Протоиерей Евгений Попиченко: Пока есть верующие, буду продолжать священнослужение...

Священномученик Сергий родился в 1882 году в городе Житковичи Мозырского уезда Минской губернии в семье псаломщика Петра Родаковского. В 1904 году по окончании Минской духовной семинарии был рукоположен во священника и служил в Успенском храме в селе Лавришево Новогрудского уезда Минской губернии.

В 1915 году отец Сергий переехал в город Переславль Владимирской губернии, был назначен священником санитарного поезда и в 1916 году направлен на фронт полковым священником 4-го Драгунского полка, где служил до расформирования полка в апреле 1918 года. В том же году епископ Георгий назначил отца Сергия настоятелем Троицкой церкви в селе Таль Бобруйского уезда Минской губернии и возвел в сан протоиерея.

Протоиерей Сергий был арестован 20 февраля 1933 года по обвинению в том, что он «при развертывании коллективизации в деревне Таль повел активную контрреволюционную работу на срыв таковой. Инициатор распространения версии о приезде в Белоруссию Римского Папы, который собирает большие крестные ходы. В феврале 1933 года, выполняя задания по лесозаготовкам, жаловался на плохую жизнь при советской власти, говоря: «Настало время, приходится и мне повозить дрова, какой я уж год страдаю…». В феврале 1933 года, хороня церковного старосту, плачущим женщинам говорил: «Не плачьте, он страдал за Христа, помер в заключении».

Будучи допрошен, отец Сергий сказал, что виновным себя не признает; хорошо зная как священнослужитель Евангелие, он в нем не находит никаких указаний на форму государственного устройства, и тем более землеустройства, и потому выступать против коллективизации на основании Евангелия не мог. Евангелие говорит о нравственных отношениях людей и их развитии. «Как сознательный гражданин и христианин, не проводил никакой агитации против советской власти, и указание на то, будто я, ловя рыбу с Семеном Стебуном, говорил, что власть скоро падет, уже потому не соответствует истине, что я с ним никогда рыбы не ловил, а, следовательно, его показания ложны. При погребении Афанасия Муравейко я мог сделать замечания стоящим в головных уборах – это могло быть, но указывать на то, что до этого довела советская власть, я не мог, так как считал бы это агитацией. При разговоре мной сказано, что ко мне являлся на квартиру представитель РИКа вместе с членом сельсовета и предлагал отказаться от священства и послужить советской власти, на что я ответил, что, будучи верующим, на себя маску надеть не могу и, пока есть верующие и есть возможность, буду продолжать священнослужение. Считать себя пророком и указывать, что скоро будет война, я не мог. В церковь вместе с женой я прихожу одним из первых, а равно и ухожу домой последним, так что сопровождающих меня почти никогда не бывает; указание на то, что 30 апреля 1932 года при возвращении домой я вел агитацию с сопровождающими меня, считаю ложью.

Одной из причин уклонения от вступления в коллектив считаю то, что представители местной власти в начале образования коллектива ударили и по религиозным чувствам верующих. Многие стали считать, что вступить в коллектив – это значит отказаться от веры, тем более что в то время и на меня, как представителя общины верующих, посылались все, как говорится, беды: непосильный налог, почти в полтора раза более доходности; суд, выселение из дома, который прихожане купили в 1927 году для квартиры священника; лишение имущества, так что была отнята моя последняя кровать, чугуны и прочее (о чем была подана жалоба прокурору, ответа на которую до сих пор не имею), и принудительные работы в продолжение шести месяцев. Без сомнения, все это влияло на верующих, которые смотрели на меня как на мученика за веру. При наделении колхоза землей, когда там происходили беспорядки, я находился на работах и приезжал домой только для совершения богослужения и необходимых треб. Совершая в настоящее время требоисправления как для единоличников, так и для коллективщиков, я не делаю никакой разницы между ними; ни один из вошедших в коллектив не может пожаловаться на иное отношение к себе как к единоличнику; как на одних, так и на других я смотрю с их нравственной стороны. То, что вступивший в коллектив должен быть неверующим, я считал такой взгляд неправильным. Для убеждения других допускаются меры убеждения, а не принуждения. В заключение могу сказать, что возводимые на меня обвинения считаю ложными».

24 марта протоиерей Сергий был допрошен в последний раз. «Слухи о том, что будет ехать Римский Папа, по деревне Таль ходили, – сказал он, отвечая на вопросы следователя. – От кого слышал, не знаю: я над этим только посмеялся, виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю».

21 апреля 1933 года тройка ОГПУ приговорила протоиерея Сергия Родаковского к расстрелу. Он был расстрелян и погребен в безвестной могиле.

Надо постараться, прожив жизнь, оставить в сердцах людей след нашими добрыми делами и деятельной любовью. И тогда наверняка, когда мы окажемся по ту сторону, найдется хоть один человек, который воздохнет от всего сердца о поминовении и упокоении нашей души.

Расшифровка:
Наталья Маслова

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475