Архимандрит Александр (Федоров): Храмовое пространство

Я хотел быть озвучить нашу сегодняшнюю тему: храмовое пространство. Батюшка, стоит начать наш разговор с терминологии и объяснения понятия слова «храм».

– Мы привыкли к слову «храм», так называем церковь; в то же время Храм – это Тело Христово, в самом широком смысле – Богочеловеческий организм. Храм тоже церковь, но почему мы называем эти понятия одним словом? Потому что храм является иконой Церкви с большой буквы, или образом, символом. В мире явлено присутствие Божие в том, что есть Церковь Христова как Тело Христово, живущее в этом мире и спасающее людей. Одно по отношению к другому – это Первообраз и образ, отсюда аналогичное слово, хотя мы обозначаем их разными первыми буквами: заглавной или строчной.

Так же мы можем сказать о городе, который для нас служит образом Небесного Града. Соответственно, и многие другие вещи в жизни являются какими-то знаками, которые напоминают нам о Царствии Божием. Хотя живем мы в этом мире в горизонтальном измерении, но здесь есть и вертикали, и этими вертикалями являются храмы, которые нас собирают и соединяют с Господом. Если говорить о храме, о храмовом пространстве, обычно четко говорится о том, что он должен быть по своей структуре трехчастным: алтарная часть, центральная и притвор. Это символично, потому что соответствует положению каждого человека в Церкви: есть клир, народ Божий и те, кто только приходит, делает первые шаги в Церкви. В Древней Церкви были оглашенные и кающиеся, то есть готовящиеся ко Крещению и те, кто дисциплинарно временно не мог участвовать полностью в Литургии: специально для таких людей был отведен притвор. Храмы бывают сокращенного вида, без притвора, но в идеале должно быть трехчастное членение. Структура храма не всегда была такой, как сейчас, она менялась из века в век. Мы знаем очень много разных типов храмов, при этом вполне уместных для православного обихода.

Я начну рассказ с происхождения: мы должны понять, как явился на свет храм Божий. Был когда-то древний Иерусалимский храм, были первые христианские общины, которые собирались по домам, когда не было храмов. Христиане в I веке собирались в домах и катакомбах, где была возможность совершать богослужения и хоронить членов общины. При том что римские власти гнали христиан, все-таки при относительном спокойствии, которое иногда возникало, можно было в катакомбах что-то делать. В римском праве было понятие «священная вещь», следуя которому запрещалось нарушать покой усопшего, по любому обряду погребенного. Существовало также понятие «общественных коллегий», или «братств», которые могли заниматься взаимопомощью, например, при погребении бедных родственников. Возникали подземные храмы – капеллы, были крипты – храмовые помещения, где наряду с рядовыми захоронениями были погребения мучеников. Обычно их хоронили не в стене, как простых верующих, а в саркофаге, на крышке которого можно было совершать Литургию. Был еще третий тип помещения: кубикулы – маленькие комнаты, где было несколько захоронений, и длинные коридоры, которые все соединяли...

В домах римского типа был свой интересный опыт, и, когда появилась возможность строить надземные храмы, было принято решение взять за основу не античные храмы, потому что они были окрашены печальным опытом языческих жертвоприношений, идолопоклонства, а самую нейтральную вещь – общественные здания, которые назывались базиликами и соответственно не несли никакой культовой окраски. Это были судебные, торговые помещения или парадные царские залы, отсюда и название – базилика. Слово «базилика» – греческого корня, но латинского происхождения. Это слово закрепилось в названии ранних христианских храмов...

Сегодня на архиерейских службах мы видим то, как происходило богослужение в Древней Церкви. Обычная иерейская служба совершается, если говорить о Литургии, в алтаре, а архиерейская в первой части – в центральном пространстве храма. Это напоминает, как в центральном нефе в Древней Церкви молились клирики. Миряне находились, как правило, справа и слева, мужчины и женщины чаще стояли раздельно, оглашенные – либо в притворе, либо в правых и левых нефах (об этом писал первый церковный историк Евсевий Кесарийский, описывая храм в городе Тире). Это не принципиально, но удобно, чтобы никто друг другу не мешал.

