Святыня мира христианского

Н.Н. Шередега, заведующая отделом древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи: – Мы находимся около алтаря храма Святителя Николая в Толмачах, в самом сердце Москвы, недалеко от Кремля, в Замоскворечье. В этой церкви хранится, наверное, самая ценная святыня нашего Отечества и одна из самых главных святынь всего православного мира – Владимирская икона Божией Матери. Я бы даже сказала, что это святыня не только православного мира, но вообще мира христианского, поскольку списки с Владимирской иконы, ее копии и фотографические изображения мы можем найти и в православных, и в католических храмах по всему миру. Велика слава этого чудесного чудотворного образа, с которым неразрывно связана история нашей Родины, описанная в многочисленных летописных свидетельствах и сказаниях, посвященных ее судьбе.

Предание считает Владимирскую икону написанной евангелистом Лукой, даже говорилось, что она была создана при жизни Богоматери (правда, предания эти более позднего времени, записанные в литературных источниках XVI в.) и качество, достоинство иконы было оценено Ею Самой. Это церковное предание, которое и в Средние века, и сейчас придает особое значение замечательному образу – одновременно и православной святыне, и одному из самых совершенных произведений искусства иконописи.

Приняв Крещение, Русь получает от своих учителей-византийцев умение писать иконы. История древнерусского искусства, неразрывно связанная с историей византийской культуры, берет свое начало с принятия Русью христианства. Но, наверное, самой значимой и самой главной для всей русской иконописи и истории русского искусства (не только духовной и православной культуры), стала наша Владимирская икона Божией Матери. Почему я говорю «наша»? Потому что с 1930 г. она находится в Третьяковской галерее, куда попала из реставрационных мастерских.

Каков же ее путь от Константинополя, где она была в начале XII в. написана, до храма Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее?

В 1155 г. о Владимирской иконе Божией Матери впервые упоминается сразу в двух самых древних русских летописях – Лаврентьевской и Ипатьевской. Там сообщается, что князь Андрей Боголюбский, сын Юрия Долгорукого, правившего в Киеве, без согласия отца вывозит из Киева икону Богоматери «Умиление», а икона эта, как следует из текстов, прибыла из Царьграда на едином корабле с иконой Пирогощей. То есть в начале XII века э. были первые великие святыни, которые двинулись из Царьграда (Константинополя) в Киев.

Андрей Боголюбский, мечтая создать свой собственный город, не уступающий Киеву и Константинополю как политический, художественный, православный и культурный центр, везет с собой эту великую икону греческого письма, и каждый ее «шаг» сопровождается чудесами, которые были записаны. Князь привозит икону сначала в Боголюбово, в свои владения, а потом, в 60-е годы, строит специально для нее грандиозный Успенский собор во Владимире – тот самый, который впоследствии будет расписан Андреем Рублевым, храм, для которого будет создан удивительный иконостас (его часть тоже хранится в Третьяковской галерее). Храм Успения Пресвятой Богородицы во Владимире был построен специально для этой иконы, поэтому она получила название «Владимирская».

Подлинное название иконы – «Умиление» по-русски или «Елеуса» («Ласкающая») по-гречески. Этот образ при Андрее Боголюбском невероятно почитали. И после смерти князя, когда начался бунт во Владимире, только вынос этой иконы Божией Матери помог усмирить волнение людей. Икона тогда, вероятно, претерпела изменения. Какие? Мы знаем списки ее (XVI и XVIII вв.), и понимаем, что она по размеру и формату не очень похожа на древние византийские, домонгольские иконы: у нее очень вытянутые пропорции. С чем это связано? Несомненно, с ролью, которую образ играл на протяжении столетий. Были надставлены поля, то есть изменены пропорции, опилена рукоятка.

В результате исследований удалось выяснить, что у иконы (кстати, это видно на многих иконах более позднего времени, где изображен вынос Владимирской иконы) была рукоятка с боковыми надставками, которые помогали выносить ее во время торжественных событий, но было это нечасто. Я сразу хочу сказать, что представление, что доступ к Владимирской иконе был постоянным, ошибочно. В XVI в. и в более поздние времена ее выносили всего несколько раз в год. Она занимала разные места в храме (во Владимире, впоследствии в Москве), и с этим связаны ее функция и особенность.

Итак, у иконы была рукоятка, покрытая драгоценным окладом; вероятно, первый оклад был сделан по заказу князя Андрея Боголюбского. Почему мы об этом говорим? Дело в том, что когда проводились исследования этой иконы, то уже в наше время реставраторы обнаружили совершенно невероятное. При помощи послойного рентгенографирования, которое было сфокусировано на каждой стороне, удалось выявить следы гвоздиков от окладов. И стало понятно, что было несколько окладов на лицевой и оборотной стороне, и там, где сейчас располагается, видимо, начиная с XV в., изображение Престола уготованного, был необыкновенный образ. Судя по гвоздикам, это образ святителя и, скорее всего, это был образ святителя Николая, то есть это была билатеральная, двуосвященная икона.

