Протоиерей Андрей Канев: О страхе Божием и о любви Божией

Страх Божий становится для грешника удивительным лекарством, которым человек может исцелиться от страстей и уготовить себе блаженную участь в вечности. Пример тому – судьба Константина Николаевича Леонтьева: благодаря именно такому страху он смог освободиться от тяготеющих над ним соблазнов, а после захотел образумить других людей. Он призывал их испугаться за свою вечную участь, не увлекаться, в ущерб своему спасению, многими заботами о жизни земной, чтобы ими не заслонить от себя саму мысль о вечности.

Леонтьев призывал современников задуматься о грозящей гибели – пока не поздно, обратиться на путь спасения! Но для начала – испугаться, пусть даже грубым животным страхом, поскольку и он способен встряхнуть человека и заставить его одуматься. Благодаря страху человек оказывается способен познать свое ничтожество, почувствовать зияние гибели, узреть духовными очами ту пропасть, ту «бездну», которая вернула к познанию живого Христа многих и многих грешников. И сам Леонтьев опытно познал, что страх Господень, есть, по слову прп. Исаака Сирина, «кормчий души и источник жизни, что он просвещает душу, что он истребляет лукавство, что он есть – вершина познаний; и где нет его, там не найти ничего доброго».

В христианстве страхом Божиим принято называть то действие благодати Святого Духа, которое дарует человеку ощущение Божественного присутствия и боязнь оскорбить Бога греховным помыслом и поступком. Но здесь важно уточнить, что понимают под страхом Божиим святые отцы, и что понимаем под страхом в обыденной жизни мы.

Протоиерей Андрей Канев, настоятель храма в честь Владимирской Иконы Пресвятой Богородицы (г. Екатеринбург), кандидат философских наук: – Страх бывает разный, так нас учат святые отцы: животный, мы все ему подвержены, это определенная инстинктивная реакция человека на какую-то опасность, экстремальную обстановку. Например, в воспоминаниях ветеранов Великой Отечественной войны они все пишут, что все боятся. А героизм – это как раз преодоление этого страха. И на войне, конечно, у человека появляется страх. И преодоление, перешагивание через этот страх, как раз и есть героизм. Но это страх законный – взрывы, серьезные опасности, риск, вид смерти своих товарищей… Человек боится – это понятно.

Бывают страх от грехов, от печали – когда человек боится за своих детей, например, боится за свое будущее: за свое имущество, за свое благосостояние – это страх от сребролюбия истекает. Страх перед начальством произрастает из страсти гордости. Взять любую страсть: она, с одной стороны, пытается удовлетворить нас, дать какое-то незаконное наслаждение, а с другой стороны – подстегивает нас кнутом в виде страха, чтобы мы боялись потерять свое ложное сокровище, которое дает нам страсть.

А когда мы говорим о страхе Божием – это совершенно другое понятие, из другой области. И мы, прежде чем приступить к изучению этого понятия, к покаянной жизни, должны отречься от опыта, который у нас есть.

Страх Божий – это не страх животный и не страх печали или сребролюбия. Это нечто другое – это духовное понятие.

Говорить о страхе Божием и о любви Божией мы будем, конечно же, не от себя, а опираясь на одноименную статью свт. Игнатия (Брянчанинова), в которой он поясняет, что чувство страха пред Богом нельзя понимать в грубом обманчивом понимании какого-то животного бессознательного страха.

Это одно из возвышенных чувств, которые доступны христианину, но подробно рассматривать его святитель в начале статьи не торопится. Свое слово он начинает с размышлений не о необходимости приобретения страха Божия, а об опасности приобретения преждевременной любви. Он пишет: «Некоторые, прочитав в Священном Писании, что любовь есть возвышеннейшая из добродетелей, что она и есть Бог, начинают и усиливаются тотчас развивать в сердце своем чувство любви… и растворять молитвы свои, богомыслие, все действия свои. Но Бог отвращается от этой жертвы нечистой. Он требует от человека любви, но любви истинной, духовной, святой, а не мечтательной, плотской, оскверненной гордостью и сладострастием. Бога невозможно иначе любить, как сердцем очищенным и освященным Божественной благодатью». А потому рассуждать о любви прежде страха святитель считает занятием душевредным.

Протоиерей Андрей Канев: – Мы должны говорить об этих понятиях одновременно, поскольку и страх Божий, и любовь Божия взаимосвязаны между собой. Поэтому, говоря о любви Божией, но не имея страха Божия в себе и не имея ни такого опыта, ни даже понятий, мы не придем к любви Божией.

Отсюда мы и должны исходить. Какая цель разбора этих понятий, покаяния и христианской жизни? Достижение Царствия Божия, приближение к Богу, Который есть любовь, любовь к Богу.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475