресной Литургии. Следователи просили у него, чтобы он прекратил проповедовать, а он спокойно отвечал, что не может этого сделать, так как он священник и его прямая обязанность нести слово Божие. Умный, образованный человек, он видел, что вокруг происходит и чем грозит неподчинение властям, но просто не мог поступить наперекор своей совести и своему долгу, как он его понимал.

О том, что он был за пастырь, лучше всего говорит сохранившееся обращение прихожан к властям в его защиту: «Мы, верующие прихожане градо-Камышловского Покровского собора, собравшись по приглашению председателя нашего приходского совета, имели суждение о судьбе своего приходского священника отца Сергия Александровича Увицкого, недавно арестованного по распоряжению правящей власти, и по всестороннем обсуждении постановили: просить Комитет правящей власти освободить гражданина отца Сергия Увицкого из-под ареста и отдать его на поруки всего нашего общества, как человека, необходимого как для нас, прихожан, так и для его большого семейства, и, как гражданина беспартийного, для судьбы нашей Российской Социалистической Федеративной Советской Республики совершенно безопасного, в чем грамотные подписуемся, а за неграмотных доверяем подписаться…» Всего «по делу идейного врага народа и борца с советской властью» священника Сергея Увицкого проходило 47 человек, 36 из которых были признаны виновными в «антисоветской агитации и борьбе с советской властью» и приговорены к бессрочному заключению в концлагере, с применением принудительных работ. Из материалов дела можно судить, что люди безропотно шли в тюрьму, но никто не осудил и не оговорил своего пастыря, как того требовали следователи ЧК.

История его жизни очень похожа на истории тысяч и тысяч священников Русской Православной Церкви, отдавших себя служению Богу и исповедовавших свою веру перед лицом безбожной советской власти.

Он родился в 1881 г. в селе Хлебникове Вятской губернии в семье народного учителя Александра Увицкого, впоследствии священника. В 1900 г. Сергей Александрович поступил в Казанскую духовную академию, которую с отличием окончил в 1905 г. Кандидат богословия. Его курсовое сочинение называлось «Христианский идеал воспитания в истории педагогики». Его направили служить в Могилев, куда он прибыл уже вместе с супругой Павлой Ивановной ( в девичестве Огородниковой). В Могилеве у них родились двое детей – Михаил и Ольга. С 1905 по 1910 гг. Сергей Александрович – преподаватель Могилевской духовной семинарии. 1 августа 1908 г. он был рукоположен в сан священника. 23 июня 1910 г. он был назначен инспектором и законоучителем классов Екатеринбургского женского епархиального училища. Служил в храме Преподобного Феодосия Тотемского, был активным членом епархиального проповеднического комитета и организатором и первым директором церковно-археологического музея. В Екатеринбурге в его семье родилась дочь Нина, а в 1912 г. – сын Николай. Крестным отцом младшего, Николая стал выпускник Пермской духовной семинарии, впоследствии известный писатель, Павел Петрович Бажов. В доме Увицких собиралось интеллигентное общество, нередко устраивались творческие вечера: музыкально образованный отец Сергий играл на скрипке, известная пианистка, друг семьи Мария Николаевна Сенилова садилась за фортепьяно, а Павла Ивановна пела.

В 1913 г. отца Сергия назначили ректором духовного училища в Камышлове, куда впоследствии переехали многие преподаватели Епархиального женского училища, в том числе и П.П. Бажов, который вначале жил на их даче в Бамбуковке, а когда перевез семью, в доме Увицких рядом с Покровским собором.

В 1918 г. отца Сергия назначили настоятелем главного собора Камышлова – храма Покрова. По воспоминаниям Павлы Ивановны, их жизнь в Камышлове была последним безоблачным периодом их жизни. Прихожане полюбили нового настоятеля за ум и искреннюю веру, а матушка стала активной его помощницей: занималась с отстающими воспитанниками училища, вместе с отцом Сергием регулярно посещала детский приют, жертвуя сиротам деньги и одежду, помогала в устройстве бесплатной столовой и организовала постоянную помощь бедным прихожанам.