Итак, мы видим три составляющие: общественные здания римского времени, дома римлян, в которых собирались христиане в первое время, и катакомбные церкви. Был еще четвертый аспект, очень важный, хотя он идейный, – это память о древнем Иерусалимском храме. Идея о нем тоже сюда вошла, но каким образом? К тому времени, когда стали строить базилики в III веке, они больше разрушались, чем возводились, но в IV веке их начали активно сооружать при императоре Константине, который старался помогать Церкви. Таким образом, много было построено базиликальных сооружений. Чем базилики отличались от античных общественных зданий? Они были вытянутой формы не только из-за сложности внутреннего строения, но из-за того, что хотелось перенести образ Иерусалимского храма, который был более длинных пропорций. За конструктивную основу была взята простая стоечно-балочная система, примененная в Иерусалимском храме. Римский народ знал своды, они прекрасно использовались в христианских сооружениях, но первые базилики были стоечно-балочными со стропилами без куполов, в этом и была память об Иерусалимском храме.

Базилика стала основным ведущим храмовым сооружением на определенное время, хотя не единственным. Кроме базилики в те ранние христианские времена строились центрические сооружения. Они могли быть не только круглыми, но и квадратными, крестообразными, гранеными, шести– или восьмигранными, многолепестковыми. Все они строились вокруг центра, которым являлась либо крещальная купель – баптистерий, т.е. крещальный храм, либо эта была гробница мученика, потому что их особо почитали в Древней Церкви. Если в катакомбах для мучеников делались отдельные помещения, то теперь для них сооружали отдельные храмы. На этих гробницах в дни памяти можно было совершать богослужения по полной программе не только в базилике, но и в центрическом храме. Интересно, что в нем были своды и купола, в отличие от базилик. Тогда существовало два типа храмов – центрические и базиликальные. Они содержали в себе некое зерно для дальнейшего развития храмостроения, а потом эти две идеи стали совмещаться. Далее начинается своего рода взаимопроникновение этих двух типов построек. В раннее византийское время, в VI–VII веках, мы видим купольные базилики. Самая яркая из них – это София Константинопольская, храм, который сумел в себя вобрать все, что было сделано прежде. Он уникален, такого больше нет.

В средневизантийское время появились храмы нового типа: это крестово-купольный храм – ведущий, эталонный тип храма, который одновременно имеет ортогональную структуру, взятую от базилик, и центрическую структуру, взятую от центрических сооружений: купол, под ним пространственный крест, одна из ветвей обращена в алтарную абсиду, есть притвор, пониженные угловые части. Храм обращен к городу, становится доминантным, красивым, с декоративными фасадами, а город становится более приветливым к нему: он спокойно допускает в свое пространство не один, а много храмов и постепенно сам становится таким же храмом под открытым небом, образом Небесного Иерусалима...

Продолжая разговор, хочу сказать, что пространство храма имело направленный характер. Это ритм колоннад, аркад, который направлен к престолу, к тому месту, где совершается таинство. Факт нашей веры заключается в Боговоплощении, и сама жизнь существует вокруг Спасителя, с Которым мы соединяемся в таинстве Евхаристии. Все эти вещи приводят к тому, что храмовое пространство строится по принципу направленности к алтарю. Ритм, обращающий нас к главной точке храма, получил развитие и вовне храма. Храмы, находящиеся в городе, окружают один кафедральный собор и тоже создают ритм, который ведет нас внутрь каждого храмового здания. Мы видим, что идея пространства начинается издалека: например, идем мы по ландшафту (если представить древнерусское пространство) и видим город, который имеет определенные церковные признаки, особое присутствие Церкви в этом мире, а внутренний ритм храма ведет нас к алтарному пространству. Таким образом, вся жизнь, вся структура пространства осмыслена и направлена, везде есть ориентиры. Этими ориентирами является присутствие Господа и Церкви в этом мире. Получается, что не только храм, но и окружающая его среда тоже подчиняется церковной логике.