Вот такое сложное исследование провели сотрудники Третьяковской галереи, что позволило уточнить жизнь, которой жила икона. То есть она была двухсторонняя (Богоматерь и святитель Николай), но это было очень недолго. Видимо, когда с иконы в 1238 г. во время нашествия Батыя «одраша» (содрали) драгоценный оклад, тогда пострадала и оборотная сторона, где был образ святителя Николая.

С 1238 г., когда так страшно поступили с иконой, до конца XIV в. мы практически ничего не знаем о ее судьбе. И только лишь с конца XIV в. вновь возникает история жизни Владимирского образа, но она связана уже с Москвой. После 1380 г., после Куликовской битвы, ровно через два года страшное нашествие царевича Тохтамыша разорило Москву. И потом уже войска хромого Темир Аксака или, по-нашему, Тамерлана (помните картину «Апофеоз войны» Верещагина?), угрожавшие всей Европе, двинулись к Москве, которая была слаба. Тогда было принято решение об обращении за благодатной помощью к Владимирской иконе Божией Матери, и ее перенесли из Владимира в Москву.

И тут начинаются чудеса и события, описанные в разных литературных источниках, в том числе в повести о Темир Аксаке. Там как раз говорится, что неожиданно войска завоевателей повернули вспять, и чудесным заступничеством Божией Матери Москва была спасена. Момент встречи Владимирской иконы Богоматери отражен в топонимике Москвы: улица Сретенка и знаменитый Сретенский монастырь – это место, где москвичи встретили Владимирскую икону, после чего она неоднократно совершала поездки из Москвы во Владимир, из Владимира в Москву и только в конце XV в. заняла свое место в Успенском соборе Московского Кремля.

Обращаю ваше внимание, что Успенский собор Московского Кремля построили по аналогии с Успенским собором во Владимире: я имею в виду размеры, облицовку белым камнем, аркатурно-колончатый пояс, – хотя конструктивная система была другая. Именно в этот собор, который повторял владимирский Успенский, и была окончательно перенесена наша святыня. Перед ней венчались на царство цари, поставлялись патриархи, и она, как мы с вами знаем, не покидала Москву (кроме времени наполеоновского нашествия).

По Преданию, икона Пресвятой Богородицы, известная сейчас как «Владимирская», была написана евангелистом Лукой и даже получила одобрение Самой Божией Матери. Но икона, которая дошла до нас, – произведение константинопольской иконописи XII в., – возможно, список с древнего образа кисти евангелиста Луки. Это величайшая святыня всего православного мира, образ, по молитве перед которым и по сей день происходят многочисленные чудеса...

Все эти годы, с начала XV в., икона была покрыта драгоценным окладом. Кстати, ее драгоценные оклады хранятся в Московском Кремле, а в Третьяковскую галерею образ попал уже без оклада. Как это произошло? По благословению Патриарха Тихона в 1919 г.: было принято решение о спасении Владимирской иконы Божией Матери, о снятии оклада, и тогда Григорий Осипович Чириков был первым из современников, с которыми мы могли об этом говорить, кто увидел Владимирский образ Божией Матери таким, каким он сохранился на тот момент. Почему это так важно? Дело в том, что он впервые произвел расчистку, снятие более поздних слоев. А.И. Анисимов оставил в дневниках впечатления о тех реставрационных этапах, записях, которые были на протяжении длительной жизни этой чудесной святыни.

Образ, раскрытый реставраторами в 1919 г., по их мнению, имел самое главное: в нем сохранились нетронутыми Лик Богоматери и Лик Младенца – главное в иконе, то необычайное, что составляет суть и главное средоточие духовной жизни, созерцательности, красоты, которая позволяет нам говорить, что Богоматерь присутствует с нами, – это и есть Лики Богоматери и Младенца, написанные тончайшей кистью византийского мастера начала XII столетия. Мы датируем икону: около 1130-х гг.

Это аристократическое искусство Византии начала XII в. (эпоха династии Комнинов, которая создавала великолепные памятники монументального искусства и иконописи) – одна из самых совершенных остается Владимирская икона, как и рукописи, которые хранятся в различных собраниях.

Долгие годы эта икона была в реставрационных мастерских. В 1930 г. ее передали в Третьяковскую галерею. Что бы мне хотелось сразу сказать? С тех пор она окружена неусыпным вниманием не только наших хранителей, но и реставраторов. Производятся ее осмотр и, насколько это позволяет жизнь, изучение, которое позволило нам подтвердить мнения великих исследователей и реставраторов начала XX в. уже сейчас, в XXI в., и уточнить, какие изменения этот образ претерпевал.