Революцию и гражданскую войну отец Сергий встретил в Камышлове. В отличие от других районов Урала, где смена власти проходила более-менее мирно, местные большевики сразу взяли террор и репрессии на вооружение с «классовыми врагами». Рабочие города входили в состав знаменитого полка Красных орлов, «прославившегося» своими зверствами на всю Россию. Когда в июле 1919 г. Камышловскому духовному училищу было предписано эвакуироваться с Белой армией в Иркутск, отец Сергий согласился на переезд. Путешествие было очень тяжелым. Впоследствии младший сын отца Сергия Николай вспоминал: «Когда мы и некоторые преподаватели духовного училища собрались, на улицы города невозможно было выехать: сплошной поток беженцев переполнял улицы!.. Очень трудно было влиться в этот поток, который двигался очень медленно, часто останавливался, если у кого-то впереди что-то случалось...

С нами ехал очень энергичный священник – отец Василий Словцов. Он, видя, что в общем потоке этом далеко и быстро не уедешь, предложил свернуть с большой дороги, по которой двигался поток беженцев, и ехать окольной дорогой до Омска. Он знал эту местность и взялся руководить поездкой…

С ним свернуло с большой дороги на окольную телег десять. Уже сильно темнело и начался сильный дождь, когда мы въехали в Рычалгу – болотистый лес со страшно грязной и ухабистой дорогой, по которой отец Василий Словцов в своих высоких охотничьих сапогах шел впереди, заходя в каждую яму на дороге, заполненную водой, ощупывая ее ногами и ведя за собой первую лошадь с телегой беженцев. Так мы, уже в полной темноте, «черепашьим шагом», еле-еле продвигались в глубь этой Рычалги…»

С большим трудом беженцы добрались до Омска, а оттуда в переполненном товарном вагоне – до Иркутска. Там Увицкие остановились у брата матушки Павлы – Владимира Ивановича, профессора Иркутского университета. Отец Сергий был прикомандирован к женскому духовному училищу преподавателем. Линия фронта проходила через университетский городок. «Мы находились в университетской ограде, и через нас летели (с обеих сторон) бомбы… Было очень страшно!..» – вспоминали они потом.

Две недели длились бои за Иркутск. Войска адмирала Колчака отступили, город захватили большевики. Чтобы хоть как-то содержать семью, отец Сергий вынужден был поступить счетоводом на аптечный склад фармацевтического подотдела Управления здравоохранения.

Когда мирная жизнь стала налаживаться, в июне 1920 г. семья Увицких вернулась в Камышлов, отец Сергий вновь стал служить в Покровском соборе. По воспоминаниям прихожан, он был прекрасным проповедником, умел до каждого донести смысл Евангельского слова. Даже неверующие люди приходили послушать его проповеди. Угрожая арестом, власти стали требовать от отца Сергия прекратить проповедовать. 10 июля 1920 г. его арестовали, обвинив в том, что во время пребывания белых на Урале он занимался антисоветской агитацией. Сначала отец Сергий находился в Камышловской тюрьме, а в конце июля 1920 г. его перевели в Екатеринбургский губернский концлагерь. Здесь он заболел тифом, и его положили в тюремную больницу. Каким-то чудом ухаживать за ним разрешили крестной матери его младшего сына Николая, Марии Николаевне Сениловой. По случаю третьей годовщины Октябрьской революции власти объявили заключенным амнистию, 12 декабря 1920 г. приговор отцу Сергию пересмотрели и бессрочную ссылку заменили годом тюрьмы.

После освобождения в 1921 г. отца Сергия определили служить в Успенский собор Верх-Исетского завода в Екатеринбурге. За богослужением ему помогал старший сын Михаил, который был в храме псаломщиком. Жизнь была очень тяжелой. Кроме ожидания ареста отца, сын писал, что все «до ужаса голодали».

Однажды в храме к отцу Сергию пришли жители села Меркушино Верхотурского уезда, искавшие настоятеля для своего прихода. После службы он пригласил сельчан к себе в дом, но накормить их было нечем. Гости достали из своих сумок провизию и сами накормили семью священника. Договорились, что осенью, как только установится санный путь, из Меркушина приедут за отцом Сергием.

Зимой 1921 г. отец Сергий выехал с семьей в Меркушино, чтобы служить настоятелем храма Св. Прав. Симеона Верхотурского. Местные встретили батюшку с большим почетом и радушием. В селе, в отличие от большого города, было изо-билие продовольствия: хлеб, кедровые орехи, грибы, ягоды, рыба и дичь. Даже спустя многие годы воспоминание о жизни в Меркушине вызывало у Николая Увицкого благодарное чувство радости: «И с тех пор как мы покинули Верх-Исетск, мы перестали голодать – по милости Божией и по молитвам праведного Симеона и всех святых! Слава Богу!..»