Как сегодня размещать храмы? Так, чтобы к ним стремилось все вокруг, чтобы они были не случайными, не вторичными, а теми узловыми точками, которые формировали бы нашу жизнь, мировоззрение...

Если мы говорим о церковном зодчестве, храме, изобразительном церковном искусстве, то это как внешняя одежда, которая надевает незримое таинство, богослужебный обряд. В литургическом пространстве есть свои закономерности, которые нельзя игнорировать. По сути храмов много, но Литургия она как бы одна – вселенская, поэтому храмовое пространство должно быть цельно. Священные образы, которые здесь в храмовом пространстве появляются, должны подчиниться этой идее, и они подчинились. Опыт вечности запечатлен в священных образах; получается, что незримое становится зримым. Мы находимся в храме и видим присутствие Небесной Церкви, не только Самого Спасителя, но и Божией Матери, святых, и в каком-то смысле мы, стоящие в храме, земная Церковь, продолжаем то, что мы видим на иконостасе, те образы Небесной Церкви.

Алтарь – это образ Божественного присутствия, а храм – образ преображенного мира. Храмы раннего византийского времени и более поздние, крестово-купольные, имели двухфокусность – геометрический образ Божественного присутствия в алтаре и образ преображенного мира в центре храма. Это создает динамику между двумя точками. И интересно, как начинает формироваться пространство и священные образы, которые располагаются разумно и закономерно. Очень важно и то, как делаются священные образы. Они создаются аскетично, чтобы не отвлекать молитвенное внимание на посторонние вещи. Пространство этих художественных композиций, которые здесь возникают, являются частью храма. Когда мы смотрим на традиционную икону, мы понимаем, что, в отличие от светской живописи, она должна быть выстроена так, чтобы быть частью этого храма, поэтому она имеет аскетические формы и не содержит закартинной плоскости виртуального пространства, чтобы не увести молящегося; икона призвана сделать человека участником, а не зрителем того пространства, уводящего за собой в далекие планы.

Пространства иконы и храма тождественны. Мы видим, что направленность храмового пространства, его характер определил и развитие форм зодчества, и развитие форм изобразительного искусства. Таким образом, они подчинились главному – литургическому пространству, в котором есть святыня, община вокруг нее, далее идут формы, которые помогают нам в молитве, в нашем предстоянии Господу, да и вообще во всей нашей жизни.

Пространство храма очень разнообразно, и храмовое литургическое пространство остается всегда первичным, а уже все остальное – и город, и все окружение – подчиняется единой логике литургического пространства храма.

Батюшка, вопрос, касающийся деления в храме на стороны – для мужчин и для женщин. Насколько это древняя традиция?

– В древних базиликах и катакомбах была традиция ставить по возможности раздельно группы людей. Когда поется Символ веры, духовенство дает друг другу лобзание, а миряне сейчас забыли про эту традицию. Чтобы не было каких-то дополнительных искушений, мужчины и женщины стояли раздельно, а оглашенные – в притворе. Возникала такая структура, которая соответствовала сложности строения храма, но это не какая-то догматическая идея, а чисто практическая. Чаще всего в церкви мужчины находятся справа, а женщины слева. И сейчас в некоторых монастырских оби-телях это принято, в приходах традиционных так делают, но все-таки это не абсолютно, и, конечно, здесь могут быть какие-то вариации, не так все жестко.