Древнее письмо Лика Младенца и Лика Богоматери отличается совершенно особой тонкостью, изяществом, особым пигментным составом. Тут очень четко видны специфические черты, характерные именно для византийской живописи XII в. – самого высочайшего этапа ее развития, необычного периода аристократического, столичного, тончайшего, духовно наполненного искусства и культуры, которое удалось нам взять за основу развития дальнейшей русской иконописи – не только технологию письма, но и, в первую очередь, иконографический тип. Мы с вами знаем, что больше всего списков с этой иконы было сделано в XV – XVII вв. Даже Симон Ушаков, царский изограф, делал копии с Владимирской иконы Богоматери, ведь она почиталась главной защитницей и святыней Руси.

Тут же, рядом, мы с вами видим фрагменты живописи, которые можно отнести к XIII в. Часть живописи – это поновление XV столетия, и даже XVIII и XIX вв. Но эта разная изобразительная поверхность совершенно не разрушает целостного образа Владимирской иконы Божией Матери, которая все равно, как мы с вами считаем, датируется началом XII столетия.

Когда было принято решение о создании храма-музея, то специально для этой иконы построили витрину, а потом и киот. И это вновь свидетельство совместной духовной жизни музея и Русской Православной Церкви – храма Святителя Николая в Толмачах: киот сделан на частные пожертвования, а витрина создана Третьяковской галереей. Икона участвует в богослужениях, к ней приходят экскурсии, ее берегут хранители-реставраторы Третьяковской галереи и за ней ухаживают служители храма. Около нее совершаются молебны, она часть нашей экспозиции, часть нашей истории, с которой начинается жизнь древнерусского искусства домонгольского периода.

Икона переехала в храм по благословению Святейшего Патриарха всея Руси Алек-сия II при несомненном участии Ю.К. Королева, директора Третьяковской галереи и, конечно же, сотрудников музея, которые составили как бы церковную «двадцатку», ведь это сотрудники не только отдела древнерусской живописи, но и реставрационных и других отделов Третьяковской галереи собирали материалы, помогали установить эту икону.

Мы осуществили, по сути дела, невероятное равноправное участие в православной жизни Москвы, страны и всего православного мира – и в жизни музейного сообщества и всех тех, кто хочет увидеть не только древнюю чудесную живопись византийского, константинопольского, цареградского мастера, но и посмотреть труды, старания безвестных мастеров XIII–XIV вв. – вероятно, Андрея Рублева и Симона Ушакова.

Савва, епископ Воскресенский, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси: – Взирая на образ Пречистой Девы Марии, здесь видишь и радость от того, что Она не оставляет род человеческий, и вместе с тем обличение, поскольку Богородица являлась тогда, когда нам было плохо. А плохо было тогда, когда мы с вами забывали Бога и сочетовались греху, к сожалению.

Всякий раз, когда мы с вами взираем на образ Пречистой Девы Марии, мы должны понимать, что, с одной стороны, для нас имеется место в Ее сердце, что Она любит нас. С другой стороны, нам нужно бояться отпасть от Бога и этим самым обидеть, оскорбить Пресвятую Божию Матерь.

Я думаю, что самой великой похвалой и благодарностью Пречистой Деве Марии станет, когда мы с вами будем иметь любовь Божию друг к другу, то есть будем следовать завету Ее единоутробного Сына, Господа нашего Иисуса Христа. Я думаю, подходя к этому образу в таком состоянии, мы будем видеть не обличение, а радость.

Протоиерей Николай Соколов, настоятель храма Святителя Николая в Толмачах при Государственной Третьяковской галерее: – На моей памяти эта икона спасла Москву от междоусобной брани, гражданской войны, когда в 1993 г. она была перенесена в Богоявленский собор в Елохове (тогда центральный собор Москвы), и перед ней коленопреклонно молился Святейший Патриарх, сонм архиереев и многие тысячи москвичей и приезжих, чтобы кровопролитие, которое тогда началось в столице, остановилось. И на другой день все было прекращено. Это ли не великое чудо, совершенное Божией Матерью?

Как священник, который служит в этом храме, я скажу, что мы не ведем специально какого-то учета чудотворений, но они постоянно здесь случаются. Я не знаю ни одного случая, когда человек, пришедший к этой иконе и произнесший молитву, остался бы не утешен. Люди исцеляются от тяжелейших недугов, исполняются иногда удивительные желания, которые человек высказал перед иконой. Бывает, возвращаясь ко мне, он говорит: «Батюшка, пришел домой, а все уже случилось, как я и просил».

Но, может быть, самое важное – она сохраняет семьи и мир в семьях. Многие люди, будучи на грани разрыва семейных отношений, разводов и других неприятностей в семье (муж, жена, дедушка, бабушка), приходили и приходят сюда с детьми, приводят внуков и совершают перед этой иконой молебное пение, молятся, и семейная жизнь налаживается. Приходит очень много женщин в положении, и мы перед этой иконой тоже молимся вместе с ними; они приходят к образу, кланяются ему и, как правило, рождаются хорошие, добрые, светлые детки.

Это чудеса, которые повторяются – не скажу ежедневно, но почти ежемесячно, неоднократно.

Записала:
Людмила Моисеева

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475