Почти каждый день в село приходило множество голодающих из разных мест, и жители им помогали. С вечера они наполняли продуктами большие решетки из-под белья, а потом раздавали голодным пришельцам, а вечером снова наполняли эти решетки. Однажды вместе с голодающими пришла в село и мать отца Сергия – Ольга Ивановна Увицкая. Через две недели она умерла от брюшного тифа. Отец Сергий успел исповедать и причастить ее, и она отошла очень спокойно и радостно. Похоронили Ольгу Ивановну на приходском кладбище в селе Меркушине.

Здесь отец Сергий прослужил три года и сумел уберечь церковь от раскола и обновленцев.

Ревностное отношение отца Сергия к священническим обязанностям очень не нравилось местным властям. Его часто вызывали к начальству и требовали прекратить проповедовать. В 1924 г. ради обучения детей отец Сергий перевез семью в город Нижний Тагил. Но власти не позволили детям священника учиться в общеобразовательной школе, пришлось искать для них частных педагогов. Сначала отец Сергий служил во Введенской церкви, но вскоре храм захватили обновленцы. В 1925 г. отец Сергий был возведен в сан протоиерея и стал благочинным староцерковного Нижне-Тагильского округа и настоятелем Выйско-Никольского собора.

Этот храм в 1835 г. был заложен сыновьями известного уральского заводчика Николая Никитича Демидова в память об отце: кровля покрыта кованой красной медью, золоченые купола, иконы в итальянском стиле. В алтаре – дарохранительница из чистого куска малахита весом в 114 кг, в ризнице – два полных облачения из парчи чистого золота. В нижнем храме находилась богато украшенная усыпальница Демидовых. Когда в 1922 г. началась кампания по изъятию церковных ценностей, из Выйско-Никольской церкви было экспроприировано 99,5кг серебра в иконных ризах и священных предметах. Вскоре священнослужители, поддержавшие эту кампанию, перешли в обновленчество.

Как благочинный, протоиерей Сергий стоял за каноническую Церковь и подчинение единственному законно избранному Патриарху и не шел ни на какие компромиссы с обновленцами. Он считал обновленчество страшным злом, открыто называя их «волками в овечьей шкуре». Отец Сергий поддержал предложение митрополита Сергия (Старгородского) о созыве Второго Поместного Собора Русской Православной Церкви, на котором должен был решаться вопрос о сохранении Патриаршества. Защитники этого решения считали, что такой строй церковной жизни создаст твердую опору для сохранения Православной Церкви в противодействие расколу обновленчества, который осуждался безо всякого снисхождения и оговорок. Благодаря ясной твердой позиции отца Сергия верующие его благочиния в эти смутные времена смогли избежать греха раскольничества и устоять в Православной вере.

Архимандрит Верхотурского Николаевского мужского монастыря Ксенофонт (Медведев) вспоминал, что отец Сергий принадлежал к тем пастырям, которые «были настроены к защите Патриарха», ради защиты его вместе с другими единодушными пастырями и прихожанами он приехал на обновленческий Собор 1923 г. Но власти, разрешив им присутствовать на Соборе, лишили отца Сергия права голоса и запретили высказываться.

В конце 1920-х гг. в Советской России началась очередная кампания по закрытию церквей. Осенью 1929 г. власти Нижнего Тагила по требованию рабочих решили закрыть и Выйско-Никольскую церковь. Чтобы отстоять храм, отец Сергий призывал верующих к усиленной молитве, посту, убеждал чаще исповедоваться и причащаться.

В проповедях он говорил: «Миряне! Производят гонение на Православную Церковь. Нам нужно сплотиться, не допустить осквернения и поругания Православной веры и Церкви. Жизнь на земле становится тяжелой, и с каждым годом нас постигают разные бедствия. Это – кара Божия за наши грехи, за наше неверие. Мы все знаем, что человек перед смертью всегда просит помощи от Бога, и Он дает ему помощь, помогает и восхваляет его, и дает жизнь, где нет такого гонения на Православную Церковь.

Терпите, православные, переносите все напасти, как терпел и переносил наш Спаситель Иисус Христос. Мы терпением победим, как победил Христос. Возносите и восхваляйте имя Его, боритесь и страдайте за веру Христову, молитесь и утешайте молитвами святыми свою истинность. Бог милостив и нам поможет, услышит наши мытарства и гонение с нас снимет. О Господи, помоги нам». На заседании приходского совета решили собрать подписи верующих под обращением к властям с просьбой не закрывать храм. (Окончание следует)

Денис Ахалашвили

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475