Между алтарной и центральной частью храма постепенно выкристаллизовывается и становится более четкой алтарная преграда, которая заполняется иконами и в конце концов превращается в замечательный высокий русский многоярусный иконостас. Как относиться к этому, насколько жесткая традиция, есть ли какие-то варианты? На самом деле здесь много вариантов, и в разное время были разные алтарные преграды. Они возникали и обозначали грань между образом Божественного присутствия и образом преображенного мира самого храма. В первое время могли быть небольшие парапеты, чуть обозначавшие это деление; и сейчас в каких-то домовых, домашних архиерейских храмах тоже можно это видеть. Потом появились высокие решетчатые преграды и в конце концов выкристаллизовалась византийская система так называемых темплонов. Это четыре колонны на балке иконы, между которыми сначала не помещали иконы, был просто воздух. Потом стали делать шитые завесы, а позже поместили местные иконы, так возник местный ряд. Икона, которая там находилась сверху, называлась эпистиль – «то, что над колонной». В середине помещались образы молитвы Богоматери и Иоанна Предтечи Спасителю – трехфигурная композиция. Это то, что греки назвали деисис, что значит «моление», а в русской традиции получило название деисус. Далее, слева и справа, располагаются иконы праздников. Центральная часть – деисис и 12 праздников. Это ведь в зачаточном виде наших два ряда – деисусный и праздничный, первоначально они были одним рядом. В одних иконостасах праздничный ряд располагался выше, а в других ниже.

Когда алтарные преграды перешли в русскую традицию? Сначала у нас были темплоны, а потом появилась такая система, как «тябловый иконостас» – приспособление для размещения монументальной живописи, помогающее нам воспринять все эти иконы как единое целое. Балки с иконами, заходящие в столбы, называются предалтарными. Со временем стал расти иконостас: появляются первоначально два, затем три и наконец четыре ряда, но до ХV века мы знаем трехрядный иконостас: местный, праздничный, деисусный.

Когда преподобный Андрей Рублев и Даниил Черный работали во Владимире на Клязьме в Успенском соборе, были свидетельства, что они создали четвертый ряд иконостаса – пророческий (7– 8 годы ХV века). В следующем столетии добавляется пятый ряд – праотеческий. Таким образом, получается, что классический иконостас представляет собой историческую концепцию: от праотцев через пророков к евангельским событиям и местным чтимым святым. У нас есть иерархическая идея от размещения Спасителя в куполе до местночтимых святых, и Евхаристическая схема – от образа «Причащения апостолов» в алтарной абсиде до других изображений, связанных с богослужением. Получается, что так образуется вертикаль, идущая сверху вниз, и горизонталь, ведущая из алтаря в храм: это то, на что нанизывается композиция. Также возникает историческая идея, связанная с иконостасом и направленная от праотцев к местночтимым святым. По стенам храма можно прочитывать последовательные евангельские события, житийные сцены, дополняющие и украшающие храм, но это появляется в наших храмах позднее.

Схема расположения икон в алтаре достаточно ясная, и может сложиться впечатление, что пять ярусов – незыблемая и безусловная схема. На самом деле, незыблемыми они были в 16-17 веках, и уже даже в 17 веке стали возникать варианты: могли добавлять, но не более двух рядов икон. Таким образом, иконостас становится разнообразным.

В Петровское время все стало по-другому и возникла идея, что иконостас – это триумфальная арка. Вообще в этом есть резон. Если мы вспомним Херувимскую песнь, то сразу же воспримем Спасителя как Победителя, Триумфатора, Которого несут на копьях, щите… Затем стали строить иконостасы, используя рамную конструкцию, в которую вставлялись иконы разного расположения. Это было уже не так строго, как в допетровское время, отголоски пяти рядов были, но в вольной трактовке.

В эпоху барокко и классицизма мы имеем разнообразные иконостасы. Позднее, в середине ХIХ века, когда появляются храмы русского и византийского стиля, опять происходит возвращение к первоначальным идеям: к темплону (небольшой преграде) либо к пятиярусному традиционному иконостасу. Такие храмы в большом количестве появились в русском зодчестве в середине ХIХ – начале ХХ века, когда было возвращение к прежним традициям и строили храмы в русском, неорусском или византийском стилях.

Сегодня мы можем ориентироваться на опыт разных времен, применяя его на практике: можно делать классический пятирядный иконостас, чем-то его дополняя, или создавать более сокращенные варианты, если в этом есть какая-то нужда. Поэтому здесь тоже есть многообразие возможностей.

Время наше стремительно иссякло. Прошу Вас, благословите наших телезрителей на прощание.

– Господь да благословит наших благочестивых телезрителей этого замечательного канала, который дает подлинное духовное просвещение.

Расшифровка:
Наталья Острикова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475